Ищейки

– Л-л-лесьме? – выдавил он.

– Что? А, да… Да, Адам. Люсиль. Ты делаешь ей больно. Делаешь её несчастной. Она ведь любит тебя, переживает за тебя. Оберегает, как никого ранее. Ты тоже любишь её. Но между вами стоит твоя сила. Ты не можешь её контролировать, Адам. И она приносит твоей сестре страдания. А ты ведь этого не хочешь, верно?

– Л-лесьм-ме! – уголки губ душевнобольного поползли вниз, лицо сделалось каким-то жалобным.

– Именно! – обрадовался Кристоф. – Видишь, я прав. Конечно, ты желаешь своей милой сестрёнке только добра. Но твой дар – помеха этому, Адам. Твой дар – это зло. Уже погибли люди, которые хотели вам помочь. Жизнь Люсиль теперь тоже под угрозой.

– Л-л-лесьм-м… Ма-аоза?!

«Чёрт, что он пытается мне сказать?»

– Пойми, Адам, ты можешь разрушить всю деревню. Ты можешь сломать ваш дом – вот как сегодня, только совсем, напрочь. Дом, где вы живёте, который построили папа и мама. Помнишь их? Они ведь тоже любили тебя. А ты случайно можешь поранить Люсиль. Этого нельзя допустить.

– Л-л-л-лесм-м-е-е! Ма-аоза-а гансл! Но-омо! – брат бедной девушки заволновался, начал активно жестикулировать, словно пытаясь что-то объяснить. Сила тотчас отреагировала на это. Над головой чародея затрещало и хлопнуло; он инстинктивно пригнулся, защищаясь поднятыми руками.

Энвер наблюдала за происходящим из темноты кукурузных зарослей. «Что, чёрт возьми, ты делаешь?! Решил договориться с идиотом? В этом твой план, Крис?!» – нервничала колдунья, обычно хладнокровная. Рядом, кусая костяшки пальцев, переминалась с ноги на ногу Люсиль. Она не находила себе места, переживая сразу за обоих мужчин. Какое-то время фигуры агента и новы не двигались: похоже, Кристоф что-то втолковывал слабоумному собеседнику. Вдруг ведьма уловила магический толчок, внутренне напряглась, усиливая экранирование напарника. В нескольких футах над чародеем из ничего возник оранжевый шар. Этот шар с треском лопнул, осыпав ищейку густым потоком искр. Кристоф, не ожидавший этого, успел только наклониться, но страховка Энвер сработала – ни одна искра до светлого мага не добралась, все угасли ещё на подлёте. Мисс Деверо сдавленно вскрикнула.

«Крис, твою мать, кончай так шутить! Какого хрена там происходит у тебя?!» – яростно возопила ведьма (разумеется, мысленно).

«Ничего не выходит, Эн! – мысли напарника звучали невнятно, замусоренные треском и шипением. – Кажется, я понял! Адам в общих чертах понимает меня, но не может ничего сделать. Сила его не слушается. Волевого управления нет, связь только эмоциональная. А бедняга как раз не осознаёт того, что это он виной всему светопреставлению. Чем больше парень волнуется, тем сильнее и яростнее стихия».

«Дьявол! Вот говоришь людям, что новы опасны, так нет же… Крис! Хватит, ты попытался! Прекращаем эту авантюру и действуем по старинке!»

«Нет, Эн! Ещё есть шанс обойтись без радикальных мер!»

«Какой шанс?!»

«Я отвлекаю внимание новы на себя. Займу его ещё на какое-то время. Должно хватить на твой незаметный манёвр. Незаметный! Ты меня поняла?»

«Поняла! Держись, Крис! Я быстро и очень тихо!»

Чудовищная воронка всё ускоряла своё вращение, вспышки атмосферных разрядов озаряли её мутные внутренности всё чаще. Чёрная труба торнадо продолжала лениво тянуться к земле. Находиться на холме становилось очень опасно. Колдунья повернулась к последней оставшейся в живых родственнице новы.

– Лучше беги отсюда, Люсиль. Найди канаву поглубже и забейся в неё. Что здесь может произойти уже через минуту, не предскажет никто.

С этими словами тёмная ведьма скрылась в зарослях, оставив парализованную ужасом девушку в одиночестве.

