Красношейка

«Нацистская сволочь», — говорили они при каждом ударе, будто в оправдание собственным грехам.



Он с наслаждением вдохнул теплый осенний воздух, но тут же почувствовал боль. Он покачнулся и сделал шаг назад. Отек легких. Через двенадцать месяцев самое позднее у него начнется отек легких. А это, говорят, самое страшное.

«Ты умрешь».

Он зашелся кашлем, таким жутким, что те, кто был рядом с ним, отшатнулись.





Эпизод 4

МИД Норвегии, Виктория-Террасе, 5 октября 1999 года




Главный советник Министерства иностранных дел Бернт Браннхеуг стремительно шел по коридору. Полминуты назад он вышел из кабинета, а через сорок пять секунд должен быть в совещательной комнате. Он играл мускулами плеч, сознавая, как они выпирают под пиджаком, ощущая, как натягивается материя. Вот она, Latissimus dorsi — спинная мышца, развитая у лыжников. В свои шестьдесят Бернт выглядел не старше пятидесяти. Не то чтобы он был вечно занят своей внешностью — просто следил за собой. Это не слишком сложно: каждый день выполнять физические упражнения, которые ему даже нравились, зимой проводить пару часов в солярии и регулярно выщипывать седые волоски из кустистых бровей.

— Привет, Лиза! — бросил он, пробегая мимо ксерокса. Молодая практикантка вздрогнула от неожиданности и успела лишь слабо улыбнуться ему вслед, но он уже исчез за очередным поворотом коридора.

Лиза недавно получила диплом юриста. С ее отцом Браннхеуг когда-то учился в школе. Лиза работает здесь всего три недели. Отныне пусть знает, что главный советник МИДа, самый большой начальник в этом учреждении, знает ее в лицо. И он, конечно, сможет ей помочь. При случае.

Уже подлетая к двери, Браннхеуг услышал гул голосов. Он посмотрел на часы. 75 секунд. Затем вошел, мгновенно окинул взглядом совещательную комнату и отметил, что присутствуют представители всех заинтересованных инстанций.

— Ага, вы, значит, и есть Бьярне Меллер? — Он широко улыбнулся и через стол протянул руку высокому тощему мужчине, сидевшему рядом с Анной Стерксен, начальником полицейского участка.

— Меллер, вы ведь НОП? Я слышал, вы участвуете в горнолыжной эстафете на Холменколленской трассе?

Это была одна из уловок Браннхеуга. Так он составлял первое впечатление о новых знакомых. То, чего не давало ни одно резюме. Ему особенно нравились такие вопросы и профессиональные сокращения, вроде НОП — начальник отделения полиции.

Браннхеуг сел, подмигнул своему старому другу Курту Мейрику, начальнику Службы безопасности полиции, и принялся рассматривать других людей за столом.

Еще никто не знал, кому же будет поручено общее руководство, так как теоретически представители всех инстанций — управления делами премьер-министра, полицейского округа Осло, Службы разведки Министерства обороны, сил быстрого развертывания и собственно Министерства иностранных дел — находились в равных условиях. Совещание было организовано по инициативе УДСПМ — управделами премьера, но ни у кого не было сомнений, что ответственность за операцию будет возложена на руководство полицейского округа Осло во главе с Анной Стерксен и Службу безопасности Курта Мейрика. А статс-секретарь из управления делами сидел с таким видом, будто сам не прочь порулить.

Браннхеуг закрыл глаза и стал слушать.

Обмен любезностями прекратился, гул голосов постепенно утих. На секунду воцарилась тишина. Но потом началось шуршание бумаги, щелканье ручек — все начальники, как водится, явились со своими личными референтами, на случай, если после встречи придется свалить вину друг на друга. Кто-то откашлялся, но, во-первых, этот звук послышался не из того угла комнаты, а во-вторых, перед выступлением откашливаются не так. Наконец кто-то сделал глубокий вдох и приготовился говорить.

— Давайте начнем, — сказал Бернт Браннхеуг и открыл глаза.

Все взгляды устремились на него. Каждый раз одно и то же. Приоткрытый рот статс-секретаря, кривая улыбка госпожи Стерксен, означающая, что ее обладательница знает всю подоплеку происходящего, а у остальных — пустые лица, устремленные на него, и в них — ни тени подозрения, что все уже давно решено.

— Я рад приветствовать вас на первом заседании координационного совета. Наша задача — обеспечить безопасность четырех самых значимых людей на планете во время их пребывания в Норвегии.

Послышались сдержанные смешки.

