Крушение империи

Денг достал воск и печать, расплавил воск, а печать протянул Кардении. Та вдавила печать, и на зеленом воске появился герб семьи Ву с имперской короной над ним – ее короной.

Возвращая печать Денгу, Кардения вдруг заметила, что он плачет.

– Теперь все официально, – сказал он. – Вы теперь имперо, ваше величество.

– Как долго вы служили моему отцу? – спросила Кардения.

– Тридцать девять лет, – ответил Денг, и ей показалось, будто он сейчас лишится чувств. Кардения машинально наклонилась и обняла его, но тут же отпустила.

– Простите, – пробормотала она. – Мне не следовало так поступать.

– Вы имперо, мэм, – сказал Денг. – Вы можете делать все, что пожелаете.

– Избавь меня от ненужной фамильярности, пожалуйста, – попросила Кардения Наффу, когда они вышли из кабинета секретаря.

– Мне показалось, было очень мило, – ответила Наффа. – Бедный старик. Тяжелый день для него.

– Умер его начальник.

– Да, но еще он считает, что потерял работу. Обычно к этому времени близкие друзья нового имперо уже занимают высокие посты. Формально у него тоже высокий пост.

– У меня нет близких друзей, – возразила Кардения. – Я имею в виду, кроме тебя.

– Не беспокойся, желающие найдутся.

– Что мне делать дальше?

– Через полчаса у тебя встреча с исполнительным комитетом.

– Так быстро нам до Сианя не добраться, – нахмурилась Кардения. Исполнительный комитет, как и почти весь имперский государственный аппарат, работал на огромной космической станции над Ядром.

Наффа удивленно подняла брови.

– Тебе не придется никуда лететь, – сказала она. – Ты теперь имперо. Они сами к тебе придут. Несколько часов назад доктор Дринин сообщил им, что твой отец умирает, и комитет выразил сожаление, что не может быть рядом и утешить тебя. Кстати, это их слова.

Кардения представила девятерых членов исполнительного комитета, нависших над смертным одром ее отца, чтобы лишить их обоих последних мгновений наедине, и с трудом подавила дрожь.

– Надо не забыть их поблагодарить.

Наффа снова удивленно подняла брови, но комментировать не стала.

– Сейчас они в танцевальном зале, в другом конце здания.

– Спасибо.

– Не за что. Какие у тебя сейчас планы?

– Думаю, что я хочу отлить.

Кивнув, Наффа проводила Кардению в ее покои.

– Вернусь через пятнадцать минут, – сказала она.

– А ты чем займешься в свободное время?

– Тем же самым, только не в такой роскошной обстановке.

Кардения улыбнулась, и Наффа вышла.

Оказавшись в своих покоях, Кардения вдруг поняла, что она все делает впервые. «Я впервые присутствую в этой комнате как имперо, – подумала она. – Впервые беру в руки планшет как имперо, впервые захожу в ванную как имперо, впервые расстегиваю штаны как имперо, впервые сажусь на унитаз как имперо… а вот я впервые помочилась как имперо».

Слишком многое делается впервые.

– Расскажи мне об имперо Грейланд, – обратилась Кардения к планшету, сидя на унитазе.

– Имперо Грейланд правила с двести двадцатого по двести двадцать третий год от основания империи, – приятным голосом произнес планшет, открывая поисковую страницу. Календарь Взаимозависимости начинался с основания империи пророчицей-имперо Рахелой Первой, что выглядело довольно-таки заносчиво: в то время уже существовала неплохая календарная система, согласно которой Взаимозависимость была основана в конце двадцать шестого столетия. Но Кардения подозревала, что так поступила бы любая империя, будь у нее возможность. – Среди заметных событий ее правления – основание Лампхуна, исчезновение Даласислы и убийство имперо Гуннаром Олафсеном в двести двадцать третьем году.

– Почему ее убили?

– На суде Гуннар Олафсен утверждал, что имперо приложила недостаточно сил для спасения жителей Даласислы.

– Это правда?


– Я – поисковая машина. У меня нет своего мнения по политическим вопросам.

Кардения раздраженно закатила глаза.

«Что ж, прекрасно, тупой компьютер», – подумала она.

– Что случилось с Даласислой?

– В двести двадцать втором году исчезло течение, связывавшее ее с Потоком, – ответил планшет.

«Ну да, конечно», – подумала Кардения, вспоминая уроки по истории Взаимозависимости в начальной школе. Даласисла была одним из ранних поселений, которые плохо кончили еще до того, как имперо Ву, а также религиозные и общественные догматы Взаимозависимости почти полностью расправились с оппозицией. Большинство поселений стали жертвой войны, голода или эпидемий. Даласисла погибла потому, что внезапно пропала возможность добраться до нее или выбраться с нее через Поток. Она просто… исчезла с карты, совсем исчезла.

Кардения вызвала статью из энциклопедии об убийстве имперо, вместе с фото Олафсена, корабельного инженера с Даласислы, который находился на «Тоуне Сандине», имперской «десятке». Он убил имперо Грейланд вместе с сотней человек из свиты, отсоединив от корабля кольцевой сегмент, где находились ее каюты. «Тоун Сандин» пребывал в Потоке, возвращаясь после государственного визита с Джендубы, и Олафсен выбросил сегмент из окружавшего корабль пространственно-временного пузыря в сам Поток, где тот быстро перестал существовать.

