Легион уходит в бой

В чем опасность власти? В том, что человек имеющий ее, рано или поздно потеряет чувство меры и возомнит себя богом.



Ларс стоял у выхода из блиндажа, вырытого для укрытия бойцов легиона. Такие блиндажи строили по всей планете с того момента, как в системе появились аграфы. Ларс был опытным военачальником, поэтому, как только пропала связь с космосом, сразу же распорядился о постройке таких вот заглубленных подземных опорных точек.

Уходящие на большую глубину, укрытые сверху листвой местных растений и замаскированные, эти убежища были недоступны для сканеров любого типа. Герцог стоял и просто вдыхал чистый лесной воздух полной грудью.

Эта планета очень сильно напоминала его, уничтоженную в результате гражданской войны, родину. Немного сейчас найдется в обитаемой галактике разумных, которые знали о планете, ставшей колыбелью цивилизации рурхов, да и про самих рурхов уже мало кто помнит.

Так, больше в виде легенд и сказок. Ларс просто стоял и смотрел на заросли темно-зеленого цвета, на кроны деревьев, настолько плотно переплетенные между собой, что свет местного светила практически не доходил до поверхности, поэтому под покровом деревьев царил вечный полумрак.

На душе у герцога был покой, умиротворение, он будто снова оказался дома, и ему снова двадцать лет. Впереди виднелись только лазурные дали. Герцог помотал головой. Приятно, конечно вспомнить о доме, которого больше нет, но сейчас не до отвлеченных размышлений о смысле жизни.

На нем вновь лежала огромная ответственность за жизни других разумных, а выхода, несмотря на весь свой опыт, он не видел. Почему старый рурх вообще вызвался возглавить наземную группировку для атаки этой системы? Были в легионе хорошие командиры, были.

Вот только не было среди них тех, кто мог бы пойти против воли легата. Эта операция была изначально провальная, да собрана огромная и мощная по любым меркам группировка, но еще не сформировано снабжение, не было боеготовых резервов.

Нельзя было сходу атаковать систему. Ведь докладывала разведка, что Орден смог договориться с аграфами. Но Вик, будто потерял осторожность и предусмотрительность.

Ларс вспоминал того человека, который проходил обучение под его руководством, того, кто не дал ему умереть после встречи с братом. Рубаха-парень, отличный боец. Никогда не бросал своих, мог пойти на самопожертвование. А сейчас?

Вик гнал легион на убой, торопился, ради чего непонятно. Последнее время переговорить с ним не было возможности. Рурх задумчиво смотрел на стекающие сверху струи воды, мысли были о Беге, так сильно поменявшемся за то время, как легион вступил в войну на стороне Георга.

Вот только думая о нем, несостоявшийся наследник герцогства Меланийского, вспоминал себя, во времена падения Рурх’ЭрВана. Он был таким же, хороший боец, но никакой политик.

А управление людьми, пусть и людьми военными, но большой численности это больше политика, чем администрирование. С высоты опыта фон Триер понимал, что случилось с Виком, но как объяснить это легату? Непонятно, да и будет ли возможность? Совсем не факт.

Уже больше месяца, как десант Легиона сидит в этих джунглях, без связи, без возможности эвакуироваться. Что происходит в космосе тоже непонятно. Но то, что аграфы все еще в системе, это точно.

Но самое страшное – силы легиона таят. Хоть «ушастые» и не ведут активных наземных операций, но периодически устраивают налеты на обнаруженные ими места дислокации корпуса. Да и сама планета не подарок.

Потери от нападений местных хищников превышают таковые от действий противника. Ларс поежился от сырости, наверное, нужно возвращаться внутрь, но так не хотелось. Если в ближайшее время ситуация не изменится, то никто из высадившихся десантников живым уйти отсюда не сможет. А она вряд ли изменится.

Ларс, как начальник штаба, прекрасно знал, у Легиона нет сил, чтобы переломить создавшееся положение в свою пользу. Все, что реально было боеспособно, сейчас находилось в этой системе, заблокированное многократно превосходящими силами противника.

Мыслей не было никаких. Старый рурх все-таки оторвался от созерцания дождя и, слегка ссутулившись, двинул к проходу, ведущему внутрь подземного укрытие. Последние дни у него появилось предчувствие, плохое предчувствие.

Ларс был сильным псионом, поэтому не мог отмахнуться от сигналов своего подсознания. А эти сигналы однозначно говорили, герцог заканчивает свой жизненный путь. Жалел ли он о чем-то? Нет, все, о чем можно было сожалеть, давно перегорело.

Было только одно желание, чтобы его солдаты выжили, и осталась надежда на то, что Вик все же одумается и не бросит бойцов на смерть. Пройдя через оборудованный на входе шлюз, Ларс отдал команду на полную герметизацию подземелья, и, не оборачиваясь, направился вглубь перехода, а за его спиной тяжело закрылась бронированная створка, отсекая блиндаж, больше похожий на бункер, от планеты, так сильно напоминавшей герцогу его потерянный дом.





