Ищейки

Светлый маг нашёл начальника полиции там, где и ожидал найти, – на рабочем месте. Правда, возникло небольшое препятствие в лице дежурного полисмена. Упрямый, как осёл, капрал долдонил, что руководитель занят, у него много дел, он-де никого не принимает и вообще, его скоро не будет, ибо праздник. Однако индицум охотника за новами сделал своё дело, и настроение «занятого» начальника разом переменилось. Источая любезность и заинтересованность, шеф полиции попросил чародея чувствовать себя как дома и заверил, что тот может «располагать офицером так, как того потребует поставленная перед агентом задача». Увы, далее дело застопорилось.

– Говорите, оборотень, так-с? Нет, поли… полиморф. Он превращается в других людей. Ага! Занятно, занятно… – покивал верховный главнокомандующий полицией в ответ на кратко изложенную Кристофом суть. – Весьма занятно. Ну а от меня-то вы чего хотите-с?

– Как это чего? Принять все необходимые меры для задержания нарушителя.

Начальник полиции, лоснящийся самодовольством, улыбнулся так широко, что стал походить на лопнувшую сливу.

– Нарушителя, говорите-с? А как нам этого, с позволения сказать, нарушителя искать? Имени его вы не знаете, в лицо вы его не видели. Я даже ориентировки констеблям раздать не могу.

Кристоф нахмурился.

– В этом положитесь на нас. Мы лишь просим вас сделать всё возможное для пресечения попыток новы улизнуть.

– И что же от нас требуется?

– Оцепить город. Перекрыть дороги. Никого не впускать, никого не выпускать. Призвать всех резервистов, мобилизовать народную милицию. Обеспечить изоляцию всех находящихся в городе людей до тех пор, пока стихийный маг не будет нами выявлен и обезврежен.

Начальник полиции перестал улыбаться, покинул кресло, открыл стоявший у стены шкафчик, извлёк оттуда хрустальный графин с тёмно-золотистой жидкостью и два бокала-тамблера. На одну четверть наполнив бокалы содержимым графина, офицер взял один, второй подвинул к чародею.

– Выпейте со мной.

Глаза колдуна округлились.

– На службе?

– Пейте, это первоклассный бингетонский бурбон, – видя, что ищейка всё ещё колеблется, полисмен повторил настойчивей. – Пейте же! Сегодня главный городской праздник. Если не будете пить с местными жителями, никто вам помогать не станет. Даже разговаривать не захочет.

Кристоф неохотно сдался, и они с главным правоохранителем не спеша опустошили свои сосуды. Маг закашлялся, хозяин кабинета понюхал лежавшую наготове плитку жевательного табака.

– А просьбу вашу я удовлетворить не могу-с, – как ни в чём не бывало продолжил офицер. – Посудите сами: такой праздник, гостей приезжает чуть ли не впятеро больше, чем проживает в самом Бингетоне. За один день городская казна пополняется на два месяца вперёд. Даже если б я мог оперативно собрать достаточно людей, чтобы наглухо закрыть целый город, я всё равно не стал бы этого делать. Не сегодня.

– Но…

– Вы просто не знаете, о чём просите! Это же не в моей власти! – на лицо начальника полиции вернулась улыбка. – И никто в Бингетоне такой власти не имеет. Просьба ваша-с, уважаемый волшебник, равноценна отмене торжества. Даже мэра за такое живо снимут с должности и повесят на воротах ратуши. У нас же демократия, всё решается народом. А народ желает веселиться. Поэтому – увы!

Колдун таким ответом остался недоволен.

– Это очень опасный нова. При таком скоплении туристов мы не сможем гарантировать…

– Он что, швыряется огнём? – перебил офицер.

– Нет.

– Устраивает падёж скота? Крадёт младенцев? Разводит пиво водой? – Кристоф отрицательно покачал головой. – Тогда в чём проблема? За один день этот ваш «поли-оборотень» большого вреда не причинит, это ведь один человек всего лишь. А там и празднику конец. И если вы к тому времени вашего чаровника не скрутите сами, тогда уж мы со всей ответственностью готовы напрячься. Ручаюсь!

