Лев Яшин. Вратарь моей мечты

Тяжелое мокрое поле на «Парк де Пренс» не давало возможности быстро перемещаться, менять направление движения, комбинировать и технично обрабатывать мяч. Борьба двух команд скорее походила на отдельные бои гладиаторов. И тяжелее всех в этих скоротечных схватках приходилось вратарям.

– Опять досталось? – участливо спросил защитник Гиви Чохели и подал Льву руку.

Держась за плечо, тот поднялся с газона. И, поморщившись, пояснил:

– Нет, сам ударился. Неудачно приземлился.

– Ты давай поаккуратнее. Не подпускай их к себе…

Через несколько минут основное время матча закончилось. На табло значился счет 1:1.

– После основного времени матча счет остается ничейный: один – один. – В голосе Озерова тоже чувствовались громадное напряжение и усталость. – Ужасное поле, грязная игра в прямом и переносном смысле, потому что английский арбитр Эллис позволяет действовать на грани фола. Никто не хочет уступать в этом принципиальном противостоянии. Всем нужна только победа!

В трех метрах от бровки поля на столике поблескивал в лучах мощных прожекторов Кубок Европы – массивная серебряная амфора с барельефом юноши, останавливающего бедром мяч. Дождь не прекращался, и по сверкающим бокам Кубка то и дело пробегали тонкие струйки воды…

До окончания небольшого перерыва между основным и дополнительным временем оставалось около пяти минут. Советские игроки сидели в раздевалке на лавках – мокрые, грязные и уставшие. Опершись локтями о колени, Яшин опустил голову. Он смотрел на образовавшуюся под бутсами лужу и слушал, как Качалин распекал молодого Маслёнкина.

– Как ты мог остановиться?! Игра продолжается, а он, видите ли, остановился, – энергично всплескивая руками, говорил наставник. – Ты что, услышал свисток?

– Так мяч за боковую линию выкатился, – оправдывался футболист. – Я думал, свисток обязательно будет…

– Думает пусть судья, а твое дело – Еркович! Чтобы после матча он, кроме твоей физиономии, больше ничего не мог вспомнить! Ясно тебе?

– Да, – виновато шмыгнул тот носом.

Сделав несколько шагов, тренер подошел к Яшину:

– Лев, не давай себя бить! Покажи им на хрен, кто хозяин в штрафной!

– Понял, Гавриил Дмитриевич, сделаем, – кивнул вратарь.

Качалин остановился в центре раздевалки, оглядел всех игроков, оценивая их состояние…

Вид их не внушал оптимизма: на лицах и в расслабленных позах было лишь одно – невыносимая усталость.

Но впереди ждали два дополнительных тайма с минутным перерывом, и требовалось настроить ребят на борьбу, отыскав какие-то веские точные слова.

– Ну, что носы повесили, ребята? – нарочито бодрым голосом произнес Качалин. – Разве они играют лучше вас? Нет! Или победа в этом турнире им нужна больше, чем вам? Снова нет!..

В раздевалке стало настолько тихо, слышно было лишь дыхание обессиленных игроков.

– Да мы и сами все понимаем – чего говорить-то? – отозвался из дальнего угла авторитетный Игорь Нетто.

– Тогда добудьте нам эту победу! – воскликнул тренер. – Чтоб страна гордилась вами во все времена! Чтоб… ваши имена вписали золотыми буквами в историю футбола.

– Добудем, выиграем… – раздались голоса и слева, и справа от тренера.

– Все, пошли, ребята. Пора!.. – приказал он.

Все дружно поднялись и направились к выходу из раздевалки. Последним ее покинул Лев Яшин…





* * *


На ворота советской сборной мощной волной накатывала очередная атака югославских форвардов. После короткого перерыва на два дополнительных тайма они вышли с явным настроем одолеть нашу команду.

Получив пас от партнера, центральный нападающий нанес сильнейший удар, но Яшин в прыжке намертво взял мяч. Быстро поднявшись, он окинул взглядом подступы к штрафной, где расположились партнеры по команде, готовые начать свою атаку.