– Бот! Бот! – долдонил Адам, косясь на небо и тыча в спускавшийся смерч кулаком. – Ма-ао-оза Л-лесьме-е! Ада ноха! Не-ева! Ада но-оха! Каду-ум!

– Не надо кадум, Адам! – Кристоф пытался успокоить несчастного безумного парня. – Зачем кадум? Не нужно! Позволь, я помогу тебе! Пожалуйста! Люсиль не пострадает! С ней всё будет хорошо!

«Похоже, я сделал только хуже, напугав его».

Держаться на ногах становилось затруднительно: штормовой ветер норовил повалить на траву. По холодной коже остервенело забегали мурашки – это волосы поднимались дыбом. Воздух был перенасыщен энергией. Старые вышки, казалось, начали светиться изнутри. Средь грохота и свиста бормотание душевнобольного становилось практически неразличимым. Волшебник и сам перешёл на крик.

– Твоей сестры здесь нет, Адам! Она в безопасности! Ей никто и ничто не угрожает! Теперь мне нужно спасти тебя!

– Лесьм-ме? – это слово, сказанное совсем тихо, Кристоф уже прочёл по губам.

– Да, Адам, да! С ней всё в порядке!

«Ещё немного, и я упаду», – подумал Кристоф, сражаясь с бурей. Уже сам воздух, сошедший с ума и пустившийся в дикий пляс, начал потрескивать и пощёлкивать. Плотину, до сих пор сдерживавшую напор сконцентрированной в этом месте мощи, вот-вот должно было прорвать.

– Пожалуйста! – взмолился волшебник.

– Л-лесьме на кадум, – сказал вдруг Адам совершенно отчётливо. И улыбнулся бессмысленной улыбкой.

Ветер моментально скончался. Вообще стало неестественно тихо. Стало видно, как всюду неспешно, подобно пылинкам в луче света, кружили маленькие белые огоньки. И это – в абсолютной темноте грозовой ночи! Словно само время замедлило свой бег. «Вот это да!» – поразился Кристоф. Повертев головой, он глянул наконец вверх. Алчное сопло смерча нехотя втягивалось обратно, в угрюмую облачную пелену.

– Всё позади, Адам! – облегчённо выдохнул чародей. Он преодолел последние три шага, вознамерившись взять больного парня за руку. – Всё позади! Идём к Люсиль! Она в безо…

– Адам! – раздалось за спиной ищейки.

Кристоф похолодел. Это кричала Люсиль.

Оставшись в потёмках одна, на окраине жуткого кукурузного поля, девушка не находила себе места. Она в любую секунду ожидала самого страшного. Энвер нигде видно не было. Адам стоял легко, словно и не чувствовал бури – только рубаха и штаны метались на ветру, как взбешённые цепные псы. Кристоф же удерживал позицию с ощутимым трудом, но не отступал, продолжая увещевать виновника событий. И в какой-то момент произошло нечто, что вывело мисс Деверо из оцепенения: опустилась неестественная тишина; порывы ураганного ветра испарились, будто их и не было; всё пространство вокруг ржавых памятников довоенной цивилизации наполнилось сотнями плавающих во мраке светлячков. Здесь нервы хозяйки «Четырёх холмов» не выдержали, и Люсиль выскочила на свободную от кукурузы территорию.

Внимание новы сфокусировалось на новом раздражителе. Кристоф увидел отражение девушки в серых глазах Адама. Глаза эти расширились, лицо парня перекосилось.

– Л-лес-с-сьме! – промычал он, и это мычание в тишине прозвучало пронзительнее самого дикого вопля.

Кристоф какими-то задворками магического чутья уловил что-то, похожее в его воображении на клацанье спускового крючка. Плотину всё-таки прорвало.

Люсиль, стоя всего в паре десятков метров от мужчин, успела заметить, как лицо её брата исказилось гримасой страха. Адам уже не смотрел на чародея – только на неё.




