Когда нет выбора

– В этом случае лучше уничтожить все следы нашей встречи.

– Но ведь они, скорее всего, доложили своему руководству, что я на вашем корабле?

Эсар Шеран пожал плечами и дернул кончиком уха.

– Уверен, они доложили, что вы, возможно, на нашем корабле. Ведь они, несомненно, поджидали нас в этом квадрате в надежде, что обратно мы пойдем здесь же. Наши женщины каждые десять лет совершают араш на Харт, поэтому рассчитать маршрут несложно. А вот какова вероятность твоего нахождения здесь? В любом случае, слишком много кораблей пропадает в необозримых и часто чрезвычайно опасных просторах космоса. Вот и еще два пропало – кто считать будет?.. – закончил он с насмешливой ухмылкой.

Несмотря на положительный исход моей проблемы с преследователями, стало жутковато. Два корабля с экипажами погибли, а илишту испытывают мрачное удовлетворение и еще посмеиваются. Радовало лишь одно – я на их стороне, а не на противоположной, и не враг им. И все же предположила:

– «Анкон» и без меня сможет вычислить планету и местонахождение сартора. Просто на поиски у них уйдет много времени, но теперь, когда они точно знают о существовании сокровища, как вы уже убедились, никакие препятствия их не остановят. Причем учитывая тот факт, что в «Анконе», возможно, не знают, что конкретно обнаружили Малех с отцом. Что будет, если они его найдут, страшно представить. Новый передел влияния, гибель кораблей, а может, и целых планет… Излучение д'окра неизвестно, мало изучено…

– Это ваше название… д'окр, – перебил Тарий, который, запустив руку в мою шевелюру, поглаживал затылок, все еще прижимая к себе, – на самом деле звучит как докран. На языке илишту означает «разрушающий связи». Он был создан нашими учеными пять тысяч лет назад для борьбы с шеварами. Более того, основан на способности шеваров проходить сквозь любые преграды. Наше оружие имеет схожую структуру энергии, правда, многократно улучшенную. Та волновая зачистка корабля, которую ты наблюдала во время нападения шеваров, тоже впоследствии была разработана на основе докрана.

Задрав подбородок, я смотрела ему в лицо, прямо-таки шокированная полученной информацией. Тарий, одной рукой придерживая меня за плечи, второй погладил по щеке. Я же, не в состоянии связно мыслить, пролепетала:

– Но как же… в легендах говорилось, что кринги создали его и от своего же изобретения по гибли?!

Тарий, словно лаская мое лицо взглядом вместе с рукой, не успел открыть рот. За него с насмешкой ответил Шеран:

– В то время их развитие находилось на такой ступени, что до шеваров и докрана им еще учиться и учиться было. Но, к их несчастью, нам пришлось искать себе новый дом, и Илишту находится как раз в том секторе галактики – когда-то они были нашими дальними соседями. Такие же умники, как хозяева твоего «Анкона», решили позаимствовать без спроса технологию создания докрана. Итогом стала гибель цивилизации и самого вида крингов. Нашим кораблям удалось спасти жалкие остатки их народа. Теперь кринги проживают в двух квадратах от нас, и на подвиги их пока не тянет… Развитие пошло по новому витку эволюционной спирали.

У меня разболелась голова. Наверное, от количества рассказанного эсарами. Я растерянно потерла виски и, прижавшись щекой к светлому кителю Тария, спросила:

– И что теперь с седьмой планетой будет? Которую папа с Малехом обнаружили? Ведь если те залежи снова найдут… – я содрогнулась от жутких перспектив.

Командор закинул ногу на ногу, подчеркнув этой позой красивое подтянутое тело, и флегматично произнес:

– Что будет?! Точные координаты благодаря тебе у нас имеются, начальство уведомим и проведем основательную зачистку. Планету проверим – вдруг там еще залежи чего-нибудь имеются… а сартор изымем. Все затраты по очистке окупятся… Если Биана настаивать будет, думаю, и премию тебе выпишем…

– Нет! – я тут же отрицательно затрясла головой, вжимаясь в тело Тария. – Не надо премий! За это мне ничего не нужно! Столько народу погибло: отец, Малех, два корабля… цивилизация крингов… столько крови на том сарторе. Мне даже вспоминать никогда не захочется, да вряд ли забудется.

– Ну, как знаешь! – ответил эсар Дина, и я почувствовала, что он одобряет мое решение. Еще поразилась, сколько сейчас жути произошло, а илишту внутренне и внешне спокойны, жизнерадостны, будто между делом тут поболтать собрались. – Еще вопросы будут? – он с любопытством уставился на меня.

– Нет, эсар Дина! Не хочу отнимать у вас время! – тихо ответила, обрадовавшись, что наконец-то можно уйти.

