Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север

– Вроде – это уже неплохо, – одобрил Снайпер. – Далее свой автомат чистишь сам.

– Ладно.

– Вот и ладушки, – сказал Снайпер, заворачиваясь в пыльник и укладываясь у костра спиной к собеседнику. – Тогда отбой, скоро ночь на дворе.

Данила недоуменно воззрился на спину пришельца из другого мира. Интересно, а у них там посты на ночь выставлять не научены? Или жизнь настолько спокойная, что бояться некого, ходи по своей Украине как по собственному подворью?

Но, с другой стороны, подчиняться старшим Данилу учили с детства. Единожды ослушался – и вон как оно получилось. И коль сейчас старший сказал «отбой», значит, так тому и быть. Тем более что от кровопотери и пережитого за сегодня глаза слипались нереально. И хотя до наступления ночи было еще прилично, разведчик привалился здоровым плечом к стене и мгновенно провалился в сон без сновидений, черный, как осеннее грозовое небо над Кремлем…

Которое почти сразу взорвалось адским громом, сотрясшим стену, к которой прислонился Данила.

То, что это не во сне, разведчик понял сразу. И, еще не до конца продрав глаза, уже бежал с ножом в руке туда, где ударила то ли молния, то ли фитильная бомба… то ли граната Снайпера.

Со сна не сразу вспоминается то, что ему предшествовало. Но когда, выбежав наружу, разведчик увидел кровавую кляксу на траве и окровавленную лохматую конечность, судорожно сжимавшую расколотую дубину, память тут же услужливо преподнесла все, что произошло недавно.

– Я так и думал.

Клок темноты над кровавой кляксой качнулся – и у него появилось лицо, жутко освещенное светом полной луны, наполовину скрытой облаками.

– Выследили по следу и хотели незаметно во сне нас передавить, – сказало лицо Снайпера, висящее в воздухе наподобие ночного светляка-пересмешника. – Не вышло.

Данила куснул себя за губу, чтобы глаза быстрее привыкали к темноте, и окинул взглядом сектор перед входом. Следопытов-нео, похоже, было двое. Хотя вот так сразу и не определишь по фрагментам тел, разбросанным вокруг.

– А теперь иди сюда, буду учить, как растяжку ставить, – сказал Снайпер, практически неразличимый в ночи благодаря черному пыльнику.

– Ты ж вроде в другой одежке был? – сказал ратник.

– Пыльник двусторонний. Вывернули наизнанку – получаем ночной вариант, – пояснил Снайпер, доставая из кармана ребристое зеленое яйцо с загогулиной. На старых плакатах оно смотрелось как-то несерьезно. А в руке Снайпера внушало уважение, стоило только подумать, что оно может сотворить с живым телом. Любое нарисованное оружие не впечатляет особо, пока не увидишь его воочию, не потрогаешь и не ощутишь кожей и потрохами скрытой в нем смертоносной силы.

– Значит, так. Растяжку можно ставить на двух уровнях – выше бедра и ниже бедра. Фиксируешь гранату скотчем, берешь леску или провод от ПТУРа, привязываешь за кольцо. Разгибаешь усики…

Данила раскрыв рот впитывал науку работы с оружием прошлого, вопросов не задавая. Был научен предыдущим опытом освоения воинской науки в Кремле. Высунешься с тупым вопросом не вовремя – тут же по шлему учебным мечом схлопочешь. Или по лбу, если занятия идут без шеломов. Все пояснят после. А не пояснят – интересуйся после занятия. Заодно и ясно будет инструктору, осталось что в голове или мимо ушей пролетело.

Снайпер работал ловко, любо-дорого посмотреть. Через пару минут новая растяжка была установлена.

– Следующую ты ставишь, – просто сказал Снайпер. – А сейчас досыпать.

– Так, может, я покараулю? – на всякий случай предложил Данила.

– Карауль, – кивнул Снайпер. – Только учти – к дому есть только два подхода, растяжки стоят на обоих, и, что сейчас произошло, твои друзья не поняли. Непонятное страшно, потому до утра они больше точно не сунутся. Как и другие местные хищные твари, напуганные взрывами и огнем на мосту. А рано утром у нас с тобой марш-бросок до складов, и менять тебя я не буду.

– Понял, – кивнул разведчик. Спать так спать, кто ж когда был против такого приказа? Тем более с учетом того, что, пока он после взрыва метался с ножом по комнате, Снайпер успел уже каким-то образом оказаться снаружи, причем в вывернутом наизнанку пыльнике. Надо ли с таким командиром спорить? Наверно, не стоит.





