Ищейки

«Дриаду… Мне кажется, пока рано на что-то надеяться. Прошли всего ничего».

«Значит, можно насладиться прогулкой. Ты как?»

«Нормально, перешагиваю упавшие деревья».

«Я не об этом».

Энвер молчала некоторое время.

«Некомфортно мне… Смотрю на все эти деревья, думаю: ну отлично, выбралась-таки на свежий воздух! Но что-то сковывает. Не могу расслабиться».

«Это как-то связано с делом? Что-то чувствуешь?»

«Да вроде бы нет. Знаешь, Крис, наверное, я просто давно не была в лесу».

Местность постепенно понижалась, гора смещалась влево. Дубы и платаны уступили место букам и липам. Лес, похоже, привык к чужакам, и тем открывалось всё больше эпизодов идущей здесь своим чередом жизни. Уишоу, смотревший по сторонам внимательнее других, обнаружил следы копыт на раскисшем глинистом берегу маленького ручья, который группа перешагнула, не замочив сапог. По мнению охотника, хорошо отпечатавшиеся следы оставил олень ва-пити – «приличных размеров трёхлетка, не далее как пару часов назад пивший из этого ручья». Сеймур, быстро изучив находку, снял с плеча ружьё и вознамерился двинуться на юго-запад, в погоню за дичью. Белл сухо напомнил горячей голове о цели экспедиции, и старый охотник скрепя сердце был вынужден отложить порыв до более подходящего случая. Энвер, обходя расщеплённую грозой липу, едва не наступила на скунса. К счастью, полосатый зверёк не стал применять своё самое действенное оружие, а только вперевалку убрался с глаз, сердито ворча. Из дупла, зияющего в стволе другой липы, Кендрикс ударами суковатой палки выгнал бурундука. Немного пометавшись в панике от развилки к развилке, грызун опять скрылся в своём убежище. Лесник усмехнулся, выбросил палку и больше не стал тревожить зверька. Марта Нойманн, в который раз выросшая словно из-под земли, тихонько отозвала Кристофа в сторону. Жестами приказывая молчать и двигаться как можно тише, девушка вывела ищейку на маленькую светлую поляну. В ответ на вопросительный взгляд чародея травница указала на буйно разросшиеся по краю поляны кусты гортензии. На одной из веток сидела и чистила пёрышки маленькая, круглая, как мяч, птичка. До кустов было десятка полтора шагов, и Кристоф хорошо разглядел пернатую малышку. У неё была белая пушистая грудь с алыми подпалинами в тех местах, где у людей выступают ключицы. Хвост и спинка были чёрно-белыми, зато на макушке ярким пятном горела оранжевая шапка. Когда парочка вернулась на тропу, Кристоф узнал, что увиденная им птица зовётся каштановой камы́шевкой.

Перевалило за полдень. Подуставшая группа выбралась на прогалину, свободную даже от кустов. Кендрикс наткнулся на неподвижно стоявшую травницу (она шла впереди) и остановился. Его примеру последовали остальные.

– Что там? – вытягивая шею, спросил Белл.

Вместо ответа Марта вскинула руку, призывая к молчанию.

– Тише! – шепнула она. – Слушайте.

Спасатели прислушались. Сначала никто ничего не понял, но потом все явственно различили новый звук: странное пронзительное мяуканье, тем более необычное, что периодически прерывалось трелями, щелчками и чириканьем. Тот, кто издавал эти коленца, прятался где-то рядом и оставался невидимым.

– Что это? – вырвалось у Кристофа. – Кошка?

– Которая чирикает, – саркастически заметила Энвер.

Словно подыграв ей, таинственный певун снова переключился на птичьи витийства.

– Пересмешник, – развеял сомнения лесничий. – Многие путают.

– Удивительная птица, – улыбнулась Марта. – Свой голос под чужие подделывает. Трудно сыскать подражателя искуснее.

– Мы называем его птицей-кошкой, – Кендрикс вытер тыльной стороной ладони испарину со лба. – За то, что мяукает не хуже кошки.

– Кошки здесь рычат, – процедил Уишоу.

– Да ты мастер нагонять мрак, Уишоу, – протянула колдунья насмешливо. – Хвалю. Не думал заделаться провидцем? У них такой навык в почёте.

– Пумы не страшится только глупец! – огрызнулся старый охотник.

– Пумы здесь нет, Сеймур, – вмешался властный голос Белла. – Зато есть отличное место для стоянки. Сейчас время обеда, а мы устали и проголодались. Объявляю привал. Ты собери дров, Джим тебе поможет. Я и Марта приготовим еду.

– А нам что делать? – спросил Кристоф.

– Вы – колдуны. Ваше дело – колдовать. Вот и займитесь этим, отгоняйте духов. СВОЮ работу мы сделаем САМИ, без всякой магии.

Энвер промолчала, храня каменное выражение лица. Уишоу скинул ношу на землю и, достав топор, отправился на поиски сухих стволов. Кендрикс прислонил свой рюкзак к дереву и последовал примеру егеря. Через мгновение бездельничать остались только ищейки.

«Отдохнём?» – спросил Кристоф.

«А что нам остаётся?» – вопросом на вопрос ответила Эн-вер и вздохнула: Белл отплатил ей её же монетой.



Вскоре посреди поляны задорно плясал небольшой костёр. Рассевшись вокруг него, спасатели закусили беконом, галетами, варёными яйцами и луком.

– Набили желудки, – ведьма убрала флягу с водой в рюкзак. – Теперь к делу. Рассказывайте, что происходит. Только без слухов, гипотез и домыслов. Конкретные факты, по существу.

– Можно и по существу, – почесав затылок, ответил лесник. – Только так ведь почти ничего не останется.

– В смысле?

