Кровь данов

– Я, Олтер, сын дана Дорчариан, повелителя и защитника племен алайнов, дворча, дорча, дремнов, гверхов, гворча, квельгов, терскелов, приношу тебе свои извинения. В знак признательности и дружбы я приношу тебе дар, – и показал рукой на передвижное кресло, стоящее у стола. – Это кресло сделано по моей просьбе для тебя. Оно удобно и безопасно.

Фракс Хмутр сплел пальцы, поставил руки домиком и положил на сцепленные ладони подбородок. Сверху вниз он смотрел на меня. Он поднялся из-за стола, медленно кивнул и ответил:

– Я принимаю твои извинения и твой дар, наследник Олтер.

Ну вот и все, экзамен сдан. Можем расходиться. Я собрался уйти с арены, но глава дома продолжил:

– Пройдоха Влик долго не хотел говорить, для чего ты ему нужен. И зачем тебе мое прощение. Но я умею добиваться ответов. Скажу прямо: я буду чувствовать себя полностью удовлетворенным, если стану получать… – Фракс посмотрел поверх меня на Остаха и припечатал: – Половину с каждого кресла.

«А харя не треснет?» – чуть не задохнулся я от возмущения. Но вместо этого растерянно обернулся на Остаха и сделал ему страшные глаза. Тот вышел из-за стола и подошел ко мне, положив руку на плечо.

– Это неприемлемо, – твердым голосом ответил Остах. – Тогда вся затея теряет смысл.

– М-да, – откинулся назад командующий. – Неприемлемо. И никаких уступок. А как насчет поторговаться, воин?

Как ни странно, я был с ним согласен.

Фракс Хмутр стукнул ладонью о стол.

– Познакомься, Олтер. Это мои сыновья. Старший – Дирак, средний – Грубб и младший – Милиар. – Парни встали и послушно склонили головы. В глазах Милиара горело торжество. – Младший сын – твой ровесник, наследник Олтер. И поступил в этом году в школу наместника, как и ты. Через полтора месяца в школе начнутся состязания первогодков. Если наследник не испугается бороться с Милиаром, то мне достаточно будет подарка и… символических пяти монет серебром с кресла.

– Но наследник был болен. И Тумма только недавно поставил его на ноги, – возразил Остах.

Я понял, что дядька заупрямится и пошлет этого вояку куда подальше. И сделку похерит, лишь бы не подвергать мое здоровье опасности. Вот только маленький накачанный подлец с ворованным браслетом на руке здорово меня разозлил. Я дернул дядьку за рукав и громко спросил, глядя Милиару в глаза:

– А если я выиграю – отдашь мне свой браслет? Тогда согласен!

– Я согласен! Я буду бороться! – радостно закричал Милиар. В своей победе он не сомневался.

– Это будет забавно… – прошептал средний сын. Но я услышал.

Фракс Хмутр хлопнул в ладоши. Он выглядел довольным.

– Наши разногласия улажены! Если не передумаете и не откажетесь от схватки…

– Мы не откажемся! – запальчиво крикнул я.



Пока мы шли к Алвину, дядька весь путь ворчал.

– Зачем согласился? Видел этого Милиара? – выговаривал наставник. – Фракс, наверное, уже в утробе матери начал учить сынка бороться. Ты шею его видел?

Я не спорил с наставником – паренек действительно выглядел устрашающе для своих лет. Видимо, хорошо кушал и много занимался тренировками. Жилье в доме-казарме, полном военных, бесследно не проходит.

– Ну, побьет он меня, и что? – ответил я. – Ты условия слышал? Всего лишь согласие бороться – и он снимает претензии на половину прибыли. Независимо от того, выиграю я или проиграю. А эти полтора месяца мы можем спокойно делать дела с Вликом. Извинения-то приняты!

– Так ты поэтому согласился? – остыл Остах. – А вдруг этот бычок тебя покалечит?

– В школе наместника? На официальных состязаниях? – переспросил я. Дядька задумался.

– А про браслет к чему сказал?

– Я не дам валять себя по песку, как куклу, – посерьезнел я. И передразнил среднего сына: – «Это будет забавно»… Я постараюсь, наставник, изо всех сил постараюсь надрать этому самоуверенному придурку задницу! – крикнул я.

Барат с Йолташем загудели, поддерживая меня.

– А вы мне в этом поможете! Теперь каждое утро я буду заниматься. И вечером тоже! Все сделаю, чтобы содрать с него мой браслет!