Ищейка остался мрачен.

– Мне бы не хотелось злоупотреблять своим статусом. Но как оперативник подчинённой Конвенту структуры…

– Ну, хорошо, хорошо! – пошёл на уступку полисмен. – Слушайте, весь мой штат будет сегодня на улицах следить за порядком-с. Обещаю, что у всех подозрительных типов будем проверять документы, а особо подозрительных – задерживать и уведомлять о том вас. Пока это всё, что я могу сделать.

– Хоть что-то, – Кристоф уныло поднялся из-за стола. – Тогда последнее: занесите в книгу посетителей факт нашего прибытия в город. Я распишусь за себя, напарницу и стажёра.

– В книгу посетителей, значит… Где же… Ах, вот она!

Маг молча указал офицеру на журнал учёта: тот лежал на углу стола.

– Распишитесь, где нужно, а протокол я заполню позже. Сейчас недосуг, сами понимаете, – хозяин кабинета развёл руками и сделал вид, что не заметил осуждающего взгляда волшебника.

Исполнив формальность, Кристоф, более не видевший причин задерживаться в участке, лаконично попрощался и ушёл. Начальник остался один в своём кабинете.

– Стажёр и напарница, значит. Ну-ну! – шеф полиции усмехнулся и налил себе из графина ещё порцию кукурузного напитка.

Кристоф успел преодолеть более половины пути от полицейского участка до ратуши, когда началась суета, необычная даже для славного Бингетона. Толпа всколыхнулась, люди стали срываться куда-то, бросая свои сиюминутные дела. Заинтригованный волшебник поймал одного паренька за рукав:

– Эй, приятель, что происходит? Куда все так ломанулись?

– Шеф полиции выволок на улицу священника и хочет его выпороть!

– Как шеф полиции?!

– Я почём знаю? Но это надо видеть! Говорят, он богохульничает, как сам дьявол, – паренёк вырвался и удрал. Светлый не раздумывая бросился за ним.

Река взбудораженных горожан вскоре вынесла ищейку на площадь. Там уже скопилось порядочно зевак: они тянулись к внушительному каменному храму, колокольня которого вместе с крестом достигала высоты шести этажей. Протолкавшись к центральному порталу, Кристоф с досадой отметил, что кульминация представления им пропущена. В центре круга из нескольких полисменов, сидя на мостовой, охал и ахал местный прелат в разорванных одеждах. Вокруг него мухами вились два почтенных господина: один из них, похоже, был врачом; второй, скорее всего, являлся клириком. Эти двое пытались всячески восстановить подорванное духовное равновесие святого отца. Кристоф решительно шагнул вперёд.


– Кто таков? – строго спросил выросший на пути констебль, но тотчас отступил, узрев индицум с гербом Конвента.

– Что здесь произошло? – маг обратился прямо к пребывавшему в плачевном состоянии прелату. Но тот только вращал глазами и вряд ли мог вменяемо отвечать на вопросы. Зато подсуетился клирик:

– Сущее святотатство, добрый горожанин! Истинный грех и дьявольское преступство!

– Понятно, – вздохнул Кристоф. – А нормальный ответ на свой вопрос я могу получить?

– Я, я видела! – взвизгнула какая-то тётка, которую с трудом удерживали два крепких полицейских. – Всё видела как есть, ведь прямо тут и стояла!

– Пропустите, – распорядился волшебник. – Пусть расскажет.

Тётка окинула полицейских торжествующим взглядом и важно подошла к агенту поиска магических аномалий.

– Значит, дело так было, мистер: утром я перво-наперво растолкала своего благоверного, прости Господи его, старого колдыря…

– Короче! – поспешно осадил волшебник, испугавшись долгого вступления.

