Империя Млечного Пути. Рейтар

– Выбрал. Небольшой корвет, принадлежащий военной компании «Сфорца». Звездолет недавно из ремонта, модернизирован, и еще не успел влиться ни в один из имперских флотов в рамках рейтарской повинности. Также Аладьев хорошо отзывался о капитане, с которым, с его слов, знаком лично.

– Название у этого звездолета есть?

– Конечно есть – «Полынь».

* * *

Ирби сидел в шезлонге, развернув перед собой широкий виртуальный стол и разбирая почту, одновременно изучал новости и сканировал пространство вокруг. Он находился в особняке Аладьева, больше похожем на административное здание, чем на жилой дом – слишком многолюдно, в одном из залов проводится брифинг для волонтеров, в большой гостиной организован благотворительный фуршет с представителями бизнеса и искусства, тут и там снуют репортеры в окружении своих летающих микрокамер. Собственно, так и должно выглядеть жилище будущего сенатора Империи, работающего и днем и ночью, ведущего сразу несколько дел и лично следящего за исполнением собственных обязательств. Конечно, отдыхал Демид в другом месте, а эта ширма была лишь неотъемлемым атрибутом видного политика. И в другое время Ирби вряд ли появился здесь, предпочитая более тихие места. Однако, сегодня был особенный повод – под предлогом обсуждения проекта транспортной реформы Демид пригласил в гости Элли Берг. И этого Ирби пропустить не мог.

Пока Демид, Элли и другие гости фуршета находились в другом крыле здания. Ирби не собирался присоединяться к ним, он хотел, чтобы встреча с интересующей его особой произошла как бы спонтанно, это важно для первого впечатления. Зная Аладьева, тот вскоре поведет Элли на небольшую экскурсию, которая обязательно приведет их к небольшому бассейну с лилиями и настоящим розарием, возле которого и расположился агент. Так что стоило всего-лишь подождать.

Пока что Ирби занимался своими делами и одновременно размышлял о событиях последних дней.

Первый секретарь представительства Содружества Тиус Кибеод бесспорно прав – война с Империей не нужна. Он, как и Ирби, видел ситуацию в Империи изнутри, понимал, насколько сейчас политически слаб практически выпавший из общественной жизни Суратов. Тиус с Ирби действительно проделали огромную работу, прогибая под свои нужды государственные элиты, убирая соратников Императора с постов первых лиц. И естественно, первому секретарю обидно, что все усилия оказались напрасны – именно из-за войны человечество может сплотиться вокруг своего лидера, ища в нем защиту и поддержку. Это понимали и аналитики в Кубе, но что они могли сделать против воли Дуглугара? Лишь одно – не мешать своим агентам. Именно поэтому не было ни одного указания о прекращении операции. Не было и, надеялся Ирби, не будет.

Так что, пока Дуглугар будет бить в военные барабаны, все истинные рхейцы будут воевать с Империей. Но именно от действий Ирби зависело, когда и как эта война закончится.

Но вот от Тиуса придется избавляться. При последнем разговоре он повел себя очень эмоционально и негативно, совсем непрофессионально. Конечно, его, как и Ирби, обуревали сомнения в правильности навязанных свыше действий, особенно в сложившихся обстоятельствах. Но разве это повод выплескивать их наружу? Это означало лишь одно – тяжелые мысли переполнили Тиуса, затопили все естество первого секретаря. Означало ли это, что на фоне такого внутреннего давления сомнения могли возникнуть у Тиуса и там, где на то не было причин? В какой-нибудь момент Тиус может решить, что и устранение Императора не лучший шаг. Что тогда? Не посчитает ли старый товарищ, что лучшим выходом будет похоронить операцию, сдав имперским безопасникам все схемы и всех причастных, в том числе и Ирби? Нет, сейчас не то время, чтобы так рисковать. Кубу необходимо отозвать первого секретаря, а на замену прислать того, кто будет действовать без оглядки.

Но Тиус, что же с тобой приключилось? Когда ты успел стать таким? Должно быть, ключ лежал в сказанном им слове «усталость». Та самая ментальная усталость сознания, которую люди называют усталостью души. Ей подвластны многие, прожившие больше положенных лет. Многие, прыгающие по «оболочкам» без возможности вернуться к собственной жизни. Эта усталость, порой, ломает лучших. Сейчас пришло время Тиуса. Жаль.

Ирби протянул тонкую руку с браслетом к стоящему рядом подносу с фруктами, взял плод вишни и отправил в рот, раскусывая идеальными зубами податливую плоть фрукта.

Теперь о предложении радианов. После изучения переданного ими плана Ирби решил, что примет участие в этой авантюре. Но примет не для того, чтобы угодить воинственным дистантам, а чтобы добавить еще один кирпичик к фундаменту своей победы. Ведь если все пройдет гладко, он получит по-настоящему бесценный приз – тело одного из Квинта.

Мимо Ирби прошла черная пантера с играющими под лоснящейся шкурой мышцами и внимательным взглядом зеленых глаз. Дойдя до розария, легла в тень, сладко потягиваясь когтистыми лапами.

