Карфаген

– Хватит болтать! – огрызнулся тот. Поднялся, зашипев от боли. Сделал шаг в сторону Морица, протянул руку. – Дай винтарь! И уходите – быстро! Я прикрою.

– От камней толку больше будет, – не отрывая взгляда от прицела, сообщил детектив. – Один патрон остался. И то – который уже дал осечку.

– Тогда бежим! – Тана бросилась к Игнату, отчаянно потянула его за собой. – Ну помогите же ему! Мужчины, чего вы ждете?! Не сможет идти – дотащим! Только куда, куда идти?!

Последнее было обращено к Пшику, уныло сидевшему на корточках и наблюдавшему за всем с выражением терпеливой обреченности. Похоже было, он полностью смирился с тем, что его судьбу решают эти люди. И теперь, когда все взгляды обратились к нему, не вставая, развел руками:

– А мы уже пришли. Вот он – выход.

И кивнул в сторону колодца.



Глядя в черную воду, Змей старательно отгонял от себя простую, но навязчивую мысль: этот мужик – псих, задумавший убить их всех таким замысловатым и коварным способом. Потому что посредник как угодно представлял себе спасительный путь – но только не такой, на глазах у всех, в самом посещаемом месте Накопителя. Это было бы слишком просто… И слишком страшно.

Однако толпа фанатиков под руководством Черных Святителей уже окружила их, взяв в кольцо, из которого теперь не было выхода. И эта темная бездна – единственное, что дарило надежду на спасение.

Вода уже спасала однажды – там, на элитном уровне. Правда, бурная подземная река едва не прикончила его. Но тогда он хотя бы знал, на что шел, понимал угрозу, прикидывал расстояние и силы. Теперь же впереди была одна неизвестность. И слова странного, полусумасшедшего человека в шрамах.

– Нужно до дна донырнуть, – бормотал Пшик, стараясь говорить как можно убедительнее. Получалось так, будто он врет от первого до последнего слова. – Это метров на пять где-то. Там, справа, будет дыра такая. Вот в нее-то и надо заплыть. Дыра в коридор ведет, метра два длиной, не больше. Можно руками за стены цепляться, так проще. Как коридор закончится – тогда и всплывать. Только осторожно, чтобы башку об потолок с перепугу не разбить! Если сознание под водой потеряешь – все, крышка. Там уровень воды – метра полтора вверх, не больше!

– А выше что – камень? – недоуменно спросила Тана.

– Выше – воздух! – значительно произнес Пшик. – Сантиметров тридцать до потолка, как раз хватает, чтобы не захлебнуться. Воздушный сифон. Знаете, что это такое?

– Знаем, не идиоты! – нетерпеливо отозвался Мориц. – А вот ты сам откуда все это можешь знать? Про подводную нору и все такое?

– Оттуда, – изменившись в лице, глухо сказал Пшик. – Это я проектировал Накопитель.

Повисла неприятная пауза. Глядя на товарищей по несчастью, бывший советник затравленно втянул голову в плечи.

– А может, сдать его балахонщикам? – задумчиво произнес детектив. – Нам за этого чёрта все грехи отпустят.

Пшик не возражал, не спорил. Лишь ждал, покорно опустив взгляд. Чего нельзя было сказать о толпе. Фанатики заволновались – видимо, стали что-то подозревать. Кольцо окружения стало быстро сжиматься.

– Сейчас бы и я не возражал против газовой атаки, – оглядываясь, процедил Мориц. – Что еще может подействовать на этих придурков?

– К черту! – выдохнула Тана. – Я рискну!

Она быстро глянула на Змея:

– Вытащишь меня, если что!

Тот успел лишь издать протестующий возглас – скорее, инстинктивно, так как смысла останавливать подругу уже не было. Ни секунды больше не раздумывая, девушка оттолкнулась и «рыбкой» вошла в воду.

Вот тут уже толпа заколыхалась основательно. Вряд ли кому там пришла в голову мысль о побеге. Достаточно было того, что кто-то решил искупаться в единственном источнике воды. Не говоря уж о возможной попытке утопиться.

Дальше все произошло за мгновения.

Пшик и Игнат попрыгали в воду один за другим, рискуя и впрямь утопить друг друга. Мориц бросил винтовку, стащил с себя плащ, крикнул:

– Чего зеваешь?! За мной!

Змей не слышал его. Он наблюдал, как приближается толпа. До бежавших впереди фигур в балахоне оставались считаные шаги, когда он увидел Пастыря. Снова осмелев, тот выбрался в первые ряды. И явно не ожидал увидеть направленный в него ствол СВД. Секундное замешательство Пастыря сменилось его протяжным воплем:

– Твердь! Защити меня!

Палец сам дернулся на спусковом крючке.

Щелк!

Снова осечка.

Мгновение благословения и торжества на лице безумца, которому то ли повезло, то ли его действительно защитила неведомая сила. Швырнув оружие в искаженные злобой лица, Змей сделал шаг назад.

И скользнул в ледяные объятия колодца.





Глава шестая

Холодные пальцы тьмы





Страх смерти делает с человеком немыслимое, открывая в нем возможности, о которых тот даже не подозревал. В других обстоятельствах Змей сто раз бы подумал, прежде чем нырять в неизвестность, не имея гарантий выживания или хотя бы второй попытки. И уж тем более он не отпустил бы туда Тану.

В первые секунды тело обожгло ледяной водой, и только стресс, наверное, помог избежать судорог, которые стали бы в этой ситуации смертельными. Но думать об угрозе было некогда – оставалось действовать.

Пять метров в глубину – не так уж много для опытного ныряльщика, но прилично для того, у кого по определению не было возможности потренироваться в плавании. Не говоря уж об умении задерживать дыхание и прочих тонкостях. Достигнув дна, ощущая мерзкую боль в ушах, Змей успел подумать: а как они будут ориентироваться в темноте?

