Легион уходит в бой

Очнулся уже здесь, грязной ямы, которую «чичи» использовали вместо тюрьмы. Командир этого отряда – араб Умар, предлагал ему перейти на сторону боевиков. Для этого нужно было застрелить Серегу, пацана-малолетку из его отделения, так же попавшего в плен.

Бег отказался, но Серегу все равно пристрелили, у того было тяжелое ранение, а лечить явно никто не собирался. Виктора же избили, сломали несколько ребер и бросили в яму.

От воспоминаний его отвлекла вода, добравшаяся уже почти до груди, если ничего не предпринять, то он просто захлебнется. За несколько месяцев, проведенных в плену, сломанные ребра срослись, араб предпочитал истязать кнутом, надеясь сломать, поэтому спина больше походила на рубец, притом открытый.

Постоянная боль, но Бег уже к ней привык. Она придавала сил не сдаться, и разжигая все более яркое пламя ненависти. Внезапно сверху полился поток грязи. Бег, превозмогая боль начал карабкаться по стене, цепляясь за редкие камни, кое-как, разодрав в кровь руки, он поднялся до верха и уперся в решетку, повиснув на ней всем весом, в попытке удержаться над поступающим потоком грязи.

На некоторое время ему это удалось, но при попытке перехватиться, деревянная перекладина под рукой сломалась, и он полетел в воду, заполнившую яму почти до краев. Он даже сам не понял, как барахтаясь во все прибывающей воде, оказался на твердой поверхности.

Поняв, что он выбрался из зиндана, Бег осмотрелся, людей поблизости не оказалось – это был шанс. Шанс сбежать, вот только, обнаружив пропажу пленного, боевики обязательно попытаются догнать. Лицо Виктора озарилось оскалом, не поднимаясь на ноги, он подобрал с земли камень и пополз в сторону стоящих поодаль зданий.

Через два дня в аул вошла группа разведки спецназа ГРУ. То, что предстало перед их глазами, вселяло ужас и производило гнетущее впечатление даже на много повидавших за свою жизнь закаленных волкодавов.

Живых в селении не было. Только аккуратная куча из тел. Почти все были изрезаны ножом, некоторые без различных частей тела, с вырезанными глазами и отрубленными руками. Только один был с пробитой камнем головой.

Осмотревшись и никого не найдя группа покинула аул. По общему решению рапорта о находке командир писать не стал. Уходя, они сожгли селение. А еще через несколько дней к заставе на выходе из Аргунского ущелья приполз изможденный человек в обрывках формы военнослужащего федеральных войск с непонятно как уцелевшими погонами младшего сержанта внутренних войск.





* * *


У Змея день не задался с самого утра. Искин прислал сообщение об аварии на одном из блоков фильтрации канализационных стоков. Недавно Андрей доучил базы по обслуживанию систем жизнеобеспечения, и Рик добавил ему в обязанности следить за работоспособностью системы отвода отходов.

До этого на этом участке работал свободный, но у него закончился контракт, который не стали продлевать, а просто перебросили на Андрея дополнительный объем работ. Взамен, чтобы мотивировать раба на конструктивный труд, начальник выдал ему разрешение на посещение публичного дома. Раз в месяц, но тоже не плохо.

Все-таки канализация одна из важнейших частей систем жизнеобеспечения. Придется разбираться, что там случилось. Для этого нужно будет разбирать стены в одном из коллекторов, можно было бы послать дроидов, только зачем использовать дорогие машины, когда есть дешевые рабы.

Собрав инструменты и облачившись в инженерный скафандр устаревшей модификации, Змей направился на, приписанном к нему, гравикаре к месту аварии. По прибытии на место оценил фронт работ и выругался.

Фильтрационный блок был не ремонтопригоден. Тестер показывал полный выход электроники. Придется полностью менять, а для этого нужно перекрывать несколько заслонок в трубах и разбирать часть панелей стены.

Работы минимум на пару суток. Скинув отчет Рику, и дождавшись распоряжения на получение нужного блока на складе, приступил к демонтажу. Видимо какой-то из энерговодов был случайно поврежден во время съема панелей, произошла утечка и при касании мультитулом болта, который нужно было открутить, чтобы высвободить один из фильтров, тело Змея пронзило разрядом высокого напряжения.

