Иные города

Они хорошо справлялись вдвоем: Настя разносила заказы, а Пепе готовил кофе, чай и горячий шоколад в странной турке. Утром в кафе оказалось довольно много посетителей. Они заходили сонными, грустными, недовольными от того, что впереди рабочий день, а выходили бодрыми, радостными, с такими мечтательными улыбками, что казалось, им не терпится поскорее приняться за дело.

— Пепе, мне кажется, ты волшебник, — задумчиво сказала Настя, присаживаясь на стул у бара и ожидая, когда Пепе сделает кофе. В работе возникла небольшая пауза, и они решили перекусить.

— Это почему? — удивился Пепе. Но в глазах его плясали искорки смеха.

— Потому что люди после твоего кофе преображаются.

— Смотри, не превратись в лягушку! — Пепе протянул ей чашечку капучино.

Настя пододвинула к себе чашку и почувствовала спиной, как открылась дверь, пропуская в зал очередного посетителя.

Пепе бросил взгляд на вошедшего и положил перед девушкой круассан.

— Ешь, я сам приму заказ.

Обернувшись, Настя прямо от стойки наблюдала за происходящим. Пене подошел к посетителю. Это был пожилой мужчина невысокого роста в коричневом плаще, сливавшемся с интерьером кафе. Небольшие залысины на седой голове делали лоб выше, от этого лицо мужчины казалось благородным. Чем-то он напомнил бюст Цезаря, фотографии которого печатали во всех учебниках истории. Пепе и незнакомец тепло поприветствовали друг друга. Мужчина сел за столик у окна. Для его заказа хватило двух слов: «Как всегда».

Пепе кивнул, прошел к бару, положил на блюдечко бутерброд с хамоном, сделал крепкий кофе без молока. Поставив все это перед посетителем, вернулся к Насте. Через некоторое время Настя принесла посетителю в коричневом плаще счет. Тот, не глядя, достал из кармана небольшой мешочек и положил на тарелочку со счетом. Встал, взял со столика газету, которую читал, и вышел из кафе. Настя подняла мешочек. Он был тяжелым.

— Смотри, Пепе. — Она протянула открытый мешочек шефу. — Тут же пятицентовые монетки!

— Знаю, это постоянный посетитель. Вот уже два года он расплачивается только так, — кивнул Пепе.

— Но почему?

— Понятия не имею. Но так как это все равно деньги, я принимаю платеж и обмениваю накопившиеся монеты в банке.

— Он что… всегда, каждое утро платит пятицентовыми монетами?!

Пепе усмехнулся:

— Сама увидишь.

Так оно и оказалось. Загадочный посетитель приходил каждое утро в одно и то же время, в одном и том же плаще, заказывал один и тот же завтрак и, расплачиваясь очередным мешочком с монетами, растворялся в толпе Пасео-де-Грасия.

Вскоре Настя уже изнывала от любопытства. Что же это за человек такой? Почему он платит таким странным образом? Почему день за днем ходит в кафе? На занятиях она часто, сама того не замечая, отвлекалась и задумчиво рисовала пятицентовую монетку. А по утрам в кафе то и дело поглядывала на дверь, чтобы увидеть приближение посетителя в коричневом плаще.

Однажды утром она отпросилась у Пепе: сказала, что ей нужно уйти сразу после девяти — в это время как раз появлялся загадочный клиент. Едва он вошел, девушка попрощалась с хозяином, надела куртку и вышла. Но далеко не ушла: стояла в сторонке и ждала, когда посетитель расплатится за завтрак. Если честно, точного плана у нее не было. Ей просто нужно было убедиться, что мужчина не исчезает сразу, переступив порог кафе, что он существует на самом деле, а не только в маленьком мирке Пепе, что, позавтракав, он идет куда-то еще, делает еще что-то, что-то говорит, а не только обменивается традиционными приветствиями с хозяином. Была одна деталь, которая Настю заинтриговала: казалось, гость не замечал ее присутствия. Ни разу не сказал ей ничего, кроме «как всегда» и «спасибо». А другие постоянные посетители мгновенно замечали иностранку, расспрашивали о жизни и общались с ней практически каждый день.

Дверь кафе открылась. Появился посетитель, которого она ждала. Мужчина пошел в Настину сторону. Полы его плаща развевались на ходу, в руке он держал газету. Лицо было непроницаемым, словно каменным. Насте еще раз пришло в голову сравнение с бюстом. Она нырнула в аптеку, чтобы он ее не заметил, а когда незнакомец прошел мимо, выскочила и отправилась следом, боясь упустить его из вида.

