Легенда рока

— Если уж я начал ворошить прошлое, то знай, что из-за тебя у нас все чертовски плохо кончилось.

— Из-за меня? — Он сбросил пиджак и накинул его на пустой стул рядом. — Ты меня заинтересовал. Но сегодня был долгий день, и я умираю с голоду. У тебя есть что перекусить приличное перед рассказом?

Я открыл холодильник, достал несколько небольших контейнеров и толкнул их в сторону Тревиса.

— Насчет приличности сомневаюсь, потому что все в этом доме противовоспалительное, органическое и прочее-прочее-прочее, что вроде как полезно для меня.

Он засунул кусочек манго в рот.

— Хорошо, я весь во внимании. Как твой роман пошел не так по моей вине?

Я напомнил ему о дне, когда он позвал меня, Джетта и Дакса в свой офис. Рассказывая, как обстояли дела, я ерзал на месте.

— Ты встречался с Пайпер так давно? Господи, это вообще было законным?

—Трев, она была первокурсницей в колледже.

Он схватил другой контейнер, и я протянул ему вилку.

— Итак, позволь мне прояснить. Через пару месяцев, отлично проведенных с ней, ты ненадолго уехал, а вернувшись, не обнаружил ее?

Я вздрогнул от осознания действительности, но Тревис не закончил.

— Хочу сказать, что ты парень, который не делает то, что не хочет. Сколько телок ты трахнул за последние шесть лет? Ты действительно пытаешься убедить меня, что это моя гребаная вина, что ты не вернулся к той, кто что-то значил для тебя?

На мое молчание он в неверии покачал головой .

— Я делал много сомнительных вещей в своей жизни, Лэндон. Но это на твоей совести.



Пайпер



Оставив свою машину, я растянулась на заднем сиденье такси и назвала водителю свой адрес. Тревис велел мне вернуться домой, но даже если бы он этого не сделал, я не хотела видеть Лэндона. Или кого-то еще, если на то пошло. Я чувствовала себя слабой и нервной. Меня знобило, и я была измучена, как будто не спала несколько дней.

Всю дорогу я дремала, а как только добралась до дома, каким-то образом смыла косметику и почистила зубы, прежде чем одетой заползти в кровать.

Открыв глаза, я поняла, что в комнате светло и надо мной стоит Адам. Я застонала.

— Господи, Адам. Что ты здесь делаешь?

— Я собирался задать тебе тот же вопрос.

— Мне? Я в своей квартире!

— Я написал тебе вчера вечером, что заскочу забрать оставшиеся вещи. Подумал, что сделаю это, пока тебя не будет.

Он указал на часы на тумбочке.

— Обычно в это время ты занимаешься йогой.

Я взглянула на неоново-зеленые цифры. По воскресеньям у меня класс бикрам-йоги — мои любимые упражнения. Я плюхнулась обратно в постель и застонала. Случившееся с Лэндоном давило на мою грудь свинцовым грузом.

— Поздно вернулась?

— Нет, вообще-то, — пробормотала я. Дома я оказалась раньше десяти. — Наверное, приболела.

У меня серьезная болезнь разбитого сердца.

Адам сел на край кровати.

— Принести тебе что-нибудь? Суп или тосты? — Я покачала головой, а желудок взбунтовался. — О, за углом открылось отличное местечко, там делают лучший мокко капучино...

Мне нужно было быстро встать из-за необходимости срочно добраться до туалета. Вот только ноги запутались под одеялом, да и Адам мешался. Я бы свалилась с кровати головой вперед, если бы бывший не поймал меня за плечи. Он выглядел обеспокоенным.

— Понял, никакого мокко.

Упс. Меня вырвало прямо на него.

Мгновение никто из нас ничего не говорил. Мы тупо смотрели широко распахнутыми глазами на ужас, который я устроила на его рубашке и штанах.


— О, боже мой, Адам. Мне очень жаль.

Не говоря о том, что я была очень смущена.

К его чести, он просто вздохнул.

— Сначала о главном: ты в порядке?

Я вытерла лицо простыней, которую через минуту отбросила в стирку.

— Сейчас немного лучше.

Он встал.

— О'кей. Чем-то помочь?

— Нет-нет. — Хватало того, что Адам был в моей блевотине, убрать это должна я сама. — Иди в душ, а я пока наведу порядок.

Сняв обувь, Адам осторожно прошел по коридору в ванную комнату. Как только я услышала щелчок замка на двери, переоделась в халат и сняла постельное белье, после чего запихнула вонючую кучу в стиральную машину.

Вымыв с мылом руки и прополоскав рот в раковине на кухне, закинула в рот мятный леденец, от которого тошнить стало меньше. Вдруг раздался звон дверного звонка и последовали несколько резких ударов.

Я никого не ждала. Что означало... неееет.

Я подошла к двери на цыпочках и посмотрела в глазок.

Лэндон, вашу ж мать, Кокс.

О, само собой.

Стук снова сотряс тонкую дверь. Забросив конфету за щеку, я чуть приоткрыла дверь и выглянула из нее.

— Сейчас не самое подходящее время. Мы можем поговорить позже?

Когда я не буду похожа на бурундука, не буду вонять рвотой, а мой бывший не будет в моем душе.

Лэндон не обратил на мои слова никакого внимания и продолжил:

— Я пришел поговорить о вчерашнем вечере... Видеть парней на сцене без меня было тяжело. Я облажался с таблетками и даже не мог снять гребаные джинсы...

Я перебила его:

— Я верю тебе. Я позвоню тебе позже, обещаю.

Темные брови Лэндона сдвинулись на переносице. Он уперся рукой в дверь.

— Я же вижу, что ты еще расстроена. Можно мне войти?

— Сейчас неподходящее время. Я приеду к тебе через час, хорошо?

Я чуть ли не ныла. Темные глаза Лэндона пылали сожалением и замешательством.

— Пиппа, пожалуйста. — Его тон был грубым и резким, но каким-то образом все еще мягким. Мое сердце сжалось от его ранимости.

— Эй, моя одежда...

Я отпрыгнула, потому что дверь резко распахнулась.

, Выражение лица Лэндона перешло от тоскливого к шокированному, а затем к откровенной ярости, лишь только он взглянул через мое плечо

Я резко вдохнула, и мятный леденец пролетел мимо моих миндалин, как хоккейная шайба, оставляя мятную дорожку в пищеводе. Откашлявшись, я перевела взгляд от Лэндона к Адаму, стоящему в пространстве между ванной и спальней и обернутому лишь в полотенце вокруг талии. Затем снова переключилась на Лэндона. За исключением вены, пульсирующей на виске, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Клянусь, это не то, о чем ты думаешь.

Он повернулся и наклонился ко мне. Его гнев ударил меня в самое сердце.

Я инстинктивно отшатнулась, врезавшись в стену.

— Ты понятия не имеешь, о чем я думаю.

Лэндон развернулся и потоптал по тротуару. Я хотела бежать за ним, догнать его и все объяснить. Но стояла как вкопанная, прижимая халат к горлу.

— Это Лэндон Кокс? — спросил Адам. — В прошлый раз я был слишком рассеян, чтобы узнать его, но это был он, верно? Барабанщик той группы, которая в прошлом году получила Грэмми?

В ответ я скользнула вниз по стене, прижала ладони к лицу и разрыдалась. Я услышала проклятия Адама, а затем почувствовала его тень и порыв ветра, когда он закрыл дверь.