Королевские клетки

— Так! Мужики! Чего орем? Рыба ваша? — с ходу вклинился в скандал Рик.

— Та мы тут ща!!!

— Это кто там такой быстрый? Чего там "сейчас"?! — Джеррисону тоже было скучно.

Увидев, что на стороне противника возникло подкрепление со шпагами, грузчики затихли и выдвинули переговорщика.

— Ну, мы тут, значит, грузим…

— Еще раз. Уважаемый. Рыба — твоя?

— Ну, нет, купца Фельта.

— Бочки тебе он выдал?

— Ну?

— Баранки гну, не запряг! Зови его и будем разбираться.



Купец Фельт, очень недовольный, появился на причале через час, выслушал претензию, хромая залез на баржу, осмотрел спорную бочку, а после этого еще полчаса препирался насчет оплаты. В итоге, поскольку баржа уже рисковала потерять ночной прилив — грузчики хотели получать по "ночному" тарифу, что купцам не подходило категорически — сошлись на снижении оплаты за конкретную бочку на треть. Погрузка продолжилась.

Стоило заметить, что по поводу скидок и оплаты торговалась дочь, и торговалась, судя по кривой роже купца Фельта, небезуспешно.

Через два часа после начала скандала погрузка закончилась, купцы рассчитались, и Рик с Джериссоном наконец зашли на борт.



Скрипя и качаясь, почти черпая воду бортами, баржа отвалила от пирса и стала, стараниями матросов, медленно выходить на основное течение реки, одновременно неуклюже разворачиваясь. На море или Великой Лейс такая загрузка означала бы верную смерть, но на спокойной реке с лесистыми берегами это считалось, похоже, нормой.



Плавание проходило без всяких происшествий. Увязавшаяся за ними было на второй день мутноватая лодочка отстала, после того как Джериссон и Рик затеяли у всех на глазах учебный бой. Теперь купец Меррим храпел под помостом, а Рик, то есть простите шевалье Миркем Делям, и Миллика Меррим сидели на лавочке по правому борту, и, поскольку было прохладно, сидели близко. Очень близко.

— … так вот, почтенная Миллика, и в этой лавке мы видели… Джек, иди погуляй?

— Ой, Мирк, вы столько всего повидали!

— Что ж в этом хорошего, шляемся по свету, голову преклонить негде…

Джеррисон ухмыльнулся и перешел на другой борт.



Баржа плыла по течению, темнело, и из доступных занятий оставались только битье комаров и сон. Джеррисон совместил эти два занятия, решив что первую смену Рик явно взял на себя. Тот растолкал его перед рассветом и сразу завалился спать.



Баржа дошла до Мювальда утром. Зачаливались долго, в основном потому что почтенный Меррим сэкономил на всем — и три матроса с большим трудом заводили тяжелую баржу к пирсу. Тем не менее, купец поспешил рассчитаться с Риком и Джессом. Судя по всему, ему как-то не хотелось, чтобы они находились поблизости от Миллики.

Джесс забрал деньги, но про себя отметил, что купец, кажется, опоздал. Сапоги Рика и сапожки Миллики были видны (плохо, но видны) в щели между пакгаузами. Причем сапожки были существенно выше, чем сапоги Рика, а щель была довольно узкой. Прощание несколько затянулось, но слез и криков вслед им не было.





Следует ли кидаться камнями?.




Одним из несомненных и огромных достоинств Лонса было умение составлять расписания. Лилиан это одно время немного раздражало (как это — не я буду решать когда и что делать?!), но как только дел стало действительно много, она поняла что это — ее спасение. Это возможность пообедать и умыться. Это возможность поиграть с Мири. Это возможность вечером встать, а не остаться до утра лежать на столе… Лонс делал это. Лилиан была готова простить ему взятки — но он их не брал без ее разрешения, ошибки — они чаще оказывались просто разным восприятием ситуации и вообще многое — но прощать не требовалось ничего.

