Крылья для попаданки

Так, хватит рассиживаться, у меня всего полчаса на прогулку. Я поднялась, одернула белоснежный наряд, одолженный Амилой, и невольно коснулась волос, машинально проверяя прическу. Свекровь с утра просветила, что, в отличие от шаа и ша, предпочитающих распускать волосы, шаазы делают сложные прически, используя драгоценные камни и украшения. Тем более что помощниц в их распоряжении достаточно. Опять привилегия, по-моему, сомнительная – обязывает, но не всегда радует. А так как сегодня я отстаивала свой стиль одежды, волосы собрала в высокий хвост на макушке, закрепив его подаренной Амилой красивой заколкой с изумрудами. Интересно, сын родителям уже сообщил, что отдал шахты за жену? Вернее, как они отнеслись к потере большого семейного актива, отданного за другой актив, проблемный, – невестку?

За дверью покоев меня ждала знакомая троица серокрылых телохранителей, одетых, как и работодатель, в жилеты и штаны из тонкой кожи отличной выделки. Только расцветка гораздо светлее – бежевая. Интересно: занимающие более низкое положение в иерархии, леары шаазата Арэнк носят кожу светлых тонов, а эрат Йелли, вопреки традиционному белому, предпочел коричневый. Зато эта «форма», как и у воинов, пограничников, не стесняет движений и отлично подчеркивает атлетические фигуры «твоей охраны». Один из телохранителей стоял ко мне спиной, позволив рассмотреть сзади на жилетке длинный разрез, в который свободно выдвигаются крылья.

Охранники, увидев меня, прикрыли лица, почтительно приветствуя. Мощный взмах крыльями – и ко мне то ли подлетел, то ли шагнул в полете самый светлый и сильный магически шаа.

– Шааза Кайя собралась на прогулку? – уважительно обратился он. – Могу я спросить, куда именно?

Помня, что сами представляться они не имеют права, уточнила:

– Добрый день, уважаемые шаа, как вас зовут?

Серые, раскосые глаза леара вспыхнули в приятном удивлении. Он чуть-чуть склонился, представляя себя и остальных:

– Я командир звена твоей охраны – Льил. И твоя тень вне дворца. Это Алел, – Льил указал на симпатичного худощавого шаа, ростом и в плечах меньше, чем двое других, затем кивнул на третьего, в глазах которого вчера отразилось презрение ко мне, – и Хтон. Они две твои тени во дворце. Мы – личная охрана и карающая рука, если тебе потребуется кого-то наказать.

– Надеюсь, карающая рука окажется без лишней работы, – натянуто улыбнулась я. – А пока хочу просто пройтись и посмотреть дворец.

– Хорошо, как скажешь, шааза. Если я понадоблюсь, в любой момент пришли мне вестник. В течение льдинки я буду в твоем распоряжении, – улыбнулся Льил, поклонился, сделал несколько шагов, а затем взмахнул крыльями и улетел.

Вестник – это те самые снежинки, что отсылали эраты, заседавшие в Совете Девяти? Еще бы научиться их создавать, а то это становится весьма важным и насущным навыком для меня, поселившейся в VIP-квартале на вершине горы, а летать пока не научившейся и запросто способной заблудиться.

– Алел, тебя не затруднит показать мне дворец и рассказать о моем новом доме? Я буду спрашивать, а ты пояснять, где, что и как. Хорошо? – обратилась я к «щуплому» шаа, опять подметив, как нехорошо потемнели синие глаза второй тени.

Хтон явно уязвлен тем, что экскурсоводом выбрали не его, хотя по цвету крыльев и запаху магии, мне показалось, оба на одном уровне.

– Почту за честь и удовольствие, шааза, – коротко поклонился довольный Алел.

Дальше мы с полчаса разглядывали залы, переходы, террасы. Прошли в рабочее крыло дворца, как его назвал Алел. Вопреки моим представлениям, это оказались не мастерские, кладовые и кухня, а офисные помещения, в которых осуществляют прием посетителей эрат и его подчиненные, там же находятся финансовые и управленческие службы всего шаазата, соответственно – кабинеты эрата и его отца. Хтон вмешался в разговор лишь однажды, ровно уведомив, что рабочие кабинеты шааз тоже в этом крыле расположены.