* * *


Планета Аса, одноименной системы.

Лейла стояла у окна домика, купленного Виком, для них на Асе. За окном снова зарядил дождь. Уже вторую неделю идет дождь, хотя для данного климатического пояса в это время года больше характерна сухая погода. Но дождь идет, с того самого момента, как собранные с бору по сосенке корабли Легиона, ушли в прыжок к Заре.

Графиня прекрасно осознавала, что собранного флота недостаточно для атаки системы, в которой был блокирован Третий флот, но Вик, ее Вик, поступить иначе не мог. Он и сам летел с флотом, что в последнее время было для него не характерно.

После того, как его избрали легатом, в Вике будто, что-то надломилось. Он замкнулся в себе. Постоянно работал, пропадал на кораблях, но не водил Легион в бой. Лейла практически не узнавала в командующем Легиона того бесшабашного парня, который в одиночку уничтожил линкор архов.

Да и отношения между ними тоже начали портиться. Вик редко появлялся на планете. Все больше на кораблях или станции. Нет, он не завел интрижку на стороне, Лейла прекрасно была осведомлена о делах мужа, не зря же родной брат является главой СБ.

Просто Бегу приходилось отвечать за очень многое. Графиня прекрасно видела, Вику не нравится то, чем ему приходится заниматься, но и уйти с должности он не может. Не может сложить с себя ответственность за бойцов.

Последнее время у них начались ссоры. Лейла даже подумывала бросить все и улететь к отцу в родовое поместье. После заключения союза с императором, Георг выпустил указ о полной амнистии и восстановлении в полноправном гражданстве для всех, оставшихся на тот момент в живых, участников мятежа, но она не была бы графиней Эль Махаон, если бы позволила себе такое.

Она была даже против того, чтобы оставить службу в Легионе и переехать жить на планету, но Вик убедил ее, что их сыну будет лучше под открытым небом, а не в узких коридорах боевых станций и кораблей. В итоге Лейла согласилась.

Они купили небольшой домик на планете, на берегу небольшой речки в тропическом поясе. Там, где всегда было тепло. Почему-то Вик хотел, чтобы дом был именно в теплых местах.

Вот только зачем ей дом, в котором муж бывает, хорошо, если раз в месяц. Все чаще они стали ссорится. Лейла мозгом понимала, Вик занимается ответственным делом, а вот душа хотела просто женского счастья.

Да состояние Вика внушало опасение, усталость не могли снять даже медкапсулы. Иногда ночами он разговаривал во сне на незнакомом языке, Лейла знала это его родной язык.


Она однажды записала его фразы и попросила перевести единственного человека, который достаточно хорошо знал Вика еще на родине, до попадания того к сполотам.

Андрэ, так звали друга Вика, обнаруженного на арварской станции, и проведший в реаниматоре больше трех лет, сказал, что это отрывок разговора в бою. При этом, по характерным фразам, Андрэ даже смог объяснить, что во сне Вик видел войну, которую прошел еще там, на Земле.

После этого, Лейла чуть ли не со скандалом заставила мужа пройти курс восстановления в реаниматоре под наблюдением доктора Ланга, на некоторое время ей даже показалось, что Вик вновь стал тем, какого она впервые увидела в своем кабинете. Он стал чаще бывать дома. Они летали в разные места планеты.

Проводили, можно сказать, медовый месяц, которого у них не было. Но тут случился форс-мажор. Атака аграфов, выступивших на стороне Ордена Хранителей. И муж вновь с головой погрузился в дела Легиона.

Лейла понимала, нужно вытаскивать флот Легиона, оказавшийся в западне. Она пыталась уговорить мужа взять ее с собой, но Вик ответил категорическим отказом, несмотря на то, что Лейла могла серьезно усилить командный состав, не зря же он столько лет являлась командиром летной секции, тогда еще «Иностранного Легиона».

Ни слезы, ни попытки воздействовать с помощью Дуга, не удались. Вик оставался непреклонен. И вот две недели назад, все корабли, имеющиеся в наличии, за исключением двух эскадр планетарной обороны, разогнавшись, покинули Асу.

Как пройдет операция неизвестно. Лейла была боевым офицером, поэтому прекрасно понимала, что шансы разбить аграфов в космосе стремятся к нулю. Но в то же время она понимала, Вик не мог сидеть в безопасности и ждать, когда придут новости о том, что Третий флот легиона полностью уничтожен.

Лейла стояла у окна. За окном шел дождь.





* * *


Резиденция императора Галантэ.

Лоран бездумно смотрел на стену своего кабинета, держа в руках бокал с вином столетней выдержки. После поражений трехлетней давности ситуацию удалось стабилизировать.