Мнение Лонса о важности визита можно было определить по времени, которое он выделял. Важные визиты ставились с третьего по седьмой день десятинки, и время на них выделялось пропорционально этому самому мнению. Глядя на расписание следующей десятинки, Лилиан видела там чудо.

Четвертый (!) день был отведен разговору с господином Раммитом Экаром. Начинающимся в 12 (!!) дня. Весь день (!!!), целиком.

— Лонс, как это понять?!

— Раммит Экар, Ваше Сиятельство, это полномочный поверенный Стеклянного Дома. Я очень настоятельно советую вам отнестись к этому визиту со всем возможным вниманием и осторожностью.

— Поверенный кого?


Лонс уставился на нее так, как будто у нее выросла вторая голова.

— Стеклянного Дома, Ваше Сиятельство…

Лонс не вдавался в подробности, но его рассказ занял примерно полчаса.

Стеклянный Дом — оказалось это название небольшого особняка на северной окраине столицы Эльваны, гильдейское здание стеклодувов. Дом был построен около 400 лет назад, когда гильдия Стеклодувов решила, что для своих собраний им надо построить себе отдельное здание. Они выкупили солидный участок, заказали проект и постройку лучшему архитектору того времени и, по слухам, оплатили ему работу так, что за платой он пришел с повозкой.

Дом был удивителен в первую очередь тем, что в нем впервые были сделаны застекленные окна — именно это произвело на современников неизгладимое впечатление и дало дому имя.

За последующие четыреста лет, несмотря на то что гильдия всегда была весьма малочисленной, дом обрел мрачную славу теневого правительства Эльваны и организации с весьма широкими возможностями, реализованными через чрезвычайно мутные механизмы.

Во-первых, никто посторонний не видел легендарного Совета Стеклодувов, заседавшего в здании. Не были известны и его члены — они всегда набирались из лучших мастеров-стеклодувов, но каким образом — никто не знал. После вхождения в состав Совета, новые его члены переезжали в Стеклянный Дом и жили совсем затворниками. Никто не знал — кто из них жив, кто умер, кто чем занимается. Дом прекрасно хранил все тайны.

Во-вторых… Двадцать семь лет назад, через два года после выдачи замуж дочери, король Авестера решил восстановить былую славу рыцарской конницы. Маленькая победоносная война с соседями — небольшой армией Эльваны. Армия Эльваны сражалась стойко, была прекрасно вооружена, но разница в размерах армий была уж очень велика. Через три месяца после начала вторжения к лагерю короля пришел человек, представившийся полномочным представителем Стеклянного Дома, и предложил договориться.

Король, закончив смеяться, заявил, что обсудит с ними массовые поставки бутылок, когда они станут его подданными. Представитель сказал, что его Гильдию этот вариант не устраивает. Король публично казнил его за непочтительность.

Через три месяца, пять полков, набранных в четырех ближайших Вольных Городах и оплаченные авансом, в трех подряд произошедших сражениях не оставили от цвета рыцарства Авестера и пятой доли.

Молодая жена, получив известия о таких делах, бросилась к мужу и свекру. Муж и свекор наотрез отказали, после чего отношения между супругами испортились навсегда. Ативерна в войну не вступила.

Через полгода после выхода, с боями вернувшись домой к зиме, остатки армии и больной король обнаружили, что за это время почти треть наиболее плодородных земель была выкуплена вместе с крестьянами — за долги или просто с двукратным превышением цены. Новые хозяева не стали ничего сажать. Они угнали крестьян на восстановительные работы в Эльвану. И даже заплатили им — вполне прилично, по меркам Авестера. Само собой, кое-что понимая о своих хозяевах, почти никто из угнанных назад не вернулся.