Ирби вернулся обратно к чтению новостей, мимолетом отметив, что Аладьев мог бы выбрать менее экзотический и более символичный тип домашнего животного. Такое, чтобы вызывать у окружающих однозначные ассоциации по отношению к самому хозяину – верность, прямота, благородство. А пантера… Пантера хитрая, расчетливая, опасная. Таких боятся, но за таких не голосуют.

На экране всплыло оповещение с логотипом корпорации «Якамоз» – восходящая над озером Луна. Ирби движением пальца рассыпал содержимое информационного пакета по рабочему столу. Все было как и указал Майерс – краткая выжимка о группе Тодосийчука, отчеты о работе, визуальные демонстрации хода исследований. А также графики, таблицы и частное мнение курирующих специалистов корпорации о деятельности группы.

Личность Ромио Тодосийчука оказалась для Ирби знакомой. Несколько лет назад, когда Майерс переводил корпорацию под крыло Института дальних земель, устраивался ученый совет, на котором присутствовал и Ирби. Он в то время больше интересовался специалистами, занимающимися военными разработками, поэтому всяких астрофизиков и теоретиков-космологов особенно не изучал. Однако память отпечатала лицо Тодосийчука – широкое, скуластое, с крупными чертами и цепким взглядом вивисектора. Он еще читал какой-то доклад, что-то о термодинамических аномалиях вблизи какой-то звезды. Ирби вполне мог ошибаться с темой, но вот образ собранного, конкретного, жестко обрезающего оппонентов ученого он запомнил.

Вся информация о деятельности группы Тодосийчука проходила под корпоративным грифом «Закрытая папка». За больше чем десятилетие своего существования, ученые под руководством Ромио завершили четыре крупных проекта, в рамках которых окончили еще по несколько более мелких исследований. Почти все работы так или иначе были связаны с изучением различных проявлений Горизонта, в особенности физических и энергетических аномалий, встречающихся в «приграничных» пространствах. Отчеты пестрили терминами «субтемпоральная», «внематериальная» и «пространственная суперпозиция».

Единственный проект, отличающийся от прочих, именовался «Нить Ариадны» и проводился группой Тодосийчука на поверхностях трех планет, расположенных на значительном удалении друг от друга, но все в пределах Империи. Ирби немного полистал доклады, подмечая явно выбивающиеся из контекста словосочетания «двери Минотавра» и «DEP-частицы[10]». Уж не эти ли изыскания интересовали бхутов?

Пантера дернула ухом и подняла голову, повернувшись в сторону дома. Стеклянные двери разошлись, и на ведущую к пруду дорожку вышел улыбающийся Демид Аладьев с бокалом в руке. Рядом шла невысокая стройная девушка в приталенном коктейльном платье нежно-голубого цвета. Ее светлорусые волосы вились облаком непослушных завитушек, из-под челки поблескивали большие глаза.

Ирби движением пальцев свернул рабочий стол, поднялся, разглаживая брюки. Встретил подошедших с дружелюбной улыбкой.

– Позвольте представить, – Демид жестом указал на Ирби, не сводя глаз с Элли. – Женя Матиус, помощница сенатора Майерса и мой хороший друг. Женя, это Элли Берг.

– Очень приятно, – Ирби улыбнулся, протянул девушке ладонь.

Губы Элли тронула легкая, вежливая улыбка. Она ответила на рукопожатие, подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Ирби.

Ирби провалился в черную пустоту, рассыпаясь ледяными осколками, разлетающимися в бесконечном пространстве тягучего безвременья. Мрак был живым и распахнулся незримыми крыльями, чтобы поглотить последнее, что осталось от наивного глупца…

Ирби покачнулся и чуть не упал, присев на каменный бортик, тянущийся вокруг озера. В поле зрения, приобретая четкость, возникло встревоженное лицо Демида:

– Все в порядке?

Ирби прикрыл ладонью глаза, нервно вытер со лба холодную испарину. Быстро собрался, натянуто улыбнулся, чужим голосом проговорил:

– Все хорошо, спасибо… Просто переутомилась.

Поднялся на ноги, но в глаза Элли старался больше не смотреть.

– Прислать доктора? – Демид коснулся его плеча.

– Не нужно, все хорошо, – Ирби полностью пришел в себя и беззаботно отмахнулся. – Лучше расскажите, вы уже успели что-нибудь обсудить?

– О, да, – Демид самодовольно выпятил грудь. – Элли понравился мой проект транзитных станций для автоматических дальнобойщиков.

– Действительно? – Ирби поднял брови и повернулся к девушке, готовясь вновь утратить контроль над собой.

Но ничего не случилось.

– Да. Маленькие станции техобслуживания на пути следования грузовых конвоев действительно были бы намного эффективнее имеющихся сервисных платформ. – голос у Элли был мягким, но уверенным. – Увы, техника, порой, ломается в самых неподходящих местах, и не всегда есть возможность добраться до обитаемых миров.

