Любовь к красному

— Может, вытащить из воды? — неуверенно предложила я, с улыбкой посмотрев на мужчин. — И вытереть?

Рядом с нами присели на корточки Солл и Кодияр.

Шимус жестом попросил Рейвята подать ему артефакт. И, к моему величайшему изумлению, он так и сделал. Затем артефактор насухо вытер камень полой своей одежды. Достал из кармана мощную лупу с подсветкой и начал, по-прежнему сидя на полу, изучать «Судный день».

Мы с час ждали, пока сильнейший артефактор страны решал глобальную проблему. А потом, не веря своим глазам, наблюдали, как он, пожав плечами, достал из другого кармана инструменты и, прикусив губу… выковырял смолу из камня!

— Вы что делаете? — потрясенно выдохнул агент Кодияр.

— Инклюзы, заключенные в эмбере, указывают, что должно быть стерто с лица Земляра. А камень буквально напичкали силой, создающей колебания. Его нельзя просто уничтожить — слишком большой выброс неизвестной энергии случится. Я лишил его цели и указателя.

— Тогда он уничтожит все сразу! — прорычал агент Солл. — Без всяких указателей и уточнений!

— Нет, я удалил начинку, которая ставила задачу: что уничтожить, на каком расстоянии, в каком масштабе и как долго функционировать…

Мартин посмотрел на одного из наших сопровождающих, тот проверил приборы и покачал головой:

— Колебания продолжаются!

— Да, но они будут постепенно затухать и носить локальный характер. Исходя из ваших же сведений, эта территория издревле считалась проклятой, ну вот такой и останется. Трясти, конечно, будет, но не глобально, а местно и…

Договорить артефактор не успел, мы ощутили сильную вибрацию, следом нам на головы посыпалась белая крошка. Я заорала.

— Все наверх! Обвал! — приказал Рейвят.

Шимус откинул камень в одну сторону, а окаменевшую смолу — в другую, как если бы держал обычный щебень, и резво рванул вон из пещеры. Мы — за ним.

Буквально по пятам валились камни и смыкались стены, словно они ожили и решили поймать нас в свои холодные объятия и сожрать. А мы глубоко под землей! Паника накрывала с головой, и, наверное, только благодаря недавнему ментальному внушению я не потеряла голову от страха и не свалилась в обморок. Сердце билось в горле.

Мы уже почти все перебрались по шатким, закрепленным веревочными канатами мосткам одной из пещер, когда у Солла ожила рация. Выругавшись, он сообщил, что вход завален. И тут же огромная глыба сорвалась с потолка и смела переправу. У меня сердце ухнуло в живот — конец! Казалось, я не дышала, пока из-за обрыва не вылез цепляющийся за веревки Рейвят, а следом Кодияр. Шимус рядом скулил — уже хоронил нас заживо.

— Бегом! Быстрее! — хрипел Мартин, толкая нас дальше, уводя из пещеры в другой проход.

Спину обожгло болью: острый обломок пропорол одежду и кожу, но страдать и жалеть собственную шкуру было некогда. Замигал свет, кто-то отчаянно ругался, кто-то просил всех высших продержать электричество еще чуть-чуть. Видно, нас услышали. Свет погас, когда мы вынырнули к очередному пересечению бесконечных коридоров и в конце осыпающегося прохода увидели узкую полосу света. Менталист схватил меня за руку и ускорился, а ведь он минимум вдвое старше, а бежал гораздо быстрее и легче, я же позорно задыхалась и замедляла путь к спасению…

Пока мы по очереди пролезали в полуобвалившийся лаз, названный кем-то шкуродером, мне хотелось растолкать всех, вылезти первой. Орать не могла — хрипела от страха и задыхалась от гонки по проклятому подземелью. Мы почти успели. Почти… По ту сторону завала оказалась огромная пещера с отверстием в потолке, из которого струился небесный свет. Свет свободы! А вниз свисали несколько веревок: половина — с узлами на равных промежутках, половина — без, страховочные, наверное.

