Извращенные сердца

Лицо Джеммы сморщилось, и она отступила на шаг от кровати, но продолжала осматривать одеяла, словно боялась, что может обнаружить следы предыдущих действий. Это дало мне время восхититься ею. Я не мог отвести от нее глаз. Я знал ее много лет, и мы с Диего были лучшими друзьями столько же. Он всегда настороженно относился ко мне в присутствии своей сестры, и я всегда говорил ему, что он был глупым мудаком, думая, что я бы приударил за его сестрой. Сегодня я знал, что Диего имеет полное право не доверять мне рядом с Джеммой, потому что, видя ее такой, я мог думать только о том, чтобы однажды она оказалась в моей постели.

Стряхнув с себя возбуждение, я отправил Диего сообщение, сообщив ему, что нашёл девушку и везу ее куда-то потрахаться. Он не ответил, что означало, что он был слишком погружен в Дакоту, в буквальном смысле этого слова.

— Сейчас я отвезу тебя домой. Пойдем, — сказал я.

Взгляд Джеммы снова метнулся ко мне. Она вздернула подбородок в своей обычной упрямой манере.

— Что? Нет. Я обещала Тони помочь, по крайней мере, до часу ночи. У них очень мало персонала.

— Неужели я выгляжу так, будто меня волнует, достаточно ли у Роджера официанток, которые трясут своими задницами перед клиентами? Все, что я знаю, это то, что твоя хорошенькая маленькая попка не будет трясти ни перед кем…

—…Но я.

Джемма уставилась на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Она даже не покраснела, когда я произнес слово «задница». Китти выросла и мне очень хотелось перестать это замечать. Диего воспользуется одной из тех бунзеновских горелок, которые они используют в своих ресторанах, чтобы поджарить мне яйца, если узнает об этом. Это было бы тревожным поворотом для Аранчини. (прим. Аранчини — это блюдо сицилийской кухни. Представляет собой обжаренные или в некоторых случаях запечённые шарики из риса диаметром 8-10 см, обычно начинённые мясом, иногда вместе с моцареллой, томатным соусом и зелёным горошком.)

Джемма расправила плечи и направилась ко мне, стараясь казаться твердой и уверенной в себе.

— Ты мне не брат и не отец, Савио, — слава, блядь, Богу. — Ты не можешь указывать мне, что делать. Я дала Тони свое обещание и сдержу его.

Она попыталась выйти из комнаты, но я прижал ладонь к двери, мрачно улыбаясь.

— Я только что сказал тебе, что произойдет. Я отвезу тебя домой. Или ты пойдёшь на своих двух ногах или мне придется нести тебя, твое дело, Китти.

Ее рот приоткрылся, но потом она пожала плечами.

— Ты этого не сделаешь. Ты здесь, чтобы весело провести время, а не играть в няньку.

Я опустил руку, позволяя ей открыть дверь и выйти.

Она торжествующе улыбнулась мне. Я вспомнил щенячьи глазки из прошлого и решительно полюбил эту Джемму больше.

— Только не говори Диего, ладно? Я буду должна тебе.

Я молча кивнул. Неужели она действительно думает, что победила? Она повернулась, словно собираясь вернуться в бар. Я последовал за ней, схватил ее, развернул и взвалил на плечо. Я делал это уже не в первый раз. Во время наших тренировок по борьбе я иногда дразнил ее таким образом, но тогда она была девочкой с телом девочки. Теперь ее идеально округлый зад дразнил меня краем глаза, а моя ладонь, лежащая на ее стройных ногах, не хотела ничего больше, чем познать каждый сантиметр ее стройного тела.

— Что ты делаешь? — ахнула Джемма, ее тело напряглось, как тетива. — Опусти мне вниз! — она извивалась в моих объятиях. — Савио, опусти меня сейчас же. Мне нужно помочь Тони!

Я еще крепче прижал ее к себе.

— На самом деле все очень просто. Я могу отвезти тебя домой, Китти или прямо сейчас отведу к Диего.

Она стала вялой.

— Только не говори ему. Он будет очень зол, — через мгновение она добавила. — Ты можешь опустить меня на пол. Я не сбегу.

— Одно неверное движение, и я позвоню Диего, — предупредил я.

У меня не было ни малейшего желания звонить ему. С Джеммой я мог бы справиться и сам.

— Хорошо.

Я медленно опустил ее и понял, что мне не хочется отпускать ее. Я повел ее к своей машине.

