Маг крови

– Чтобы выжить, разве не ясно? Без них запросто бы уже был мертв.

– Этот странный, – Света быстро ткнула пальцем в сторону Дровосека и тут же спрятала руки за спину. – У него кастрюля на голове?!

– Это и есть голова, – буркнул я, слегка задетый таким отношением к своему творению. – Что было, из того и собрался. Ладно, ваше решение?

– А ты точно из поселка? – задала вопрос Света.

Я и Маша удивленно посмотрели на нее с одинаковыми выражениями на лицах.

– Извини, паспорт с пропиской забыл дома, – съязвил я. – Да и адрес там другой.

– Так тебе и сказали, если бы нет, – в тон мне ответила ее подружка, чем вогнала ту в краску.

– Так что решили? – поторопил я их с ответом. – Со мной, или дальше останетесь сидеть?

– Я… я рискну, – неуверенно сказала Маша.

– То есть?

– С тобой, – быстро сказала она. – Мне уже надоело сидеть и бояться. Даже если ты врешь, то… – не договорив, она махнула рукой.

– Хех, – фыркнул я, – вот ты даешь.

– Я не даю! – чуть повысила голос девушка и сердито посмотрела на меня.

– Я тогда тоже с тобой. Но сначала нужно к девочкам сходить, сообщить им о тебе и поселке, – быстро сказала ее подружка. – Вдруг кто еще с нами поедет, не испугается… этих… их.

– Только сначала расскажите, что с вами приключилось и откуда взялись такие красивые, – произнес я.

Те переглянулись между собой и одновременно сказали:

– Мы…

– Кто-то одна. Маша, начни ты, а Света дополнит.

Так вышло, что судьба меня свела с самыми настоящими моделями. Не подиумными вешалками (я сам не поверил вначале и высказался о подиуме, но тут же был введен в курс дела), а промомоделями и моделями для одежды. Первые обладали настолько яркими улыбками, ямочками на щечках, лучистыми зовущими взглядами (вот откуда у меня создалось впечатление о располагающих, дружелюбных лицах незнакомок), что их лица притягивали к себе внимание практически каждого, и вместе с этим заставляли обращать внимание на рекламу, которая шла вместе с ними. Вторые рекламировали одежду, и тут на первое место выходила великолепная фигура. Всем девушкам было от двадцати до двадцати одного года, именно с этого возраста в основной массе брали в одежные модели.

Ехали они из Иваново в Санкт-Петербург, проездом через Иварск, самый крупный город в том регионе. Утро застало их в недорогой гостинице на окраине, и только это спасло всю команду. Удирали они практически без ничего, кто в чем был – в пижамах и белье.

Только стали радоваться, что все обошлось, как из-за угла дорожного кафе выскочило чудовище. Удар был такой силы, что огромное лобовое стекло разлетелось на куски, кабину сплющило с правой стороны, заодно убив на месте двух сотрудников модельного агентства, которые сопровождали девушек – мужчину и женщину. Водитель выжил, но был без сознания, получил повреждения головы, сломал руку, отбил грудь. И умер на второй день, так и не очнувшись.

Чудовищу повезло не больше. Ему переломило спину, так как задние лапы отказали, выбило глаза или порезало их, сломало переднюю лапу, причем толстая кость вылезла наружу. Помирало оно долго, держа несколько часов в заложниках страха полтора десятка девушек. Все модели отделались испугом, и лишь несколько человек получили шишки и ушибы.

Просидев в автобусе почти до вечера и не дождавшись помощи, они рискнули выйти наружу и поискать помощь в кафе.

Зря.

Кроме сильно погрызенных частей человеческих тел и полного разгрома они никого не нашли. Ночью, трясясь от страха, девушки забились в подсобку, завалили всем, что под руку попалось, дверь и просидели так до утра. Когда часы показали приближение полудня, да и организм каждой стал уже настойчиво требовать сделать кое-какие дела, они выбрались наружу.

К их сожалению, в мире ничего не изменилось: автобус стоял разбитым, туша чудовища продолжала валяться рядом, пожарных, полиции и медиков на горизонте не наблюдалось.

Потом умер водитель, единственный взрослый человек в их компании. Возможно, не без их помощи, так как не с такими ранениями можно носить человека с места на место.

К вечеру из-за теплой погоды мертвые тела стали разлагаться, и кошмарный запах стал преследовать девушек. По этой причине, несмотря на чувство голода, есть никто не хотел. Жажду кое-как перебивали водой из бутылок кулера. Прошел еще один день, и кое-кто уже был на грани помешательства. И было от чего: ночью они увидели местную луну, кто-то немного знал звездное небо Земли и при взгляде вверх понял, что видит ЧУЖОЕ небо.

Опять истерики, депрессии и опять кусок в горло не лез.

