Исчезновение Слоан Салливан

– Рада помочь, Слоан.

Как всегда, когда кто-то произносил мое новое имя в первый раз, я испытала легкое волнение. Слоан. Мне даже нравилось, как оно звучало.

– Сейчас, только найду карту. – Миссис Залински встала и направилась к безупречно чистому столу в другом углу офиса.

Я снова уставилась на свое имя на расписании. И как Марк на него согласился? Я бездумно выпалила его, а он даже не моргнул. Просто медленно кивнул, из-за чего густые волосы – в то время темно-каштановые – упали ему на глаза.

– Конечно, – согласился он.

Я знала, что он предпочел бы Сару, Саманту или другое незаметное имя для моей девятнадцатой смены личности. Он уже отказал мне в моих более необычных желаниях: было бы круто стать Леей, принцессой из «Звездных войн». Зато он разрешил стать Слоан. Возможно, он, как и я, надеялся, что мы меняем имена в последний раз.

Я провела пальцем по своему имени. «Боже, девятнадцать разных людей почти за шесть лет. Даже двадцать, если учесть мое настоящее имя. Но та девочка уже забыта».

– Вот, держи. – Голос миссис Залински вырвал меня из размышлений. Она протягивала мне карту. – Я подчеркнула твои кабинеты ручками всех цветов радуги. Каждый охотник желает…слышала? Красным цветом отмечены кабинеты первого занятия, оранжевым – второго и так далее. У вас не больше четырех уроков в день, поэтому я остановилась на зеленом цвете.

Я присвистнула.

– Серьезный подход. Я впечатлена.

И я не шутила. Так бы сделал Марк, а мне казалось, что другого такого дотошного человека не найти.

– Нужно быть очень организованным человеком, чтобы управлять школой, в которой учится почти две тысячи детей, – пояснила миссис Залински. Она поправила и без того идеально лежащую стопку бумаг.

Я улыбнулась. Две тысячи детей. Будет легко стать невидимкой в такой большой школе. Мне нужно лишь отучиться последние девять недель без проблем, и тогда я буду свободна. Во всех смыслах. Я навсегда останусь Слоан Салливан. Я не смогу снова стать человеком, которым была первые двенадцать лет своей жизни. Я думала об этом, но федеральные маршалы посчитали, что было бы слишком рискованно возвращаться к прежней жизни сразу после того, как преступник сознался. Мне не помогло бы даже убедительное прикрытие. Но, если честно, мне было все равно. Если для выхода из программы защиты свидетелей нужно быть Слоан, что ж, я согласна.

Свобода. Я и не думала, что это возможно.

– Впрочем, не думаю, что такой красивой девочке понадобится карта, – заявила миссис Залински, кивнув в мою сторону. – Мальчики выстроятся в очередь, чтобы проводить тебя в класс, если ты будешь им так улыбаться.

Я не сразу поняла, что она имела в виду. Обычно я игнорировала комментарии о моей внешности. Все они были не обо мне. Не о настоящей мне. Люди делали комплименты человеку с окрашенными волосами или цветными контактными линзами, или в парике из черных вьющихся волос, которые наощупь напоминали металлическую мочалку – в тот ужасный день парикмахер явно забыл очки. Но сегодня я впервые за последние шесть лет была похожа на себя настоящую.

Новые контактные линзы превратили мои зеленые глаза в темно-карие, но мои волосы были натурального светлого оттенка. «Цвет лимонада», – говорила моя мама, когда я была ребенком. Марк всегда был против моего настоящего цвета волос. Он считал его «слишком светлым и выделяющимся», поэтому я рассталась с ним еще до отъезда из Нью-Джерси. Но поскольку я собиралась навсегда остаться Слоан, я уговорила Марка «вернуться к корням». Мне пришлось помыть голову семнадцать раз подряд, чтобы смыть темно-рыжую краску, которую я выбрала для жизни под именем Руби. Но оно того стоило.

Я помахала картой.

– Спасибо, но меня не интересуют мальчики. У меня ведь есть специальная цветная карта!

– Хорошо, милая. Если у тебя возникнут проблемы, заходи ко мне. Я пометила свой офис знаком пчелы. – Миссис Залински показала на свою табличку с именем на столе. Рядом с буквой З летали две нарисованных пчелы.