Нащупав ту самую обещанную дыру в стенке колодца, посредник получил приличный удар ботинком в лицо – похоже, от Морица, заплывавшего в подводный коридор последним. Змей с силой подтолкнул спутника, проплыл следом и осторожно, как советовал Пшик, вынырнул под свод глубинного туннеля.

И издал протяжный хрип человека, делающего самый сладкий вдох в своей жизни.

Пшик не соврал. Здесь действительно скопился воздух, не давая воде полностью затопить тайную пещеру. И здесь было светло: в зубах у бывшего советника был миниатюрный, но мощный светодиодный фонарик. Редкая вещь. Видать, остался у него со времен богатой жизни на элитных уровнях.

– Все здесь?! – задыхаясь, выкрикнул Змей.

– Да… Вроде… – сквозь зубы прошепелявил Пшик.

Он даже фонарик не стал вынимать из зубов, продолжая активно, по-собачьи перебирать руками и ногами, словно мгновенно утонул бы, прекрати он хоть на миг эти судорожные движения. Выглядевший и без того странно, теперь он напоминал какое-то экзотическое земноводное, вроде тритона.

– Таны нет! – быстро сказал Игнат.

Не сговариваясь, все, кроме Пшика, нырнули вновь. Девушки нигде не было видно – Змей теперь плыл с открытыми глазами, пытаясь разглядеть хоть что-то в отблесках фонаря над головой.

Это было необъяснимо. Куда она могла исчезнуть?! Даже если она не выдержала и наглоталась воды – здесь должно было оставаться ее тело! Змей не мог поверить, что произошло необратимое, и продолжал поиски даже тогда, когда Игнат с Морицем не выдержали и погребли к поверхности – глотнуть воздуха. Он настолько хотел найти подругу, что попросту забыл о необходимости дышать. В какой-то момент в глазах потемнело, и он успел понять, что отключается. Под водой это означало только одно: смерть.

В этот момент чьи-то руки схватили его и с силой потащили вверх. С хрипом откашливаясь и отплевываясь, он не мог поверить своим газам:

– Это… Ты… Меня… Вытащила?

– А что мне оставалось делать? – говорил далекий из-за шума в ушах голос девушки. – С чего это ты решил топиться? Теперь, когда мы уже почти спаслись!

Тана что-то еще говорила, размахивала руками, поднимая брызги, сверкавшие в свете фонарика как бриллианты. Змей не понимал ее слов. Он просто наблюдал за ее эмоциональными движениями и улыбался.

Она была жива. Остальное не имело значения.

Впрочем, кое-кто в его жизни был не менее важен, чем Тана.

– Игнат, не успел спросить, – пробормотал Змей. – Как там Ксю? С ней все в порядке?

Маленькая Ксю была его единственным родным человеком. Сестрой, которая, конечно, уже была не такая уж маленькая, раз ответила взаимностью его другу. Обычно в таких случаях наружу лезла иррациональная братская ревность. Наверное, раньше Змей убил бы любого, кто попытался бы подкатить к его сестренке. Но это было давно. Да и Игнат – не любой. Пожалуй, лучшего варианта для своей девочки он бы и не нашел. Если бы только приятель был попокладистее с начальством и не лез на рожон почем зря.

Даже в мыслях это звучало смешно: он, неприкасаемый, заботится о карьере пса Директории! Пусть это даже Игнат. Просто очень не хотелось, чтобы Ксю осталась одна, с навсегда разбитым сердцем.

– С ней все в порядке, – уверенно сказал парень. – Она там же, где ты ее спрятал. Я проверил: за ней присматривают.

– Это хорошо, – заметил Змей. – А то не факт, что кто-то из нас еще увидит ее. Будет жаль, если рядом не останется никого из близких.

– Не каркай, – оборвал его Мориц.

– Не думал, что ты суеверный, – усмехнулся Игнат. – Ты казался мне циничным сухарем.

– Я и есть циничный сухарь, – холодно ответил детектив. – Только немного суеверный.

– Хватит ругаться! – вмешалась Тана. – Для чего я, по-вашему, по второму кругу ныряла? Я выход нашла!

– Можно было просто у меня спросить! – вынув изо рта фонарик, сказал Пшик. – Ну раз все собрались – давайте выбираться. А то как бы не отморозить чего в ледниковой водичке. Там, куда мы идем, докторов нету.



Пришлось совершить еще одно погружение, чтобы выбраться через короткий подводный лаз в соседний коридор. В туннеле с низким сводом имелся выход на сухую поверхность. Видимо, давление воздуха здесь было выше, чем давление водяного столба в колодце. Каким образом это достигалось, оставалось непонятно. Змей пытался построить в уме эту конструкцию, но так и не смог.

– Это водоотводный коллектор, – пояснял Пшик, пока они пытались согреться на крохотной каменной площадке, отчаянно растирая онемевшие руки и ноги. – Чтобы уводить стоки из Накопителя. Попросту – канализация.

– То есть это мы из канализации воду пили? – поинтересовался Мориц. – Можно еще одну «галочку» поставить в списке личных достижений.

– Можешь считать, нас просто смыли в унитазе, – мрачно заметил Игнат.

– По крайней мере, мы живы, – возразил Змей. – Хлебал я дерьмо и посочнее.

– Сейчас здесь чистая вода, – успокоил всех Пшик. – После того как со свода скала рухнула и поток хлынул – коллектор хорошенько промыло.

– Спасибо, успокоил, – усмехнулась Тана. – Впрочем, я не брезгливая. Жизнь как-то не располагает к чистоплюйству.