Ловушка для властного Босса

– Богатова, – тянет Жанка, – ты сейчас совсем не права. Вот ни разу.

– Клим, Арсен, – улыбаюсь единственным из симпатизирующих мне за этим столом. – Я вас попрошу, снимите момент передачи трофея. Чтобы этому умнику сейчас не пришла в голову безумная идея заявить в полицию об угоне.

Когда ребята начинают снимать, Ярик со злостью кидает ключи на стол.

– Завтра, в десять утра, будь добр быть у нотариуса и оформить передачу прав. Клим, составишь нам компанию? Я, конечно, могу пригласить своих юристов, но они сейчас помогают одной очень хорошей женщине восстановить справедливость.

– Я не пропущу такое шоу.

Ярослав же выходит из себя.

– Ты! Шалава ты, вот ты кто! Знай, я подам в суд… да я найму отбитых уродов, они тебя по кругу пустят… ты проклянешь тот день, когда получила эту тачку. Сука!

– Клим, ты заснял? – от происходящего мерзко, но я держусь. – Угрозы этого лузера?

– В лучшем виде. Можешь не переживать.

– Отлично, перебрось мне на «вайбер». Перешлю начальнику охраны. Сам решит, что с этим делать.

Ярослав, разразившись трехэтажным матом, уходит прочь. И за столом повисает тишина.

Я поддеваю соломинкой от коктейля брелок с ключами. Мне действительно брезгливо к ним прикасаться. Мне они ни к чему, но Ярослав не тот человек, которому я бы простила.

– Лера, – подает голос флегматичная Натали, – мы тут посовещались… В общем, если ты забираешь эту машину и не прощаешь Ярославу долг, ты нам больше никто. Так и знай.

– Вы выдвигаете это требование президенту Касты? – на губах мерзкое послевкусие. – Знаете… я ведь сама могу послать вас далеко и без хлеба из компании, оставив только тех, кто не крысятничал против меня. Но я этого делать не стану, знаете почему?

Допиваю коктейль, встаю.

– Потому что вы настолько прогнили изнутри, что рассыплетесь на труху, стоит мне сказать слово. Вы не стоите моего внимания. Мне мерзко, что я считала вас подругами когда-то. Вы все подлые до невозможности. И я не хочу даже марать о вас свои руки.

Досчитываю до пяти. Гул оскорблений от моих «подруг» тонет в шуме музыки.

– Вам больше не рады за нашим столом и в нашей тусовке. Не думайте. Что я откажусь от привычного времяпрепровождения. Я не откажусь. Просто вас не будет здесь. Время пошло.

Конечно же, они уходят. Что им еще делать? А я опускаюсь за стол, где остались только мои союзники. Пусть их немного: Клим, Арсен, молчаливая Юля и Катя, которая пыталась утихомирить куриц, но была послана.

– Ну, наверное, теперь нам надо выпить и повеселиться. Истосковалась по тусовке, – говорю я. – И да, сегодня праздник за мой счет, ведь я победила…



Это лето могло стать одним из лучших в моей жизни. Казалось бы, чего еще желать? Я избавилась от связей, которые давно отжили свое. Выиграла пари. Осталась королевой Касты, а то, что бывшие подруги стали врагами, меня вообще не напрягало. Живи и радуйся.

Но никто не знал, что на самом деле в душе независимой и гордой Лерки Богатовой поселилась самая настоящая пустота.

Она носила его имя. Имя человека, который настолько прочно проник в мое сердце и сознание, что никакими усилиями не вытравить его было оттуда. И дни шли один за другим, я пыталась заполнить свою действительность самыми разнообразными способами. Но все было напрасно. Образ Дмитрия не покидал моих мыслей ни днем, ни ночью.

Время сгладило все плохое, что было между нами. Так устроена психика влюбленной женщины. Она запрограммирована помнить только хорошее.

Я закрывала глаза, и видела его лицо. Ощущала его теплые губы на своих губах, сильные руки на своем теле. Он стал моим наваждением и проклятием.

Пыталась ли я забыться? Да. Когда все известные методы выкинуть из сердца засевшего там человека были исчерпаны без особого успеха, я решила найти забытье в чужих объятиях.

С поклонниками у меня никогда не было проблем. Большинство из них привлекали даже не мои деньги – они сами стояли на одной ступени с моим социальным положением. Я чувствовала, что их чувства искренние. Настоящие. Отключалась на какое-то время, но стоило мне начать торжествовать свою победу над чувствами к Диме – все возвращалось. Обрушивалось на голову камнепадом, как будто наказывая за то, что вообще попыталась.