…Следующая секунда превращается в вечность. Движения растягиваются, замедляются до совершенного сюрреализма. Девушка видит, как волшебник с силой толкает её брата в грудь, чтобы разорвать дистанцию. Тьма поспешно отступает; стерильный белый свет становится всё ярче, он обгоняет застывшие карамельной патокой мгновения. Люсиль чувствует неотвратимо надвигающуюся силу, как будто небосвод всей своей тяжестью рушится на холм. Из сердца облачной громады уже несётся вниз, ветвясь, продираясь сквозь упругие молекулы газов, яростно шипящий сгусток магической энергии – молния. Адам заваливается назад, суча ногами; он всё дальше от ищейки. Кристоф, оттолкнув нову, успевает упасть на одно колено и выбросить вертикально вверх прямую руку. Сжатый кулак нацелился в самый центр шторма, на одном из пальцев что-то тускло блестит. Люсиль понимает, что произойдёт дальше, и зажмуривается, не в силах этого видеть…



Сотрясение чудовищной силы! Будто молот забытого языческого бога поколебал всю земную твердь, напоминая о том, что древние сущности всё ещё яростны и могущественны. Вспышка слепящего света острым клинком резанула по глазам, несмотря на плотно сомкнутые веки; налетевший следом грохот оглушил. Люсиль вскрикнула от боли, рефлекторно заслонилась руками и упала ничком. Но не успел ещё последний громовой раскат заглохнуть вдали, как девушка приподнялась на четвереньках. Ослепшая, оглохшая, она тем не менее страстно желала узнать, что же случилось с братом. Глаза удалось открыть не сразу: навернувшиеся слёзы цементировали веки, на пару со страхом не позволяя увидеть то, что осталось от чародея. Удар был подобен падению скалы, и Люсиль не обольщалась. Ей стало очень горько. Поэтому она, проглотив подступивший к горлу комок, мутным взором посмотрела туда, куда отлетел брат.

Адама отбросило на несколько метров, и теперь, перепуганный, наверное, больше всех, он сидел на заднице и смотрел прямо перед собой. Его била крупная дрожь. А за спиной бедняги, прямо из ночной тьмы, выткалась сгорбленная тень, в которой Люсиль без труда узнала Энвер. Колдунья подскочила к нове, присела на землю позади него, держа на вытянутых руках какой-то угловатый предмет. Злобно взвыл оживший вдруг ветер, но Энвер это нисколько не смутило.

– Мудростью магического Конвента! – высокий голос чародейки звенел. – Волей Высокого Трибунала! Духом нерушимого Эдикта! Во имя равновесия Силы я забираю твой стихийный магический дар, Нова! Сейчас и навсегда!

Резко усилился запах озона; заискрились, треща, концы металлической арматуры на вышках. Но энергии на вторую молнию у новы, очевидно, пока не хватало. Энвер докончила формулу и повернула одну половину репозитория.

Люсиль видела, как лучистый зигзаг впился Адаму в спину, и парень изогнулся дугой, зашёлся криком. Мисс Деверо, не в силах вынести этого зрелища, со слезами рухнула лицом в траву и пролежала так до тех пор, пока крик не оборвался вместе с шумом уходящей Силы. Ветер – уже второй раз за несколько минут – понемногу скис. С тихим шелестом на землю стал опускаться мусор, поднятый вихрем. Где-то в ажурных конструкциях мачт хрустнул на прощание последний разряд.

– Люсиль! – девушка услышала оклик Энвер и её упругие шаги. – Ты в порядке? Твой брат вроде ничего, только в ауте слегка. А вот… Дьявол, Крис!!!

Люсиль, донельзя измученная всем произошедшим в этот день, наконец лишилась остатков сил и провалилась в спасительное беспамятство.



Яркое и тёплое пятно солнечного света лежало, точно кошка, на полу под окном – впервые за много дней. По ту сторону стекла, на подоконнике, грелась невесть откуда взявшаяся бабочка. Она лениво шевелила пёстрыми крыльями, и Кристоф, жмуря один глаз, другим исподтишка любовался этими миниатюрными витражами. Изредка позади бабочки стремительными росчерками проносились стрижи, но птицы были слишком увлечены радостью полёта в чистой, безоблачной синеве, чтобы сейчас обращать внимание на что-либо ещё. По крайней мере, чародею так показалось.