Командор, блеснув насмешливым взглядом, кивнул. Я попыталась отлепиться от Бианы, но не получилось. Над моим ухом проскрежетал голос аннара:

– Эсар, могу я отлучиться ненадолго?

Дина согласно кивнул и, излучая сочувствие, заметил:

– Твоя анна перенесла большой стресс, Биана, ей требуется отдых и забота!

Тарий подхватил меня на руки, затем не то поделился с командором, не то меня просветил:

– Если бы она была откровенна со своим аннаром и сразу рассказала об угрозе, избежала бы тяжкого испытания.

Вцепившись в воротник кителя Бианы, уже чувствуя, что мои подозрения оправдаются, спросила:

– Даже если бы я тебе пару дней назад рассказала, нас бы все равно здесь встречали… Что бы изменилось в итоге?

Тарий тем временем спустился по пандусу с мостика вниз и быстро вышел из рубки, правда, эсары, скорее всего, услышали его ответ:

– Для них ничего бы не изменилось! А мы не потеряли бы столько времени на болтовню и выяснение обстоятельств твоего дела, а главное – мне не пришлось бы ставить тебя, анна, в подобную ситуацию и под угрозой выдачи выуживать ответы на вопросы.

Мои ладони обнимали шею Тария, и в этот момент очень сильно захотелось задушить его за непрошибаемую уверенность в себе и своих поступках. Получается, эсары специально показали мне тех четверых, заставили поверить, что выдадут, чтобы просто узнать, с какой целью меня преследуют. Раскрыть все мои секреты и тайны… Я забыла о том, что пару минут назад цеплялась за него, не в силах удержаться на ногах. Сейчас я шипела и с трудом сдерживалась, чтобы не оторвать ему уши или не выцарапать глаза:

– Ты… ты – крибл ушастый! Да как ты мог… после того, как спал со мной в одной кровати… занимался со мной… Как ты мог заставить меня пройти через этот ужас, наблюдать за гибелью…

Тарий сжал меня руками, заставив на мгновение задохнуться, чем не преминул воспользоваться:

– Есения, скажи, что ты почувствовала, когда увидела смерть убийц твоего отца?

Я глубоко задышала, пытаясь успокоиться, и глухо ответила:

– Удовлетворение! Но это не оправдывает твой поступок! Я бы предпочла не знать, что из-за меня погибли два корабля и…

– Незнание не спасает от боли, моя шиу, ты скоро узнала бы обо всем от экипажа или еще как-нибудь… Может, почувствовала бы и не смогла отгородиться… Я решил, что лучше ты сама увидишь и сумеешь защититься от ненужных ощущений, а главное – отомстил за твоего отца. За любую победу приходиться платить. Иногда чужими жизнями.

Конечно, разумом я признала его правоту, но легче не стало. А где-то в глубине души опять возникла ледяная тяжесть. Только бы не скатиться в истерику. Да, меня защитили, не бросили, я опять не одна, но, звезды, как же больно становиться взрослой и принимать новый образ жизни! Крепче обняла аннара за шею и уткнулась в его плечо, чувствуя, как по щекам бегут ручейки слез.

– Скажи, анна, когда бы ты доверилась мне настолько, чтобы рассказать обо всем? – спросил Тарий, направляясь к лифтам.

Всхлипнув, промямлила:


– Не знаю! Может, никогда! Я боялась, что вдруг вы решили бы воспользоваться… фактически оружием.

Тарий усмехнулся, прижимая меня крепче. Почему-то сейчас я ощутила нежность. Следующий вопрос был коварным:

– А почему ты думаешь, что не сможем воспользоваться? – Я напряглась, и Тарий это почувствовал. – Не бойся, моя шиу, мы настолько малочисленны, что нам бы свое удержать и защитить, вместо того чтобы зариться на чужое. Мы рассказали о докране правду, не сомневайся и не переживай.

Его буквально распирало внутреннее довольство собой. Крибл!

– А по поводу чего я должна переживать?

Он снова усмехнулся и уткнулся носом мне в макушку, прошептав оттуда:

– Переживай за меня… За нашу семью… Что бы понравиться мне ночью…

Услышав его вкрадчивый хитрый голос, перечислявший желаемое, ехидно заявила:

– Нет уж, лучше сам переживай о том, понравился ты мне ночью или нет! А то следующая – может не порадовать вовсе…

Пока мы шли в каюту, продолжая перекидываться фразами в том же духе, поняла, что Тарий специально устроил перепалку и задирает меня, чтобы заставить отвлечься и переключиться на более приятные или прозаичные вещи. Благодарно прижалась к его груди, обняла за шею и прошептала на ухо:

– Спасибо!

Он смешно дернул ухом и спросил:

– За что?

– Просто за то, что ты рядом со мной в эту минуту! – Щекой потерлась о его шею, гладкую черную щеку и снова шепнула: – За поддержку и за то, что не отдал.

