Князь тьмы и я

Поклон, и Навьен покинул мою спальню, а я сдержала желание прошептать «Не уходи».

Положительно, при всех недостатках Навьена мне с ним было… на порядок комфортнее.

– Неужели? – поинтересовался князь, продолжая гладить меня по волосам.

И не остановившись, даже когда осознал, что я не сплю.

– Странно, – невозмутимо продолжил он, – часть мыслей я слышу, часть нет. Как тогда, когда ты села в мой автомобиль.

Очень хотелось… сбежать. Прямо сейчас встать, и…

– Сбежать? Я правильно понял? – ироничная насмешка.

А затем он, взяв меня за подбородок, заставил посмотреть на себя. Мокрый асфальт? Оттенок мокрого асфальта беспросветно исчез, являя метал. Жуткий, пугающий, металлический цвет радужки.

Это было… жутко.

Неестественно, неправильно, негармонично… это было жутко. Так словно человек сорвал кожу со своей руки, а у него там железо вместо костей. И ты смотришь на металлические кости, стальные сухожилия, но видишь и вполне живые мышцы. Ты смотришь и одновременно не понимаешь, как это работает? Как такое возможно? Что это в принципе?!

Ты смотришь, и не веришь в то, что видишь, а главное – не хочешь верить. Просто не хочешь…

– Страшно? – подтянув меня и устроив на подушках рядом, поинтересовался князь, скользя пальцами по моему телу.

Я вздрогнула.

Почему-то посмотрела на его ладонь, потом вновь на князя.

Он взирал на меня с едва читающейся улыбкой на губах и… казался таким хорошим…

И это мгновенно напрягло.

Я даже не сразу осознала почему, а потом вспомнила торопливо-суетливую Малисент, и ее полные чувства вины слова: «В девятнадцать лет князь посетил наш дом, мы с юга, и определился с выбором – из трех кандидатур, выбрали меня. Я… обрадовалась. Такая честь – стать княгиней дома Даркан, и князь он такой… казался хорошим».

Ключевое слово – казался!

Именно ключевое.

Осторожно отстранившись, я села, придерживая полотенце. Куда девались остатки моей одежды, даже спрашивать не хотелось. Просто есть такие вопросы, ответы на которые знать как-то не особенно хочется, а если честно – вообще не хочется.

Я еще мне было некомфортно.

Странно, еще не так давно, на вопрос: «Кто хуже всех на свете?», я бы не задумываясь, ответила: «Вампиры». А вот теперь не отвечу. Хотелось бы ответить, но… не отвечу. Я просто уже видела тех, кто был хуже вампиров.

Один из них сидел рядом со мной.

И смотрел на меня все с той же насмешливо-покровительственной усмешкой, как смотрят на детей и… домашних животных. И князь уже обозначил, кем я являюсь для него.

– Нападение княжны Мортем так напугало тебя? – вдруг спросил Даркан.

Напугало? Не то слово. Мне проще было поверить в призраков, чем в то… чем стала княжна Мортем. Это было страшно. И это было жутко. Не то, чтобы я ранее недооценивала вампиров, я весьма высоко оценивала их смертоностность и уровень опасности, которую они представляют. Но княжна… У меня было такое чувство, такое странное и даже омерзительное чувство страха смешанного с отвращением. Как если бы волк в лесу вдруг превратился в огромного жука, теряя шкуру опадающими с него лохмотьями. Теряя свою принадлежность к животным, к теплокровным, к тем, кого я могла понять и принять.

И это было похуже змей.

Это было чудовищно настолько, что мой разум просто отказывался верить в это.

О мутациях вампиров мы знали. Разные расы, разные вирусы, разные условия проживания – вампиры были хищниками, идеально подстраивающимися под меняющиеся обстоятельства. Они подстраивались, выживали и… в конечном итоге доминировали. Всегда, неизменно доминировали. Не явно, не становясь непосредственными правителями, но искусно манипулируя марионетками, которых подпускали к власти. И убирая своих же марионеток, если те пытались переломить ситуацию.

Причем весь масштаб их власти как-то не осознавался до того момента, пока… я не начала работать в полиции. Счастье в неведении… Счастье просто в неведении… Наверное, я бы не хотела всего этого знать. Оглядываясь на прошлое, я понимаю так остро и отчетливо – мне действительно не хотелось бы этого знать. Меня вполне бы устроила такая версия гибели политиков, как – пьянство, случайность или авария. Она ведь даже не шла как официальная, так, на уровне слухов и сплетен, официально все всегда выдавалось красиво, торжественно, и лживо… Ложь льется потоком, и только правду приходится кропотливо собирать по осколкам собственного мировоззрения, мироощущения, миропонимания…

Потом накрывает шок.

Шок, осознавать, что вертолет не разбился при посадке – взорвался в воздухе. Шок, от понимания, что не было пьянства, не было даже тяги к алкоголю, и вдруг… Шок, от того, что кто-то может вернуться домой, поужинать с семьей, строить планы на завтрашний день, а потом вдруг внезапно сесть за руль автомобиля, мчаться на огромной скорости и врезаться в бетонный столб.

Но тайное действительно имеет свойство становиться явным…

Жаль что не всё тайное.

Так, например, я имела обрывочные сведения о том, что князья способны читать мысли, но не было никаких данных о том, что они способны приказывать на таком уроне, что приказ минуя сознание, воздействует сразу на подсознание, и человек выполняет команду, не в силах сопротивляться. И в свете данной информации я на многие события теперь посмотрела иначе.