Тётка горестно вздохнула и поведала об избиении святого отца. Вынужденно кратко, но с красочными подробностями. Всё произошло после полудня. Его Святейшество как раз отслужил праздничную литургию, призванную благословить добрый город Бингетон на многие и многие годы процветания. Те немногочисленные верующие, что предпочли небесную благодать праздничным гуляниям, покидали дом Господень, и святой отец, наверное, уже собирался отойти на отдых. Но тут вдруг появился комиссар городской полиции (отродясь не посещавший храмов) и, провожаемый удивлёнными взглядами прихожан, уверенно вошёл в церковь через главный вход. Спустя минуту из недр костёла донеслись душераздирающие крики. Они были столь жуткими и перемежались такими отборными ругательствами, что казалось, будто врата Ада разверзлись у самого алтаря. Вскоре показался главный ревнитель законности, тащивший за полу туники упиравшегося прелата. В свободной руке офицера кровожадно подрагивал широкий ремень с железной пряжкой. Следом семенил тщедушный клирик: он громко возмущался и призывал на голову богохульника кары небесные, но сам ничего поделать не мог. Что касается очевидцев, то они были настолько шокированы происходившим, что вросли в землю аки соляные столпы (ну или просто желали посмотреть, чем всё кончится). Выйдя на ровное место, шеф полиции поверг беспомощную жертву наземь и стянул с неё казённые подштанники. Носитель сана попытался в последний раз спасти свою честь и наставить заблудшего сына Божьего на путь истинный. Но истязатель мольбам о милосердии не внял. Последовал молодецкий взмах, и щелчок ремня потонул в пронзительном визге преподобного. Офицер продолжил бичевание, в перерывах между ударами обещая ещё и не так наказать священника за то, что тот «прельстительными речами юных певчих совращает». Свои посулы комиссар украшал смачными и витиеватыми ругательствами, а процитированные им якобы те самые «прельстительные речи» заставили самых впечатлительных зевак хлопнуться в обморок – что, впрочем, не пошевелило остальных. Когда же полисмен посчитал экзекуцию завершённой, самое безгрешное место священника горело, точно майский закат. Удовлетворившись делами рук своих, шеф полиции обвёл всех присутствовавших суровым взором и заверил, что выведет негодяев и проходимцев этого прогнившего города на чистую воду и правосудие ещё восторжествует. После этого офицер вернул ремень в надлежащее место и проворно шмыгнул в неприкрытые ворота церкви. Когда свидетели катастрофы опомнились, злоумышленника уже и след простыл.

«Значит, это случилось совсем недавно, – размышлял Кристоф. – Но как? Я же был у начальника незадолго до полудня. Неужели он, внешне адекватный человек, сразу после моего визита отправился пороть священника?»

– Вот и вся история, мистер, – довольная тётка светилась так, будто это она только что отчесала ремнём служителя церкви. – Всё как есть, как на духу. Ну теперь ужо не уйдёт негодяй от правосудия. Вот ужо его поймают. Сразу припомню ему апрельское мздоимство! А вы со мной выпьете за процветание города?

Не успел Кристоф отделаться от болтливой тётки, как народ зашумел, заволновался, кто-то злорадно заорал: «Поймали, поймали злодея!» Обыватели разразились свистом, предвкушая потеху, полисменам с трудом удавалось сохранять видимость порядка. Преподобный взвыл и попытался улепетнуть, но его вовремя удержали врач и клирик. А сквозь толпу с уверенностью фрегата плыла фигура самого комиссара в сопровождении двух десятков подчинённых, вооружённых дубинками. И не было похоже, что они конвоировали своего начальника – скорее охраняли.

– Что за бедлам тут учинили?! – строгим басом гаркнул виновник бедлама. Толпа разом притихла. К шефу подскочил констебль – тот, что вначале загородил Кристофу дорогу.

– Совершено покушение на честь и достоинство Его Святейшества, господин комиссар, сэр, – отрапортовал расторопный полисмен. – Свидетели утверждают, что покушение совершили вы.