К дому Алвина мы подошли разогретые спором и возбужденные. В целом Остах согласился. А может, просто понял, что не сможет отговорить. Сейчас наставник обсуждал с Алвином какие-то финансово-технические задачи, уединившись в рабочей комнате. А я слонялся по двору, размышляя о том, во что ввязался.

Одержать верх в борьбе с этой маленькой тумбочкой можно только неожиданным приемом. Физически мне с ним не справиться, как бы я ни тренировался. В ближайшую пару лет, во всяком случае. Значит, нужно подробно узнать правила боя и крепко подумать. В конце концов, я дикий горец, не знакомый с премудростями благородной борьбы, и могу кое-где сыграть грязно? Могу. В моей прошлой жизни, вспоминаемой изредка и словно в дымке, я занимался в юности дзюдо и рукопашным боем. Так что пара козырей в рукаве имеется… – так раздумывал я, наворачивая круги вокруг раскидистого ореха в центре просторной мастерской Алвина под открытым небом.

Вокруг кипела работа. Барат и Йолташ неотступно следовали за мной. Воспоминания о недавнем нападении в этом дворе были слишком свежи. Я покосился на стену, рядом с которой нашел свой конец убийца. Интересно, а много еще гворча в этом городе точат на меня ножи? Надо что-то делать, а не ждать удара из-за угла. С другой стороны, скоро меня запрут в школе…

Размышления прервали шелест листьев и негромкий хруст сверху. Меня тотчас сбили с ног и придавили к земле.

– Лежи, Оли! – прошипел Йолташ, навалившись сверху. Дышать стало тяжело. Этот боров меня сейчас придушит, и убийц никаких не нужно!

– Ой! – раздался где-то далеко испуганный детский голос, и послышалась ругань Барата. Тяжесть сразу пропала, и меня вздернули на ноги. Барат держал за шкирку… того же бедного Пелепа. Бедняга вжал голову в плечи, ожидая удара. Работники вокруг оставили дела, разглядывая представление.

– А ну, продолжили работу! – прикрикнул я. – Пока Алвин не увидел.

Меня послушались. Я повернулся к несчастному мальчишке и подошел ближе. Его лицо пестрело синяками разных цветов и ссадинами. Из-под ворота ветхой рубахи виднелись кровоподтеки. Краснело оттопыренное ухо. Я невольно дотронулся до своего уха, в которое мне заехал один из племянников наместника. Удивительно – мазь Остаха помогла, я и думать забыл про свою болячку! Может, и бедняге Пелепу поможет?


– Прятался на дереве? – спросил я.

Пелеп кивнул. Я подошел вплотную и раздвинул ворот. На шее висел подаренный мною кинжал в ножнах, примотанный каким-то тряпьем вплотную к телу. Вся грудь в следах от побоев.

– Отпусти ты его, – поморщился я. Барат послушался, и паренек с надеждой посмотрел на меня. – Ты чего? Кинжал на боку носят. – Я похлопал себя по бедру. – Тогда и приставать не посмеют.

– Ага, – шмыгнул носом Пелеп. – У меня так шесть раз отобрать пытались. – Он дотронулся до фиолетового фингала под глазом. – Но я не дал.

– Отобрать мой подарок? – удивился я. И обвел взглядом двор с работающими людьми. – И кто это такой резвый?

– Да, – вновь вжал голову в плечи мальчонка и зыркнул по сторонам. – Это не только здесь. Ходят тут…

Я посмотрел на беднягу. Кожа да кости. Грязные, нечесаные патлы сбились в колтун и скрывают упрямые глаза. Значит, мой кинжал не помог. Я взял мальчишку за руку и повел через весь двор. Пелеп доверчиво плелся следом. Мы вошли в лавку. В это время Алвин жестикулировал и что-то с жаром доказывал Остаху. В руках мастер держал небольшую модель деревянного колеса со спицами.

– Я его забираю, – громко сказал я, прерывая их горячую беседу.

Алвин, грозно нахмурив брови, посмотрел на Пелепа, словно тот вновь успел что-то натворить. Потом до мастера дошел смысл моих слов. Он перевел взгляд на меня и осторожно переспросил:

– Ты хочешь забрать его, наследник Олтер?

Я кивнул. Остах крякнул. Пелеп вздрогнул, и я крепче сжал его ладонь.

– Я готов за это доплатить пару медяков, – растерянно хохотнул Алвин.

– Он не вещь. И не раб, – отрезал я, не принимая легкого тона. – Ты закончил, наставник Остах?

Взрослые переглянулись. Алвин кивнул, видимо, на что-то соглашаясь. В ответ довольный Остах улыбнулся, и они хлопнули по рукам. Дядька поднялся из-за стола и подытожил:

– Да, мы закончили.

