Когда нет выбора

Следующими были родители. Отец обнял сына, хлопнув по спине, явно излучая довольство и радость. Похоже, мужчинам и девушке я пришлась по вкусу. Я сама протянула руку Брокану. Он улыбнулся, отчего лучики-морщинки возле глаз разбежались в разные стороны, и двумя руками сцапал мою. Потряс ее, потом уступил Биане место для приветствия. Женщина подошла к нам с блестящими от слез глазами, прижалась к груди Тария, пару мгновений так постояла, затем посмотрела ему в лицо и тихо сказала:

– Хвала звездам и богам, что это случилось так скоро. А то я начала забывать, как сияют глаза моего старшего сыночка. Ты такой… гордый… Боялась, не доживу до этого момента, – и так она проникновенно сказала, с такой нежностью всматривалась в его черты и испытывала такую глубокую материнскую любовь и печаль, что я не выдержала и заплакала.

Все тут же недоуменно уставились на меня с некоторым тревожным ожиданием. Тарий отстранился от матери, прижал меня к себе и, приподняв мой подбородок, напряженно спросил:

– Что случилось? Почему ты плачешь?

– Соринка в глаз попала! – смешавшись, буркнула я.

Он погладил меня по щеке, расплывшись в широкой улыбке. Повернул голову к родным и весело объяснил:

– Моя шиу очень чувствительная. Она сильный эмпат и, похоже, не выдержала накала наших эмоций.

Шмыгнув носом, я смущенно засопела ему в рубашку на груди. Вот крибл – и слезы объяснил, и родственников предупредил о моей особенности. Все четверо тут же напряглись, потом усилием воли взяли себя в руки, но, несмотря на это, калейдоскоп их эмоций поражал интенсивностью и яркостью. Пришлось успокоить родственников:

– Специально я никого не «читаю». А сейчас просто все так трогательно и ярко, что не захочешь – прочувствуешь…

Они успокоились, Биана, сделав пару шагов, неожиданно обняла меня и прижала к себе. Женщина облегченно вздохнула, услышав мои слова, и не думаю, что именно из-за того, что я их не «читаю». А я ощутила ее живот и слабенькие, еще не оформленные чувства другого существа и больше констатировала, чем спросила:

– Так вы ждете ребенка.

Она изумленно уставилась на меня, потом, мягко улыбаясь и поглаживая свой живот, просто кивнула. Тарий с гордостью посмотрел на отца, маме же досталась его нежность. Куштим заскучал и переминался с ноги на ногу. Айла предложила:

– Может, пойдем за стол?

Нас засыпали вопросами, причем началось с мяса. Пища, предложенная нам, была сплошь вегетарианской, и только одно большое блюдо с дымящимся поджаренным мясом ютилось с краю. Биана положила себе кусок, немного поморщившись при этом. Я вспомнила Иванку, говорившую, что беременным илишту необходимо есть мясо. Остальные к нему не притронулись. Зато Тарий с огромным удовольствием навалил себе аппетитную горку.

– Ты позволяешь ему есть мясо? – изумленно поинтересовалась Айла, совсем как Иванка недавно.

Тоскливо проводив взглядом румяный поджаренный кусочек мяска, отправленный моим аннаром в рот, я ворчливо ответила:

– Ему трудно что-либо запретить! Скорее, он мне многое запрещает… и ко многому обязывает.

Общее изумление достигло апогея. Брокан с Куштимом молча восхищались братом и сыном, Айла испытала легкое презрительное сочувствие ко мне, явно записав в слабачки. Зато Биана посмотрела на нас обоих с обожанием и радостью. Интересно…

Недолго думая – все же я тоже проголодалась от этих впечатлений – заменила свою пустую тарелку на полную мяса, которую забрала у Тария. Опешив от такой наглости, он усмехнулся и, тоже недолго думая, навалил себе новую горку мяса, фактически опустошив общую тарелку.

Попробовав кусочек, я едва не заурчала от удовольствия: настолько сочным и вкусным оно было. Рядом с таким же аппетитом его уплетал Тарий, поэтому только спустя минуту я ощутила удивление и настороженно посмотрела на новых родственников. Куштим весело ухмылялся, Брокан гордился сыном, Биана готова была расплакаться от счастья, а Айла забыла о презрительном сочувствии и заинтересованно посмотрела на меня. Смутившись и прекратив жевать, я попыталась догадаться, что могло вызвать столь резкие изменения в их поведении, но меня опередил Тарий:

– Есения – тсарек и мясо любит! Это ни о чем не говорит!

Наконец-то дошло – все решили, что я беременна, раз ем мясо. Стало весело, но ненадолго, потому что Тарий спустя минуту повернулся ко мне и, с подозрением уставившись, спросил:

– Или уже говорит?

Я подавилась, прокашлялась, затем ответила, с каждым словом сомневаясь все сильнее:

– Нет! Не говорит. Не знаю… не уверена… – В конце я уже испуганно уставилась на отца своих будущих детей и пролепетала: – Наверное, надо провериться?