А потом они услышали звук мотора (что есть, то есть, глушитель я повредил немного и теперь «уазик» ревел чуть тише реактивного самолета) и увидели вдалеке машину. Когда та подъехала ближе, то опознали экипаж «скорой помощи». В этот миг вся апатия и отупение ушли. Половина выскочила на улицу, а двое, у кого еще оставались силы (и немалые, раз так быстро пронеслись полкилометра, лично я бы не смог даже близко приблизиться к этому рекорду сейчас, хотя я ел и пил, не стесняя себя ни в чем), бросились к остановившейся машине.

А дальше я уже все и сам знаю.

– Ладненько, забирайтесь в машину и поедем к вашим подругам, – я указал рукой на переднее сиденье, потом приказал загружаться големам.

Оставшиеся у кафе девушки встретили меня, когда подъехал, радостными криками и слезами на щеках. И если на улицу вышли при моем первом появлении на трассе всего шестеро, то стоило «буханке» затарахтеть у дверей, как из кафе высыпали все остальные.

– Маш, Свет, вы поговорите с ними по-своему, объясните, что к чему и кто у меня в машине сидит, – сказал я.

– Пусть один из га… големов наружу выберется, – предложила Маша и указала на Чаппи. – Вот этот, он выглядит приличнее. Девочки на него посмотрят со стороны.

– Хорошо, только я позже его выведу, когда ты отведешь всех в сторону, чтобы не напугать.

– О’кей, – кивнула она, – скажу, что нам нужно посовещаться, так, чтобы ты не слышал.

Две знакомые девушки выскочили из машины к своим подругам и, что-то радостно щебеча, утащили метров на пятнадцать в сторону, на угол здания. И после этого я вышел сам, покрутил руками в стороны, немного разминая их, но больше от нервного состояния, после чего через боковую дверь выпустил одного из своих големов на улицу. Искоса посмотрел на замерших девушек, чьи широко раскрытые глаза даже на таком расстоянии были хорошо видны, хмыкнул про себя и погнал Чаппи внутрь.


В кафе вроде бы никого не должно быть, так что не напугаю никого.

В большом зале царила разруха и сильно воняло помойкой и скотомогильником. Круглые столики и высокие стулья с хромированными ножками и спинками были разбросаны в беспорядке, часть из них сломаны. Прямо в центре зала лежала откушенная мужская голова с широко открытыми глазами, покрывшимися белесой пленкой.

Пластиковая стойка была проломлена в центре, расположенная сразу за ней кухня разрушена еще сильнее, чем зал (наверное, такое впечатление сложилось, так как там ломать было гораздо больше по сравнению с залом). Несколько холодильников были разбиты в хлам, и мясо с рыбой, молочные продукты, которые там хранились, за несколько дней испортились до такого состояния, что воздух внутри помещения, казалось, состоял только из продуктов разложения.

Закрыв рот рукавом, я прошел мимо кухни дальше, по пути увидев часть грудной клетки, женской, разгрызенной мощными зубами.

За кухней нашел еще два холодильника – вертикальный и горизонтальный со стеклянной крышкой. В первом продукты – нарезка, рыбное филе, творог давно уже испортились, и я чуть не потерял сознание, когда открыл дверку и вдохнул вырвавшееся зловоние. Зато во втором лежали маленькие баночки консервов.

– Живем, – пробухтел я сквозь рукав. – Вот так повезло!

Сквозь стекло я видел зеленые жестяные баночки с красной икрой, голубые с мясом тунца, в соседнем отделении лежали плоские картонки с запаянными в пластик ломтиками семги и масляной рыбы. Всего двадцать баночек икры, пятьдесят тунца и пятнадцать упаковок рыбы двух сортов по двести граммов в каждой.

Чтобы все это упаковать, я вернулся к машине за мешком и заодно платком, из которого можно будет соорудить повязку на лицо. И там меня уже ждала Машка, нервно топчущаяся в нескольких метрах от УАЗа.

– А? – я вопросительно посмотрел на нее.

– Мы согласны с тобой поехать, Виктор, – торопливо произнесла она. – Только девочки боятся твоих големов.

Я пожал плечами.

– Такое чувство, что я вас уговариваю с собой уйти или силой гоню. Оставлять здесь их я не намерен, пользы от големов в сто раз больше, чем от вашей модельной команды. Уж извини за прямоту. И своим ходом они за машиной не угонятся.

– А можно их в прицеп посадить? – вдруг спросила она.

– Какой прицеп? – удивился я. – Где он?

– Там, – собеседница махнула рукой на здание, – с той стороны есть прицеп маленький. Вдруг твои големы в него влезут, они же железные, что им сделается.

– Пошли, посмотрим, – кивнул я.

Прицеп оказался небольшим, примерно метр двадцать в длину, из оцинкованного железа с невысокими дугами, на которых был натянут синий брезент. Рядом стояла «тойота» из дамской серии, то есть маленькая, едва ли не с «матиз» размером, лупоглазенькая, руль с цветочками и розовые чехлы с заячьими ушками. Скорее всего, машина принадлежала покойнице, которой закусила гиена внутри здания.