— Какого тумана! Почему нет лестницы? — просипела я, хватаясь за бока и пытаясь отдышаться.

— Чтобы все, кому не лень, сюда не лазили, — мрачно ответил Рейвят, хватая конец веревки с узлами и всучивая мне в руки. — Эва, быстро наверх. Обхватываешь ногами, перебираешь руками, а потом подтягиваешь ноги.

Несмотря на бедственное положение, мне хотелось рвать и метать и топать ногами.

Шимус уже медленно, но верно лез вверх, рядом с ним весьма ловко и быстро поднимались Кодияр и Солл. Рейвят схватил меня под мышки и поднял на вытянутых руках как можно выше, прошипев:

— Лезь!

Убедившись, что я зацепилась, поддал под зад и подтянулся на свободной веревке.

Собрать все силы в кулак и начать подниматься живее меня подвиг страшный подземный гул и клубы каменной массы, которой начала заполняться пещера. Даже сверху из провала на голову летели камни. Я отчаянно выла, прижимаясь на миг к очередному узлу, но упрямо перебирала руками-ногами. Быть похороненной заживо в этой демоновой яме… Нет уж!

На мое счастье, Мартин лез следом за мной, потому что, на миг оглушенная свалившимся на голову камнем, я ослабила хватку и едва не отпустила веревку. С визгом, срывая кожу на руках, заскользила вниз, в кромешный ад — камни, темноту и провал самой бездны…

Сильный рывок — и я, будто котенок, зависла, поджав конечности, сильно раскачиваясь над пропастью и пища от беспредельного ужаса. К счастью, пойманная Рейвятом за шкирку, точнее, за обвязку. Его багровое от усилий удержать нас лицо со вздувшимися на висках венами сейчас показалось самым родным и светлым ликом.

— Тащите нас! — крикнул мой спаситель. — Сам не смогу…

Вцепившись в его веревку мертвой хваткой, чтобы не висеть лишним грузом, я задрала голову и снова вздрогнула — края провала все сильнее крошатся. Нас сильными рывками тянули наверх за веревку, но не видно, кто именно.

В проеме исчезли ноги Шимуса, остались только мы с Рейвятом, а трясло сильнее. Когда до «неба» осталось с полметра, рядом со мной вниз головой появился Солл, заставив ойкнуть от неожиданности. Пока кто-то держал его за ноги, он крепко перехватил меня под мышками и вытянул на поверхность. Следом вытащили Мартина. И когда нас оттаскивали от провала, я увидела, что, спасая меня, он вывихнул плечо.

Покачиваясь от слабости, все в пыли, крови, синяках и порезах, поддерживая друг друга, мы выбрались на середину площадки и, усевшись рядышком, пережидали волну колебаний. Привалившись к тяжело дышавшему Шимусу, я заплакала, судорожно глотая слезы, вздрагивая всем телом.

Мартин Рейвят ласково уговаривал:

— Эва, ну ты чего, главное — мы остались живы!

— Спасибо! — выдохнула я, силясь улыбнуться сквозь слезы.

— За что?

— За братскую помощь! Спокойствие и жизнь! — наконец прорыдала я с улыбкой.


Команда спасателей мира дружно рассмеялась.

В лагерь мы вернулись спустя несколько часов. Подтвердилась хорошая новость: амплитуда колебаний резко снизилась, как и говорил наш артефактор. Все члены экспедиции надеялись, что трясти теперь будет локально и редко. Но глобальную катастрофу мы предотвратили.

Возвращаясь через несколько дней домой, подлечившись и отдохнув, я мысленно порадовалась бодрому и решительному настрою Андера Шимуса, собравшегося потребовать с Ноэре огромные премиальные. Просто неприлично огромные, как и положено за спасение мира!