«Весело, ничего не скажешь», – подумала Кардения. Она не очень понимала, почему отец предложил ей выбрать имя Грейланд – разве что в уверенности, что ее убьет кто-нибудь из недовольных подданных. При мысли об этом ей стало слегка не по себе. Пробежав глазами остальную часть статьи, она отметила, что Грейланд, судя по всему, объявила эвакуацию Даласислы на основе данных, предоставленных учеными, но против эвакуации высказались в парламенте, в том числе представители самой Даласислы, а также в гильдиях, которые откладывали эвакуацию, пока не стало слишком поздно. Олафсен обвинял в задержке имперо, а винить следовало других.

«Но имперо только одна, – подумала Кардения. – И она находилась на его корабле».

– Эй! – послышался из другой комнаты голос Наффы. – Ты закончила?

– Почти, – ответила Кардения. Завершив свои дела, она умылась и вышла из ванной. Наффа держала в руках Очень Серьезную Форменную Одежду, скроенную по мерке Кардении.

– Что это? – спросила Кардения.

– Тебе предстоит встреча с девятью самыми могущественными людьми во вселенной, не считая тебя самой, – сказала Наффа. – Не мешает приодеться.



Очень Серьезная Форменная Одежда доставляла немало неудобств, но все же меньше, чем общение с исполнительным комитетом. Когда Кардения вошла в пещерообразный танцевальный зал, девять членов комитета направились к ней, низко кланяясь.

– Ваше величество, – сказала, замерев в поклоне, Гунда Корбейн, архиепископ Сианя и формальная председательница комитета, – выражаем наши глубочайшие соболезнования и сочувствие в связи с сегодняшней кончиной имперо, вашего отца. Несомненно, на том свете он займет место рядом с пророчицей.

Кардения, прекрасно знавшая, что ее отец не отличался религиозностью, хотя и официально возглавлял церковь Взаимозависимости, с трудом подавила кривую усмешку.

– Спасибо, ваше преосвященство.

– От имени всего совета выражаю нашу бескрайнюю преданность лично вам, имперскому дому Ву и Взаимозависимости.

– Мы благодарим вас.

Кардения впервые использовала имперское «мы» и чуть более формальный имперский стиль обращения, которому ее учили весь последний год. «Придется привыкать», – подумала она, бросив взгляд на невозмутимо стоявшую Наффу. Конечно же, потом та удивленно поднимет брови.

Все девятеро застыли в глубоком поклоне, что привело Кардению в некоторое замешательство, пока до нее не дошло: они ждут, когда им предложат выпрямиться.

– Прошу вас, – почти не растерявшись, сказала она и знаком предложила им подняться, а затем показала на стоявший в центре зала длинный стол: – Давайте сядем и займемся делом.

Комитет расположился за столом. Самые старшие члены сели ближе всего к имперо, восседавшей во главе стола, за исключением архиепископа Корбейн, которая выбрала место напротив Кардении. Кардения взглянула на их одежды – роскошные красные мантии с пурпурной подкладкой у епископов церкви, черные с золотом официальные одеяния представителей гильдий, мрачно-синие деловые костюмы парламентариев. Ее собственная Очень Серьезная Форменная Одежда была имперского темно-зеленого цвета, с изумрудным кантом.

«Мы похожи на коробку цветных карандашей», – подумала Кардения.

– Вы улыбаетесь, ваше величество, – заметила, садясь, архиепископ Корбейн.

– Мы вспоминаем нашего отца, который часто говорил о встрече с комитетом.

– Надеюсь, он хорошо о нас отзывался.

«Вообще-то, не совсем».

– Да, конечно.

– Ваше величество, следующие несколько дней станут решающими. Вы должны объявить траур…

– Мы уже сделали это, ваше преосвященство. Мы соблюдем традиционные пять дней.

– Прекрасно, – ответила Корбейн, нисколько не растерявшись от того, что ее прервали. – Увы, в это время вы будете крайне заняты. – Она кивнула в сторону Вира, епископа Ядра, сидевшего справа от Кардении. Достав кожаную папку, тот извлек из нее толстую пачку бумаг и протянул их Кардении. – Чтобы помочь вам, мы составили для вас предполагаемый график. Он включает ряд совещаний, а также официальные и неофициальные встречи с представителями гильдий, парламента и церкви.

Кардения взяла бумаги и, даже не взглянув на них, передала пачку стоявшей позади ее кресла Наффе:

– Благодарим вас.

– Хотим вас заверить, что в течение переходного периода все вопросы будут решаться беспрепятственно, с должным вниманием и уважением. Мы понимаем, что вам сейчас нелегко, многое для вас внове. Нам хотелось бы помочь вам вжиться в новую роль, ваше величество.

«Помочь вжиться в новую роль или попросту управлять мною?»

– Еще раз благодарим вас, архиепископ. Мы тронуты вашей заботой и вниманием.