Врать я не умела. Ни себе, ни влюбленным в меня парням. Разрывала отношения, когда понимала: не цепляет. Не тянет. Не даст забыть.

Только мама знала, что происходит со мной на самом деле. Я рассказала ей все без утайки. Хорошо, когда мама одновременно твоя лучшая подруга. Кто поймет, как не она?

Отец… он просто догадался обо всем. О чем не догадался, ему донес доверенный. Там уже не сложно было сложить дважды два, к тому же первое время я настойчиво расспрашивала о Диме. О содержании их разговора, и было откровенно плевать, что все эмоции написаны на моем лице. Я была и без того открытой книгой.

В середине лета я узнала правду. Не от отца – видя, что со мной происходит, он старался обходить острые углы. Проговорился все тот же доверенный человек нашей семьи, мне он служил так же преданно, как и отцу.

Тогда, за закрытыми дверями собственного кабинета Дмитрий получил ультиматум. В деловом мире нет места полутонам и сантиментам. Отец был категоричен. Либо Дима отдает ему свой набирающий обороты бизнес, либо идет под статью за насилие и незаконное лишение свободы.

Мой мужчина, как я его уже называла мысленно, не стал оправдываться и юлить. Хмуро выслушал требования. Подписал бумагу. Сказал только одно: «Не сердитесь на Леру. Она ни в чем не виновата. Это я вел себя, как моральный урод».

Вот так вот. Игра в господина стоила ему денег и бизнеса.

И это был не последний удар. Второй нанесла я. Мне было до сих пор больно оттого, что пришлось это сделать, но поступить иначе я уже просто не могла.

Суд доказал незаконное признание отцовства. Выдвинул еще ряд обвинений – в коррупции, присвоение имущества и еще в чем-то, я не запомнила. Сердце разрывалось, но об одном я точно не жалела: о Маше и Кристине, которые теперь были вместе. Мать и дочь.

Я посетила их несколько раз. Мария обрадовалась мне, как родной сестре, да и Кристина не уставала благодарить, светилась от счастья и не желала отпускать от себя дочку. Мне бы хотелось посещать их почаще, но это было морально тяжело. Все в доме напоминало о тех временах, когда я впервые увидела Диму, и мы стали близки. Дальше я попросила Кристи встречаться на нейтральной территории.


Что касается Димы – он покинул Киев. Я пыталась узнать, что с ним, но все мои попытки натыкались на глухую стену.

Ярослава долго лихорадило от проигрыша. Он пытался договориться, заискивал, угрожал, даже направил своего отца переговорить с моим. Но тот решил наказать разбалованного сына и заставил платить по счетам. Машина Ярослава была мне не нужна. Мы с матерью выставили ее на продажу, на вырученные деньги приобрели компьютеры и технику, которую презентовали детскому дому.

Я не стала освещать это событие. Но все равно оно просочилось в прессу. Общественность оценила мой поступок по достоинству.

Но ничего из этого не помогало. Я буквально высыхала изнутри. С каждым днем чувства к Диме только крепли сильнее. Мне начало казаться, что я схожу с ума.

«Так не пойдет», – заявил однажды отец, когда застал меня уже в который раз в слезах, и приобрел путевки на Мальдивы. Подруг у меня практически не осталось, брать в качестве компании кого-то из поклонников я не захотела, и мы улетели вместе с матерью.

Это был рай на земле. Рай, который вдали от любимого человека все равно стал для меня сущим адом. Я практически не заметила всего этого великолепия.

– Что с тобой? Ну хочешь, поговорю с отцом, пусть отменит свое решение относительно Димы. Пусть разыщет его. Мне и самой бы хотелось посмотреть в глаза этому мужчине. Понять, что это было – эгоизм или чувства… – обнимала меня мама, и становилось чуточку легче.

– Кто так любит? Я вру сама себе. Придумываю то, чего там не было. Но это не меняет дела. Понимаешь, тянет к нему и все. Все мысли о нем. Как будто приворожил, не иначе… Нет сил с этим бороться, а иногда и желания! – отвечала я, смахивая слезы.

– Не знаю, Лера. Так легко отказаться от бизнеса, чтобы искупить свою вину, остаться ни с чем… Ты много знаешь таких людей? Я ни одного еще не встретила. Это одно из двух: либо фантастическая трусость… либо настолько глубокие чувства.

– Это уже не имеет значения…

И я вытирала слезы. Ныряла в лазурные воды океана и на миг вытравливала из сердца образ Димы. А потом все возвращалось.