Из дневника Насти



Я на небольшом расстоянии двигалась за незнакомцем, боялась упустить и в то же время опасалась, что он меня заметит. Не понимаю, чего боялась, ведь на самом деле я не совершала ничего ужасного. Но всякий раз, когда человек в коричневом плаще останавливался или сворачивал, у меня замирало от страха сердце. Я уже перестала ориентироваться: настолько была сосредоточена на спине неизвестного, что совершенно не представляла, где мы находимся. Я готова была взять такси, если заблужусь, но твердо решила, что узнаю об этом человеке хоть что-нибудь. Любопытство мне несвойственно, поэтому я удивлялась настойчивости, с которой шла за незнакомцем.

Он наконец остановился на тихой улочке, так что пришлось спрятаться за углом. Затаив дыхание, я наблюдала, как человек в коричневом плаще берется за ручку двери подъезда и тянет ее на себя. Голубая дверь на мгновение скрыла от меня неизвестного, а потом закрылась, поглотив его. Я подошла. На двери не было никакой надписи или таблички, не обнаружилось и домофона с фамилиями жильцов, как это часто встречается в Барселоне. Я взялась за ручку двери и потянула ее на себя. Дверь легко открылась. Сразу передо мной начиналась лестница. Я прислушалась. Шаги мужчины раздавались где-то наверху.

Меня будто что-то толкнуло в подъезд. Я вошла, прикрыла за собой дверь и, набравшись решимости, стала подниматься по лестнице. Подъезд оказался обшарпанным, но негрязным. На ступеньках стояли недогоревшие оплавившиеся свечи, некоторые из-за наплывов застывшего воска походили на небольшие сталактиты. Повертев головой, я не обнаружила ни одной лампы. Зато тусклый свет пробивался сквозь узкие оконца. Ночью тут, должно быть, совсем темно…

На первой лестничной площадке не увидела ни одной двери в квартиру, зато на стене красовалось яркое граффити: большой черный пес открывал белозубую пасть и заглатывал ярко-желтую луну. Позади пса на фоне синего неба темнели дома, устремлялся ввысь, подобно корявым пальцам, храм Святого Семейства. Я поднялась на следующую площадку. Здесь граффити не обнаружилось, вместо него стоял мольберт, а на нем женский портрет в золоченой раме. Было слишком темно, чтобы разглядеть картину как следует, но я подумала, что на обратном пути можно поднести к портрету телефон.

Я поднималась все выше и думала, что, по всей видимости, забралась в частный дом, да еще почти заброшенный, наверное, здесь живет одинокий художник (на это намекали граффити и мольберт), которому нечем платить за свет и домофон (об этом говорила открытая дверь и отсутствие электрического света на лестнице). Я уже собиралась поворачивать обратно: шаги давно стихли, а значит, таинственный посетитель зашел в свою студию или квартиру. Что мне делать у закрытой двери? Что ж, потопчусь, полюбопытствую и спущусь обратно. А может, повезет, дверь будет приоткрыта, и я смогу узнать еще что-нибудь о клиенте кафе, который расплачивается мелкими монетками. А может… может, он тут не живет, но у него здесь находится склад монеток? И он ходит пополнять запасы? Мысль показалась такой забавной, что я улыбнулась и быстро дошла до следующей лестничной площадки. И тут тревога полыхнула с новой силой. Если мне было страшновато входить в дом и подниматься по первому лестничному пролету, то сейчас на меня напал ужас. Причиной послужила мозаика на площадке. На ней была изображена страшная голова Медузы Горгоны — искаженное от бессильной ярости лицо, черные, затягивающие в свою глубину глаза, клубок змей вместо волос. Она смотрела на меня. Потребовалось усилие воли, чтобы перестать в ужасе пялиться на горгону и отвести взгляд. Тут же стало легче.

Заранее «предвкушая» встречу с ней на обратном пути, я обошла мозаику, словно выложенные из разноцветных осколков змеи могли меня покусать, и с облегчением увидела, что лестница, ведущая наверх, заканчивается на следующем этаже. Я пришла. Теперь надо решить, стоит ли подниматься дальше. А вдруг этот человек заметил слежку и поджидает меня с дубинкой в руках? Вдруг он что-нибудь со мной сделает, и никто на свете не узнает, где я. Надо было посмотреть хотя бы название улицы и отправить сообщение Юке. На всякий случай. Но раз уж я зашла так далеко, проследила за неизвестным и поднялась по лестнице, отступать смешно. Тем более что позади осталась эта ужасная горгона. И я стала подниматься по ступенькам.



