Космический принц и его заложница

Все пространство тут же наполнилось гулом, я ощутила легкую вибрацию. Экран, который я открыла уже знакомым касанием стены, продемонстрировал, как стремительно удаляется матушка-Земля. Мы сматывались.

Потом о себе напомнила татуировка, и я стрелой метнулась в ванную, к зеркалу. Без колебаний отодрала повязку и выругалась, очень громко и грязно. Захотелось, чтобы Александр услышал и непременно отнес на свой счет.

Касаться припухшей красной кожи я побоялась, но черные узоры, похожие на клубок змей, оценила в полной мере. Радовало лишь то (если в этой ситуации вообще что-то могло радовать), что татуировка не занимала половину руки. Если не удастся свести, буду носить рукава или перекрою какой-нибудь приличной картинкой.

Но если в наличии татуировки сомневаться не приходилось, то сказки про зависимость и прочий бред скорее всего были только сказками. Ничего особенного я не чувствовала. А несколько шариков с освежающим гелем успокоили раздраженную кожу вокруг «украшения». Саму татуировку мазать не рискнула.

Безделье растягивало минуты на часы, и вскоре я совсем потеряла чувство времени. Сидела на постели и смотрела на экран, где кроме черного бархата, усыпанного мигающими белыми точками, не было ровным счетом ничего. Мне снится это? Снится, как я лечу сквозь звезды? Если бы снилось, не болела бы так рука.

Что чувствует человек, на голову которого свалились такие новости? Растерянность, панику, недоверие, злость. Наверное, нормальный человек сейчас бился бы в истерике, требовал вернуться домой, а я словно попала в один из снов, где тяжело двигаться и даже с трудом получается открыть глаза. Какая-то полудрема.

«Наверное, упало давление», – подумала я, когда почувствовала легкую тошноту. Конечно, до этого момента я не испытывала проблем с давлением, но все когда-то бывает в первый раз, а кто вообще знает, как организм отреагирует на полет в космос? Люди ведь тренируются годами! А меня вытащили из уютной… э-э-э… ну, на самом деле оторвали от не очень уютного столба, но тем не менее.

Или, может, стоило плотнее поесть? Впрочем, вскоре я потеряла способность связно формулировать вопросы к судьбе.

Мне никак не удавалось выбраться из этого состояния полусна. Я отчаянно хотела провалиться в глубокое забытье, но не могла. Но и проснуться не выходило, тело налилось тяжестью. Плотная ткань одеяла неприятно царапала кожу. Ни разу не замечала, что хлопок такой отвратительно грубый. Долго ворочалась, но прохладные простыни только на пару мгновений облегчали состояние.

«Температура», – догадалась я и как-то обреченно вздохнула.

Температуры мне еще не хватало! Я застонала, свернувшись под одеялом калачиком. Жар усиливался, ноги на ощупь были ледяные, а морозило так, что в один момент я по-настоящему перепугалась.

Что Александр будет делать, если я серьезно заболею? Он вряд ли врач. Есть ли врач на корабле? А лекарства? А если у космической цивилизации нет лекарства от ветрянки? Я ведь вообще ничем не болела! Ни ветрянкой, ни краснухой, ни даже завалящим ОРВИ. Ни разу! Сильный организм, спорт, южный морской климат – папа всегда радовался, что я в отличие от сверстниц не болею. Но что, если ресурсы организма истощены?

Невыносимый болезненный спазм скрутил все тело. Я не могла понять характер боли, она напоминала неприятную ломоту после слишком интенсивной тренировки, но усиленную в десятки раз, смешанную с жаром и щедро приправленную жуткой чувствительностью, из-за которой казалось, что я лежу не на мягкой постели, а на раскаленных углях, перемешанных с иглами.

– Мне плохо, – простонала я без особой надежды.

Но вскоре в комнате послышались шаги.