Глава 10




«Дом, любимый дом!..» — тихонько промурлыкала я себе под нос, закрывая машину, с упоением вдыхая запах ночной свежести, чувствуя, как радостно становится на душе и хочется обнять весь мир. Забрав из багажника респектабельный саквояж, побывавший со мной в диких горах, едва не пританцовывая, направилась к своему крылечку, невольно скосив глаза на соседний дом, в котором привычно не заметила признаков присутствия хозяина. Видимо, Доминик, как обычно, на работе. Интересно, они с Арджаном Хловелессом в одном ведомстве служат? Вряд ли шелон занимается чем-либо «мирным».

Закрыв дверь и оставив вещи «на потом» в прихожей, я включила бра и в мягком уютном свете гостиной почувствовала, что напряжение последних дней наконец-то отпускает, ослабевают ментальные щиты. В первую очередь решила перекусить, а уж потом отправляться наверх спать. Чтобы не возиться с содержимым холодильника, проверяя, пропали продукты за время моего отсутствия или нет, сварила кашу. Затем с тарелкой уселась, подложив ногу под зад, и несколько минут наслаждалась тишиной и покоем.

Направляясь к лестнице мимо парных высоких зеркал, я, совершенно неприлично звучно зевая во весь рот, как только дома в одиночестве могла подурачиться, краем глаза уловила движение — тень… А через мгновение отмела закономерный, казалось бы, для любого не наделенного магией обывателя вывод: собственное отражение мелькнуло. Инстинкты на уровне подсознания и магическая составляющая сработали быстрее, заставив меня замереть и — успеть поймать «спину» серой тени, мелькнувшую на серебристой поверхности. Перед тем как исчезнуть, тень неожиданно остановилась и призрачной рукой медленно помахала, будто попрощалась. Только потому, что дома я обычно расслабляюсь, не защищаюсь от окружающих отражений, уловила остаточный след непрошеного гостя. Дрогнув от страха вначале, в следующую секунду я собралась, срочно «превратившись» в сильного зеркальщика, и ко второму зеркалу шагнула медленно, приготовившись к чему угодно.

И застыла напротив собственного отражения: бледное, осунувшееся лицо в обрамлении кроваво-красных волос, огромные, округлившиеся от страха глаза, опушенные густыми ресницами, прямой нос с покрасневшим кончиком — обгорел в командировке — закушенные сухие яркие губы. Сжав кулаки у груди, я ждала, когда тень появится и здесь, но несколько долгих минут таращилась исключительно на свое отражение и больше ничего не увидела! Усилием воли я разжала кулаки и оперлась о комод, испытывая невероятное чувство облегчения. Совсем заработалась, видно!

Скорее всего, зеркало оказалось не новым, а уже побывало у кого-то. Досадно, что в магазине моей просьбе не придали значения. А ведь заказывала исключительно новое, без памяти прежних хозяев, покупателей или продавцов, чужих событий или дурацких теней, которые машут призрачными руками. Эх, лишь бы продать! Кому нужны мои проблемы?

Растянула губы в улыбке, отметив, что последнее время частенько кусаю их от переизбытка впечатлений и волнений. Потом озорно показала сама себе язык и отметила, что в поездке похудела: тонкая зеленая трикотажная кофточка не облегает высокую грудь и стройную талию, как до отъезда, а светлые брючки не плотно сидят на бедрах.

Я не поленилась сбегать за стулом и быстренько сняла зеркало со стены, а так как они парные, то, плюнув на траты, — и второе. Береженого бог бережет! Потом, пожалев выбрасывать дорогие и, по большому счету, не устраивающие только меня зеркала, упаковала их в бумагу, на всякий случай оставленную после распаковки мебели. Написала: «Дарю!» и отнесла к мусорным бакам в полной уверенности, что долго они бесхозными не останутся.

Спать я ложилась с ощущением внутреннего покоя и безопасности, которое дает свой, обжитой, уютный дом.