Диего разозлится, если узнает, что я ничего ему не сказал.

— Я должна сказать Тони, куда иду. Она будет волноваться, — прошептала Джемма, бросив мимолетный взгляд в сторону Арены. — Я обещала ей помочь. Какая подруга нарушит свое обещание?

Я упёрся локтем в дверь и посмотрел вниз на лицо Китти.

— Подруга, которая не хочет быть наказанной на всю оставшуюся жизнь.

— С каких это пор ты стал приверженцем правил? Ты ни разу не увозил Диего домой, когда он тайком уходил с тобой на вечеринку.

Я усмехнулся.

— Ну же, Китти. Ты знаешь правила, ты живешь по ним до сих пор. Только не говори мне, что твой отец отреагировал бы одинаково, если бы узнал, что Диего был на вечеринке всю ночь или если бы это была ты, особенно одетая так, — я указал на ее наряд, заставив ее прикусить губу и отвернуться.

Теперь я понял, почему это называлось «сладкие шестнадцать». Блядь. Мне хотелось, чтобы я не был так чертовски зависим от сладостей, потому что Джемма, без сомнения, была бы самой сладкой вещью, которую я когда-либо пробовал. И я хотел этого вкуса.

Я выпрямился, увеличивая расстояние между нами.

— Садись в машину и отправь Тони сообщение.

Она опустилась на пассажирское сиденье.


— Моя джинсовая куртка и сумочка все еще внутри.

— Я принесу их, а ты останешься здесь, — я захлопнул дверцу и запер машину.

Джемма бросила на меня раздраженный взгляд.

Я повернулся на кроссовках и зашагал обратно в бар. Я заберу ее чертовы вещи, но сначала поговорю с Роджером и Тони. Мик пересек мне дорогу по пути в бар, где Тони бегала вокруг, как обезглавленная курица.

— Эй, куда все подевались? Диего исчез вместе с Дакотой, а потом и ты.

— Не могу остаться. Нашел кого трахнуть, но, возможно, вернусь позже.

Мик закатил глаза.

— Серьезно? Идти куда-то с вами двумя просто шутка.

— Иди найди себе девушку и перестань ныть.

— Как насчет того сумасшедшего из Лос-Анджелеса, разве ты не должен за ним присматривать?

Дерьмо.

— Впереди ведь еще один бой. К тому времени я уже вернусь.

В следующий раз уже мои братья будут играть в няньку для своего сумасшедшего младшего босса.

Я оставил Мика и направился к Тони, которая поморщилась, увидев меня.

— Что я могу тебе предложить? — спросила она, когда я подошел к бару.

— Твой отец, — сказал я, обходя бар.

— Эта территория только для персонала.

Я пристально посмотрел на нее сверху вниз.

— А теперь отведи меня к своему отцу, Антония.

Она повернулась и повела меня через дверь в заднюю комнату.

— Где Джемма?

— В моей машине.

Тони бросила любопытный взгляд через плечо.

— Ты же знаешь, что ей нельзя оставаться наедине с парнями.

— Она так же не должна работать в гребаном баре с дюжиной злобных ублюдков, не так ли?

Тони вспыхнула и обернулась. Она постучала в дверь кабинета отца. Мое терпение было на исходе, поэтому я протянул руку мимо нее и толкнул дверь. Внутри, Роджер оживленно беседовал с Несторе Романо — человеком, за которым я должен был присматривать. Несторе посмотрел в мою сторону, затем просто оставил Роджера стоять и прошел мимо меня, наклонив голову почти несуществующим образом.

— Антония, у меня важный разговор, — сказал он, с ноткой неодобрения в голосе.

— Мне так не показалось, — протянул я. — Несторе, казалось, ужасно заскучал.

Не то чтобы это был необычный случай с сумасшедшим из Лос-Анджелеса.

Роджер одарил меня чуть заметной улыбкой.

— Савио, что я могу для тебя сделать?

— Ты можешь обратить внимание на то, кто работает в твоем чертовом баре.

Роджер нахмурился.

— Антония сегодня занималась обслуживанием.

Я посмотрел ему прямо в лицо.

— Не мое дело, если ты позволяешь своей дочери-подростку скакать вокруг всех этих извращенцев, но тебе лучше обратить внимание на чужих дочерей.

— О чем ты говоришь? — Роджер взглянул на свою дочь, которая, казалось, была занята тем, что уставилась в пол, будто это была самая интересная вещь на свете.