Мокрое от дождя лицо Яшина было сосредоточено. В пылу уже завершившейся борьбы к нему подбежал югослав, но, словно наткнувшись на каменную скалу, отлетел в сторону. Обычно Лева играл корректно против нападающих команд соперников, но сегодня югославы так и норовили его травмировать. К тому же и старший тренер сборной дал в раздевалке недвусмысленное указание не давать себя в обиду.

Удар, и мяч полетел к центральному кругу…

– …Яшин мощно выбивает мяч в поле после очередной неудавшейся атаки югославской сборной – в который раз сегодня наш вратарь спасает команду от, казалось бы, неминуемого гола. Да-а… югославы организуют одну мощную атаку за другой, – комментировал Николай Озеров, едва сдерживая переполнявшие эмоции. – Счет на табло по-прежнему один – один, заканчивается дополнительное время, и любой забитый мяч наверняка станет решающим в этой встрече. А на кону, подумать только – первый в истории Кубок Европы! И как же всем нам хочется, чтобы советские футболисты завоевали этот трофей для своей страны! Чтобы они стали первыми обладателями этого почетного трофея!..

Тем временем на центральной трибуне стадиона, среди небольшой группы зрителей сидел крупный солидный мужчина лет шестидесяти пяти. Не обращая внимания на дождь и неприятный ветер, он пристально наблюдал за ходом матча. Это был президент мадридского «Реала» – Сантьяго Бернабеу. Один из его помощников держал большой зонт, другой – также сидевший под зонтом – изредка включал дорогую переносную кинокамеру и снимал на нее самые острые моменты у ворот советской сборной.

– …Да, друзья, это финал, до которого слабые команды не доходят. Здесь играют сильнейшие! Напомню: югославы блистательно обыграли в полуфинале хозяев чемпионата – французов, а наши ребята уверенно победили сборную Чехословакии, – позабыв об остывшем кофе, говорил Озеров. – Но пора вернуться к игре. Метревели теряет мяч на фланге, его подбирают югославы. Костич отдает пас Ерковичу…

На поле разворачивалась очередная атака югославских футболистов – сразу все нападающие и полузащитники на высокой скорости приближались к нашим воротам. Казалось, будто они решили вложить в эту атаку все оставшиеся силы и одним разом покончить с советской сборной.


Лев занял позицию у линии вратарской. Чуть присев на полусогнутых ногах, он внимательно следил за соперниками и в любой момент был готов сместиться в сторону или совершить прыжок за летевшим мячом.

Югославы провели на поле ровно столько же, сколько и наши игроки, но усталости в их действиях не чувствовалось – атака развивалась стремительно. По центру с мячом перемещался нападающий; по левому и правому флангам разбегались его крайние коллеги. Защитники сборной СССР спешили перекрыть зоны, а центральный защитник шел на сближением с владеющим мячом.

Левый крайний югослав вскинул руку, предлагая себя для острой передачи; Яшин в ответ на это сделал два шага в его сторону. И тут же увидел, как из глубины поля вырвался югославский хавбек; набирая скорость, он смещался вправо, и никто из наших защитников не заметил его рывка.

Меж тем центральный нападающий грамотно развивал атаку, вытягивая на себя и уводя защитников влево, а заодно оголяя противоположную сторону. А в нее уже целил хавбек и ждал передачу для нанесения решающего удара…

Яшин живо представил, как спустя секунду-две ему на ход последует пас. Как наши защитники бросятся исправлять свою оплошность, но не успеют ничего предпринять – хав настигнет мяч у линии вратарской и нанесет пушечный удар в неприкрытый угол ворот. Это будет гол. Стопроцентный гол. И крах надежд миллионов болельщиков.

Разгадав замысел соперников, Лев заранее двинулся к той точке, куда через мгновение должна была последовать передача.

И сделал это вовремя. Передача действительно последовала именно в то место, куда рассчитал наш голкипер. И пушечный удар в «девятку» хавбек нанес сразу – без обработки мяча. Да только угол уже был прикрыт – Яшин в прыжке дотянулся до мяча и перевел его на угловой.

Опасность у ворот сборной СССР была ликвидирована.