* * *


Его разбудило тихое шуршание. Данила открыл глаза, проморгался спросонья, отклеился от стены – и непроизвольно охнул. Боль в раненом плече, которое ненароком отлежал ночью, дала о себе знать довольно жестоко. А еще сильно чесалась тыльная сторона ладони, на которой воспалилась пара красных следов. Не иначе вчера в тумане какую-то растительную пакость случайно зацепил и не заметил. Или нео чем окарябал. Но это все мелочи, главное, левая рука, несмотря на боль в плече, уже двигается почти нормально.

Снайпер сидел у костра, поджав ноги, и аккуратно счищал ножом скотч с ребристой гранаты. Еще две лежали перед ним, похожие на ночных черепах, зажавших в зубах металлические кольца.

– Всего три осталось, – сообщил он, заметив, что разведчик проснулся. – То есть с боезапасом у нас негусто. Лови.

Он вытащил из кармана что-то продолговатое и бросил Даниле. Отловив брошенное здоровой рукой, парень повертел в пальцах завернутый в цветную бумагу подарок, а после поднял на Снайпера недоуменный взгляд.

– Белково-углеводный батончик, – пояснил тот. – Полдня жрать не захочется. Так что жуй поскорее и пошли. Вода во фляге, держи.

Батончик оказался сладким до приторности, слаще меда, но никак не вкуснее. И пить от него захотелось сразу же.

– Ты с водой поответственнее, – предупредил Снайпер. – По моей информации, колодец у нас на пути только один, но вполне возможно, что он только через пятьдесят лет появится.

Снайпер был прав, воду в походе лучше беречь, и Данила завинтил крышку фляги. Чего-чего, а воды в Кремле было хоть залейся, глубочайшие надежные колодцы были пробурены еще задолго до Последней Войны и до сего дня работали исправно. Но то в Кремле. Теперь о нем можно забыть и привыкать к новой жизни.

– Теперь смотри сюда и запоминай, – сказал Снайпер, берясь за «Вал». – Еще раз оружие бросишь – расходимся. Мне второй номер нужен, чтоб меня прикрывал, пока я по целям работаю, а не грудью на амбразуру бросался. Ясно?

Данила кивнул, чуть не сгорая от стыда.

– Далее. С огнестрелом дело имел? Только честно!

– «Вал» только в руках держать доводилось, – буркнул Данила. – Но из фузеи стрелял не хуже других. И из пистоля с десяти шагов в туза попадал.


– Десять из десяти? – слегка удивился Снайпер.

– Два из трех, – выдавил из себя признание Данила. – Порох недешев, потому мы больше метательным ножам доверяем. Но пару раз в неделю стрельбы в разведке обязательны.

– А ты, значит, разведчик.

– Разведчик! – набычился Данила. – А что?

– Ничего, – пожал плечами Снайпер. – Лет тебе сколько, разведчик?

Издевки в голосе командира Данила не нашел и потому ответил солидно, как подобает настоящему мужчине, три года назад ставшему Воином.

– Годов хватает. Девятнадцать.

– Изрядно, – кивнул Снайпер, протягивая разведчику оружие. – Ну, коль стрельбы были дважды в неделю и «Вал» в руках держал, на, пробуй. На дереве яблоко видишь?

Данила сквозь просвет в стеблях вьюна посмотрел в ту сторону, куда указывал Снайпер.

На другой стороне раздолбанного асфальтового тракта было болото, в которое много лет назад съехало здание, похожее на навершие тяжелой булавы. Сейчас из просветов его окон высовывались болотные яблони, увешанные ядовитыми плодами величиной с два кулака. С виду красивые, красные, аппетитные, сами в рот просятся. А куснешь – и тут же у дерева ляжешь. Голова все соображает, а ни рукой, ни ногой пошевелить не сможешь. Так и будешь лежать чуркой, чувствуя, как проникают под кожу и сосут кровь ядовитые корни страшного дерева.

– Отсюда попадешь?

Вместо ответа разведчик встал на одно колено и вскинул «Вал».

– Предохранитель выключи, – напомнил Снайпер.

Данила закусил губу. И почему он все больше чувствует себя не разведчиком, способным на то, что недоступно многим, а учеником, постигающим азы, причем учеником не из лучших?