Покупатели заплатили — но золото не съедобно. В Авестере разразился голод, а вслед за ним и серия бунтов. За время их подавления, выплат, поисков виноватых, бывшие землевладельцы потеряли девять десятых всего своего богатства — и уж конечно все, что получили за землю. Единственным, монопольным, поставщиком продовольствия два года выступали только купцы Эльваны.

С тех пор Авестер было трудно счесть государством — фактически, он представлял собой набор соперничающих шаек-кланов.



В-третьих, только в Стеклянном Доме можно было получить статус "стеклодува-мастера", причем только пройдя обучение у действительного мастера Гильдии, что по факту означало — в Эльване. Гильдии стеклодувов во всех странах жили обособленно — и подчинялись, фактически, Стеклянному Дому — а все, что называлось "гильдиями стеклодувов" за пределами Эльваны фактически представляло собой локальные группы членов Гильдии Стеклодувов Эльваны.



Господин Раммит Экар — "поверенный", как он отрекомендовался, оказался гражданином Эльваны, одетым неброско, но не дешево. Он был не худой — и не толстый, с темно-зелеными глазами, спокойный. Не то, чтобы никакой — но не обращающий на себя внимания.

Явился строго к назначенному времени, поклонился и поблагодарил за выделенное время и оказанную честь. Моментально отметил бокалы и кувшин из стекла, сделал профессиональный комплимент — восхитился отменнейшим качеством шихты и точностью плавки. Лилиан немедленно преподнесла ему набор в подарок. В качестве ответного дара господин Экар преподнес ей и её дочери по заколке-бабочке. Лилиан восхитилась без напряжения — да, стекло было похуже, чем ее, но художественная ценность самой работы значительно выше. Это был не ширпотреб, а авторская заказная работа прекрасного художника по стеклу, сделанная не просто со вкусом — персонально для нее и для Мири, судя по тому насколько хорошо они бы подошли к платьям и прическам.



Сели.

— О чем вы хотели говорить, почтенный Экар?

— Досточтимый Экар, с вашего позволения, Ваше Сиятельство. Я здесь не своей волей, а волей Стеклянного Дома, и только поэтому решился вас беспокоить. Стеклянный Дом хотел бы узнать у вас лично, как именно вы набрали мастеров по стеклу и какова организация ваших мастерских? В традициях наших, когда мастер является владельцем — но известно нам, что Вы владелица, и мастера работают на вас.

— Не столько на меня, сколько на Корону.

— Да простится мне, неосведомленному, вопрос — на Корону? Или Его Величество лично?

Лилиан вдруг осознала, что вообще-то стоило думать, прежде, чем уточнять.

— Кто бы не был владельцем — что же вызывает беспокойство?

Раммит Экар продолжал спокойно, не меняя выражения лица, смотреть на Лилиан. Подождав немного, он продолжил:

— В первую очередь Стеклянный Дом беспокоит сам факт разделения мастерства и владения. Бывало так, что мастер брал сумму взаймы — и терял мастерскую. Печальный, но в целом не неожиданный итог, подобные случаи разбирались советом — с точки зрения удовлетворения законных интересов кредиторов. Но не было так, что мастер терял само мастерство.

Это было совершенно не то, чего ожидала Лилиан.

— Досточтимый Экар, наверное мой юный возраст и неопытность не позволяют мне понять — как мастер может из-за денег потерять свое мастерство?

Экар вежливо поднял брови.

— Как наемный работник. Гильдия Стеклодувов не позволяет не-мастеру работать, а секрет производства остается в мастерской. Много ли заработает мастер, который не может без опаски пользоваться своим мастерством? Есть ли оно у него?

— Что же мешает мастеру организовать свою мастерскую?

— Не будучи членом гильдии?

— Если я правильно помню, ваша гильдия не принимает в свои ряды тех, кто не прошел обучение в ней самой?

— Наша гильдия принимает тех, кого решит принять Совет Стеклодувов. В свою очередь мне бы все-таки хотелось услышать: как же работают ваши мастера?

Лилиан подумала и осторожно сказала.