* * *


Тренерский штаб испанского «Реала» продолжал внимательно следить за напряженным финалом Кубка Европы.

Наблюдая за опасным моментом у ворот советской сборной, президент «Реала» невольно приподнялся над скамьей и вылез из-под зонтика.

– Ты видел?! Нет, ты видел, как он все просчитал?! – воскликнул он. – Яшин как будто заранее знал, что будут делать нападающие югославов!

Знаменитый босс «сливочных» – как тогда называли игроков «Реала» – и в самом деле был впечатлен игрой русского голкипера. Следя за его действиями в штрафной, он буквально не мог усидеть на месте – беспрестанно вскакивал, жестикулировал и восхищенно цокал языком.

– Видел, сеньор президент, – улыбаясь, кивнул помощник.

– Ты успел это заснять?

– Конечно!

– Бесподобно! Просто бесподобно! – не мог сдержать восторга Сантьяго Бернабеу.

– Да, он играет великолепно.

– Я говорю тебе: этот парень – гений! Настоящий гений!..

На поле югославы готовились подать угловой.

Как и в предыдущем эпизоде, Яшин окинул взглядом штрафную площадь ворот, выхватывая расположение своих и чужих игроков. Войнов, Маслёнкин, Чохели, Нетто… Все заняли наиболее эффективные позиции, перекрывая зоны прострелов и блокируя нападающих югославской сборной.

– Юра, закрой дальний угол вратарской! Слава присматривай за своим! – указывал голкипер ладонью в перчатке. Похлопав по плечу стоявшего у ближней штанги Чохели, негромко подбодрил: – Спокойно, Гиви…

Разбежавшись, югославский футболист навесил на штрафную.

Проскочив между своих и чужих игроков, Яшин высоко выпрыгнул и снял мяч с головы нападающего. Опасные последствия мощной атаки сборной Югославии были полностью ликвидированы.

Теперь предстояло начать свое наступление на ворота соперников.

Глянув вправо и влево, Лев стукнул мячом о газон, сделал небольшой разбег и рукой забросил мяч находящемуся почти в центре поля капитану команды Игорю Нетто. Словно сжатая пружина, сборная Советского Союза внезапно сорвалась в хорошо организованную атаку…

– …Яшин точно в ноги выбрасывает мяч нашему капитану, – поправив наушники и плеснув в стакан минеральной воды, продолжал комментировать матч Озеров. – Нетто пасует на правый фланг Метревели. Передача Бубукину… Наши уже на половине соперников… Бубукин отдает дальше на левый фланг Месхи… Оригинальное обманное движение… Навес в штрафную… – По мере развития атаки голос Николая Николаевича усиливался и становился выше: – Борьба за верховой мяч… Миладинович… Понедельник… Виктор Понедельник бьет головой и, аккуратно перебросив мяч через вратаря, забивает! Го-ол!! – Озеров так резко вскочил с комментаторского места, что кресло опрокинулось назад. Воздев руки к небу, он издал свой фирменный протяжный клич: – Го-о-о-ол!..





* * *


Телевидение в те далекие годы делало первые робкие шаги. Телевизионные приемники – громоздкие, слабые, с минимальным набором регулировок и с маленькими черно-белыми экранами – имелись далеко не в каждой семье. Тем не менее трансляция финального матча Кубка Европы на территории Советского Союза велась, и все, кто имел такую возможность, ее смотрели. Ну а кто не имел – довольствовались радиоприемниками, которые были практически в любом доме или квартире.

В ту секунду, когда на парижском стадионе «Парк де Пренс» мяч от головы Виктора Понедельника влетел в сетку югославских ворот, а судья зафиксировал взятие ворот и указал на центр поля, из распахнутых окон московских домов донеслись дружные крики: «Го-ол! Ура-а! Го-о-ол!..»

Ликовали буквально все. Порой казалось, будто весь город в едином порыве повторил за Озеровым его победный возглас.

Народ высыпал во дворы, непрерывно сигналили машины на улицах и проспектах, случайные прохожие обнимались… Это была победа огромной страны. Ценная, нужная, добытая в честной и трудной борьбе.