Я уткнулась в карту. Разумеется, на карте ее офис тоже был помечен маленькой пчелой.

– Обязательно, – пообещала я.

Миссис Залински улыбнулась в ответ.

Я махнула рукой на прощание и направилась к выходу. В школьном коридоре было очень шумно. Я открыла карту на случай, если миссис Залински наблюдала за мной – меня научили притворяться – и повернула налево. Первым уроком была физика.

Хотя я пришла пораньше, повсюду были старшеклассники. Кто-то просто стоял в коридоре, кто-то укладывал учебники в шкафчики, парочки целовались перед кабинетами. Эти подростки ничем не отличались от учеников предыдущих шести школ, в которых я училась, за исключением одного: их было гораздо больше. И мне это нравилось.

Внезапный шум привлек мое внимание. Группа из двенадцати парней в одинаковых синих пиджаках, начала громко петь. «Школьный хор? Что-то новенькое». Парней окружила толпа, все хлопали и кивали в такт песни, которую я узнала через несколько секунд: The Longest Time Билли Джоэла. Меньше всего я ожидала услышать эту песню в исполнении старшеклассников. Как же давно я ее не слышала… В груди заныло, и я почувствовала тоску по дому.

Я замедлила шаг, заметив самого высокого из певцов, который стоял в центре хора. У него была загорелая кожа и короткие темно-каштановые волосы. Но даже наблюдая за его губами, я не могла сосредоточиться на воспоминаниях. Когда наши взгляды встретились, я быстро опустила голову. Прошло меньше минуты, но я все заметила: то, как другие мальчики подражали ему, то, что вокруг него было гораздо больше свободного пространства, словно такая крутость требовала больше места для дыхания. То, как все смотрели на него. Он был популярным. Харизматичным. Уж точно не невидимкой, а значит, не тем, с кем я хотела бы познакомиться.

Я опустила голову – без зрительного контакта тебя сложнее запомнить – и быстро свернула в коридор, ведущий к кабинету физики. Именно поэтому я не заметила человека, который шел навстречу. Было слишком поздно, и мы столкнулись.

Мне хватило времени расставить пошире ноги и слегка согнуть колени. Я почувствовала удар, мои мышцы напряглись, я приглушенно выдохнула, но шагнула назад и не упала. Незадачливый прохожий с грохотом повалился на пол, выбив все вещи у меня из рук. Не успела я разозлиться из-за того, что у меня не получалось оставаться невидимкой, как по шее поползло липкое чувство слежки.

Я напряглась. Бархатные голоса певцов хора, толпа учеников, коридор – все исчезло. В голове замелькали отдельные картинки: топот ног по бетонному полу, рука, крепко сжимающая мой локоть, сломанная деревяшка. Эти изображения быстро исчезли, сменившись шумом голосом. Вокруг нас собралась толпа учеников. Я с трудом сглотнула. «Они не следят за тобой, им просто любопытно. Тебя никто не знает».

Я сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от комка в груди.

– Нормально ходить не пробовал? – достаточно тихо, чтобы парень, который в меня врезался, не разобрал мои слов. Я была уверена, что это был парень. Редкая девушка может похвастаться таким крепким телосложением, только если она не профессиональная русская бодибилдерша.

– Мне так жаль, – произнес глубокий голос. – Зря я побежал. С тобой все в порядке?

Я стала собирать свои вещи, не глядя на парня и окружающих людей. Они смотрели на нас и перешептывались.

– Все хорошо, – спокойно ответила я. Я не злилась на него, я злилась на себя. «Вот что бывает, когда отвлекаешься на тупые песни Билли Джоэла. Нельзя, чтобы тебя запомнили».

– Ты забыла это. – Парень подобрал с пола карту, отлетевшую в сторону. Он расправил ее, хотя она даже не помялась, встал и протянул мне руку на глазах у нескольких любопытных учеников.

Я взяла карту и быстро спрятала ее в рюкзак. Мне хотелось лишь добраться до кабинета физики и исчезнуть на заднем ряду.

– Слоан Салливан?


