Ярко пылающая тень

* * *


«Сомневаюсь, что она на это способна», – сказал Блэквуд. Словно все было уже решено. Словно это было легко. Мои и без того расшатанные нервы были натянуты до предела, когда мы вошли в гостиную, где ждали остальные юноши. Волосы на моем затылке встали дыбом, пока они оценили мой новый гламурный образ. Челлини поднял бровь. Ди ухмыльнулся и пихнул Магнуса в бок.

Агриппа провел меня к дивану, чтобы познакомить с двумя джентльменами из Ордена.

Один из них встал и представился Августом Пейлхуком, главным хранителем города.

– Ну разве вы не красавица, милая? – воскликнул он, склоняясь над моей ладонью. – Такая прелесть – услада для усталых глаз старика. – Его голос был мягким, но неласковым. Мужчина повернулся к Агриппе: – Корнелиус! Как всегда, рад тебя видеть. Какой костюм! – продолжил он, проходясь взглядом по камзолу старого чародея. – М-м-м, какой шарф. Это цвет индиго? Из ателье на Севил-роу? Какой модный фасон! Ты всегда с умом подходил к выбору наряда.

– Как и ты конечно же, – сказал Агриппа и поклонился.

С виду Пейлхук вовсе не внушал страх – худощавый мужчина с редеющими рыжими волосами. В битве такого бы никто не устрашился. Но взволнованное поведение Агриппы и то, как Пейлхук улыбался, словно заработал очко в какой-то тайной игре, намекали, что с ним шутки плохи.

В голове загудело, когда Агриппа повернул меня и представил Горацию Уайтчерчу – самому императору! Он не встал и не пытался поцеловать мне руку. Не знаю, чего я ожидала от главы британской магии. Скорее всего, он окажется каким-нибудь великаном, по венам которого течет природная сила. Вместо этого я обнаружила пожилого мужчину с влажными глазами-бусинками. Я сделала реверанс. Он даже не улыбнулся.

– Ну что, начнем? – спросил император и тут же закашлялся.

Было крайне важно произвести на него неизгладимое впечатление. Пейлхук аккуратно взял мою ладонь в свои сморщенные руки:

– Вы готовы, дорогая?

– Да, – соврала я.

– Тогда пойдемте.

Пейлхук подвел меня к кругу из семи камней, выложенных на ковре перед очагом. Камни были гладкими и черными, и на каждом значился новый символ: кинжал, круг с крестом внутри, перевернутый треугольник, язык пламени, глаз, прямоугольник и пятиконечная звезда. До чего странно было видеть эти чудные предметы, лежащие на восточном ковре перед камином в великолепном лондонском особняке!

Пейлхук указал на круг:

– Заходите внутрь.

Мое сердцебиение участилось, но я сделала так, как он просил.

Агриппа поклонился двум чародеям:

– Магистры, я предлагаю на ваше рассмотрение Генриетту Хоуэл, чтобы она получила знания по нашему самому изучаемому ремеслу и вооружилась против врагов Ордена и нашего королевства.

Уайтчерч жестом приказал ему выпрямиться. Слева от меня поставили миску с водой, справа – самый обычный коричневый камешек, спереди – белое перышко, а сзади зажгли свечку. Когда все было готово, мужчины собрались вместе и начали наблюдать за мной.

– Очистите свой разум, – попросил Агриппа. – Станьте сосудом для магии.

Сердце забилось быстрее.

– Что я должна делать?

– Вы – ничего. В круге из семи камней стихии сами распознают истинную чародейку.

Это было своего рода крещение, обряд посвящения, через который проходил каждый мальчик-чародей в полугодовалом возрасте. Все замолчали, и церемония началась.

Ничего не произошло.

Прошла целая минута, все не сводили с меня глаз. Уайтчерч прокашлялся. Пейлхук прищурился. Даже Агриппа слегка задергался.

Юноши, нахмурившись, зашептались. И только Магнус ободряюще улыбнулся. Блэквуд, естественно, даже не смотрел на меня – его взгляд был направлен на огонь в камине.

Еще минута, и меня вышвырнут отсюда. Я так и представляла, как Агриппа нервно покашливает, вызывая мне карету обратно в Йоркшир.