Я ожидала чего угодно: закрытой безликой двери, старой обшарпанной двери, приоткрытой сломанной двери, банды маньяков, поджидающих меня, испуганного посетителя, караулящего маньячку, преследующую его от кафе, в общем… чего угодно, только не новенькой светло-коричневой полированной двери с золоченой ручкой и красивой табличкой, на которой виднелась надпись: «Детективное агентство». Это было… неожиданно. Застыв от изумления, я в полной тишине раз за разом перечитывала эти два слова. Детективное агентство??? В заброшенном доме, где жгут свечи на лестницах? Где на каждой лестничной площадке художественные произведения? А на подъезде нет никакой таблички об агентстве? Тут же заговорило любопытство: так наш посетитель работает здесь или является клиентом? Может, он пришел сюда впервые? Что за работу выполняют для него детективы? Чем вообще может заниматься детективное агентство? Слежкой за неверными мужьями и женами? Вопросы возникали один за другим, а я тупо созерцала надпись на двери. Агентство… Значит, там, за дверью, такой нелепой в этом доме, может находиться обычный офис? С паркетом или ковролином на полу, приемной и улыбчивой секретаршей? Может быть, там дажезвучит легкая фоновая музыка? А на журнальном столике лежат газеты и журналы? Это казалось невозможным.



Дверь манила, обещая дать ответы на все вопросы. Стоит только нажать на звонок, послышится жужжание, дверной замок щелкнет, и я попаду в детективное агентство. А что дальше?



Я стала ломать голову над возможной причиной визита в подобное заведение. Что-то надо придумать, чтобы можно было осмотреть помещение хотя бы из приемной! Представиться клиенткой? Любопытствующей дамочкой? Может, сказать, что рядом открылось кафе, и хозяин предлагает всем, кто живет или работает поблизости, прекрасные бутерброды с хамоном и кофе за два евро? Но у меня с собой нет никаких рекламных листовок… Мысль о листовке подсказала решение: в моей сумке еще лежала пара экземпляров резюме! Я зайду и скажу, что всегда мечтала работать в детективном агентстве! Пусть мне сразу откажут, зато я погляжу, что находится за этой странной дверью.

Набравшись решимости, нажала на кнопку звонка.




Дверь открылась внутрь. Я заглянула и нерешительно вошла. Обстановка была действительно офисной, почти такой, как я представляла, только освещение оказалось не ярким, а приглушенным, и вместо потолка был вмонтирован подсвеченный голубоватым светом аквариум, в котором плавали яркие рыбы разных цветов и размеров. Ощущение нереальности переходило все границы. За полукруглой стойкой сидела блондинка. Ее длинные волосы были уложены в туго закрученные спиральки, пружинящие при каждом движении. Она подняла голову и просканировала меня любопытным взглядом. Не успела я и рта раскрыть, как блондинка показала в сторону коридора:

— Проходите, вас ждут.

Я обрадовалась представившейся возможности и не спеша двинулась по коридору. Но, к моему глубокому разочарованию, все двери кабинетов были закрыты, за ними раздавались какие-то звуки, шаги, приглушенные голоса, но ничего нельзя было разобрать. Я прошла мимо пяти дверей и наконец увидела приоткрытую.

Зал был небольшим, с окном во всю стену и видом на город, на потолке — все тот же аквариум. Я решила, что это вмонтированный в потолок экран: невозможно содержать такой огромный аквариум, если он настоящий. В пустом зале стоял стул. Один. Посередине.



Ерунда какая-то. Я развернулась, прошла обратно по коридору и, буркнув на ходу секретарше «до свиданья», хотела выйти, но твердый и строгий, как у директора, голос сказал:

— Анастасия, подождите!

Я повернулась. Удивление от того, что прозвучало мое имя, и от того, что, пока я шла по коридору, им удалось выяснить, кто я, смешалось с некоторым страхом, когда я увидела, что меня окликнул человек, за которым я следила все утро. Сейчас он, правда, был без плаща, в тщательно отглаженных серых брюках, вязаной безрукавке и рубашке, но его лицо оставалось таким же непроницаемо-каменным, как у Цезаря.

Видимо, страх отразился на моем лице, поэтому человек поспешил добавить более мягко:

— Не волнуйтесь, я давно вас жду. Пройдем?

Жестом он показал на коридор, и я увидела, что ближайшая дверь приоткрыта. Больше всего на свете захотелось в три прыжка оказаться у входной двери, сбежать вниз по лестнице, не обращая внимания на горгону, выскочить на улицу и еще долго бежать, не оглядываясь и задыхаясь от холодного воздуха. Аквариум над головой вдруг показался тяжелым, словно над нами нависла вся глубина моря, бесконечная и давящая, а мы, сидя в стеклянном куполе на глубине Марианской впадины, пытались играть в офис. Но то же несвойственное мне любопытство, которое появилось у меня после первого рабочего дня в кафе, остановило паническое желание сбежать.