– Не пробовали на ней уехать? – кивнул я на машину.

– Пробовали, – тут девушка покраснела, – только ключей в ней не оказалось, и мы хотели сделать, как в кино – проводками. И сломали, наверное.

– Хм.

У легковушки было разбито водительское стекло, и когда я наклонился над ним, то почувствовал слабый запах паленой пластмассы. Ну, все понятно, эти горе-угонщицы замкнули не те «проводки», и в итоге что-то коротнуло, аккумулятор, уверен, мертв, предохранители тоже, хоть и не все. Завести можно попытаться, все-таки модель не из новых и дорогих, обойти блокировку чипа смогу, вставить проволочки куда нужно, но жаль времени. Да и куда на этой лупоглазке съезжать с асфальта?

– Чаппи, тащи прицеп к машине, – приказал я.

Пока голем выполнял указание, я решил осмотреться на небольшой парковочной площадке, обнесенной забором из сетки-рабицы.

Кроме машинки с порванными «проводками». больше здесь не было ничего. Но потом мое внимание привлекла крошечная пристройка с железной дверью. Рядом стоял ящик с крышкой, в котором лежал песок, над ним пожарный щит с багром и ломом. Когда ко мне вернулся голем, выполнив приказ по прицепу, я отдал новый – выломать дверь. Даже если внутри ничего не окажется, то сама дверь с коробкой из стального уголка мне пригодится. Теперь, с учетом прицепа, мне есть куда сложить трофеи.

Но Фортуна решила чмокнуть меня в очередной раз в губы.

– Это просто праздник какой-то! – промурлыкал я, потирая руки от удовольствия. И было от чего. За дверью стоял мощный японский бензоагрегат на семь киловатт мощности.

Мог бы и сам догадаться, что на удаленной от города точке с большим количеством холодильников и посещением клиентов без альтернативного источника электроэнергии было не обойтись. Так что совсем и не везение это.

– Это что? – тут же поинтересовалась девушка, с недоумением наблюдая за моей радостью.

– Это генератор электричества на бензине, и мне такая вещь очень-очень пригодится. Топлива, конечно, много будет уходить, но если не включать часто или найти бесконечный источник бензина, то заправка совсем не проблема будет.

– А-а, ясно, – протянула она, но судя по взгляду, никакого понимания ситуации у нее не случилось. Да и ладно, через месяц или даже раньше она сама станет мечтать о такой находке.

Возле кафе я задержался почти на два часа. Сначала упихивал дверь в салон, потом искал решение, как прикрепить прицеп к машине. К бамперу – слишком слабо, а фаркопа там не было, хотя отверстия под болты к нему на задней части рамы «буханки» имелись. В результате УАЗ заимел дырку в полу в задней части, согнутые снизу задние двери и кусок арматуры, закрученной вокруг рамы через пол, который намертво связал машину и прицеп. Намертво – да, и быстро отделаться от него теперь никак не выйдет, если того потребует ситуация. Бензогенератор закрепил с помощью троса в салоне, чтобы он не переломал ноги девчонкам, когда будем прыгать на кочках в полях и лесах.

Кроме нескольких пачек муки, сахара, соли со специями, консервов и рыбы в вакуумной упаковке я взял три варочные индукционные панели. Очень хотелось прихватить столик, несколько стульев, особенно шикарное кожаное кресло, которое нашлось в небольшом кабинете, но места для всего этого не было. Остальные трофеи не внушали: несколько мотков провода, сорванного со стены, розетки, выключатели, два квадратных светильника, десяток коротких ламп-трубок к ним, три настольные лампы и пять энергосберегающих ламп к ним, кое-какая посуда. Надеюсь, что хоть часть добра смогу довезти до поселка и не расколотить. Неизвестно, когда я смогу выбраться из поселка, а проводка и лампы помогут мне с освещением моего нового жилья.

Големов я положил в прицеп. Именно так – положил. Они расположились на спине плечом к плечу, сильно согнув ноги в коленях и намертво ухватившись за края бортов. Дополнительно я пропустил широкий буксировочный трос, отыскавшийся в «тойоте», у них через грудь.

Бросив последний раз взгляд на далекий город, который так и манил своими сокровищами, я направил машину назад, в поселок.

Возвращаться я решил с большим крюком, минуя все леса и рощи и двигаясь только по равнине. И максимальный путь проделать по асфальту, чтобы привыкнуть к прицепу, который болтался сзади и чувствительно влиял на управляемость.

Трасса через сорок километров закончилась и пришлось покрепче сжать зубы и почаще обращать внимание на големов, чтобы вовремя заметить, если они вылетят из прицепа.

Все пятнадцать девчонок кое-как влезли в «уазик». Трое – две мои знакомые и их подружка, представившаяся Анной, – заняли переднее сиденье. И двенадцать расположились в салоне. Хорошо, что пассажирки мне достались молодые, спортивные и без багажа, так что места хватило всем: им и моим трофеям.