Кивнув ему, я свернула на террасу и постояла у балюстрады, разглядывая пейзаж. Как и вчера, между верхними и нижними ярусами столицы царила деловая суета. И никаких пробок. Серые, черные крылья, иногда и с белыми вкраплениями мелькали постоянно, жизнь кипела. Вон чернокрылые здоровяки понесли к Кристальному дворцу в двухместном паланкине важного апика и, наверное, его помощника.

– Шааза Кайя, в покоях тебя ждет шааза Амила и мастер Фэй… – осторожно вмешался в мои мысли Алел.

Ясно, мое свободное время истекло, пора бежать на занятия. И никакого недовольства, наоборот, мне очень хотелось узнать как можно больше о новом мире и леарах. Поговорка «меньше знаешь – крепче спишь» не про этот мир. Здесь скорее подойдет: больше знаешь – дольше живешь. А живут леары долго.

Поблагодарив Алела, я оттолкнулась от балюстрады и поторопилась вернуться в покои. Но в момент, когда заворачивала в общий коридор, столкнулась с женщиной. Она так спешила покинуть дворец, что неслась на всех парусах. Хтон шел позади, поэтому женщина едва не влетела в нас с Алелом, но тень успел оттолкнуть ее от меня, не позволив даже коснуться. Я замерла, с сочувствием разглядывая красивую жгучую брюнетку с полночно-черными глазами, смуглой кожей и иссиня-черными крыльями, растянувшуюся на каменной террасе. Этакая яркая цыганка Кармен лет тридцати пяти – сорока, только в местном светло-сером костюмчике – топе и шароварах.

Незнакомка приподнялась на полу и уставилась на меня ненавидящим взглядом, сморгнув слезы. На ее левом крыле, на самом верху, белело перо. Оно казалось чужеродным, словно случайно прилипло и нарушало идеально черное, как самая безлунная ночь, оперение.

– Делария, ты не только остатки силы потеряла, но и последние мозги? – прошипел Хтон, грозно надвигаясь на нее.

Возмутительное неуважение к женщине! Этот серый ненавистник вместо того, чтобы предложить, как положено сильному мужчине, руку более слабому, тем более даме, и помочь встать, еще и наезжает. Шагнув к ней, я сама предложила руку и извинилась:

– Прости, ша, мы не хотели тебя задеть, это случайно вышло…

Брюнетка побледнела, непонятно, то ли от ярости, то ли от боли и унижения. Села на колени, беспомощно подметая поникшими крыльями пол. А затем, задыхаясь от эмоций, буквально выплюнула мне в лицо, заставив отшатнуться:

– Ты! Ты забрала у меня все! Я мечтала… хотела… у меня получилось – эрат был мой, а ты пришла и… все испортила своими белыми крыльями…

– О да! – злобно процедил Хтон. – Целых две недели тебе позволяли шастать в покои эрата. Но жадность и глупость черной Деларии не знает границ. Ты стала жалкой и старой! Скажи, свой дом и счет в байсакальском банке того стоят? Чтобы умереть так скоро?

Меня словно оглушили. Значит, это любовница Йелли, и ее срочно попросили на выход. Еще бы, не зря я вчера с него клятву верности стрясла. Но я помню, до сих пор помню свои ощущения, когда Игорь оттолкнул меня и полетел спасать Машку. Боль потери и предательства, испытанная самой, вынудила хрипло спросить:

– Ты так любишь Арэнка?

– Люблю? – зло удивилась леара, поразив меня.

– Эта тщеславная ша любит лишь себя! – высокомерно заявил Хтон. – И только из-за тщеславия в двадцать два выглядит как тысячелетняя старуха. Ради денег и призрачной власти тайком забралась в кровать эрата, а потом молила ее там оставить…

– Ради тебя! – то ли всхлипнула, то ли прошипела уязвленная Делария. – Слышишь, Хтон, ради тебя я пыталась возвыситься и решилась на связь с эратом. Отдала за тебя молодость и…

– Пустышка никогда не сможет возвыситься, – цинично припечатал этот грубиян.