Последнее, что почувствовал Андрей, это как острую боль в районе шеи, после чего мир окружающий его потускнел и исчез.





* * *


– Андрюш, вставай. В школу опоздаешь. – голос матери был ласковым, она никогда не ругалась, даже если он ленился и не хотел вылезать из кровати. – вставай, вставай, не ленись.

Стоп, какая мать? Какая школа? Почти тридцать лет прошло с того времени, когда Змей ходил в школу. Постепенно память начала возвращаться, но вместе с ней вернулась боль.

Шею сильно жгло. Андрей вспомнил – его ударило током, и он потерял сознание. Проверил время с помощью нейросети. Странно прошли почти сутки, а его никто не искал, так не должно было быть.

Учитывая, тот факт, что он не мог ответить на вызов, то Рик должен был направить кого-нибудь проверить причину потери связи. Да и искин постоянно мониторил состояние рабов, и в случае потери сознание должен был оповестить ответственного контроллера из свободных служащих.

Но факт остается фактом, его никто не искал, значит, что-то произошло. С трудом поднявшись, Андрей снял шлем и ощупал шею, на месте ошейника были оплавленные куски пластика, которые упали при попытке их потрогать.

Ну, все, мечта сбылась – свобода. Он усмехнулся. Есть ошейник. Нет ошейника, идти то все равно некуда. Кругом враги. Путь был один, только обратно в сектор, где проживал.

Попытался связаться с Риком, сети не было. Это уже плохо. Точно что-то серьезное произошло. Собрал инструмент, мало-ли, вдруг пригодиться, особенно плазменный резак, который при желании можно использовать, как оружие ближнего боя.

Подойдя к гравикару, обнаружил, что он не подает признаков функционирования, помучавшись с попытками запустить сдохшую машину, плюнул и открыл карту, которая была загружена на нейросеть, сориентировавшись, определился с маршрутом.

Нужно было скорее выйти к людям. Пусть и в положении раба, но один в технических тоннелях он вряд ли выживет. Можно теоретически спрятаться, но рано или поздно искин снова начнет полноценную работу, а значит найти его, будет делом нескольких часов.

Ближайший выход был в зоне развлечений, примерно в пятистах метрах от нынешнего местоположения Змея. Выбрав подходящий коридор, он направился в нужную сторону. Путь занял времени довольно много, по той причине, что автоматика аварийных переборок отказала, и все двери пришлось открывать вручную. Благо такая возможность была.

И вот последняя переборка, за которой зона развлечений. Андрей начал крутить штурвал, дверь поползла в сторону. Открыв на ширину, достаточную, чтобы пройти одному человеку, он вышел наружу и ошарашенно замер глядя на раскинувшуюся перед глазами картину.

Сектор развлечений представлял собой площадку в пару километров длиной и столько же шириной, укрытый лишь силовым полем. Застроен он был в стиле обычного поселения на планете, домики, улицы. Был даже парк, в котором росли неизвестные растения.

Уютненько, будто не в космосе висишь, а на планете. Можно было бы расслабиться, антураж был что надо. Если бы…

Почти все улицы и парковые дорожки были заполнены лежащими людьми без признаков жизни. Змей видел – люди умерли прямо на ходу. Он стоял на пороге аварийного выхода и не решался идти вперед.

Неизвестно, что убило всех. А потом пришло понимание истинного положения вещей. Судя по всему Змей единственный живой на станции, с переставшим функционировать искином, и заполненной покойниками.






Глава Четвертая




Вставай – пойдем

Посмотрим на гроба пустые

Вставай – пойдем

Зачем тебе слова пусты





(с) автор неизвестен



Аккуратно, шаг за шагом, по темным коридорам, освещаемым лишь всполохами аварийного освещения, мы с Ларсом крались в сторону рубки. На крейсере ситуация была непонятна. После ментоудара он будто вымер.

Весь экипаж словно растворился, хотя по идеи должен был лежать без сознания на своих постах. Но на всем протяжении пути от каюты до рубки, нам не попалось ни одного живого человека или хотя бы тела. Пусто.