– Что-о-о?!

– Вы в своём уме, Виккерс? – строго одёрнул констебля его коллега, один из тех, что пришли с начальством. – Комиссар крайние полтора часа находился в шести кварталах отсюда и руководил полицейским оркестром. Вы, между прочим, должны об этом знать.

– Стало быть, час назад начальника не было в офисе? – спросил подошедший Кристоф. Высший чин профессиональным взглядом ощупал волшебника.

– А это кто такой? Почему посторонние на месте происшествия?!

Сейчас он своим поведением, жестами и выправкой мало походил на того, кто привечал ищейку в участке. До светлого мага стало доходить, что его мастерски надули.

«Одно из двух: либо шеф бингетонской полиции умеет быть в двух местах одновременно, либо я – полный кретин и самолично уведомил нову о прибытии в город трёх ищеек. Теперь он знает, что мы его выследили. Надо срочно сказать об этом Энвер».

Обстоятельства сложились так, что срочно сказать не получилось.

Ансальди, мэр Бингетона, был необычайно широк в плечах, крепок, а ростом превосходил даже Кристофа. В молодости он, вероятно, мог похвастать могучим телосложением, но годы и образ жизни сделали своё дело, наградив градоправителя стопроцентной лысиной, двумя лишними подбородками и выдающимся брюхом. При всём этом он был не лишён лоска и выглядел преуспевающим, под стать городу. Печаль, тоска и уныние, похоже, напрочь отсутствовали в запасе его настроений. Быть может, этому способствовала экспортируемая Бингетоном продукция. Именно ею началось знакомство улыбчивого здоровяка с ищейками.

– При исполнении не пью, – категорично отрезала Энвер.

– Отказывать никак нельзя, дорогие гости, – ничуть не смутился мэр. – Как говорят у нас в Бингетоне, алкоголь – это такая штука, которую не хочешь пить, а надо. Таков уж тут уклад, не отвертишься.

– Нет!

Ансальди покачал головой, не переставая лучезарно улыбаться.

– Это вы зря, мисс Энвер. У нас так не принято. Тем более сегодня. Знаете ли вы, что Бингетон был основан в этот день много лет назад, когда первый почётный гражданин города, сэр Оливер Доусон, заложил на пустыре фундамент первого в этих краях спиртзавода? Длинный лабаз с высокой трубой оброс двумя десятками лачуг, в которых поселились первые рабочие. А спустя год слава местного виски гремела по всей округе. К нынешним временам производство увеличилось многократно, расширился ассортимент разливаемых здесь напитков, вырос и разбогател город. От южных пустынь до северных лесов люди знают и любят наш алкоголь. А мы считаем его своей гордостью и визитной карточкой. Поэтому вы нанесёте страшную обиду любому бингетонцу, если отвергнете предложение выпить. Не отказывайтесь, особенно сегодня. Иначе вас здесь не поймут и не примут.

– Город пьяниц, – проворчала Энвер. – Того и гляди выскочат из-за угла и насильно поить станут.

– Не станут, – заверил мэр. – Это дело добровольное. Но обязательное. Поэтому и город, и лично я, как его житель, отказа не примем.

Колдунья всё ещё мрачно косилась в сторону наполненных мензурок.

– Пейте, не разочаруетесь, – подмигнул Ансальди. – Смелее! Как говорят у нас в Бингетоне, быстро выпитый стакан не считается налитым.

«Странно, что “у вас в Бингетоне” ещё говорить не разучились», – подумала Энвер, но вслух только обронила: – Одну порцию! Бен – ни-ни!

– Да, мэм, – стажёр покорно спрятал руки за спину.

Выпивка оказалась ядрёной, у девушки даже дыхание перехватило.

– Что, хорошо? – полюбопытствовал Ансальди (у него, очевидно, имелся иммунитет к подобным напиткам).

– Сойдёт, – кратко оценила ведьма, вытирая выступившие слёзы. – Теперь к делу.