– Ты крошишь чистый лед, – тихо пытался остановить его Алел непонятной мне фразой.

Женщина вскочила, взмахнула крыльями, собираясь улететь, но в этот момент все участники некрасивой сцены увидели, как белое перо отделилось от ее крыла и воспарило.

– Получила? Эрат выгнал тебя не только из постели, но и из дворца? – продолжал злобствовать Хтон.

Я расстроенно смотрела, как леара в отчаянии мечется по террасе, пытаясь поймать ускользающее, тающее, словно облачко, перышко. Наконец она схватила его, но приоткрыв ладони и ничего не увидев там, горько расплакалась. И такая безнадега ощущалась в ней, такое крушение всего и вся, как тогда у рейта на невольничьем рынке, будто отбирали последнюю надежду на свободу и счастье. Я не выдержала и попыталась ее утешить:

– Не плачь! Не плачь, пожалуйста. Разве какое-то перо стоит слез? – Содрогнувшись от короткой боли, я вырвала из своего крыла сразу два пера и под ошарашенным взглядом Деларии воткнула по одному в вершину каждого ее крыла. – Вот, бери сразу два взамен пропавшего. Для симметрии.

– Нет! – заорал Алел. – Вы не можете, ведь это связь между вами…


Мои белоснежные перья на чужих черных вдруг начали блекнуть, словно растворяясь в них, а вот идеально черный цвет крыльев Деларии слегка посерел. Даже ее волосы – словно мелированию подверглись. И лицо! Только что была женщиной под сорок, а стала юной восемнадцатилетней девушкой. Жаль, жгучей брюнеткой-ша она выглядела гораздо ярче и эффектнее, чем темно-серой шаа.

Делария разглядывала свои изменившиеся крылья, судорожно хватая ртом воздух, словно не в силах ни вдохнуть, ни слово вымолвить. Но одно точно: она была в неописуемом восторге, с которым, наверное, не могла справиться.

– Спасибо, шааза! – наконец выдохнула она с благоговением, вновь падая на колени, но теперь от ее горя остались лишь подсыхающие дорожки слез на щеках.

Наверное, я сделала что-то неправильно. Алел подтвердил, напряженно обратившись ко мне:

– Эрат потребует разорвать вашу связь. Лучше это сделать прямо сейчас. Нельзя шаазе бездумно раздаривать свои силы на ненужных и…

Я подняла руку, останавливая панику и оскорбительный поток высказываний, краем глаза отмечая поникшие плечи Деларии. Она смотрела на свои посеревшие крылья, наверняка прощаясь с мечтами и жизнью.

– Что я сделала не так, подарив лишь пару своих перьев?

Хтон слегка отодвинул плечом товарища и пораженно спросил:

– Ты действительно не знаешь? И не чувствуешь?

– Нет, – я покачала головой и на всякий случай добавила: – Думаю, вы видели вчерашнюю ледаю Арэнков с бракосочетания и в курсе, что я – иномирянка.

Сполох, блеснувший в красивых синих глазах этого неприятного телохранителя, мне не понравился. Очень! Я обязательно потребую его заменить. Этому шаа я не доверяю. А вот Алел быстро, кажется, торопясь исправить свое упущение, пояснил:

– Любая леара, обладающая силой, особенно белая, может добровольно передать часть своей энергии другому. Поделиться! Но это значит, что ее сила уменьшится, а чья-то соответственно прирастет. Да, сейчас ты отдала лишь пару капель своей, раз даже не почувствовала, но сила ограничена. И такие подарки сродни великой награде, и только для избранных. Редких, очень редких избранных, с которыми ты полетишь по жизни. Сейчас разрыв не принесет боли, но, как только Делария усвоит твою силу, ваша связь укрепится. Разве тебе нужна рядом та, что ради положения и власти наделала столько глупостей?