Я бросила взгляд на секретаршу: та делала вид, что смотрит на экран компьютера, но было заметно, как напряженно она вслушивается в тишину, возникшую между нами.

— Откуда вам известно мое имя? — спросила я.

— Так как я давно жду вас, у меня было время навести справки, — ответил объект слежки. — Пойдем, я все объясню.

Я нерешительно последовала за ним, но с каждым шагом чувствовала себя уверенней. Ну не съедят же меня, в самом деле! Если что, я извинюсь за глупую слежку. Вот и все.

Кабинет оказался уютным, с окном на улицу и прекрасным видом на город. Видимо, этот дом был выше соседних, поскольку крыши совсем не мешали смотреть на открывшуюся панораму. Блики от воды в аквариуме приятно скользили по старинному письменному столу, на котором не было компьютера, зато лежала стопка книг. Всю стену за столом занимал книжный шкаф, заставленный томами в кожаных переплетах. Обстановка словно приглашала взять книгу с полки, сесть на небольшой кожаный диван, на котором лежал уютный плед, погрузиться в чтение и, время от времени отрываясь от страниц, бросать взгляды на голубое небо над Барселоной.

— Вам нравится, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал мужчина. Затем спохватился: — Да, я же забыл представиться. Меня зовут Чезаре, но все зовут меня Цезарем.

— Мм… А-а… очень приятно. — Я замялась, вспоминая ускользающие слова, поскольку совпадение с именем ошарашило.

— Настя, вы хотели бы у нас работать? — еще раз огорошил меня вопросом Цезарь.

Чтобы избежать очередного мычания, я тупо уставилась на него.

— В каком смысле? — наконец смогла произнести после долгой эффектной паузы, во время которой пыталась угадать, что скрывает непроницаемое и неподвижное, как камень, лицо моего собеседника.

— В смысле — работать в детективном агентстве.

— Но я не детектив.

— Все мы когда-то начинали как любители. Вас обучат мои сотрудники.

— Но почему я?

— Любопытство, Настя. Твое любопытство. Я давно жду человека, который отважится разгадать причину моих чудачеств с монетами. Но ни в одном из мест, где я регулярно расплачиваюсь подобным образом, никто не заинтересовался причиной моего поведения. А ты не только молча мучилась и гадала, но и решила проследить за мной. Что говорит о любопытстве и бесстрашии — двух важнейших качествах для детектива.

Я решила не рассказывать, как испугалась мозаики на лестнице.

— Так вы расплачиваетесь мелкими монетами только для того, чтобы вычислить потенциального работника? — разочарованно спросила я.

— Нет… для этого есть особая причина. Со временем ты все узнаешь… конечно, если поступишь к нам на работу.

— Значит, чтобы стать детективом, нужно быть любопытным и отважным? А почему бы вам не набрать работников на факультете журналистики?

— Потому что третье качество детектива — уметь держать язык за зубами. Работники агентства не имеют права разглашать подробности дел, которые тут ведутся. А большинство людей не способны отделить свою работу от личной жизни.

— Но почему вы решили, что я могу?

— Интуиция. — Цезарь попытался улыбнуться. Вертикальная морщина на его правой щеке стала еще глубже. — Она меня почти никогда не подводит.

Я промолчала. Ситуация казалась настолько странной, что было тяжело подбирать слова. Еще совсем недавно я искала работу, а теперь работа нашла меня. Да еще не скучная работа в магазине, а увлекательная служба в детективном агентстве! Я очень мало представляла себе работу детектива. Если соглашусь — узнаю. Надо соглашаться — даже из любопытства. Когда еще удастся получить такую редкую и необычную профессию? С гуманитарным образованием мне в худшем случае грозит работа секретарши, в лучшем — переводчика. А тут…

— Эта работа не предполагает полной занятости, — продолжал искушать Цезарь. — Ты сможешь учиться и работать в кафе. Но когда появится дело, придется найти на него время. В основном совещания у нас проходят вечерами, так удобнее для всех. Затем мы распределяем работу, выполняем задания, докладываем, что удалось узнать. Ты быстро все схватишь. Закаждое дело выплачивается гонорар с учетом затраченных часов и вкладом в раскрытие преступления. В среднем на работника выходит…

Он назвал сумму, от которой мне стало нехорошо.

— Это какой-то обман? — попятилась я к двери.

— Я не предлагаю эти деньги просто так. Только за хорошо сделанную работу. И потом, агентству надо компенсировать непостоянную занятость сотрудников.