Руки затряслись. В мое сознание закралась невообразимая картинка воды, поднимающейся в воздух в виде шара. Агриппа предложил мне очистить разум, но я, сосредоточившись на этом образе, цеплялась за него изо всех сил. Через секунду все в комнате дружно ахнули. Уголком глаза я увидела, как вода забурлила. Затем она замерла в воздухе, приняв форму идеально круглого шара. Я настолько отвлеклась, что шар плеснулся обратно в миску.

Все радостно зашумели. Они получили то, чего желали. Я посмотрела на перо и представила, как оно взмывает в воздух, оседлав поток ветра…

В комнату проник легкий бриз, и моя юбка зашелестела. Перо заплясало над миской. Юноши захлопали в ладоши и даже присвистнули от восхищения. Мой желудок снова сжался. Я понимала, что делаю не все так, как они хотели.

Я представила, как камень, лежащий неподалеку, трижды подпрыгивает на месте. Та к он и сделал. Мальчики затопали ногами, а Агриппа рассмеялся. Даже уголки губ Уайтчерча приподнялись в еле заметной улыбке. Только Пейлхук не радовался. Он наблюдал за мной прищуренными глазами, словно силился принять какое-то решение.

Я знала, что присутствующие ожидали какого-нибудь трюка со свечой, но давление, оказываемое на меня, стало невыносимым. Я вспыхнула ярким пламенем, и его прохладные язычки забегали по моей коже. Все дружно ахнули и радостно вскрикнули, после чего я потушила огонь. Ковер слегка подпалился. Магнус подбежал и со смехом погасил его своим камзолом.

– Умеете вы устраивать шоу, мисс Хоуэл, – подмигнул он, когда я помогла ему подняться на ноги.

Юноши радостно подбадривали меня криками. Каким-то образом мне удалось пройти испытание.

– Я хотел бы увидеть кое-что еще, – начал Пейлхук. Все замолчали. – Мистер Магнус, я хотел бы посмотреть, как она управляет посохом. Какой-нибудь самый простой маневр, естественно. Пусть хотя бы разломит камень пополам.


Пейлхук порылся в кармане и достал иглу. Не успела я задать вопрос, как Магнус взял иглу и уколол палец, чтобы на его кончике выступила капля крови. Затем потянулся к моему лицу.

– Что вы делаете? – попятилась я.

– У вас пока нет собственного посоха, – ответил Магнус успокаивающим тоном. – Все хорошо.

Я замерла и позволила ему обмазать мои губы кровью, хоть и покраснела от столь странного обряда.

Магнус коснулся моего лба и провел несколько линий. Затем вручил мне свой посох. Он был почти метр в высоту, со странными рисунками, украшающими дерево. Посох оказался не таким тяжелым, как я ожидала. Я завороженно покрутила его в руках. Прижав к груди, осмотрела линию звезд, которую кто-то вырезал с большим изяществом.

Взяв коричневый камешек, Магнус протянул его мне:

– Быстро проведите посохом дугу, начиная справа, словно рубите дрова. Это разломит камень по центру.

Мне никогда прежде не доводилось орудовать топором, и поначалу казалось, будто я пытаюсь стукнуть камень посохом, и то без особых успехов. Нужно было сосредоточиться. Я не могла провалить это задание, ведь я была близка к успеху. Когда я вновь раздраженно замахнулась посохом, то представила, как камешек разлетается на осколки.

Тот взорвался пыльными обломками, и Магнусу пришлось быстро прикрыть глаза. Все в комнате резко втянули воздух, после чего разразились аплодисментами.

– Сработало! Ну, в каком-то смысле, – сказал Магнус, смеясь и покашливая, пока пытался вытереть пыль с рук. – Должно быть, вы обладаете необычайной силой. – Он передал мне платок, чтобы вытереть его кровь. – Примите мои поздравления, мисс Хоуэл.

– И вправду, примите наши поздравления, – отозвался Агриппа, выступая вперед. Его глаза сияли от радости. – Я верю, что в вас есть задатки истинной чародейки.

Юноши бросились на меня всей толпой и так яростно трясли мне руку, что чуть не выбили ее из сустава. Магнус схватил меня за талию и закружил.

– Джулиан! Немедленно опусти юную леди! – рассмеялся Агриппа.