— Первого ноября, в понедельник, в страну приезжают лидер ООП Ясир Арафат, израильский премьер Эхуд Барак, премьер-министр Российской Федерации Владимир Путин, и — самое главное! — в шесть пятнадцать, ровно через пятьдесят девять дней, в столичном аэропорту Гардермуен приземлится самолет с американским президентом на борту.

Браннхеуг быстро переводил взгляд с одного лица на другое. И наконец остановил его на своем новом знакомом, Бьярне Меллере.

— Что, прямо скажем, не такая уж государственная тайна, — добавил он и так добродушно рассмеялся, что Меллер тут же забыл всю свою нервозность и тоже засмеялся. Браннхеуг широко улыбнулся, демонстрируя свои крепкие зубы, ставшие еще белее после очередного посещения стоматолога.

— Мы не знаем точно, сколько человек приедет, — продолжал Браннхеуг. — В Австралии у президента было две тысячи человек сопровождения, в Копенгагене — тысяча семьсот.

Послышался ропот.

— Но, судя по моему опыту, можно сделать предположение, что, скорее всего, будет человек семьсот.

Говоря это, Браннхеуг знал, что его «предположение» вскоре подтвердится, так как несколько раньше ему по факсу прислали список из свыше 712 желающих приехать.

— Кто-то, быть может, подумает: зачем президенту столько народа для всего лишь двухдневного саммита. Семьсот, если мои расчеты верны, — именно столько человек было с императором Фридрихом Третьим, когда он в тысяча четыреста шестьдесят восьмом году поехал объяснять Папе Римскому, кто в мире хозяин.

Снова смех. Браннхеуг подмигнул Анне Стерксен: эту фразу он вычитал в газете «Афтенпостен».

Затем всплеснул руками:

— Я думаю, не нужно объяснять, как это мало — два месяца. И это означает, что нам следует проводить координационные собрания ежедневно в десять часов в этой комнате. И пока эти четверо ребят на нашей ответственности, забудьте про все остальное! Никаких отпусков и отгулов! Никакие болезни не будут вам оправданием. Есть вопросы или можно продолжать?

— Но мы полагаем… — начал статс-секретарь.


— Депрессии в том числе, — оборвал его Браннхеуг.

Бьярне Меллер невольно расхохотался.

— Но мы… — снова начал статс-секретарь.

— Пожалуйста, Мейрик, — вдруг повысил голос Браннхеуг.

— А?

Шеф СБП Курт Мейрик поднял свою блестящую бритую голову и посмотрел на Браннхеуга.

— Вы ведь хотели рассказать нам о том, как СБП оценивает возможную опасность? — спросил Браннхеуг.

— А, это, — сказал Мейрик. — У нас есть с собой копии.

Мейрик был из Тромсе и говорил на характерно непоследовательной смеси родного диалекта и риксмола.[2] Он кивнул женщине, сидящей рядом с ним. Браннхеуг тоже посмотрел на нее. Без сомнения, не накрашена, короткие темные волосы небрежно пострижены и сколоты нелепой заколкой. А ее синий шерстяной костюм поистине вызывал тоску. Но хотя она чересчур серьезно хмурила лоб, как это часто делают сотрудники-женщины, боясь, что иначе их не воспримут всерьез, Браннхеугу все это даже нравилось. У нее были нежные карие глаза, а высокие скулы придавали ей аристократический, почти ненорвежский вид. Он видел ее и раньше, но тогда у нее была другая прическа. Как же ее звали, кажется, что-то библейское — Рахиль? Ракель? Может, она недавно развелась, тогда ее нынешняя прическа вполне объяснима. Она наклонилась к портфелю, который стоял между ней и Мейриком, и взгляд Браннхеуга непроизвольно скользнул по ее блузке, но та была застегнута под горло, и ничего интересного увидеть не удалось. Интересно, ее дети уже ходят в школу? Может, пригласить ее на ужин в какой-нибудь отель в центре?

— Я думаю, будет достаточно короткого устного резюме, — произносит он.

— Хорошо.

— Я только хотел бы сказать прежде… — начал статс-секретарь.

— Может, дадим Мейрику закончить, а потом ты будешь говорить, сколько тебе угодно, Бьерн?

Браннхеуг впервые назвал статс-секретаря на ты.

— СБП считает, что угроза покушения или иного членовредительства наличествует, — сказал Мейрик.

Браннхеуг улыбнулся. Уголком глаза он заметил, что то же самое сделала и Анна Стерксен. Шустрая девица, превосходно сдала экзамен по праву, незапятнанный бюрократический послужной список. Может, стоит как-нибудь пригласить ее с мужем к себе на обед? Браннхеуг с женой жили в просторной бревенчатой вилле, у границы с Нурбергом. Только лыжи надел — и начинай прогулку. Бернт Браннхеуг любил свою виллу. Но его жене она казалась чересчур мрачной, старое темное дерево ее угнетало, и лес вокруг ей вовсе не нравился. Да, пригласить на обед! Старые бревна и форель, которую он сам наловит. Это будет правильный сигнал!