Я посмотрела на девушку, стоящую на коленях в паре шагов от меня. Сначала ее темно-серые крылья лежали возле нее, но пока я молчала в раздумьях, они медленно, но верно подбирались к хозяйке и затем укрыли ее, утешая после удара очередных несбывшихся надежд. Нет, неважно, что скажет Арэнк и остальные родственнички. Неважно, что будет дальше, но лишить живое существо последней надежды и разрушить мечту я не могу, не хочу, не буду. Мысленно иронично посмеялась над собой, а вслух сказала уверенно и твердо:

– Личная помощница мне все равно нужна. А зависимая от моей магии девушка, к тому же знающая дворец и… – «пристрастия мужа» решила все-таки не озвучивать, дабы не шокировать народ, – порядки в шаазате, мне пригодится. Так, все, надо бежать на занятия, а то меня Амила за опоздание убьет…

Я махнула рукой ошеломленной и, видимо, до конца не поверившей, что осталась серокрылой, Деларии и рванула к своим покоям. Сбегать от проблем – это, конечно, по-детски, но порой очень удобно таким способом решать сложные вопросы или убегать от них.

Эх, если бы я знала, куда неслась, не торопилась бы. Алел Амиле доложил об инциденте сразу. В итоге она попросила мастера Фэя – солидного, пожилого леара, о возрасте которого мне было даже страшно думать, увидев его морщины, – ненадолго оставить нас. Потом свекровь орала на меня, захлебываясь в своем праведном гневе, де я украла капельку силы не у себя, а у всего рода! У своих потомков до двадцатого колена и вообще я… нехорошая, недостойная… не… и так далее.

Запрет Йелли упоминать «подкидыша Язы» она не нарушила, ни в коем случае, зато знает множество более вежливых, но весьма двусмысленных эпитетов.

До самого ужина я под бдительным оком Снежной королевы Амилы внимала шаа Фэю, молча и с большим вниманием. Чтобы даже случайным жестом не напомнить ей о своем существовании и великом грехе перед родом и шаазатом. Что ждет Деларию – бывшую любовницу ее сына – думать не стала. Выживет – хорошо; нет – помолюсь ларам, испросив у них прощения за грехи и глупость. За нас обеих!

Час работы с магией дался мне тяжело: все время чувствовала, что ведьма-свекровь не только мечтает, но и собирается меня убить. Она это наглядно продемонстрировала, заставив отразить хлесткий удар голубой плетью, которой утром секла оскорбившую меня портниху. Сначала я плохо сработала – пришлось с подвыванием лечить побои изморозью. Зато потом я крутилась ужом и совсем скоро сама вызвала это оружие. Амила, зараза редкостная, улыбалась с видом маньяка, узревшего жертву своей мечты.

Прямо перед ужином мне доставили парочку новых нарядов, нижнее белье и одежду для отдыха – уже моих собственных. Причем первыми сшили самые провокационные туалеты, из-за которых Амила утром неистовствовала и истерила. Длинная туника с разрезами по бокам из полночно-синего шелка с открытыми плечами и верхней частью спины, с воротником-шалью. Пуговички из камешков, похожих на агат, черный широкий пояс и слегка облегающие прямые брюки. Этот наряд я оставила на завтра.

А вот на ужин я надела красивый топ, открывающий плечи, и легкие шаровары, пояс и манжеты на которых также украсили «агатами». Амилу «убил» черный шелк с вышитыми серебряной нитью снежинками. Выбрав «одежду низших», я мелко мстила ей и бросала вызов пока еще жителям шаазата, но в будущем – и обществу леаров в целом. Ходить вечно бледной молью я не хочу. Поскольку не обладаю ангельски идеальной красотой настоящих шааз, которым белый, безусловно, к лицу.

Ужин накрыли на нарядной, усеянной светлячками террасе, видимо, специально выделенной для подобной цели. С видом на площадь Девяти Дворцов, как я про себя назвала окружающий пейзаж. В общем, ужин был настолько хорошо обставлен, словно мы чей-то юбилей праздновать собрались, а не перекусить перед сном.

Когда пришли мы со свекровью, Йелли и Ниол уже сидели за столом и тихо беседовали. Первой к ним шла царственная Амила. Я следовала за ней незаметной тенью. Охранники помогли придвинуть нам стулья и исчезли из поля зрения. Родственники дружно рассматривали меня. Еще бы, среди трех белоснежных орлов завелась черная ворона. Но я не каркала, в смысле помалкивала и таинственно улыбалась, раскладывая на коленях салфетку и бросая короткие взгляды на Йелли.