Да, тогда потеря Особой эскадры весьма больно ударила по аграфам. Да еще и кем уничтоженная? Какими-то пиратами. Лоран поморщился.

Шесть флотов, отправленных один за другим, для наказания тех, кто смог лишить Галантэ оружия последнего шанса, так и не вернулись. Точнее, корабли этих флотов оказались в руках непонятного «Легиона». Но, что было, то было.

Пришлось напрячь все службы, чтобы восстановить ситуацию. Через агентуру, разбросанную по всем обитаемым мирам, удалось привлечь союзников из нескольких периферийных государств. Пусть пришлось поставить им более совершенные корабли, но именно это стало тем шагом, который позволил, вначале выбить войска далусцев из занятых систем, а после и склонить их к миру.

Пришлось все-таки пойти на уступки, предоставить некоторые, предназначенные только для Галантэ, разработки в области нейросетей и гипердвигателей, а так же отдать одну из пограничных систем. Но главное война на два фронта остановилась.

Сепаратный мир с Далусом позволил заняться неизвестно что, возомнившими о себе хуманами. Сейчас несколько флотских соединений атаковали Империю Аратан. По поступающим докладам, флоты аграфов уверено продвигались вглубь территорий Империи, сходу овладев приграничными системами.

Дикарей нужно наказать. Лоран решил, что и Аратан и Арвар будут стеры с карты Галактики. Только в одной системе ударное соединение столкнулось с проблемами.

Там оказался флот того самого Легиона, три года назад так чувствительно ударившего по самолюбию императора. Вот только корабли легиона не стали вступать в открытый бой, а рассредоточились по астероидным полям, откуда их было нечем достать.

Время от времени нанося удары подставлявшимся кораблям аграфов. Но и покинуть систему флот Легиона не мог, так что император приказал блокировать систему и продвигаться дальше. А Легион никуда не денется, рано или поздно их всех достанут и уничтожат, нельзя вечно прятаться в астероидах.

Размышления о жизни прервал внезапный вызов по нейросети. Лоран от неожиданности дернулся и пролил вино на свой любимый костюм, сделанный из натурального материала. Император любил все натуральное. Поморщившись от раздражения, он все же принял вызов.

– Ваше величество, только что пришел доклад из системы Зара, от адмирала Арнилона. – голос первого помощника был явно взволнован. – Флот, осуществлявший блокирование системы полностью уничтожен. Адмиралу удалось увести только флагман, но и он сильно поврежден, а за ним ведется погоня.

– Как? – Лоран уже начал догадываться, каким образом могла быть разбита одна из сильнейших флотских групп, но признаваться себе в этом не хотел.

– «Разрушитель». – ответ помощника прозвучал приговором.





* * *


В системе Зара царило хрупкое равновесие. Аграфы не лезли в астероиды, в которых укрылся флот Легиона, а корабли легиона в свою очередь не пытались идти на прорыв, Риго понимал, что это будет бессмысленно потерей кораблей и экипажей.

Так и тянулись недели. Аграфы установили постоянное патрулирование системы, разместив основные силы в точках, наиболее вероятного выхода из гипера, и перехватывали все появляющиеся в системе корабли.

Медленно бежали по своим орбитам космические тела, звезда грела планеты и оправляла мегаватты энергии в открытый космос. Все устаканилось. Но вот, внезапно все корабли аграфов резко начали набирать ход, устремившись к одной из вероятных точек появления кораблей возможного противника, по мере движения формирую один оборонительный строй.

Наблюдавшие за ними корабли Легиона, по одному, так же начали движение в сторону выхода из астероидных полей, занимая позиции для возможной атаки. Часа через полтора, весь флот аграфов собрался в один большой шар, направив орудия в пустоту.

Началось томительное ожидание. На кораблях легионеров царило недоумение, чего ждут «ушастики», да еще и собрав все силы в один кулак. Но вот казалось, задрожал весь космос, метрика пространства начала рваться, формируя окно выхода диаметром в несколько километров.

Аграфы тут же начали уплотнять ряды, хотя и это вряд ли бы помогло. Адмирал Арнилон прекрасно знал, что сейчас появится из воронки гиперперехода. Поэтому старался расставить корабли так, чтобы сразу, как только противник появится совершить синхронный залп.

Если повезет, то возможно получится повредить входящий в систему супердредноут. Командующий аграфов прекрасно знал, что два из трех построенных суперов были уничтожены, а третий был захвачен и использовался как стационарная точка.

Вроде все учел адмирал, но забыл про рассредоточенный среди астероидов полнокровный флот легионеров. А Риго, который тоже понял, кто входит в систему, поэтому по всем кораблям прошел приказ о выходе кораблей из астероидного поля и формировании атакующего клана направленного в тыл аграфам. Карты были сданы. Осталось сделать первый ход.