Лев Яшин. Вратарь моей мечты
Часть 34 из 49 Информация о книге
Намереваясь повесить костюм, он подошел к шкафу. Но в этот момент сбоку, нарушив тишину, что-то сильно грохнуло. Это с жутким звоном разбилось оконное стекло, а на стол, уронив вазу с цветами, упал большой булыжник, прилетевший с улицы. Из спальни тотчас выскочила Лида и послышался детский плач. Схватив камень, Яшин бросился к входной двери, в несколько прыжков преодолел лестничные марши… Во дворе горело два фонаря и… никого не было. Лишь в подворотне мелькнули чьи-то тени и донесся топот убегавших людей. Постояв у подъезда, Лев в сердцах отбросил булыжник, побрел домой… В квартире, стараясь не шуметь, Валентина с Лидой собирали с пола осколки разбитого стекла. Детей они успокоили, дыру в окне заткнули подушкой. При появлении мужа, Валя на миг прервалась и с тревогой посмотрела на него. – Не волнуйся, не догнал я их, – ответил он на немой вопрос. – Как девчонки? – Уснули, – шепотом ответила супруга. Пройдя на кухню, Яшин уселся за стол, поправил скатерть… Воссоединившись с семьей, он почувствовал, что на душе становится легче, обидное поражение в последней игре уходило на второй план. А тут прилетело новое напоминание от «доброжелателей». Внутри все клокотало от возмущения, ладони дрожали. Но выпускать это наружу он не хотел. Придвинув к себе тарелку, Лев Иванович с нарочитым спокойствием принялся есть кашу. Лида решила не мешать супругам и собиралась в прихожей домой. Валя села напротив мужа и тоже попыталась сделать вид, будто ничего плохого не происходит. Но… не вышло. Эмоции взяли верх – уронив голову на руки, она заплакала. Встав, Яшин подошел, обнял ее за плечи. – Ну-ну-ну, брось… Вставим стекло – делов-то… Резко качнув головой, Валентина порывисто поднялась, вынула из шкафчика газету и положила на стол перед мужем. – Там… На четвертой полосе… Лев развернул газету и среди спортивных новостей прочитал крупный броский заголовок: «В поражении сборной виноват Яшин». Пробежав статью, он вздохнул: – Ну что ж… все правильно. – Не смей так говорить! – негромко, но эмоционально возразила жена. – Почему? Это же правда. – Все равно! Даже если ты и виноват – так нельзя! Никто игры не видел, а говорят и пишут, словно сидели на трибуне в первом ряду! – Да пусть говорят, – тяжело поднялся Лев Иванович. – Что значит, «пусть говорят»?! Почему всю вину за поражение сваливают на тебя?! – Не знаю, – вздохнул он. – Ладно, Валь, поздно уже. Пойдем проводим Лиду и будем укладываться спать… * * * По улицам вечерней Москвы сквозь моросящий дождь ехала черная «Волга». На заднем диване служебного автомобиля удобно устроился Василий Григорьевич Мишурин из Управления международных спортивных связей Комитета по физической культуре. Рядом сидел Гавриил Дмитриевич Качалин. От самого аэропорта ехали молча, каждый думал о своем. Наговориться и поспорить они успели в салоне самолета, пока команда и делегация возвращалась на Родину. Наконец Мишурин прервал молчание. – Гавриил Дмитриевич, я и сам прекрасно понимаю, что виноват не один Яшин, – поморщившись, сказал он. – Но… и вы поймите: отвечать за такое, как говорится… должен кто-то… персонально. Качалин вздохнул: – Я понимаю, что в поражении виновата вся команда. И я как тренер – в первую очередь. – Все – это никто, Гавриил Дмитриевич. Да и зачем нам всю команду хоронить? Впереди чемпионат Европы… У нас молодая талантливая команда. А Яшин… он все равно свое уже отыграл. – Яшин, Василий Григорьевич, и есть команда. Саша, – тронул Качалин водителя за плечо, – останови здесь на углу – я приехал. «Волга» подвернула к тротуару вблизи пустого перекрестка. Подхватив плащ и портфель, старший тренер сборной