– Мало кто видел что-то конкретное, – пояснил Белл. А лесник сокрушённо добавил:

– Всегда, всегда люди ходили в лес и благополучно возвращались. А вот пару месяцев тому что-то переменилось. Лес перестал пускать нас вглубь.

– Как это? – подал голос Кристоф. – В чём это проявляется?

– В чём… так запросто и не расскажешь. Я сам не раз пытался зайти много восточнее горы. И каждый раз что-то… наваливалось… давить начинало, что ли? Странно так: на душе кошки скребут, взор будто пелена застит, свет меркнет средь бела дня. Каша в голове. Мерещится всякое…


– Что же?

– Ну всякое: звуки, тени… – Джим замолчал, но ободряющий взгляд Кристофа придал лесничему уверенности. – Тропа теряется. Ноги заплетаются, мутит. Идти нет никакой возможности. Но стоит обратно повернуть – и отпускает.

– И так каждый раз?

– Ага, несколько крайних вылазок. Потом уже не пытался, бросил.

«Что, по-твоему? Телепатия? Психокинез?»

«Ага. Или инфразвук».

– А что с другими людьми?

– Каждый, кто вернулся, расписывал по-своему, – пожал плечами Джим. – Одному мерещились огромные стаи волков с горящими глазами, другому – бродячие деревья. Кого-то встретил умерших родственников. Опять же, голоса, что прямо в голове звучали. Но ведь это всё чушь, да? Или, как сказала мисс Энвер, домыслы?

– Просто Энвер, – поправила волшебница. – Все эти люди, очевидно, верили в мистику. Мистика – не домыслы.

«А глюки», – поддел Кристоф, но напарница его проигнорировала.

– Я называю всё это чертовщиной, – озвучил своё мнение Белл.

– Но ты ведь не верил в неё до тех пор, пока народ пропадать не начал, – с некоторой укоризной произнесла Марта Нойманн.

– Какая разница, верил я или не верил? – раздражённо отозвался делец. – Налицо проблема: мои люди, жители моей деревни исчезают, и даже тел отыскать не получается. Мне всё равно, кто виноват: духи, дикие звери или сам Дьявол! Это зло, и его надо извести!

– А много селян пропало?

– Достаточно, – голос деревенского старосты сделался чёрствым. – Боб Филмор, бывалый охотник. Потом старуха Мерривезер. Потом Чак Хоббс со своим сыном Кросби. Последнему было всего четырнадцать.

– Исчезновение одного или двоих можно было бы списать на несчастный случай, – заметил светлый маг. – Человек ведь может элементарно заблудиться. Но четверо…

– Тем более за одно лето, – буркнул помалкивавший доселе Уишоу.

– Тут ведь ещё вот какое дело: все они, даже юный Хоббс, к лесу были привычны. И не могли пропасть вот так, за здорово живёшь, – голос Кендрикса сделался тише. – Теперь люди боятся. Раньше в этих местах верили в духов. А вдруг духи вернулись?

– А вдруг они не уходили? – подхватила травница.

– Без гипотез, – сухо напомнила Энвер.

– Как хотите, – махнул рукой Джим. – Люди-то всё равно пропадают. А те, что возвращаются, рассказывают удивительные вещи. Я сам ходил на восток и видел. Штука в том, что я не знаю, что видел. И это меня пугает.

Кристоф красноречиво посмотрел на свою напарницу. Та, в свою очередь, изобразила каменное лицо.

– Это ещё не всё?

– Не всё. У Селвиновой горы лес предупреждал только, страха нагонял. Мы, местные, перестали соваться далеко. Многие вообще в чащу теперь ни ногой – после исчезновений-то. Кому охота сгинуть без следа? Но две недели назад в деревню явились семеро: какие-то умники с инструментами и кипой бумаг…

– Я привёл их на опушку леса, – перебил деревенский староста. – Они посовещались о чём-то, наняли проводником старину Флинта и ушли в горы. И с концами.

– Так ты знал, что идти опасно, и всё равно отпустил их? – вскинула бровь волшебница.

Вопрос удивил всех своей очевидностью и прямолинейностью. Спасатели уставились на Белла. Тот невозмутимо выдержал эти взгляды и ответил ищейке почти сразу.

– А у меня руки были связаны. Эти чужаки – учёные. Геологи или типа того. Когда такие шишки приезжают из большого города, то, как правило, имеют карт-бланш от властей на проведение своих работ.

– Это так. Но ведь местная власть – ты.

– Я всего лишь деревенский староста и человек дела, чуть более успешный, чем другие, – упёрся Белл. – Чужаки хотели идти далеко на восток. И у них были бумаги от городского совета. С печатями и подписями.

– Но ещё нужно разрешение собственника. Этим лесом кто-нибудь владеет?

– То, что к западу от Селвиновой горы, принадлежит мне и ещё кое-кому из местных. Да, мы продаём делянки под вырубку и разрешения на охоту, тем самым немного увеличивая свои доходы. Но, как видите, здесь нет заборов и часовых, народ свободно ходит… ходил аж до Рэйвен Крик. Что касается всего остального, то – не знаю. Если те скалы и чащи принадлежали некогда кому-то, то теперь они ничейные. Так как далеки, труднодоступны, а главное, бесполезны.

Белл умолк, переводя дух. Ищейки переглянулись.

– А тот проводник? Неужели вызвался сам?

– Флинт всегда был бесшабашным. Вдобавок пропивал всё, что зарабатывал. Он бы взялся отвести хоть к чёрту на рога, если б за это хорошо заплатили.

Кендрикс сдержанно кивнул, подтверждая слова старосты. – Ладно, запомним всё это, – произнёс Кристоф. – А те учёные надолго собирались уходить?

– Вроде бы, самое большее, на десять дней. Но уже четыре дня как срок истёк, и…