Ложный рассвет

– Водить не умею.

– Я тебя научу.

Мэнни улыбнулся и, кивнув, спрятал ключи в карман.

Сев в джип, я завел мотор и поехал по грунтовой дороге. В зеркало заднего вида заметил, как Мэнни возится с собакой, которую я отвязал от ковша экскаватора. Казалось, оба – и Мэнни, и пес – улыбаются.





Глава 68




Клуб был шикарный – для злачного места: сцена и куча кресел, диванчиков в отдалении, в темноте альковов. Поперек лестницы на второй уровень висела цепочка с табличкой: «VIP-зона». Одна стриптизерша исполняла танец для дюжины мужиков, от которых она если что и прятала, то лишь скуку.

По залу курсировало с полдюжины женщин, предлагающих составить мужчинам компанию или исполнить приват-танец. Мы с Роном Гамильтоном заняли столик подальше от сцены. Бывший напарник пришел, распустив галстук; он поседел еще больше, под глазами у него залегли темные круги.

– Это вам не заурядный стрип-клуб, – заметил он. – Женщины все как на подбор, похожи друг на дружку, словно им особый кастинг устроили.

– Мне всегда нравилось, как ты подмечаешь детали. Видишь то же, что и я?

– А что видишь ты?

– По всему залу куча миниатюрных камер наблюдения. Если Сантана сегодня здесь, он нас уже «срисовал».

– Мы с тобой не сильно-то выделяемся из толпы.

– Может, и так, но если Сантана – маньяк, улизнувший от нас четыре года назад, то меня он узнал. Помнишь, какую истерику закатили в прессе? Меня от собственной морды в газетах воротило.

– Шон, ты изменился. Работа никого из нас не щадит.

Подошла официантка и поздоровалась с нами:

– Привет, господа. Что принести?

– «Корону», – ответил я.

– И мне того же, – сказал Рон.

Девушка искренне улыбнулась и перед тем, как вернуться к бару, приняла заказ за соседним столиком. Танцовщица на сцене тем временем закончила, надела платьице с низким вырезом и отправилась работать в зале. Вот она подошла к нам: темные волосы, черные глаза и улыбка – не более натуральная, чем грудь.

– Закажете мне танец? – спросила девушка.

– Может быть, позже, – ответил я. – Хотелось бы для начала познакомиться.

– Много кто хочет просто поболтать. Меня зовут Алисия.

– Мы – Шон и Рон.

– Привет, Шон и Рон. Угостите меня выпивкой?

– Ты главное шампанское не заказывай, – предупредил мой друг.

– Заметано.

Официантка принесла пиво, и Алисия заказала бокал белого вина.

– Я вас, парни, тут первый раз вижу. Новенькие?

– Ага, – ответил Рон. – Тяжело в последнее время куда-то выбраться.

– Понимаю. Жена под каблуком держит?

– Типа того, – сказал я.

Официантка принесла бокал вина и, поставив его перед Алисией, спросила:

– Вас, ребята, потом рассчитать или сейчас?

Я дал ей двадцатку.


– Сдачи не надо.

Алисия пригубила вино.

– Я про жен-тиранов все знаю. У нас в клубе любой может выговориться. У женщин есть «Опра»[22], а у мужчин – никого.

– Алисия, – сказал я, – где Сантана?

Она чуть не поперхнулась. Шумно втянула воздух носом и ответила:

– Не знаю. Я его вообще не вижу. – Глянула на одну из скрытых камер под потолком и, поднеся бокал к губам, спросила: – Вы копы? Я ничего такого не сделала.

– Никто тебя ни в чем не винит, – успокоил ее Рон. – Нам бы только узнать про…

Я остановил его и, поднеся ко рту стакан пива, спросил у девушки:

– Он по губам читает, да?

Улыбнувшись, она едва-едва заметно кивнула.

– Угадал, здоровяк.

– Он прямо сейчас следит за нами?

– Может быть.

– Алисия, ты не думала сменить профессию?

– Хочу стать актрисой. Всегда хотела, с самого детства. Как увидела Сару Мишель Геллар в «Баффи – истребительнице вампиров», так и загорелась. Мечтаю теперь сама играть.

– Ясно, – сказал я, доставая сотку и быстренько складывая ее. Алисия, впрочем, успела разглядеть достоинство купюры. – Вот тебе шанс сыграть. Я закажу приват-танец, и ты будешь шептать мне на ухо: притворишься, будто лопочешь обычную ерунду, а на самом деле ответишь на вопросы. Идет?

– Это я могу.

Она встала и скинула платье, под которым были только стринги. Заиграла музыка, и Алисия опустилась мне на колени. Прошептала на ухо:

– Что ты хочешь знать?

Я чувствовал запах ее духов, жар ее тела.

– Расскажи все о человеке, имя которого я назвал.

– Он странный, – тихо прошептала Алисия. – Типа как Майкл Джексон. Придирчивый, не всякую девчонку в постель тащит. Я вот ему не подойду. Одна девчонка – она здесь больше не работает – подошла, рассказывала потом о шефе.

– Как ее звали?

– Робин Истмэн, работала под псевдонимом Табита. В общем, она сказала, что этот тип моется и до, и после секса, и еще бреется везде, даже яйца у него лысые. Волос нет нигде.

– Где сейчас Робин?

– Уволилась, уже давно. Больше мы ее не видели, не слышали.

– Сменила профессию?

– Без понятия. Она бы сказала, наверное… Скорей всего, ее выперли. У меня по коже мурашки, когда Сантана на меня смотрит.

– Кого цвета у него глаза?

– Зеленоватые. Правда, я стараюсь в них не заглядывать.

– Офис у него здесь?

– Вроде бы да. Где-то над VIP-зоной есть кабинет…

– Как узнать, здесь Сантана или отсутствует?

– Я тут работаю девять месяцев, а видела его всего пару раз. С другой стороны клуба есть отдельный вход.

Музыка доиграла, и я вложил девушке в руку сотку.

– Удачи тебе стать актрисой.

– Спасибо, – ответила она, одеваясь.