– А какие направления обслуживает ваша фирма? – Ирби решил оставить размышления о странном помутнении на потом.

– Многие. В том числе к Полости Глизе и Атласу, – Элли грациозно повернула голову к Аладьеву, улыбнулась. – Не буду скрывать, что преследую личную заинтересованность в предложении кандидата в сенаторы. Думаю, что компания «Берг Лайн» только выиграет от такого сотрудничества.


– Мы всегда стояли за улучшение условий работы перевозчиков, – выдал дежурный лозунг Демид. – И надеемся на поддержку со стороны бизнеса.

Элли рассмеялась:

– О, не сомневайтесь.

Ирби поддержал настроение улыбкой, подмечая мимику и жесты Элли. И не видел ничего необычного.

– Мне передать сенатору Майерсу, что следует ожидать жесткой конкуренции в сенате? – попытался пошутить он. – А то мы не рассчитывали на столь резкий взлет такого талантливого политика, как Демид.

Вновь сдержанный смех, улыбки.

– Элли, позволите бестактный вопрос? – решил идти напролом Ирби.

Ее серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, вновь нашли его взгляд, и он ощутил себя самоубийцей, стоящим на краю обрыва.

– Да, конечно, – ответила Элли.

– Скажите, каково такой хрупкой девушке управлять столь крупной компанией? – сглотнув, спросил Ирби. – Меня всегда вдохновляли такие сильные женщины, как вы.

– Уж вам ли брать с кого-то пример, Женя, – отпустил тактичную лесть Аладьев.

– У меня хороший административный штат, – Элли качнула головой. – Без них я бы не справилась.

– Но ведь вы не учились этому, верно? – продолжил Ирби. – Извините мое женское любопытство, но вы ведь родом не из Метрополии, верно?

– Нет, не из Метрополии, – от Ирби не укрылось, как слегка изменился голос девушки. – Я из системы Омега-Канкри.

– Вот как? – деланно удивился Ирби. – Далеко вы от дома, Элли. Там и родились?

Напрягся, записывая лицо девушки.

И не прогадал.

– Да, – с еле заметной задержкой ответила Элли. – Я родилась на Канкри-55.

Она врала!

– Должно быть, хорошее место, – улыбка Ирби была искренней.

– Ой, – Элли совсем по-детски подняла брови. – Мне здесь напоминают, что уже пора уходить.

Она показал тонким пальчиком на свой висок, имея в виду сообщение на инбе.

Только вот инбы у нее, судя по информации, не было. Но Ирби заметил и еще кое-что, спрятанное за полупрозрачным ухом девушки – крохотное, еле заметное пятнышко розового цвета.

След нейроинъекции. Обычно, подобные препараты прописывают при профилактических работах с инбой.

Или для блокировки нежелательных нейронных связей, возникающих при неблагоприятных генетических мутациях.

– Жаль, что вы уже уходите, – с искренним сожалением протянул Ирби. – Я бы поболтала еще. Вы не прочь продолжить как-нибудь?

– Нет, конечно нет, – кивнула Элли, делая шаг в сторону дома.

– Позвольте проводить, – Демид обогнал девушку и пошел первым.

Внезапно Элли остановилась и обернулась к Ирби. Сказала тихо:

– Надеюсь, в следующий раз я сразу узнаю вас, Женя. А то вы сильно изменились со времен приема в «Бэлла Тэрра».

И последовала за Аладьевым, оставив ошарашенного Ирби одного.

Он долго смотрел им вслед. Даже когда девушка и молодой политик скрылись за дверьми, Ирби все еще сверлил взглядом зеркальные створки, словно таким образом мог вернуть Элли обратно и вытрясти из нее правду.

Что сейчас произошло? Как реагировать на подобное? Как девчонка смогла опознать его в другом обличии?

Импульсивным желанием было броситься прочь, избавиться от «оболочки» и затаиться, изучая ситуацию. Но Ирби сохранил хладнокровие и способность мыслить здраво. Поэтому он вышел из оцепенения и вернулся на свое место, вновь раскрыл рабочий стол и сделал вид, что углубился в работу.

Объяснений случившемуся могло быть несколько, но Ирби заведомо отсек самые фантастические и абсурдные. Чаще всего истина банальна и скучна, в данном случае она звучала следующим образом – Элли заранее знала кто перед ней. Каким образом? Ей кто-то об этом сообщил. И вот главный вопрос – кто именно и с какой целью? Если она агент госбезопасности Империи, а Ирби теперь не исключал и такого варианта, то для чего она раскрылась перед ним? Сообщила, что о его деятельности известно? Но это глупо. Его бы просто взяли по-тихому, не провоцируя.

Другая версия – она случайно узнала о нем. Но от кого? От Аладьева? Исключено, тот сам не в курсе кто на самом деле помощница сенатора Женя. Про Ирби знает лишь Майерс, пара добровольцев-«оболочек», которые уж точно трепаться не станут, да руководство Куба. Никто из них в круг общения Элли не входит.

Какие еще могут быть версии? Какие еще варианты?