Клок-Данс

– Можем ехать? – спросила она.

Помешкав, Бен кивнул и посторонился, дав ей дорогу.

– Пока, Дениза, – сказал он. – Позже я к вам загляну, если можно.

Дениза не ответила. Наверное, она осталась на крыльце и смотрела им вслед, потому что входная дверь не хлопнула.

Маленькая «королла» с зажженными фарами и работающим двигателем стояла у тротуара. Только урчанье мотора и пока еще сонный щебет птиц на деревьях нарушали тишину. Все окна темны, на дороге ни одной машины. Казалось, даже шепот потревожил бы царящий покой.

Бен положил чемодан в багажник, Уилла устроилась на переднем сиденье. В машине заплесневело пахло старыми газетами, на самоклеящемся листке, прилепленном к приборной доске, значилось «стеклоомыватель». Бен сел за руль, и Уилла заметила, что он небрит – под светом потолочной лампочки посверкивала седая щетина. В ковбойке с закатанными рукавами он больше смахивал на фермера, нежели на врача.

– У вас с Шерил секреты от Денизы? – спросил Бен, выезжая на улицу.

Уилла оценила, что вопрос задан только сейчас, хотя интерес был вполне естествен.

– Это касательно выстрела, – сказала она. – Выяснилось, что это случайность, и Шерил не хотела досужих разговоров.

– Конечно, случайность. В такую девушку никто не будет стрелять намеренно.

Слава богу, он не спросил, кто виновник этой случайности.

Проехали дом Кэлли, потом дом Хала. На этой улице столько людей спят в одинокой постели, потом одиноко просыпаются и начинают свой одинокий день. Уилла уже скучала по ним. Она представила Кэлли, которая в ярких туфельках и с пластиковым стаканом кофе в руке поспешает на работу, и Хала, который бредет к дому Денизы, надеясь, что уж нынче-то она согласится куда-нибудь с ним пойти. И саму Денизу, которая всякое свое пылкое высказывание заканчивает самодовольным «Вот так вот!», как будто ставя печать.

– Вы уверены, что поступаете правильно? – спросил Бен, словно читая ее мысли.

– Да, уверена.

Свернули на Рубен-роуд. И здесь окна были темны, а крыльца безлюдны. Радио тихонько бурчало выпуск новостей, но Бен протянул руку и его выключил.

Уилла достала из сумочки посадочный талон. Почему-то на каждой десятой строчке принтер оставил царапину. Уилла встревожилась, что одна такая царапина угодила на штрихкод, – в поездках она всегда находила повод забеспокоиться. Потом, опасаясь тошноты, приказала себе смотреть в окно. Миновали жилые кварталы, выехали на автостраду Джонс Фоллс. Затем через развязку вновь оказались в городском районе, где потихоньку просыпалась жизнь. Из фургонов, припаркованных в два ряда, грузчики доставали ящики с овощами, женщина поднимала решетку на двери кафе, человек в красном фартуке раскладывал газеты на дорожном отбойнике.

– Вы можете передумать, – сказал Бен, словно в разговоре не было долгой паузы. – Я развернусь и доставлю вас обратно.

– Наверное, у Денизы другие соображения по этому поводу, – улыбнулась Уилла.

– Она будет только рада.

– Вы смеетесь? Она же сказала, что я краду у нее дочь.

– Уж этого она точно не говорила.

– Ну другими словами.

– Я ведь там был, вы не забыли? Ей не понравилось, что вы утаили правду, вот и все.

– Нет, я шушукалась за ее спиной.

– Ладно, как вам угодно.

– Мне не угодно.

– Можно убраться восвояси, поджав хвост, как побитая собака, а можно сказать: ты права, Дениза, мне следовало быть откровеннее. Обещаю, этого не повторится.

– Я не поджала хвост. Я не побитая собака.

– Хорошо, будь по-вашему.

Город остался позади. Светлело небо над пустырями с редкими пакгаузами, нефтяными цистернами и опорами высоковольтной линии. Уилла смотрела на проплывавший за окном пейзаж, словно это объясняло ее молчание.

– Моя жена говорила, что ад ей представляется как супружество с Ганди, – сказал Бен.

– Что-что?

– Ну вот смотрите: Ганди во всем хороший. По сравнению с ним любой будет выглядеть грубияном, крикуном и эгоистом.

Уилла задумалась. Они обогнали лимузин с непроглядно тонированными стеклами.

– Моя мать, выходит, была замужем за Ганди, – наконец сказала Уилла.

Бен окинул ее коротким взглядом.

– Отец мой был настолько мягок, что считал невежливым брать трубку, едва телефон звякнет. Он всегда позволял телефону дозвонить.

Бен хмыкнул.


– «Надо выходить за такого или быть такой», – думала я.

– Возможно, вы еще передумаете, – сказал Бен.

– Простите?

– Существуют и другие варианты.

– В одиннадцать лет их не находишь.

– В одиннадцать – нет.