Он вытер салфеткой лицо, руки, бросил ее на стол и под любопытными взглядами семьи притиснул меня к себе. Привычно уткнувшись носом в шею, шумно вдохнул. Через несколько томительных мгновений Тарий с большой неохотой оторвался от меня и посадил на место. Выпил залпом бокал воды и продолжил методично жевать, при этом нервно подергивая ухом. Теперь уже я в недоумении уставилась на него.

Брокан хмыкнул и с сочувствием спросил сына:

– Так сильно болит? – Тарий, скрипнув зубами, кивнул на первый вопрос. – Даже немного не ослабело? – И отрицательно покачал головой на второй.

От всех пришло разочарование. А я наконец сообразила, что они что-то интимное обсуждают и каким-то образом пришли к заключению, что я пока не беременна… или аннар пока не учуял.

Дальше пошли рассказы о нашем знакомстве и приключениях. Это были самые благодарные и сочувствующие слушатели! И как они смеялись, когда я пожаловалась на грозного безопасника эсара Биану за то, что тот сначала вынудил меня устроить стриптиз, а затем хотел задушить, когда узнал, что хитрых и умных мужчин илишту провела женщина! И хотя отец с братом были солидарны с Тарием, Биана и Айла хохотали до слез. Зато мужчины веселились до икоты, когда я рассказывала про комнату для «медитаций» и мой первый визит туда, закончившийся побегом.

Айла даже не поленилась сводить меня к себе и показать собственного бионика для интима. Этот момент выбил меня из колеи: она, совершенно не стесняясь, преспокойно продемонстрировала кибермужчину… Нет, никак не могу привыкнуть к этой грани их бытия. А вот ее комната поразила организованностью пространства и идеальной чистотой, которая там царила. Айла была педантична в отношении порядка, в разговоре она нередко произносила фразы вроде «не ленись, а лишний раз потрудись», «счастье лень сгубила», «порядок – залог уюта». Девушка ненавидела беспорядок, сломанные вещи, неорганизованность, но от природы была мягкой, уступчивой и ранимой. Хотя старалась показать всем, что сильная и самостоятельная. Эх, ей бы хорошего мужика… Ой, аннара.

День сменился вечером, а мы продолжали сидеть в гостях и болтать ни о чем и обо всем на свете. Я чувствовала себя так легко и спокойно, как бывало только с папой, и постепенно, незаметно так пропиталась духом этой замечательной семьи, что, пожелав оказаться ближе к аннару, забралась к нему на колени. И это никого не удивило, не впечатлило, не задело, а только вызвало новый прилив нежности у Бианы, наблюдавшей за нами и откровенно радовавшейся. Спустя какое-то время она неожиданно спросила, внимательно глядя на меня:

– Есения, ты еще не решила, где хочешь жить?

Пожав плечами, задрала голову и вопросительно уставилась на Тария. Как бы молча спрашивая, где мы все же жить-то будем?!

Сначала до меня дошла новая порция удивления от родственников. Потом Тарий наклонился и поцеловал меня в губы. После чего аннар ответил матери:

– В нашем доме в Самуре! Для моей работы это будет лучшим вариантом. Есения – архитектор, они с подругой Надарой – одной из спасенных нами женщин – задумали создать строительную фирму. И более того, миса Надара вместе со своим аннаром планирует перебраться в Самур.

Куштим присвистнул и восхищенно высказал:

– Это высший пилотаж, братец! Мне у тебя еще многому учиться придется!


Я с только ему заметной насмешкой посмотрела на младшенького. Ну-ну, наивный, ладно, пусть думает, что старший брат такой крутой, а анна – слабая… При хорошей анна и аннар может стать вполне приличным мужчиной!

Айла осторожно поинтересовалась:

– Я – инженер по различным коммунальным системам: водоснабжение, канализация… И мне шестьдесят восемь. Можно я тоже поучаствую в вашей авантюре… на мужском материке…

Куштим захохотал, увидев, что я удивлена. Миса Биана шикнула на младшего сына. Айла, бросив на него выразительный взгляд, насупилась, явно испытывая смущение, что ее желание попасть в нашу фирму связано лишь с большей вероятностью найти себе аннара, что не стало для нас секретом.

– Нам очень нужны такие сотрудники, Айла! Уверена, Иванка против не будет. Если хочешь, живи у нас…

Тарий крепче обнял меня, потерся носом о макушку. И предупредил сестру:

– Только Есения к порядку относится более спокойно, чем ты! У нас с ней в этом отношении полное взаимопонимание. Мне Шеран раз десять жаловался на Еся, что новый инженер корабля не слишком организован…

Имя «Шеран» вспыхнуло у меня в голове сверхновой. Конечно же! Это просто идеальный вариант… Тарий ощутил мое напряжение и тут же поинтересовался:

– Что-то случилось? Ты обиделась?

