Летний ресторанчик на берегу

– Ты можешь остаться здесь.

– Но ты уходишь.

– Ненадолго. Я должна это сделать.

Джоэл смотрел на нее. Он не хотел, чтобы она уходила.

Зазвонил его телефон.

– Мне нужно работать, – коротко сказал Джоэл и тут же замкнулся, как захлопнувший створки моллюск.

– Нет, – сказала Флора. – Не смей! Не смей быть таким. Не надо.

– Флора! – закричал Чарли. – Прошу тебя, бога ради, ты не могла бы поспорить со своим боссом потом?!





Глава 41




Они услышали несчастного кита еще до того, как увидели его. День после бури стал до нелепости прекрасным, последние темные тучи вдали пронзали ослепительные солнечные лучи, падавшие на воду, уже спокойную, как запруда у мельницы.

Кит пел, он громко взывал к своим сородичам.

Флоре с детства был знаком этот звук, но по мере того, как она взрослела, подобное случалось все реже и реже. Однако в последние годы действовала морская полиция, и, хотя местные рыбаки осуждали это нововведение, оно помогало, и теперь китов снова можно было услышать на этих широтах.

На берег выбросило самку косатки около пятнадцати футов длиной, жирную и большеголовую, ее спина горбилась, спинной плавник бил по земле. К счастью, уже был доставлен пожарный насос, чтобы поливать ее водой, и она подняла голову, так что ее дыхала не забились песком. Но нужно было затащить ее обратно в воду, а значит, предстояла нелегкая работенка: надо ведь было не дать ей снова двинуться к берегу и проделать все так, чтобы не поранить животное.

Спасатели уже поднялись по тревоге, и опытная команда летела на подмогу с Шетландских островов, так что до тех пор только и нужно было, что стараться пододвинуть кита как можно ближе к воде, не дать ему пересохнуть, а стресс мог убить самку так же, как суша.

Полицейские уже обнесли пляж предупредительной лентой, чтобы не дать людям подойти к животному – всегда находились желающие сделать селфи рядом с китом – и не подпускать детей, жаждущих его погладить. Так что толпа держалась на почтительном расстоянии.

Трактор обычно водили братья Флоры, но это не значило, что она сама не умела этого делать. Отец брал ее с собой в поля с тех пор, как ноги дочери стали дотягиваться до педалей, – так он поступал и с сыновьями. И хотя Флора не проявляла особого энтузиазма, она быстро научилась управляться с тяжелой машиной.

Флора заглянула в кабину, – конечно, ключи торчали там, они всегда там оставались. Потом сбегала в амбар, чтобы взять мотки веревки, огромный кусок брезента и вообще все, что могло им понадобиться.

Джоэл наконец собрал свою одежду, как можно быстрее натянул все на себя и тут же выскочил наружу, чтобы сразу увидеть Флору. Она ехала вниз по склону в ярком желтом тракторе. Джоэл мельком подумал, что нечасто ему приходилось встречать девушек, которые умеют такое. Он проводил Флору взглядом, но не поспешил следом за ней, а она не остановилась и не оглянулась.



Чарли руководил процессом. Кита намеревались втащить на катки и подтянуть настолько близко к воде, насколько получится. Операция предстояла сложная и деликатная, в особенности потому, что огромное напуганное существо колотило хвостом. Невозможно было смотреть на это.

Люди кричали и спорили, разбираясь, что будет лучше, некоторые думали, что нужно дождаться ветеринара береговой охраны, другие – что это займет слишком много времени и животное погибнет. Флора посидела немного в кабине трактора, потом, чувствуя себя весьма глупо, выскочила наружу, давая Чарли понять, что он может занять ее место.

Рыбаки связывали вместе свои сети. Флора наблюдала за ними, тронутая до глубины души. Потом людям придется потратить очень много времени, чтобы заново распутать их, если это вообще удастся. Страшно высокая цена, но они готовы были ее заплатить.

Флора посмотрела вверх, когда над островом принялся кружить маленький самолет. Поскольку шторм прекратился, к ним смогли добраться специалисты. Тогда, подумала Флора, ее отец и братья тоже смогут вернуться.

Но тут же возникла другая мысль: Джоэл тоже сможет теперь уехать…

Флора прикусила губу, чтобы не заплакать. А ей придется остаться здесь, по крайней мере до тех пор, пока совет не вынесет свое решение. Джоэлу здесь уже делать нечего. Он работал с крупными компаниями, поглощавшими друг друга или разделявшимися, вел большие процессы, требовавшие невероятного количества специальных знаний…

– И о чем задумалась? – спросил Чарли.

Флора дернулась и покраснела сильнее обычного.