Поперечная кнопка позади спускового крючка? Вроде она…

– Это переводчик режимов огня, – сказал Снайпер. – Еще варианты?

Убрав ладонь с рукояти, Данила перевел вниз рычажок и передернул затвор. Сейчас вроде точно все правильно сделал. А теперь…

Раздалось отчетливое «пшик!» и достаточно звучный лязг затвора. Автомат, словно живой, дернулся в руке. Мимо…

– Чуть выше возьми, – посоветовал Снайпер. – Начальная скорость пули небольшая, соответственно имеет место быть существенная крутизна траектории ее полета. Делай выводы.

Данила прицелился в невидимый отсюда длинный черенок, на котором висела цель, и плавно нажал на спуск. На этот раз выстрел оказался результативнее. Яблоко взорвалось, обдав кровью нижние ветви. И сразу к алому пятну потянулись жадные корни – как хозяина яблока, так и его соседей. Медленно, но неотвратимо.

– Сойдет, – кивнул Снайпер. И поморщился. – Пакость какая.

– Ты о чем? – удивился Данила, донельзя довольный результатом своего выстрела из древней фузеи.

– Да так. Флора у вас тут больно мерзкая.

– Ты про деревья, что ль?

Вот интересный гость из прошлого попался. А какими, интересно, еще могут быть деревья?

– Да ладно, проехали. В общем, так. Слушай обязанности второго номера, то есть твои обязанности. Несешь мой рюкзак и осуществляешь огневое прикрытие, причем про очереди забудь, стрельба только одиночными. Наблюдаешь за местностью, особенно за тем, что у меня за спиной делается. В случае погони заметаешь следы, разведчик должен знать, как это делается. Если надо будет, лезешь на дерево или куда придется и с более высокой точки корректируешь огонь. Растяжки ставишь тоже ты, если будет чем, конечно, – усмехнулся Снайпер. – Вопросы есть?

Вопросов не было. Нормальная инструкция для боярского телохранителя в отсутствие оруженосца с поправкой на старинное оружие. Исходя из того, что слово разведчика нерушимо и он дал согласие быть «вторым номером», нормально. Главное, сапоги не чистить и шапку не ломать, что порой бояре пытаются заставить делать молодых воинов. Остальное вполне по чину.

– Ну что ж, стрелок, пошли, – сказал Снайпер и, разведя руками живую стену из стеблей вьюна, шагнул наружу.

Над горизонтом занимался багряный рассвет, будя рукокрылов, которые в отличие от своих предков спали не вниз головами, а застывали по ночам на вершинах развалин, словно статуи демонов. Везде, куда хватало взгляда, были эти развалины, к виду которых кремлевские привыкли с малолетства. Интересно, какими были дома вокруг Кремля, прежде чем их развалили снаряды, а потом доломало время? Иной дом, наполовину занесенный землею и поросший травой, уже и на дом не похож, а так, не пойми чего – холм, из которого местами выглядывают слепые квадратные провалы, когда-то бывшие дверями и окнами.

Данила обернулся посмотреть при свете на здание, приютившее их на ночь. Такой же холм, только обжитый не травой или мхом, а вьюном, из-под зарослей которого выглядывает полустертая рельефная надпись на черном металле «Бан ссии».

Интересно, что здесь было написано? Названия ближайших улиц память кремлевских жителей сохранила, хотя заросшие травой тропы между развалинами вряд ли можно было назвать улицами. Вот в Кремле – улицы, а это так, одно название и осталось. А вот чем были двести лет назад руины зданий, кто ж теперь вспомнит?

– Это что?

Данила повернул голову.

Над болотом вставал белесый туман, родной брат наведенного шамами вдоль восточной стены Кремля, только, скорее всего, естественного происхождения. А из болота на берег лезло жуткое с виду существо, держа в пасти большущую рыбину о двух головах.

На болотного гостя внимательно смотрел Снайпер через прицел СВД, терпеливо дожидаясь разъяснений.

Существо было крупнее среднего человека раза в два, имело длинные пальцы с перепонками между ними на ногах и руках и грязно-бурую кожу, покрытую наростами. Пасть твари напоминала капкан, который Данила видел в музее. Над капканом возвышался мелкий по сравнению с ним череп без намека на какие-то выступы или впадины.

– Болотник, – сказал разведчик, поморщившись. Жуткая тварь питалась кровью плотоядных деревьев, а корням болотных яблонь было все равно, какую плоть жрать. Вот и сейчас между деревьями и нечистью происходил натуральный обмен.