Пробовали осматривать каюты и служебные помещения. Везде царила девственная пустота. Интуиция кричала о смертельной опасности, но я не понимал, что нам может угрожать. Искин так и не включился, связи не было.

С сержантом мы общались знаками. Даже тактическая связь не работала, что-то глушило все сигналы. Я видел, насколько сильно напряжен рурх. Даже сказал бы чересчур.

Вроде находимся в своем корабле, а ощущение, как будто идешь по тылам противника. Чем ближе к рубке, тем сильнее орала интуиция, что нам там делать нечего. Мы шли к смерти.

Ларс, шедший впереди, остановился на перекрестке двух коридоров и стал ждать меня. Постоянно оборачиваясь назад, хотя сканеры скафандра работали, что было странно, учитывая отсутствия сигналов в эфире, но старая привычка контролировать спину, заставляла меня идти вполоборота.





* * *


Ларс был сильно напряжен. Он уже понял, что атака была не пауков. Тот, кто напал на крейсер, да и видимо на всю систему, в которой они вышли из прыжка, был куда более опасным противником, чем архи. Даже несмотря на то, что прошли тысячелетия, рурх не хотел бы встречаться с ЭТИМ противником.

Старый рурх, а он действительно был очень старым по меркам обитателей Содружества, чувствовал разлитую по пространству силу с отпечатком ауры того, кто когда-то тысячелетия назад привел к краху Рурх’ Эр Ван.

Адепты учения Йодино, абсолютно безэмоциональные, они были похожи на машины, везде насаждая свои порядки, из-за чего и раса рурхов скатилась в пучину междоусобицы, покончившей с государством.

Не думал Ларс, что однажды вновь придется встретиться со старыми врагами. Ведь, казалось, что их уничтожили всех.

Он сам участвовал в штурме системы, где засели последние адепты учения. Вырезали всех. Но сейчас, он не мог ошибиться, на крейсере находился именно падаван.

И падаван очень сильный. Выживших они вряд ли найдут, если только куклы под внешним управлением. Падаваны любили баловаться таким, подавляли разум людей и использовали в своих целях.

В воздухе, казалось, была разлита атмосфера безразличной безэмоциональной силы, пропитавшей своей энергетикой все пространство вокруг. Силы смерти – только смерть не имеет эмоций – ей просто все равно.

Ларс фон Триер хорошо пожил. Любил и ненавидел, воевал и заключал мир, находил и терял. Герцог Меланийский, герцогство которого не существует уже две тысячи лет. Вкус к жизни потерян давно, и в других обстоятельствах он с радостью бы кинулся в бой.

Старый и опытный, он понимал, тот – кто находится на корабле ему не по зубам. Идти дальше верная смерть. Умирать не страшно, но вот сейчас в реаниматоре лежит дочь хорошего человека, можно сказать друга, позади топчется «дикарь» с неизвестной планеты, к нему Ларс успел привязаться за это время.

Странный и непонятный, великолепный боец, средний псион, умеющий лишь воевать – он напомнил ему сына, тот тоже был рубакой. Погиб во время смуты. При воспоминании о потерянной семье в душе поднялась волна ярости, там впереди ждет такой же, как те, кто убил всех дорогих Ларсу людей. Рациональный и бездушный.

Рурх все для себя решил. Нужно отправить Вика обратно. Пусть забирает Лейлу и попробует покинуть корабль на боте, а рурх пойдет дальше один. Даже если погибнет, даст шанс двум молодым разумным выжить.

Победить шанс был, но герцог гарантировано погибнет при любом раскладе. Ларс остановился на последнем перед рубкой пересечении коридоров. Нужно дождаться прикрывающего спину человека и поставить ему задачу.

Ну а потом… Потом идти в последний бой. Что ж, двадцать тысяч стандартолет это много, пора идти вслед за расой, сгинувшей в пучине гражданской войны. Он и так слишком задержался в этом мирее.

Ларс снял шлем и повернулся к подошедшему Вику.

– Что случилось? – подошедший Бег первым задал вопрос, и внимательно посмотрел на сержанта-инструктора.