* * *


Большой, но тем не менее уютный зал ресторана «Жемчужина Севаша» был полон, звучала приятная «живая» музыка, мимо гостей ловко скользили предупредительные официанты, разнося закуски и напитки. Я пила безалкогольный коктейль, мечтая наконец-то сбежать отсюда. Потому что спать хотелось безбожно — неделя после командировки выдалась тяжелой: пока была на государственной службе, частных дел накопилось невпроворот, да еще растущее напряжение в теле. Странное, непривычное, раздражающее, будто ожидаешь чего-то. А чего именно — ну не обращаться же опять к психологу.

— Эвелина Андреевна, я вам сегодня говорил, что вы сказочно хороши?! — прозвучал рядом приятный баритон Тадеуша Мончика.

Повернув голову в его сторону, я отметила, что он сегодня тоже не пил крепких напитков. Как говорила Ясмина, алкоголичка-жена отбила у Тадеуша желание их употреблять. Симпатичный у нее руководитель, умный, обеспеченный, занимающий солидную должность — отличное сочетание для будущего мужа, жаль, не для меня предназначенного.

— Да, спасибо, вы очень любезны, господин Мончик, — вежливо ответила я с дежурной улыбкой.

Моих подруг руководитель юридического отдела, с которым мы начали перебрасываться ничего не значащими фразами, оставил в офисе доделывать какую-то срочную важную работу, несмотря на праздничный прием по поводу открытия нового филиала на одном из островов. А я из-за этого маялась в гордом одиночестве: другие служащие компании не стремились общаться со мной здесь.

С чувством выполненного долга — «отстояла» необходимую официальную часть — я поставила пустой стакан на поднос проходившего мимо официанта, собираясь уйти с вечеринки. Поприветствовала начальника аналитического отдела, засвидетельствовавшего «почтение», и извинилась перед несколько неуверенно смотревшим на меня собеседником:

— Простите, господин Мончик, я оставлю вас, мне уже пора. Слишком тяжелая неделя выдалась, даже автомобилю потребовался ремонт.

— Мне тоже пора. Если не возражаете, я подвезу вас домой. — Отметив мое удивление, он поспешил добавить: — Поверьте, мне не трудно.

Я слегка пожала плечами и кивнула:

— Буду вам весьма благодарна.

Мы вместе вышли на парковку, провожаемые долгим любопытным взглядом охранника. Тадеуш Мончик открыл дверь шикарного, низкого, дорогого автомобиля и помог мне сесть в салон. Волосы я оставила собранными в высокий хвост на макушке и теперь плечами и спиной ощутила прохладу кожаного сиденья. Подол немного задрался, и я положила на колени маленькую элегантную сумочку, заметив в отражении лобового стекла, каким голодным взглядом мужчина посматривает на мои обнаженные коленки.

В красивое ярко-синее платье с полностью открытой спиной и плечами, мягко облегающее бедра и талию, подчеркивая достоинства и изгибы фигуры, я переоделась прямо на работе, чтобы не мотаться туда-сюда. Легкая струящаяся ткань благодаря драпировке на груди позволила обойтись без бюстгальтера. Все это великолепие длиной до колена держалось на шее при помощи большой блестящей застежки, дополнительно декорированной свисающими на спину цепочками с хрусталиками на концах.

По дороге Мончик рассказывал о своих сыновьях, наверное, чтобы расположить к ним. Догадавшись, к чему дело идет, я пыталась придумать, как выйти без потерь из щекотливой ситуации, и лишь нейтрально кивала, мечтая быстрее доехать. И когда мужчина лихо притормозил у моего дома, не смогла сдержать вздоха облегчения. Он вышел и открыл дверь, протягивая мне руку, чтобы помочь выйти.

— Спасибо огромное, господин Мончик, что подвезли, и…

Провожатый захлопнул дверь, но руку не выпустил, не позволяя уйти. Я попыталась мягко и вежливо освободиться, но тщетно.

— Эвелина Андреевна… Эвелина, послушайте…

— Господин Мончик, думаю, сейчас не время и не место для разговоров. — Мне все же удалось выдернуть ладонь из его руки.

— Эвелина, я давно хотел с вами поговорить, но все как-то не решался.

— Пожалуйста, не стоит…