– Да… просто беспокоюсь за бедолагу.

– Ну конечно. Понимаю. – Чарли внимательно посмотрел на нее. – Все будет в порядке. Спасибо за трактор.

– А мне теперь что делать?

– Ждать, полагаю, – ответил Чарли.

Мужчины начали осторожно окружать кита. Самка была размером примерно как трое взрослых мужчин, поднять ее просто так было невозможно. Животное издавало душераздирающие стоны.

Пока мужчины, скользя в мокром песке, пытались окружить кита сетями, Флора медленно обошла самку вокруг, подойдя к ее голове. От кита исходил терпкий морской запах. Глаза у него были размером с чайное блюдце, в огромной пасти виднелся гигантский язык, на зубах повисли нити водорослей.

Флора так и не поняла, что заставило ее сделать то, что она сделала, – хотя ее отец и половина островитян были уверены, что знают. Пока все вокруг были заняты тем, чтобы передвинуть огромное существо к воде, Флора присела на корточки рядом с головой животного, очень медленно, осторожно, не делая резких движений.


– Тише, тише, – чуть слышно заговорила она, глядя прямо в огромный глаз. – Все хорошо, все хорошо…

Самка продолжала биться и извиваться на песке, ее хвост мотался из стороны в сторону. И она могла повредить самой себе. Мужчины то и дело отскакивали назад, не желая попасть под удары.

Флора ни на что не обращала внимания.

– Все в порядке, – снова повторила она мягко, ласково. – Да-да, все хорошо…

Медленно, осторожно она протянула руку и коснулась головы кита рядом с пастью. И тут же в ее памяти сама собой всплыла древняя песня, которую напевала мать, это был древний горловой напев тех времен, когда еще не существовало музыкальных инструментов, тех времен, когда сама музыка еще только рождалась.

Где-нибудь в Лондоне, в караоке-баре, Флора даже под дулом пистолета не стала бы так петь. Но здесь это было совершенно естественно.

O, whit says du da bunshka baer?

O, whit says du da bunshka baer?

Litra mae vee drengie.





О, что вы скажете: понесет ли лодка свой парус?

О, что вы скажете: понесет ли лодка свой парус?

Я доволен этим, парни.





Флора напевала, совершенно не замечая ни криков мужчин, ни метаний китового хвоста…

Starka virna vestilie

Obadeea, obadeea

Starka, virna, vestilie

Obadeea, money.





Сильный западный ветер —

Беда, беда наших мужчин.

Сильный западный ветер —

Беда наших мужчин, пусть будет тихо на море.





И как только свет снова прорвался сквозь последние тучи, животное вдруг перестало биться и пролежало спокойно достаточно долго для того, чтобы люди смогли подвести ему под живот рыболовные сети и с помощью трактора осторожно дотащить кита до воды.

Флора шла рядом с китом, пока Чарли медленно вел трактор, не сводя глаз с самки, продолжая напевать, и самка тоже издавала какие-то звуки, но теперь намного тише, словно понимая, что Флора старается ей помочь. Флора вдруг заметила, что и сама зашла на мелководье вместе с китом, снова как следует промокнув. Но она продолжала держаться рядом, пока трактор не двинулся обратно, передав веревки спасательной шлюпке, и только тогда, сожалея, что должна вернуться, Флора, совершенно не задумавшись, вдруг поцеловала животное в нос.

Люди в лодке ослабили сети, когда кит снова начал вертеться, а Флора стояла и наблюдала за тем, как его выводят в море, стояла долго, лодка уже превратилась в точку на горизонте, исчезая в направлении материка. И думала при этом о величии животного, о танцующем серебряном море и обо всем, что недавно произошло.



Джоэл, стоя на причале и ожидая Берти Купера, который должен был доставить его в аэропорт к сильно задержавшемуся вечернему рейсу, смотрел на эту изумительную девушку, на эту непонятную чужестранку, которая сейчас находилась там, где ей и следовало быть. А вот ему здесь делать было нечего, и он проклинал себя за то, что подпустил Флору так близко к себе, за то, что сделал то, чего поклялся никогда не делать, потому что он должен был защищаться от собственной жизни…

Да, это был безрассудный день, безрассудное время… Джоэл должен был теперь вернуться, вернуться туда, где ему и следовало находиться, в мир высоких зданий и важных сложных дел. Он должен был серьезно обдумать предложение Колтона насчет работы в его нью-йоркском отделении… вернуться к триатлону…

Но все равно всю обратную дорогу на юг Джоэл только и мог думать что о коже настолько светлой и нежной, что, как ни осторожно он ее целовал, на ней все равно оставались чуть заметные розовые следы…