Я вздрогнула, услышав свое имя от незнакомого человека. Я машинально напрягла руки, готовясь применить свои навыки самозащиты. Но затем мой взгляд упал на руку парня. Он держал расписание и показывал пальцем на мое имя. Я почти рассмеялась от облегчения. «Держи себя в руках. Можно подумать, ты впервые в новой школе».

– Классно! – воскликнул парень. – Моего дедушку звали Салливан.

Я уставилась на потертый пол, пытаясь перевести дух.

– У каждого должно быть два имени.

Мое тело напряглось, и в голове всплыла новая картинка: черные непослушные волосы, ярко-голубые глаза, блестящие от восторга, дурацкая улыбка, когда он в очередной раз произносил эти слова.

Мое сердце бешено застучало. Парень нагнулся, и я не могла встать, избежав его взгляда.

– Давай я тебе помогу. Это меньшее, что я могу сделать для человека с двумя именами.

Весь мир остановился, и я заставила себя посмотреть наверх.

В легко узнаваемые небесно-голубые глаза Джейсона Томаса.





Два




Я смотрела в широко распахнутые глаза Джейсона, стоя почти вплотную к нему. Нет, они не могут принадлежать ему. Но почти зеленые ободки вокруг зрачков тонули в синем океане, очерченном еще более синей каймой. Я помнила эти глаза. И смотрела в них миллион раз.

«Это плохо. Очень, очень плохо».

Такое уже было один раз. Три с половиной года назад, когда мы жили во Флагстаффе. Я заметила, как из магазина подарков вышла мисс Дженкинс, пожилая вдова, которая жила с нами по соседству в Нью-Джерси. В тот момент я была в соседнем книжном магазине. Разумеется, мисс Дженкинс не видела меня, но я все равно отправилась домой длинным путем и рассказала обо всем Марку. Через три часа мы уже ехали в нашу новую жизнь.

А ведь я не знала мисс Дженкинс так, как знала Джейсона.

Между его бровей появилась морщинка. Он приоткрыл рот и затем закрыл его, рассматривая мое лицо.

Линзы! Я молилась, чтобы карие глаза убедили его в том, что он меня не знал. Но когда Джейсон перевел взгляд на мою шею, я поняла, что у меня проблемы. В голове прозвучал голос Марка, такой четкий, словно он стоял рядом: «Урок № 6: всегда контролируй ситуацию».

Я перекинула волосы, чтобы скрыть розовый шрам на левой стороне моей шеи – все, что осталось от большой темно-коричневой родинки.

– Прости, – сказала я. – Я не видела, куда иду.

Я схватила расписание и подала руку Джейсону, помогая ему встать.

– Меня зовут Слоан, но ты уже знаешь это. – Я кивнула в сторону расписания.

Морщинка между его бровей стала глубже.

– Джейсон, – ответил он, не отпуская моей руки.

Я едва сдержала смех, когда услышала его глубокий голос. «Что произошло с тем двенадцатилетним сопляком?» Конечно, его глаза совсем не изменились. И черные волосы были так же растрепаны, только теперь эта взъерошенность казалась сексуальной, в стиле «только что из постели». Джейсону подходило это описание. Он постройнел и вытянулся. У меня скрутило желудок, когда я вспомнила, как сама изменилась за последние шесть лет.

Тишину, повисшую между нами, прервал хриплый голос:

– Эй, при-вет.

Я выпустила руку Джейсона. Высокий худой парень с ярко-рыжими волосами стоял рядом, прислонившись к стене. В руках у него был футбольный мяч. Он наклонился ко мне и улыбнулся.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда или мне снова пройти мимо?

Я посмотрела на парня, затем на Джейсона и снова на парня.

– Эм-м…

Между парнями появилась миниатюрная девушка с кожей оливкового цвета.

– Не обращай на него внимания, – сказала она мне, кивнув в сторону мистера Любовь с первого взгляда. – Он говорит так каждой девушке.

У незнакомки были волнистые темно-каштановые волосы до плеч. Лоб закрывала неровная челка, спадающая на глаза. Она повернулась к Джейсону и толкнула его в грудь.

– Малыш! Ты почти сбил бедную девочку. Сколько раз я предупреждала, что своим футболом в коридорах вы кого-нибудь прибьете?

«Малыш?»