Одеяло куда-то исчезло, но прикосновение прохлады совсем не принесло облегчения, я только сильнее задрожала. Щеки и лоб были уже просто раскаленными, а когда я в попытке унять слабую тошноту глубоко дышала ртом, казалось, что я нахожусь в очень сухой сауне.

Сердце скакало туда-сюда, пропускало удары, билось вообще непонятно как, и его совсем не волновало состояние хозяйки.

– Ну вот, – раздался чей-то голос, – упрямство до добра не доводит.

Сквозь пелену из слез я увидела, как ко мне тянется рука, и из последних сил попыталась отстраниться. Страшно было представить, какую боль может причинить касание, если обычная ткань, по ощущениям, оставляла кровавые ссадины.

Но когда прикосновение все же состоялось, я удивленно замерла. Там, где прохладные пальцы погладили плечо, боль ушла. Странное, незнакомое удовольствие прокатилось по телу, и жар будто стал слабее. Я удивленно приподняла голову.

– Что… что со мной?

– Не волнуйся. Я тебе помогу.

Разум кричал: нельзя! Но разве может разум противостоять инстинктивному желанию избавиться от боли? Меня подняли с постели, поставили на холодный пол, и каждое, даже сильное, прикосновение приносило облегчение. Казалось, даже просто стоять рядом, дышать одним воздухом стало проще, чем медленно умирать в одиночестве.

– Что вы со мной сделали?!

А он только бесстыдно меня рассматривал! Похоже, сознание ко мне возвращалось, потому что я вдруг поняла, что практически голая, охнула и отвернулась от него.

– С ума сошли! Уходите!

Ага, сейчас. В мгновение ока я оказалась спиной прижата к широкой и твердой мужской груди, а руки нахала сомкнулись у меня на животе.

– Не сопротивляйся, глупая, – прошептали мне на ухо.

Ну, я и сделала ровно наоборот. Брыкалась, как пациентка психушки. Рычала даже, кажется. Точно не уверена, от пережитого толком не отошла, но всю ярость, всю досаду и неуверенность выплеснула в этой схватке. Разомкнуть объятия не получилось ни на миг, но по комнате мы помотались знатно и я наверняка доставила много неприятных минут похитителю. Так много, что в один момент он просто не выдержал:

– Ну все, все! Хорошо повоевала. А в этот момент нужно перестать сопротивляться и с готовностью броситься в объятия властного героя!

Этот тон, с издевочкой, с усмешкой и нарочитой небрежностью, выбесил куда сильнее болезненных спазмов и жара. Сама не знаю, откуда взялись силы, да и как вообще такая мысль пришла в голову, но я дернула затылком и, судя по хрусту, хорошо так приложила Александра по лицу.

Меня тут же выпустили, и раздалась ругань. Но смотреть, по какому месту я там попала, не стала, а юркнула быстро под одеяло и там съежилась в надежде согреться.

– Тебе самой-то не больно?! – рявкнул мужчина, прижимая руку к лицу. – Ты мне нос разбила!

– А ты что пытался сделать? – хриплым голосом спросила я.

– Да я помочь тебе хотел! Это последствия татуировки. Твой организм ищет дозу, а доза – это я.

– Ты?

– Я!

– Тебя надо сожрать?


Мне показалось, или он опасливо на меня покосился и чуть было не отступил на шажок назад?

– Нет. Со мной надо заняться сексом.

– Ну вот кому надо, пусть тот и займется.

– Хорошо, страдай дальше, моя совесть чиста. Захочешь пообщаться, подай знак.

– Средний палец покажу.

– Невоспитанная девчонка!

– Маньяк! Наркоман!

– Я? Позволь тебе напомнить, что это ты теперь зависима, а вот мне ничего не помешает выкинуть тебя в ближайшем космопорте. Только, милая моя, без моей помощи ты недолго сможешь выдерживать связь.

– Значит, помру всем назло. Папа узнает и напустит на тебя свою боевую кофеварку!