Как собственно и на князя.

Он наблюдал за мной внимательными спокойными глазами, наблюдал молча.

Я бы с удовольствием так же молча ушла. Встала бы, и… а там лестница, двор, лес и напролом через лес…


– Прямо в объятия князя Мортема, – мягко предостерегающе произнес князь.

Я замерла. Нервно посмотрела почему-то на дверь, потом на дверь в ванную комнату – замки были сорваны на обеих, после на князя.

И вдруг подумала – то что он мне показывал, произошло восемьсот лет назад, сам он потомок, насколько я понимаю внук или правнук первого князя, а вот Навьену тысяча лет… Ну где-то около того.

– Да, Навьен служил еще моему прадеду, – сообщил князь.

Кажется, его откровенно забавляли мои рассуждения.

На всякий случай отодвинулась подальше… Я вообще бы встала, но на мне ничего не было… неприятное ощущение собственной беззащитности, впрочем, в отношении князя не сработал даже мой ИКР-13.

И я, правда, не хотела бы ничего знать, но… работа в полиции накладывает отпечаток на любую личность, в результате я спросила:

– Итак, то есть на данный момент существуют князья, простые вампиры и… – вспомнила отчима, и то, что я про него знала, – и энергетические?

– Эмоционально выпивающие, – неожиданно пошел на контакт Даркан, и добавил непонимания в ситуацию. – Или, что будет вернее, потребляющие.

– Это вы энергетических называете эмоционально потребляющими? – не поняла я.

Даркан улыбнулся, очень мягко, очень притягательно и, кивнув, добавил деструктива в мою попытку создать логическую конструкцию:

– Они делятся на два подвида – потребители, и фермеры.

У меня чуть челюсть не отвисла.

– Фермеры? – что за бред.

– Ну почему же бред? – Даркан вальяжно откинулся на подушки, все так же глядя на меня с легкой покровительственной улыбкой. – Вампирское общество, в силу длительной продолжительности жизни, развивается несколько медленнее человеческого, но примерно по тому же пути. В данный момент у нас своеобразным образом заканчивается период феодальной раздробленности, и начинается консолидация. Следующим этапом станет абсолютная монархия. Но, как и у людей, у нас есть те, кто пошел по иному пути. У вас наиболее отсталыми были племена кочевников, у нас – это собиратели. Собиратели в свою очередь делятся на две категории – одни собственно кочевники, они кочуют из поселения в поселение, оставаясь в каждом пункте пребывания до тех пор, пока не израсходуют ресурс. И второй тип собирателей – фермеры. Они предпочитают оседать на одном месте, выращивая себе пропитание. Как твой отчим.

Не дыша практически, я потрясенно смотрела на Даркана, а князь, усмехнувшись, продолжил:

– Цивилизованное вампирское сообщество в основном уничтожает энергетиков.

– Почему? – мгновенно спросила я.

Князь повел плечом, и практически нехотя ответил:

– Вампиры мутируют быстро. Иногда мутации подвергается каждое поколение, таким образом, есть вероятность, что энергетические вампиры рано или поздно, но скорее всего неизбежно, перейдут на тех, кто гораздо более эмоционален чем люди – на вампиров. Уничтожение энергиков – предосторожность.

Отодвинувшись еще немного, я посидела, осмысливая, и прямо спросила:

– Почему же тогда дом Мортем постоянно крышевал моего отчима?!

Князь улыбнулся и вкрадчиво сообщил:

– Я уже ответил на этот вопрос.

Точно не отвечал, руку даю на отсечение!

Усмешка, и очень тихое:

– Период феодальной раздробленности практически закончился. Сейчас идет борьба за власть. Князь Мортем, как и все мы, готовится к любым исходам борьбы за власть.

Все так легко и просто «Князь, как и все мы, готовится к любым исходам борьбы за власть». Он произнес это так естественно, так спокойно… просто борьба за власть. Сколько раз я читала о подобном в учебниках по истории, сколько пересмотрела исторических фильмов о королевах и их пути к трону… Но, наверное, я только сейчас понимаю насколько это страшно – оказаться в жерновах власти, и понимать, что ты всего лишь горстка зерна, которое перемелют в муку, и от тебя просто ничего не останется, только потому, что… у кого-то идет борьба за власть.

– Не совсем все понял, – задумчиво глядя на меня, сообщил Даркан.

Хотелось сказать, что такие как он вообще в принципе мало что понимают, особенно когда дело касается чужих жизней. Но… таким как он об этом не принято говорить в принципе. Я это давно поняла, я с этим практически смирилась, я к этому почти привыкла, так что… переходим к насущным вещам:

– Не надо меня превращать в вампира.

Пока спокойно, почти мягко, практически, даже вежливо.

Даркан медленно прищурил глаза, но кроме того, что взгляд его стал вдумчиво-отрешенным, никакой иной реакции не последовало. И это… напрягло. Мне бы хотелось определенности в данном вопросе, хотя бы какой-нибудь определенности, а тут… молчание. Причем тот вид молчания, о котором я уже сейчас могла сказать точно – это было именно та категория молчания, которую вполне можно было бы характеризовать как – неведение! То есть – Даркан не мог мне сейчас ответить, просто потому что не знал сам.

– Примерно так, – подтвердил этот упырь.

Между тем слышно было, как дом покидают многочисленные непойми кто, хлопают двери, внизу срываются на визг шины отъезжающих автомобилей.

И тут Даркан произнес:

– Как бы тебе так помягче…