Мотнула отрицательно головой и выдала идею:

– Айла и Шеран – просто идеальный вариант пары. Ты так не считаешь, любимый?

Биана с Броканом радостно отреагировали на такое обращение к сыну. А Айла с затаенной надеждой и восторгом замерла, ожидая ответа от брата. И он ее не подвел:

– А почему бы и нет? «Три семерки» еще месяц будут в отстойнике, так что…

Айла сжала ручки на груди, а я ощутила, что внутри у нее – буря из предвкушения и жажды охоты на будущего аннара. Хм-м-м, похоже, свободе Шерана пришел конец, если звезды помогут девушке и эти илишту подойдут друг другу.

Нас не отпустили домой, и следующие три дня мы гостили у родителей в Акваре. Днем катались по женскому материку вместе с аннаром, или Айлой, или Куштимом. Илишту и родные Тария – моя дружная новая семья – нравились мне всё больше и больше. Но в свой дом в Самуре я возвращалась с удовольствием и радостью.





Глава 34




Иванка сегодня улетела пораньше, забрав Айлу с собой. Две такие разные женщины очень быстро подружились, особенно после того, как подруга узнала о матримониальных планах сестры Тария на Шерана. Более того – предложила познакомить Айлу со своим средним свободным братом. Жаль, переезд моих друзей в Самур откладывался: мама Иванки погрузилась в беспросветную депрессию, и подруга со своим аннаром пытались скрасить ее одинокие дни, наполненные воспоминаниями о погибшем муже.

За прошедшие три недели мы многое успели сделать: найти помещение для фирмы, зарегистрировать ее и начать проектировать пока еще типовые, но яркие и красивые дома для рекламного хода. Короче, работа кипела и била ключом.

Воспользовавшись свободным временем, я решила собственноручно приготовить аннару ужин, на что подвигло его немного изменившееся отношение ко мне, удивлявшее и настораживавшее.

С того момента, как мы стали парой, Тарий ни разу не лег спать без секса, не проснулся, чтобы тут же не склонить меня к сексу, не вернулся домой, чтобы сразу не воспользоваться любой поверхностью с той же целью. Стоило спросить: «Дорогой, а не хочешь ли ты…», предполагая мясо, воду, да все, что угодно, – он тут же соглашался. Правда, закончить предложение мне удавалось уже после бурного секса, ну, если вообще о них вспоминала. Но вот невиданное дело – уже третий день мой аннар спит и не грезит обо мне, ест и даже не думает, что у меня надето под юбкой и как бы это проверить; возвращается с работы и, потискав и поцеловав, спокойно идет принимать душ. И не думает о сексе!

Если вначале я подозревала, что таковое происходит по причине перевода Тария на межзведник ближнего пограничного круга – ну, может быть, переживает. То на третий день, проводив Тария принимать дела, решительно занялась подготовкой к ужину и соблазнению собственного аннара. Кошмар, до чего дожила – не прошло и двух месяцев, как любимый охладел.

Накрыв на стол, я оделась в соблазнительное белье, предварительно приняв благоухающую маслом шиу ванну, и устроилась ожидать. Через час вернулся Тарий. Заметив меня в красивом платье у накрытого стола, на мгновение опешил. Огляделся, испытывая непонятные подозрения, потом настороженно подошел ко мне.

– У нас гости, Есения?

Отрицательно покачала головой. Тарий продолжил спрашивать:

– Мы куда-то собираемся?

Я снова покачала головой.

– Тогда почему ты так одета? – с еще большим подозрением уставился на меня непонятливый мужчина.

– Это для тебя. Хотела праздник устроить, приятное сделать… – не выдержала и заплакала – хм, точно нервы ни к криблу в последнее время. – Ты меня не любишь и уже даже не хочешь…

Тарий подскочил ко мне и, подхватив на руки, прижал к себе. Я почувствовала его глубочайшее недоумение, даже изумление.

– Ты с ума сошла, Есения, малышка моя?! Я хочу тебя все время и каждую минуту…

– Ага, а последние три дня ни разу не захотел! – тут же прервала я его, прохлюпав сквозь слезы.

Он открыл рот с явным намерением возмутиться, но быстро закрыл. Мгновение раздумывал, задумчиво и забавно шевеля ушами, потом уткнулся носом мне в шею и глубоко вдохнул. Потом еще один глубокий вдох и еще… после чего я ощутила невыразимую нежность, затопившую мое сознание, восхищение и – дикий восторг. Мне показалось, что он буквально обмяк от счастья и облегчения, медленно опустился со мной на стул. Крепче обнял и, укачивая словно ребенка, потерся подбородком о макушку. И наконец-то объявил:

– Мы ждем ребенка!

– Ребенка?! Это точно? – Теперь восторг и изумление затопили меня, но способ определения беременности у меня, не илишту, вызывал сомнения.