Мы скомканно попрощались и вышли из лавки.

– Ну и зачем тебе он? – кивнул на Пелепа Остах.

Вместо ответа я отодвинул ворот рубахи и показал разукрашенное побоями тело мальчишки. Но Остаха заинтересовали вовсе не кровоподтеки. Он подошел к сжавшемуся Пелепу и указал на кинжал, примотанный к телу.

– Это – твой дар, – произнес наставник. – Ты вручил оружие в негодное время в негодном месте, – дядька не стал говорить «негодному человеку», но я понял. – И поэтому все эти синяки наставил ему ты, наследник! – Теперь указательный палец уперся в меня. – Тебе нужно научиться понимать последствия своих поступков, наследник Олтер!

Выволочка была заслуженной. И возразить нечего. Я склонил голову и ответил:

– Я буду стараться, наставник.





Глава 12




Город мертвых

Ултер

Ули осторожно подошел к краю дороги, где заканчивалась старая наезженная колея. Перед вереницей гладких белых камней, плотно сидящих в земле друг подле друга, дорога обрывалась как отрезанная. Сейчас вход в Город мертвых открыт: старейшина молчальников откатил три камня, разомкнув запретный круг. Еле угадываемые в скальных трещинах тропинки направлялись к близким холмам и приземистым домам на вершинах. На одном из пограничных камней Ули увидел пятнышко крови. Красная клякса на молочно-белом боку.

Помощники-молчальники успели отвести пленных рабов вглубь Города. В десятке шагов впереди тяжело шел Хродвиг, навалившись на Хоара. Свой посох он оставил в повозке, вместо него сжимая в ладони обнаженный кинжал. Левой рукой он обнимал Хоара за плечи.

Ултер переступил через границу. Опустив глаза вниз, он увидел еще одно пятно крови. А за ним – редкой цепью еще и еще. Ули понял, что это кровь Хродвига. Мальчик шел по этой странной цепочке, от одного пятна к другому, не поднимая глаз. Главным было не наступить на кровь. Только не наступить! Почему не стоит этого делать, Ули не знал, но чувствовал, что так будет правильно. Вскоре Ултер догнал ушедших вперед. Хоар осторожно поил старика из кожаного меха. Вода лилась с подбородка на грудь Хранителя, но он этого не замечал.

– Хорошая вода, добрая, – отняв губы от меха, прохрипел Хродвиг. – Вкусная. Какой вкус у воды, парень? – вдруг спросил он у мальчика.

– Какой? – переспросил Ули. Он не хотел быть здесь, ему не нравилось это место, и потому он робел и сердился одновременно. – Никакой.

«Что за глупости? Какой вкус может быть у воды?»

– Дивный вкус!.. – улыбаясь, еле слышно шепнул старик. – Только ради одного этого вкуса и стоит жить. – Хродвиг перевел взгляд с ближнего холма и посмотрел на Ултера. – Кстати, вот он, Дом Эндира. Ты не надумал прихватить золотишко у деда, а? – старик засмеялся, но его скрутил кашель.

Дом дедушки Эндира! Не может быть! Осторожно ступая, Ули подошел к холму, на котором стояла круглая каменная хижина с блестящей черной остроугольной крышей. Он осторожно забрался на холм и заглянул в пустоту проема. Первое, что он увидел, – смутную фигуру в высоком кресле. Полумрак склепа прятал ее. Лишь руки на резных подлокотниках освещал отраженный рассеянный свет. Кулаки, обтянутые коричневой высохшей кожей, плотно сомкнуты, а меж пальцев застряли большие лоскуты ветхой ткани. Ветерок-проказник слегка толкнул Ули в спину и оживил полуистлевшую ткань, приподняв ее края и пошевелив ими в воздухе. Мальчик отшатнулся и мигом скатился с холма.

– Что, не так уж и нужно тебе дедово золото? – на сей раз без тени усмешки спросил Хродвиг. И кивнул в сторону соседнего холма: – А это строят дом для твоего отца. Дом Рокона.

Ули посмотрел вправо и увидел выкопанную яму с приподнятыми бортиками из плотно подогнанных друг к другу валунов. Стены и пол ямы облицованы гладким кирпичом. Ули постоял на краю ямы и представил, как бортики превратятся в стены, как на стены насыплют холм, а сверху установят круглую саклю. Ултер обернулся назад и увидел, что Хродвиг с Хоаром уже скрылись. Он бегом спустился к тропинке, нашел глазами пятно крови – указатель и поспешил туда, куда вела кровь старого дана.