— Позвольте вам напомнить, что четыре американских президента погибли от рук убийцы. Авраам Линкольн в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году, Джон Гарфилд в тысяча восемьсот восемьдесят первом, Джон Кеннеди в шестьдесят третьем и э-э… — Мейрик повернулся к женщине с высокими скулами и по ее губам прочел забытое имя. — Ну да, Мак-Кинли. В э-э…

— Девятьсот первом, — добродушно улыбнулся Браннхеуг и взглянул на часы.

— Точно. Но на протяжении американской истории были и другие покушения. На Гарри Трумэна, Джеральда Форда и Рональда Рейгана во время президентства также устраивались серьезные покушения.

Браннхеуг кашлянул:

— Вы забываете, что в нынешнего президента несколько лет назад стреляли. Или, по крайней мере, обстреляли его дом.

— Это верно. Но мы не рассматриваем подобные инциденты. Их очень много. Я позволю себе сказать, что за последние лет двадцать на каждого американского президента было совершено по дюжине покушений, а то и больше, просто пресса об этом не очень-то распространялась.

— А почему? — Начальнику отделения полиции Бьярне Меллеру показалось, что он задал этот вопрос про себя, и он очень удивился, услышав собственный голос. Он сглотнул, заметив, что все внимательно смотрят на Мейрика, ожидая ответа, но помочь ничем не мог и беспомощно посмотрел на Браннхеуга. Советник утешительно подмигнул ему.

— Ну, как вам известно, обычно о раскрытии покушений не трубят, — сказал Мейрик и снял очки. Они были похожи на очки инспектора Деррика из фильма, очки-хамелеоны, такие очень любят рекламировать в каталогах. — К тому же, как известно, покушения почти так же заразны, как самоубийства. Кроме того, мы, сыщики, не любим рассказывать о наших методах.

— Какие охранные мероприятия планируются? — прервал его статс-секретарь.

Женщина с высокими скулами протянула Мейрику листок. Тот надел очки и начал читать:

— В четверг прибудут восемь сотрудников спецслужб, и мы начнем прочесывать отели, изучать маршрут поездки, проверять на благонадежность тех, кто будет непосредственно рядом с президентом, и инструктировать наших полицейских. Я думаю, что дополнительно мы привлечем людей из Румерике, Аскера и Берума.

— Для чего? — спросил статс-секретарь.

— Преимущественно для охраны. Американского посольства, гостиницы, где будет жить сопровождение, автопарк…

— Короче говоря, всех, кроме президента?

— Этим будет заниматься непосредственно СБП. И спецслужбы.

— Что-то мне не верится, что вам хочется заниматься охраной, Курт, — ухмыльнулся Браннхеуг.

При этих словах Курт Мейрик натужно улыбнулся. В 1998 году, во время совещания министров экономики в Осло, СБП отказалась выставлять охрану, ссылаясь на то, что, по их данным, «риск был минимален». На второй день конференции управление по делам иностранцев обратило внимание МИДа на то, что один из норвежцев, утвержденный СБП на должность шофера для хорватской делегации, — боснийский мусульманин. Он приехал в Норвегию в 70-х и получил норвежское гражданство, но в 1993 году его родители и четверо братьев и сестер погибли из-за резни, устроенной хорватами в Мостаре, в Боснии-Герцеговине. В его квартире при обыске нашли две ручные гранаты и написанное им письмо самоубийцы. Конечно, журналисты об этом не пронюхали, но последовала такая головомойка, что дальнейшая карьера Курта Мейрика висела на волоске, и если бы не Бернт Браннхеуг… Дело замяли после того, как парень, который занимался непосредственным утверждением персонала, написал рапорт об отставке. Браннхеуг уже и не помнил, как звали того молодого полицейского, но сотрудничество с Мейриком с тех пор шло со скрипом.

— Бьерн! — Браннхеуг хлопнул в ладоши. — Теперь нам всем ужасно интересно, что ты хотел поведать миру. Валяй!

Браннхеуг скользнул взглядом по лицу соседки Мейрика. Мгновенно — но успел заметить, что та смотрит на него. Точнее, в его направлении. Однако взгляд ее был безразличным и отсутствующим. Вот бы поймать этот взгляд, разглядеть, что в нем таится! И эта мысль уносила его все дальше и дальше. Кажется, ее зовут Ракель?





Эпизод 5