Муж оценил: откинувшись на спинку кресла, кривил рот в насмешливой ухмылке, едва заметной, но понятной мне. Игра началась! Странно, но его в этот раз не холодный, а заинтригованный взгляд, расслабленная поза и длинные сильные пальцы, которые играли с вилкой, оказали на меня странное впечатление. У меня взыграл чисто женский интерес, не с эстетической точки зрения, как все остальные особи сильного пола, а именно как мужчина. Надо полагать, вчера, даже будучи уставшей до смерти, я не просто так застряла взглядом на нем, выбирая мужа.

Интересное кино. Кроме Игоря я никогда и никого не рассматривала в качестве сексуального партнера и тем более мужа. Но Лесина знала долго, успела изучить как облупленного, привыкнуть к нему, к мысли о близости и о чем-то большем, нет, скорее, об общем будущем. А вот теперь муж у меня уже есть, даже либидо просыпается, но я его совершенно не знаю. Как строить с ним отношения? Стоит ли? Хотя кровь и магия нас уже связали, а его верность отобрала сама. Надо попытаться построить семью.

Так я думала, пока Йелли, поглаживая мои обнаженные плечи, стоял у меня за спиной и тихо объяснял принципы полета. Его горячее дыхание шевелило прядки у моего виска, а волна снежной магии вызывала дрожь удовольствия. Пока он командовал раскрыть крылья, перебирал мои белоснежные перышки, я была решительно настроена на укрепление семейных отношений. Тем более что на возмущенные жалобы Амилы за разбазаривание «родовой и наследной» магии на всяких проходимок мой муж даже слова не сказал. Да, его пристальный взгляд посуровел, выдавая недовольство мной. Но промолчал.

Затем мы взлетели и зависли над бездной, Йелли, держа меня на руках, еще раз напомнил базовые принципы полета. Я наверняка восторженно-глупо таращилась на него, красивого сильного леара, околдованная его хрипловатым мужественным голосом. И вот как раз в этот волшебный момент, когда вечер плавно переходил в ночь, вокруг сгущались таинственные сумерки, мелькали светлячки – сплошная романтика, я резко изменила мечтам о супружеском счастье.

– Ненавижу-у-у тебя-я-я!!! – орала я, кувыркаясь и падая в страшную, клубящуюся темноту.

Облака приближались, у меня возникло дежавю: все это со мной уже было. Я на всю Ларану орала «Помогите!» и вновь инстинктивно выпустила крылья и размахивала ими вместе с руками и ногами, забыв все предполетные инструкции. Ко мне спикировал Йелли, чуть не снеся меня в сторону огромными крыльями. Дальше он громко, но без воплей, как его матушка, напомнил о том, что говорил минуту назад. В облака я вошла уже не кувырком, а почти плавно. И так опускалась, точнее, судорожно махала крыльями, с трудом удерживая руки, чтобы не подключить их к процессу.

Во дворец Арэнков я возвращалась мокрая как мышь от напряжения, обессиленная и злая. Ни правильного обучения! Ни методики! Сплошная засада. Как кутенка на глубину кинули – и выплывай как хочешь! Мало ли что такая «наука» сработала – помогла если не взлететь, то хоть удержаться в воздухе с первого раза. Может, это случайно, на нервной почве, на инстинктах, в конце концов. Опять на какую-нибудь богиню надеяться? Йелли точно в мать пошел, хоть внешне – вылитый отец. Оба «разговорчивые» донельзя – двумя словами в день замучить могут. К тому же учителя из них… Легче с пауком с дерева лапуг договориться. Но зато скорость обучения потрясает, всем бы так, за год профессорами стали бы.

О слиянии сокровенных жидкостей муж сегодня даже не заикнулся. Видимо, у меня был слишком красноречивый вид, когда я брела к новехонькой кровати. Нет, полуголый Йелли растянулся на своей половине постели и с ухмылкой следил за мной, пока я, кряхтя и мысленно костеря весь род Арэнк, залезала под простыню.

Я блаженно вытянулась и закрыла глаза. Хвала всем ларам!





Глава 16

Предательство