Вновь ощутила толику нежности от Тария, столь непривычную именно от него, что она стала еще более ценным и желанным чувством.

Наконец мы добрались до каюты, не сговариваясь, быстро разделись и легли в кровать. Он не требовал секса или проявления каких-либо чувств, наверное, догадался, что я сейчас испытываю и переживаю. Просто держал в руках и гладил по голове. Бурная ночь и основательно потрясшие утренние события забрали все силы и волю. Я пригрелась в тепле уже родного мужского тела, успокоилась и незаметно для себя уснула.





Глава 28




Я задыхалась, знала, что останусь в этой дыре навсегда, и мне уже катастрофически не хватало воздуха. Земля давила со всех сторон, темнота подступала, пугала…

Две вспышки ударили по глазам, ослепив ярким жутким светом, а затем я ощутила смерть… такое знакомое чувство, ведь я уже однажды умирала вместе с папой… В груди зашлось от нестерпимой боли, а в темноте зрели еще две вспышки – смерть собирается добраться до меня своими щупальцами, грозится выстудить изнутри, лишить чувств и заморозить сердце… Так умирают…

Мне отчаянно не хватало кислорода, казалось, что я хватаю ртом разреженный ледяной воздух… и вокруг множество глаз, наполненных чудовищной ненавистью и злобой. А издали родные синие папины глаза смотрят так печально, жалея и сочувствуя. Потянулась к ним рукой, звала, плакала от бессилия и безысходности, ведь откуда-то пришло понимание – папа не вернется. А так хотелось, чтобы его надежные сильные руки вновь обняли меня, укрывая от злого мира и укачивая, как ребенка.

Папа шептал: «Моя девочка, моя малышка, все будет хорошо, ведь я рядом».

Так больно, а вокруг только безумные вспышки, несущие смерть. Я потерялась в них, всюду, куда хватало взгляда, – холодные ненавидящие глаза. Сначала умоляюще шептала, потом кричала, а после отчаянно жаловалась папе, что меня никто не любит, не жалеет, как он, и больше никто не захочет обнять и назвать своей малышкой.

В какой-то момент в безумном калейдоскопе возникли огромные, заслонившие свет бриллиантовые глаза, которые манили, звали, затягивали в себя. Всплыла мысль: «Тарий!» Я ухватилась за имя, словно за спасательный круг, звала, искала и в конце уже просто умоляла спасти меня из поглощавшего кошмара.

Очнулась с этим именем на губах, даже открыв глаза, продолжала шептать: «Тарий… Тарий… спаси меня, пожалуйста!..»

На меня в упор смотрел обладатель тех самых бриллиантовых глаз из сна. Потом дошло, что это мой аннар сидит рядом с кроватью, на которой я лежу, и пристально наблюдает за мной. Он молчал, пока я недоуменно переводила взгляд с него на окружающую обстановку и обратно.

Какая нелегкая нас занесла в медицинский отсек? Кроме Тария, здесь еще и врач Нут Джама… дремлет в противоположном углу, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Ему что-то снилось, потому что он периодически смешно дергал ногой и ушами.

Чувствовала я себя не ахти. И самое неприятное: зверски пересохло горло и нестерпимо хотелось пить. Опять посмотрела на Тария и только сейчас ощутила его руку на своей. Странно, выглядит аннар сильно уставшим и каким-то помятым, даже вечно безупречный светлый офицерский костюм смотрится так, будто в нем спали.

– Я хочу пить, – просипела, собравшись с силами.

Он тут же взял с подставки, прикрепленной к кровати, стакан с трубочкой и поднес к моим губам. Выпив все до донышка, я сразу почувствовала себя значительно лучше.

– Как ты себя чувствуешь, малышка моя? – заданный Тарием вопрос привел меня в изумление.

Во-первых, сильно изменился тембр голоса – стал мягче, с затаенной нежностью, забавно совмещающейся со скрежещущими нотками. Во-вторых, его обращение ко мне… непривычное… как будто позаимствовано из сна или моих тайных желаний.

Огромная теплая ладонь поползла вверх по моей обнаженной руке, добралась до груди и наконец ласковым жестом коснулась щеки. Тарий всем телом, не отрывая взгляда, потянулся ко мне. Перебрался на кровать, склонился надо мной и… начал покрывать легкими, едва ощутимыми поцелуями лицо и волосы. Я поймала такую волну нежности от него, такое невероятное тепло, радость и… страх потери, что и сама растворилась в слишком новых для себя чувствах, утонула и точно не хотела всплывать. Но дела насущные заставили поинтересоваться:

– Что случилось? Что мы делаем в медицинском отсеке? – даже собственный голос показался чужим – хриплым и слабым.

Непривычный Тарий потерся своей щекой о мою, глубоко вздохнул и только хотел ответить, как раздался радостный голос Нута Джамы: