Легенда рока

Заметив, что Пайпер как-то странно на меня смотрит, я спросил:

— Что?

—Уверен, что готов встретиться с ним после сеанса физиотерапии?

Я ощетинился на ее намек, что со мной не все в порядке.

— Само собой!

— Отлично, я пока установлю свой ноутбук в кабинете и...

Я положил руку на ее плечо и изобразил улыбку, которая очаровывала поклонниц по всему миру.

— Нет, останься.

На минуту я действительно решил, что это сработало. Пайпер склонила голову набок, хлопая длинными ресницами, которые отвлекли меня от того, чтобы заметить ее усмешку.

— Кое-кому из нас нужно поработать, — сказала она, не поддавшись на мою уловку.

Не совладав с собой, я протянул ладонь и накрутил прядь ее светлых волос на палец, сократив расстояние между нами.

— Было время, когда никакие дела этого не стоили.

На секунду глаза Пайпер закрылись, спрятав ярко-синие лучи. Но затем они быстро распахнулись, запылав гневом.

— Было время, когда ты того стоил.

От удивления я ослабил хватку и отпустил ее.

Ранее Пайпер потребовала объяснений. И она была права, эта девушка заслужила их.

Может, мне стоило наконец рассказать Пайпер, что я от нее скрывал? Почему ушел шесть лет назад... Почему не вернулся обратно...

Почему не достоин ее. Тогда и сейчас.

Блять!

Нутро скрутила знакомая ярость. Ядовитое, горькое варево сжимало живот.

Но тошнота подкатила к горлу не из-за него. Причиной был стыд.

Несмотря на то что ни один препарат в мире не мог уменьшить его воздействие, я все равно проглотил пару таблеток. На всякий случай.

Оставив бутылку с водой нагреваться на каменной столешнице, я вошел внутрь и стал блуждать по незнакомому дому, пока не отыскал Пайпер в безликом кабинете. Она занималась подключением ноутбука к сети. Подол ее сарафана слегка задрался, демонстрируя загорелые бедра девушки, но, увы, скрывая ее аппетитную задницу, которая сводила меня с ума весь долбаный день. Я прочистил горло.

— Думаю, я созрел для объяснений.

Она взглянула на меня и уселась в единственное кресло в комнате.

— С чего ты взял, что они мне все еще нужны?

Пайпер давала мне выход. Я мог пожать плечами и свалить.

Но мне больше не хотелось держать Пайпер на расстоянии вытянутой руки.

Прислонившись к дверной раме, я устало провел ладонью по лицу.

— Ну, нельзя было бы винить тебя за это. — Оглянулся на внутренний двор и стал наблюдать, как солнечный свет отражается на поверхности бассейна. — Но, надеюсь, что они тебе все еще нужны.

Она встала со стула, и мы вышли на улицу, чтобы устроиться там же, где сидели несколько минут назад в нескольких метрах от лимонного дерева, росшего в огромном горшке. Я вдохнул воздух с запахом хлора и цитрусовых. Пайпер оказалась рядом со мной, положив руку мне на колено и согрев это место, после чего убрала ладонь.

Девушка скрестила длинные ноги, скользнула пальцами между бедер в защитном жесте. Я стал изучать ее тонкие запястья, желая встать перед ней на колени, раздвинуть ее ноги, стянуть трусики как можно ниже, пока не получу доступ к ее безупречному участку кожи, который она пыталась скрыть. Доступ к каждой выпуклости и впадине. Я хотел трогать, пробовать и чувствовать. Хотел ее всю. Охренеть, как хотел.

Поняв, что пялюсь в одну точку, я поднял глаза к лицу Пайпер, ожидая встретиться с тем же гневом, что был там ранее. Но там было нечто иное. Там была похоть, как будто она прочитала мои мысли, которые отражали ее собственные. Но еще там был интерес. Она была готова слушать. Пайпер не ерзала и не отвлекалась. Нет, она была полностью сосредоточена на мне, ожидая запоздалого объяснения.

Чтобы подтолкнуть меня, она провела языком по губам и переместилась ко мне поближе.

— Я слушаю.

— У меня есть родной брат. Его зовут Джейк.




***

Прошлое



Мой приемный отец Майк сидел за кухонным столом среди разбросанных бумаг и ноутбука перед ним. На заднем плане по телику показывали бейсбольную игру. Джейк сидел в высоком детском стульчике, измазанном остатками его ужина. Вокруг него на полу валялись макароны и горошек.

— Уже вернулся? — Майк едва поднял глаза от экрана.

— Да. Спасибо, что отпустил. — Он удивил меня, придя домой рано, так что я мог пойти потусоваться к своему другу. Конечно, он не знал, что подразумевалась девчонка, а ее родителей не было дома. — Теперь я могу посидеть с Джейком, если тебе нужно вернуться на работу.

Его ответом стало тихое ворчание под клацанье по клавиатуре, которое могло означать что угодно. Он наверняка вводил счета за автомастерскую, которой управлял.

Мне все равно некуда было больше идти. Та девчонка — уже моя бывшая девчонка — пригласила кого-то другого. Весьма типично. Меня было легко заменить. Но свою семью — Сару, Майка и Джейка — я боялся потерять. На прошлой неделе я вел себя как придурок, злясь от того, что мне пришлось нянчиться с братом, когда на горизонте была возможность потрахаться. Идиот. Секс — это круто, но обрести, наконец, семью — было лучше.

Я зашел в кухню, чтобы взять Джейка, умыть его и уложить, чтобы Сара по возвращению домой могла расслабиться.

Именно тогда я заметил виноград на подносе Джейка. Целые виноградины. Комок ужаса засел у меня в горле, крепко его стискивая. Джейк не улыбался и не протягивал ко мне свои ручонки, как обычно. Было похоже, что он...

— Нет! — я крикнул и чуть не распластался на грязном полу, подбегая к нему.

Я вытащил Джейка из стульчика и прижал к себе, как нам показывали на этих уроках по основам безопасности жизни. Майк уже набирал 911, как виноградины из горла ребенка пролетели через всю комнату. Я положил малыша на пол, чтобы проверить пульс. Слава богу, он прощупывался. Но Джейк не дышал. Следующие семь минут были самыми длинными в моей жизни, пока я вдыхал воздух в рот младшего брата, заставляя его крошечную грудь подниматься и опускаться. Я молился, надеялся, желал, хотел.

Все случилось из-за меня.

Майк отправился с Джейком на скорой, а я остался ждать Сару дома. Она редко держала телефон включенным,и уж точно не делала это на репетиции. Она пела в хоре. К тому же Майк не хотел, чтобы она потом ехала в больницу одна. Поэтому я ждал. Сложил все бумаги Майка, закрыл ноутбук, убрал все в его рабочую сумку. Прибрался на кухне, вытер поднос Джейка и вымыл пол. Выбросил всю несъеденные макароны и горошек. И виноград.

Когда Сара вернулась домой, я рассказал о случившемся. Не сказал только, что меня не было дома. Сказал ей, что дал Джейку виноград на ужин в качестве десерта. Виноград, который она миллион раз говорила мне разрезать пополам, а иногда и на четвертинки, потому что Джейк мог подавиться.

Мне не хотелось, чтобы она винила Майка, потому что именно я должен был присматривать тогда за Джейком. Накормить его ужином и позаботиться о нем. Резать этот гребаный виноград.

Я только получил права, поэтому сам повез нас в больницу под всхлипы и рыдания Сары. Мы втроем сидели в комнате ожидания. Много плакали и молились, очень мало разговаривали. Я не смог встать, когда доктор вошел через открытые двери, но слышал каждое его слово. Кислородное голодание. Ограничены функции мозга. Ждать и наблюдать. Нам разрешили войти в палату Джейка. Ребенок спал. Нам сказали, что он проснется, но он будет «другим».

Благодаря биологии и естествознанию я понял значение слов врача. Мой младший брат может остаться ребенком на всю свою жизнь.

И это было полностью моей виной.

Младший брат, который научил меня любви, сжимая своими крошечными пальчиками мой мизинец...

Эта любовь превратилась в яд, когда я словно в тумане покинул больницу. Я сложил вещи в сумку и отправился в Лос-Анджелес, где через несколько дней встретил Шейна. Затем к нам присоединились Джетт и Дакс.

После того как Тревис подписал с нами контракт, я рассказал ему о семье, которую оставил. И что хотел отправлять каждую заработанную копейку на реабилитацию Джейку.



ГЛАВА 15

Пайпер



Внутренний двор хоть и не был особо огорожен, но не пропускал ветер. Ни единого дуновения, чтобы я могла прийти в себя после потрясения признанием Лэндона.

— Почему ты не рассказал мне об этом раньше?

По красивым чертам лица Лэндона пробежала тоска, вырвавшаяся из глубины его души. Мою кожу покалывало, а волосы наэлектризовались, когда я встретилась с ним взглядом. Его глаза были темнее, чем я когда-либо видела, наполнены яростью и сожалением.

— Думаешь, так легко признаться, что виноват в повреждении мозга брата?

— Лэндон, перестань! — нежелание поверить в сказанное оставило горький привкус на моих губах. — Ты не виноват. Твой брат получил травму не из-за тебя. Тебя там даже не было…

Я была немного рада, когда он отвернулся. Так я могла перевести дыхание, потому что вес его взгляда давил на мою грудь, стискивая легкие.

— Травма… — он повторил мое слово. — Я раньше считал, что травма — это то, от чего можно оправиться. Идешь к врачу, получаешь рецепт, или тебе накладывают швы или гипс. Может остаться шрам или хромота, но станет лучше.

Лэндон откинул голову назад. Его профиль напоминал резной гранит, когда он смотрел на небо, а пристальный взгляд был настолько интенсивным, что я бы не удивилась, если бы каждое облако в его поле зрения решило бы спрятаться за солнцем.

— Я не хотел брата. Я не хотел даже видеть Джейка. По крайней мере, не сначала.

— Это абсолютно нормально. Ты был подростком и привык, что все внимание Коксов всецело твое.

— Нет, — он вытянул руки и показал на рельефную кожу под татуировками. — Вот к чему я привык. К зажженному концу сигареты и острым лезвиям. Ходить под себя, будучи спрятанным в шкафу, пока родители пьянствуют, а потом принимать удары за устроенный беспорядок. — Он полностью стянул рубашку и стал внимательно за мной наблюдать, пока я изучала спрятанную за чернилами карту боли. — К ударам металлической пряжки ремня, к порезам... К крови. К боли. К страху закрывать глаза ночью. К постоянному чувству голода.

Лэндон всегда неохотно рассказывал о своем прошлом, а я никогда не настаивала, брала только то, что он добровольно предлагал. Сейчас мы ступали по деликатной земле, и я чувствовала, как она смещается и дрожит подо мной. Я боялась что-либо сказать, но отчаянно хотела окружить Лэндона сочувствием и успокоить раненого мальчика внутри него.