Мы, очевидно, зашли в тупик. Сложно поддерживать долгий разговор в таком ключе, не скатываясь в прямые оскорбления. Поэтому Александр настойчиво пытался испепелить меня взглядом, а я, пользуясь временной передышкой и немного спавшим жаром, рассматривала похитителя.

Ничего особенного в общем-то. То есть, конечно, экземпляр, несмотря на отвратный характер и совершенно явный сволочизм, обладал незаурядной внешностью и крайне внушительным сложением, но даже грустно сделалось: впервые вижу инопланетянина, а у него ни рогов, ни хвоста, ни даже третьей груди, как в фильме. Только светлые, коротко остриженные волосы, правильные, хоть и немного грубоватые, черты лица и шрам на левой щеке. Может, со мной злую шутку сыграли накопленные впечатления, но внешность Александра излучала какую-то… не агрессию, а жесткость. Или жестокость. Если бы он был актером, ему непременно давали бы роли самых отпетых злодеев.

– Что? – спросил он и прищурился.

– Ищу признаки внеземных цивилизаций, – призналась я.

Вместо очередной колкости мужчина вдруг начал расстегивать куртку.

– Э, не-не, внушительным признаком хвастаться не надо!

Мне подарили очередной недовольный взгляд.

Потом он снял куртку, и я малость обалдела. Хотя нет… не малость, я просто лишилась дара речи, потому что на руках у него были (Росли? Торчали?) длинные, черные и крайне острые шипы.

Я инстинктивно потянулась пощупать, проверить, не разыгрывает ли он меня, но Александр остановил коротким жестом.

– Они ядовитые. Не трогай.

Я снова вспомнила, что не совсем одета, и благоразумно осталась под одеялом. Меж тем похититель кивнул на столик, где я только сейчас заметила две кучки вещей:

– Это одежда. Домашняя и на улицу.

Кивнула, но с места не сдвинулась. Потом посмотрю, без любопытных и наглых глаз.

– А это, – Александр поставил рядом с одеждой бумажный пакет, – на случай, если тебе захочется есть посреди ночи. Я не буду бегать по первому твоему зову, у меня есть дела. И еще кое-что.

Он протянул мне небольшую, размером со спичечный коробок, пластиковую баночку.

– Это чтобы засыпать. Татуировка не даст тебе толком спать, поэтому можешь принимать их. Но это очень сильное средство, и постарайся пить его не чаще раза в сутки.

– Какая забота, – язвительно прокомментировала я.

– Бриллиана, – с тяжелым вздохом Александр опустился на краешек кровати, – давай начистоту. Единственное, что для меня важно, единственное, что имеет смысл, – выполнить задание и заставить твоего отца сотрудничать. И мне абсолютно не важно, как это задание кончится для тебя. Как не важно то, какие мучения ты будешь испытывать, не имея возможности справиться с зависимостью. У тебя три варианта развития событий. Или ты продолжаешь вести себя как капризная маленькая девочка, и тебе будет очень плохо. Или ты сотрудничаешь, и я постараюсь максимально избавить тебя от неприятных ощущений.

– А третий?

– От третьего ты уже отказалась. Хотя у тебя всегда есть возможность стать моей любовницей, и проблем не будет вообще.

– Ну да, как будто быть чьей-то любовницей не проблема само по себе.

– Как знаешь. Я не гувернантка, чтобы тебя уговаривать. Делай свой выбор сама.

С этими словами он направился к выходу. Я не удержалась и бросила ему в спину вопрос:

– Куда мы летим?

Думала, не ответит, но в этот раз судьба оказалась щедра на информацию.

– Нам надо сбить хвост, поэтому до конечной точки будем добираться через дикие миры. Долетим до какой-нибудь планеты, сядем там и переждем пару дней, потом еще один такой же бросок.

– Дикие миры? – не поняла я.

Но Александр уже ушел, оставив меня наедине с вопросами.