покинул салон, даже не попрощавшись с чиновником. Авто умчалось по освещенной фонарями улице. Качалин сделал несколько шагов в сторону дома, затем остановился и в мрачной задумчивости сел на мраморный парапет. По-прежнему моросил мелкий дождь, а он сидел и, покусывая губы, размышлял о дальнейшей судьбе Льва Яшина… * * * Моросивший всю ночь дождь закончился. Слой серых облаков приподнялся, стал реже; изредка сквозь них проглядывало солнце. Утром Лев Иванович спустился по лестнице и вышел из подъезда во двор. Пенсионеры, как всегда, ни свет ни заря оккупировали лавочки вокруг самодельного стола и стучали по нему костяшками домино. Проходя мимо, Яшин привычно поздоровался. Однако старики встретили его неодобрительными взглядами и не ответили на приветствие. А дворник Михалыч и вовсе презрительно сплюнул вслед. Голкипер подошел к своей машине и в недоумении остановился. Все колеса были спущены, а на лобовом стекле красовалась свежая надпись: «Яшин – дырка!» Вздохнув, Лев Иванович направился к ближайшей автобусной остановке… * * * На кухне в квартире Яшиных работало радио. В зале со своим нехитрым инструментом копошился пожилой стекольщик, меняя в окне разбитое накануне вечером стекло. – Ну вот, на сегодня, кажется, все, – сняв очки и собрав свою сумку, доложил он хозяйке. – Что значит «на сегодня»? – протягивая ему купюру, спросила она. – Я думала, вы все закончили. – Именно на сегодня, – повторил он. – А обо всем, как говорят в Одессе, не может быть и речи. Я так полагаю, дамочка, что это только начало… Кивнув, он сунул деньги в карман фартука и, подхватив деревянный столярский ящик, усталой шаркающей походкой побрел в прихожую… Простившись со стекольщиком, Валентина прямиком направилась в ванную комнату, набрала в ведро теплой воды, насыпала стирального порошка и, подхватив тряпку, вышла в подъезд. Уже пару дней его стены «украшали» похабные надписи в адрес супруга… * * * До начала интереснейшего матча на стадионе «Динамо» оставалось несколько минут. Сидя на привычном месте в комментаторской будке, Николай Николаевич Озеров как всегда предварял матч короткой вступительной ремаркой. – …Последнее время и динамовцы, и армейцы заметно нарастили мощь своих оборонительных линий, – не спеша говорил он в микрофон, посматривая на пустующее поле. – Поэтому нас ждет принципиальное противостояние, тем более что обе команды в нынешнем сезоне по праву претендуют на чемпионский титул. И вот наконец на поле появляются игроки… Под звуки футбольного марша команды выходили на зеленый газон стадиона. Диктор объявлял по трансляции состав команд. – Московское «Динамо»: номер один – Лев Яшин; номер два… Услышав фамилию Яшина, трибуны взорвались криками и свистом. Голкипер же, опустив голову и ссутулив плечи, направился от центрального круга к воротам, которые предстояло защищать. Партнеры пытались подбодрить, поддержать, да разве ж возможно успокоить, когда со всех сторон неслось: – Яшин, давай на пенсию! – Яшин – с поля! – Яшин – дырка!.. Игроки обеих команд распределились по полю, заняли свои позиции. Судья поставил мяч на центр и, стоя в двух шагах, посматривал на секундомер… Лев был мрачнее темного свинцового неба, нависшего над Москвой. Встав в воротах, он дождался свистка судьи, известившего о начале матча, и попытался привычно настроиться на игру. Не получалось… Присутствовал на этом матче и Володя Шабров. Став свидетелем нерадушного приема своего старого друга, он чувствовал себя не в своей тарелке – будто обидные фразы в адрес Льва кричит не кто-то, а он сам. Сидящий по соседству молодой парень оглушительно свистнул и, сложив ладони рупором, заорал: – Яшин, кепку свою забыл – мозги простудишь!