– То-то и оно. – Уилла убрала посадочный талон в сумочку.

Здесь, далеко за городской чертой, был виден розовеющий горизонт. Молчание становилось тягостным, как после ссоры, но Уилла не знала, чем его нарушить. Любая тема – пейзаж за окном, погода, свободная дорога – казалась надуманной. Видимо, Беном владело схожее чувство. Когда на съезде к аэропорту он включил поворотник и сказал: «Ну вот, подъезжаем», в голосе его как будто слышалось облегчение, что наконец-то он избавится от обузы. За окном появились рекламные щиты долговременных парковок, мотелей и фирм по прокату машин.

– Какой терминал? – спросил Бен, точно заурядный таксист, и Уилла сухо ему ответила, точно заурядная пассажирка.

От огней аэровокзала хотелось сощуриться. Автомобильные очереди. Легковушки с открытыми багажниками, автобусы, выстроившиеся друг за другом, сигналящие такси. Вокруг пугающе лихорадочная людская суета.

Бен встал за универсалом, водитель которого вытащил из машины переноску с домашним питомцем и отдал жене. Женщина, сделав губы трубочкой, сквозь сетку заворковала с любимцем.

– Не выходите, Бен, просто откройте багажник, – сказала Уилла.

Но тот, будто не слыша, вылез из машины, и она следом за ним выбралась в предотъездную суматоху.

Бен вынул чемодан из багажника, поставил на попа, вытянул ручку.

– Спасибо, Бен, – сказала Уилла. – Я вам очень признательна.

Заметив его высокие черные кроссовки, какие носят школьники, она опять подумала, насколько же он ей симпатичен. Уилла хотела его обнять, но Бен уже протянул руку:

– Пока, Уилла.

– До свиданья, Бен.

Он задержал ее руку в своей.

– Знаете, давно хотел сказать – мне нравится, как вы глядите на окружающих.

– Как я – что?

– Например, когда Шерил что-то вам рассказывает, у вас подрагивают губы, словно вы сдерживаете улыбку. Или Дениза что-нибудь выдаст, и у вас простодушно распахнутся глаза. Или этот ваш лукавый взгляд на Сэр Джо, возомнившего себя неотразимым.

Уилла чуть расстроилась и через секунду поняла – почему. Она подумала, он скажет: «Мне нравится, как вы выглядите». Точка.

– Ну ладно, бывайте. – Бен резко выпустил ее руку, чуть ли не отбросил, и шагнул к водительской дверце, оставив Уиллу на тротуаре.

Надо было сказать, что ей тоже нравится, как он смотрит на людей, подумала она.



Змеевидная очередь на досмотр была длинной, но двигалась быстро. Однако перед сканером все застопорилось из-за человека, который, похоже, летел первый раз в жизни. Он не знал, что нужно разуться, снять ремень, вынуть ноутбук из рюкзака, и каждое новое указание для него было полной неожиданностью. Потом, кто бы сомневался, зазвонила рамка металлоискателя, и недотепе пришлось вернуться, чтобы выложить из карманов монеты, ключи и баночку с пилюлями.

Будь здесь Питер, он бы сквозь зубы чертыхался, а Уилла умиротворяла бы его сдержанной сочувственной улыбкой.

Выход на посадку был в конце сияющего коридора, распахнувшегося залами ожидания. В море пустых кресел островками сидели одинокие пассажиры, уставившиеся в смартфоны, уборщики апатично катили мусорные баки. В своем зале ожидания, где в столь ранний час почти никого не было, Уилла села в абсолютно свободный ряд и достала из сумочки телефон. Она решила послать сообщение Шерил – просто ласковую весточку, которую та получит, проснувшись.

Однако на экране высветился пропущенный звонок. От Питера. Он звонил вчера в 8.40 вечера, когда Уилла, видимо, выгуливала Аэроплана. Уилла ругнула себя, что не проверила телефон. Но Питер оставил сообщение. Уилла нажала кнопку и поднесла телефон к уху.

«Это Питер». Голос его прозвучал так резко, что Уилла чуть отстранила руку с телефоном. «Завтра у меня дел по горло. Да будет тебе известно, я тоже человек, и у меня своя жизнь. Так что добирайся домой сама. Пока».

Щелчок.

Уилла опустила телефон и посмотрела на экран. Почти половина шестого. А в Тусоне еще ночь. Однако она перезвонила Питеру, хотя знала, что на ночь он отключает телефон. Прошли гудки, потом раздался спокойный добродушный голос мужа, предложивший оставить сообщение. «Пожалуйста, говорите медленно и внятно», – сказал он медленно и внятно, словно подавая пример.

– Привет, милый, это я. Прости, что не сообразила узнать о твоей занятости. Ничего, я возьму такси, увидимся дома. Целую!

Уилла убрала телефон в сумочку и, взяв чемодан, отправилась на поиски кофе.

Казалось, чемодан, волочившийся за ней, чем-то напоминает кислородный баллон, с которым не расстаются сердечники.