Так прошел месяц моего отдыха. Я не забыла о Диме. Просто чувства немного притупились. Но я не знала, что конец лета, когда редко происходит что-то хорошее. Будет ознаменован радостным событием.

Забегая вперед, я до сих пор не знаю, кто это все организовал. Подозреваю, что мама. Отец все-таки имел все основания жаждать крови того, кто обидел его любимую дочь. А может, мой герой был достаточно отчаянным и сумасшедшим, чтобы тоже бороться за свои чувства.

Аэропорт «Борисполь» встретил нас дождем. После месяца солнца и тепла это было как снег на голову. Мы поспешили вернуться домой как можно скорее. Я мечтала лишь об одном – выспаться после долгого перелета и встретиться с друзьями.

А когда мы переступили порог, в доме был гость.

Я сначала не придала этому факту особого значения: мало ли кого из деловых партнеров отец пригласил на обед. И предвидеть такого не могла даже в самом страшном… либо же приятном сне. Но пока я молча прошла к себе. Чтобы не беспокоить отца. А спустя пятнадцать минут он позвал меня в зал.

Я вошла, не понимая, что ему понадобилось. Может, этот человек как-то посодействует составлению бизнес-плана – мысль об агенции нянь посещала меня довольно часто.

Мужчина повернулся ко мне. Земля ушла из под ног. А во всем теле стало жарко и щекотно от миллиона бабочек, зашевеливших крылышками…

– Дима… – ахнула я, испытывая желание тряхнуть головой и потереть глаза.

Это не может быть правдой. Я сплю. Сказался долгий перелет. Так просто не бывает! Или… может?

– Видимо, вам теперь стоит поговорить наедине, – добродушно усмехнулся отец. – Но если ты против, я сейчас же велю охране спустить его с лестницы.

Я только кивнула. Не потому, что согласилась – потому что утратила дар речи.

– Так это и есть тот самый, Лерочка? – мать замерла в дверях. – А мы, оказывается, знакомы. Виделись на званом вечере. Помнится, вы тогда были чем-то расстроены… И вашу спутницу звали, напомните, Алина?

– Я не помню, Влада Анатольевна, – Дима встал, сделал шаг мне навстречу. А мне надо было лишь заглянуть в его глаза – как обожгло, подхватило, закружило в сладком вихре ненормального счастья. Так и стояли мы друг напротив друга – не в силах проронить ни слова. Все сказали глаза. И чувства.

Мама деликатно кашлянула.

– Николай, вы сели за стол переговоров? Помнится, наш гость отдал тебе свой бизнес, если я не ошибаюсь.

Дима с неохотой разорвал наш зрительный контакт. Но я чувствовала, как внутри его глаз и сердца бушует пламя. Пламя чувств, которые уже ни с чем не перепутаешь.

– Простите, Влада Анатольевна, но я хочу сам ответить на этот вопрос. Я понимаю ваше беспокойство. Вы думаете, я здесь, потому что хочу воспользоваться чувствами Леры для того, чтобы вернуть себе дело моей жизни. Что у меня не совсем честные намерения, я хочу либо получить его обратно, либо запудрить мозги вашей дочери и жениться на бизнесе… Но я хочу сказать, что я приумножил свой доход как минимум втрое.

– Это правда, – отец потер переносицу. – Поистине, деловая хватка этого молодого человека не знает меры. И мы только что заключили договор о сотрудничестве.

– С моей новой компанией, – без хвастовства известил Дмитрий.

Я же не чувствовала земли под ногами. Смотрела в глаза мужчины, который давно сжимал мой покой в своих ладонях. А внутри все ликовало от счастья.

Как же мне хотелось кинуться ему на шею, забыв обо всем! Ощутить тепло его рук, вдохнуть его неповторимый аромат, закрыть глаза… и никогда больше не расставаться. Что, спросите, помешало мне это сделать?

Гордость. И обида. Да, черт возьми – обида на то, что он так долго не появлялся на моем горизонте и заставлял меня умирать от тоски!

– Что, папа? Решил выдать меня замуж? – я вскинула голову. – Нет уж. Ты же помнишь, раньше тридцати я не собираюсь связывать себя узами брака.

– Лера, – предупреждающе заметил отец.

– Как Кристина? Как дочь? – нейтрально осведомилась я, давая понять родным, что жених-то не совсем холост.

– Мы с моей бывшей женой заключили соглашение. Я могу видеть Машу на выходных. И за это огромное спасибо твоему отцу. Он сумел пояснить мне, что агрессия – это не метод в том, что касается дорогих людей.