Блэквуд был единственным, кто не присоединился к всеобщему веселью. Он пристально наблюдал за мной у камина, прищурив свои зеленые глаза. Я равнодушно отвернулась от него. Пускай испепеляет меня взглядом!

Император встал и подошел ко мне. Все в комнате притихли.

– Да, – едва слышно прошептал он, после чего посмотрел на Агриппу увлажнившимися глазами. – Да, – повторил он и кивнул.

С этими словами император прошел к двери и вышел в коридор. Я слышала, как он надел пальто и котелок и приказал подать карету. Агриппа никак не среагировал – судя по всему, императору было позволено вести себя грубо.

Пейлхук взял меня за руку. Его глаза всматривались в мои, а на губах играла улыбка.

– Моя дорогая девочка. Какой удачный день, не правда ли? Королева непременно одобрит вас. Да, Корнелиус, – кивнул Пейлхук. – Император сказал свое слово. Можешь начать обучение. Орден дает свое разрешение.





* * *


Мы направились на ужин, и у меня едва не закружилась голова от разнообразия ароматов. На столе нас ждали устричный суп, в который не пожалели масла, жареная утка, фаршированная вишней, сочная баранья нога, говяжьи ребрышки, костный мозг с картофелем, три вида овощей и сливовый пудинг. Еда чародеев была роскошнее, чем у самих королей! Раньше я слишком нервничала, чтобы думать о еде, и теперь мне хотелось наверстать упущенное. Я еле сдержалась, чтобы не набить себе живот этой вкуснятиной самым неподобающим для леди образом. Бримторн воспитывал своих девочек примерному поведению за столом.

– Тост! – объявил Агриппа, поднимая бокал. – За нашу чародейку!

Все джентльмены присоединились к нему. Глядя на заставленный свечами стол и на всех этих мужчин, пьющих за меня, я почувствовала, словно попала в какой-то причудливый мир сновидений. Разнервничавшись, сделала глоток вина и закашлялась от терпкого вкуса.

– Когда вы получите одобрение ее величества, – начал Пейлхук, разрезая утку, – то станете самой желанной женщиной во всем Лондоне. Мы с миссис Пейлхук организуем бал в вашу честь. Конечно, вам нужно приготовиться к потоку грязных сплетен. Люди всегда рады осудить столь независимую молодую леди. Но не стоит беспокоиться, мисс Хоуэл. Вы знали, что у меня семь дочерей? Они будут счастливы познакомиться с такой очаровательной и необычной девушкой. Вам может пригодиться помощь миссис Пейлхук, чтобы наладить отношения с местным обществом.

Судя по тону говорившего, дружба с его дочерьми была обязательной, а сам он не терпел возражений. Этот мужчина явно привык добиваться своего.

– Полагаю, вы правы.

Несмотря на то что Пейлхук пугал меня больше, чем хотелось признавать, я ощетинилась в ответ на его завуалированный приказ. Я сама буду выбирать себе друзей. Не промолвив больше ни слова, сделала глоток воды. Магнус пихнул локтем Челлини. Похоже, наша беседа привлекла его внимание.

– Мм… – протянул Пейлхук, вгрызаясь в картошку. – Корнелиус рассказал мне, что вы привезли своего друга, нечистого, который ныне работает прислугой в доме. К вашему сведению, обычно мы отсылаем их в колонию рядом с Брайтоном, где они могут жить в мире и покое.

– Уверена, Рук будет вполне доволен жизнью здесь, – сказала я максимально дружелюбным голоском. – Вам не о чем волноваться.

– Поживем – увидим, – кивнул Пейлхук. Не успела я и слово сказать, как он обратил свое внимание на Блэквуда: – Это же ваш отец придумал эту систему, не так ли, Блэквуд?

– Так, – ответил Джордж, не глядя на Пейлхука.

Что-то мне подсказывало, что ему не особо нравился этот ехидный чародей. Ну, хоть что-то у нас было общее.

– Он был великим человеком. Вам следует быть осторожным, чтобы не опорочить фамильную честь. Вы много работаете, но не обладаете обаянием вашего отца. Что ж, не могут же дети унаследовать все.

Блэквуд кивнул, не сводя глаз с тарелки:

– Да, сэр. Вы совершенно правы.