Еле слышно скрипнула дверь. Маг остался недвижим, не подавая вида, что бодрствует. Осторожные, почти неуловимые шаги приблизились к нему. Кто-то тихонько присел на стул, по-видимому, стоявший возле кровати. Кристоф и тут не пошевелился, вернувшись к своему первоначальному занятию – разглядыванию бабочки. Ему стало весело: он знал, что вошедшая (не узнать эти шаги он, конечно, не мог) терпеть не может бездеятельности. Сидение в полной тишине определённо являлось одним из самых скучных, а потому ненавистных видов убивания времени. Кристоф подумал, что сейчас самое время испытать её терпение.

Минуты потянулись с увлекательностью бухгалтерских книг. Гостья беспокойно ёрзала на стуле, вздыхала, один раз с хрустом потянулась, но в целом вела себя предельно тактично, опасаясь тревожить спящего. Кристоф похвалил себя за то, что лежал, отвернувшись к окну, – иначе растянувшаяся до ушей ухмылка давно выдала б его с головой. Неожиданно посетительница от скуки начала напевать про себя:

«У старины Макдональда была ферма. И-а-и-а-йо!

И на этой ферме у него жили утки. И-а-и-а-йо!

То кряк-кряк здесь, то кряк-кряк там.

Тут кряк, там кряк, и всюду кряк-кряк.

У старины Макдональда была ферма. И-а-и-а-йо!»[2]

Кристоф ценой титанических усилий сдержал рвущийся наружу хохот, умудрившись даже не хрюкнуть. Напарница всегда пела, мягко говоря, отвратительно, и потому делала это крайне редко, да и то лишь наедине с собой (когда ей казалось, что никто не слышит). Однако то, что она начнёт петь мыслеречью, да ещё так же ужасно, как обычным голосом, стало для волшебника абсолютным сюрпризом. Парень решил, что с колдуньи, пожалуй, достаточно – тем более что терпеть её рулады не было больше никакой возможности.

«Больше не пой мыслеречью, Эн. Мёртвого разбудишь».

«Крис?»

Он, улыбаясь во весь рот, повернулся к девушке.

– Можешь больше не осторожничать, я не сплю.

– И давно? – озабоченно спросила Энвер.

– Около часа уже.

– Засранец! Я-то решила, что нечаянно тебя разбудила, – в шутку пожурила волшебница. – Так, если отслеживаешь время, значит, мозг не спёкся. А такие опасения, честно говоря, были.

– Что, серьёзно меня… шандарахнуло? – полюбопытствовал маг.

– Это ещё слабо сказано. Впечатало в землю, что твоим молотком – гвоздь. Как себя чувствуешь?

– Местами не чувствую. Местами ноет. Но в целом неплохо для того, кто должен быть мёртв.

– Не чувствуешь – это хорошо, – удовлетворённо кивнула тёмная. – Значит, мои усилия не пропали даром. Я, конечно, не лекарь, но с вашим целительным арсеналом знакома, недаром столько лет училась. Прямо на месте удалось смягчить самые тяжёлые последствия удара. Плюс все эти склянки с эликсирами и мазями. Но спасибо тебе стоит сказать изобретателям перстня.

– А что с ним, с перстнем? Поломался?

– Вдребезги. На твоём пальце только оплавленный обод остался, я его потом кусачками ломала. А печатку распылило. Но, надо признать, в этот раз Кольцо защиты от молний всё же сработало как надо – иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

– Да уж, повезло так повезло! – Кристоф поёрзал, прислушиваясь к ощущениям. – Похоже, я весь в бинтах. Как оно, с ранами-то?

– Неплохо, тебе действительно повезло, – успокоила Эн-вер. – В основном твоё беспамятство – следствие эфирного шока. Как тогда, в апартаментах Деверо, только в десять раз сильнее. Мозг не пострадал, и это главное. В остальном – синяки, кровоподтёки, небольшой ожог второй степени. Поверхностные повреждения. Да, ещё переломы костей плеча, предплечья и, возможно, повреждены рёбра. Я послала депешу в ближайший город, к вечеру оттуда должен прибыть профессиональный волшебник-хилер. Уж он тебя быстро на ноги поставит, будешь как новенький. Однако недельку постельного режима придётся вытерпеть.

– Наконец-то отпуск, – мечтательно зевнул Кристоф. – Хоть и больничный… А что там с Адамом… и Люсиль?

Ведьма ободряюще улыбнулась.