Идеальный квартал

Хант кивнула, будучи еще не совсем готовой к продолжению разговора.

– Мне очень жаль, – произнес он. – Стоило спросить.

– Все в порядке, – ответила она. – Для таких вещей и нужен ингалятор. У меня даже есть запасной в куртке на случай, если не будет под рукой сумочки. Запасной выход.

– Все произошло так быстро, – сказал он, все еще волнуясь. – А вдруг у тебя под рукой не окажется этой штуки?

– Ничего хорошего, – сообщила Джесси, делая еще глоток воды. Казалось, она возвращается к нормальному состоянию. Она встала и бросила салфетку на стол. –Надеюсь, ты понял?

– О чем ты? – переспросил он.

– О том, что ты чуть не убил меня, – поддразнила она. – Я ухожу. Если ты не заплатишь, то этого никто больше не сделает. Так мы можем стать преступниками.

Она развернулась и направилась к двери, радуясь своему самообладанию. Но уход также поспособствовал и другой цели. Во-первых, ей удалось скрыть, насколько она сама перепугалась всего пару минут назад. А во-вторых, она не проявила свою уверенность в том, что вскоре вернется к этой базе данных, независимо от того, дадут ей на это разрешение или нет.



*



Джесси уже практически добралась до места назначения, а именно Нереабилитационного подразделения государственного медицинского учреждения в Норуолке, расположенного примерно в получасе езды на юго-восток от центра Лос-Анджелеса, когда, наконец, перестала колебаться и взяла в руки телефон. Ее приемный отец, бывший агент ФБР Брюс Хант, ответил после второго гудка.

– Джесси? Все хорошо? – взволнованно спросил он.

– Все замечательно, Па, – заверила она его, выбрав обращение, которое использовала с момента переезда к ним. Хант не могла выдавить из себя «папа», а слово «отец» звучало чересчур официально. Она также думала называть его просто по имени, но это было как-то неуважительно.

– Мы просто не разговаривали с момента моего отъезда и я испугался, что ты звонишь, потому что… что-то произошло.

– Ты имеешь в виду что-то еще? – уточнила Джесси, тут же пожалев об этом.

– Я этого не говорил.

– Нет, конечно, – быстро продолжила она, стараясь незаметно перейти к теме. – Все действительно хорошо. Я все еще живу с Лэйси, но уже подыскиваю себе место. А как там у вас дела?

Лишь в прошлом месяце Па, наконец, согласился переехать из дома, где они с женой прожили двадцать семь лет. Недавно ему сделали операцию на бедре и стало тяжело подниматься в спальню на второй этаж, особенно, учитывая тот факт, что столовая была переделана в спальню матери несколько лет назад. Теперь же они жили в кондоминиуме для пожилых людей, большая часть которых также проработала в правоохранительных органах до выхода на пенсию. Родители приобрели там квартирку, где временно жила Ма, пока боролась с болезнью.

– Не так уж и плохо, – ответил он. – Приятно иметь все на одном этаже. Мы все вместе с соседями ходим по утрам в Коко.

– Не могу понять, серьезен ли ты, – произнесла Джесси.

– Хотел бы я пошутить, – сказал он с иронией. – Там довольно многолюдно около четырех тридцати. Ладно, почему ты звонишь?

– Неужели что-то обязательно должно произойти, чтобы я позвонила тебе, Па?

– Как правило, – ответил он.

– Просто хотела убедиться, что у тебя все хорошо, и поблагодарить за поддержку после того, что произошло.

– Как твой живот? – поинтересовался он, имея в виду полученное ранение. Сколько Джесси знала этого человека, Брюс Хант не умел принимать ни комплиментов, ни благодарности.

– Отлично, – ответила она, не в силах скрыть гордость. – Я устроилась на работу консультантом, профайлером в Департамент полиции Лос-Анджелеса. Получила дело об убийстве.

– А что с Академией ФБР? – грубо спросил он, словно не слышал сказанного. – Ты планируешь поступать туда?

– Пока ненадолго отложила, – ответила Джесси, стараясь не обижаться. – Устроюсь в следующий набор. Я просто не смогла упустить такую возможность, понимаешь?

– Ты должна поступать так, как считаешь правильным, – произнес он таким тоном, словно сомневался в ее выборе.

– Верно, спасибо, Па, – произнесла она, подъезжая к парковке клиники. – Мне пора бежать, я должна пообщаться с одним человеком. Но я перезвоню через пару дней, хорошо?

– Как хочешь.

– Ладно, – добавила Джесси, изо всех сил стараясь пропустить его грубость мимо ушей. – Тогда поговорим в другой раз.

Телефон отключился и она поняла, что он попросту повесил трубку.





ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ





Джесси припарковала машину и около минуты просидела в тишине, пытаясь выкинуть из головы этот разговор и сосредоточиться на том, что ее ждало впереди. Каким-то странным образом их беседа с Райаном Эрнандесом подтокнула ее к тому, чтобы взять все проблемные отношения, сложившиеся в жизни, в свои руки.

Для начала она позвонила своему приемному отцу, что само по себе было большой редкостью. Теперь же она планировала пообщаться с серийным маньяком, который предупредил ее о том, что настоящий отец-убийца Хант ищет ее. После этого она надеялась успеть съездить в Ориндж-Каунти, чтобы встретиться со своим практически бывшим мужем, который пытался ее прикончить.

Джесси не смогла сдержать смех, когда вышла из машины и направилась к входу в окруженный забором объект. Она нажала на кнопку и подождала, пока кто-то из охранников, следивших за территорией по камерам, запустит ее внутрь. Многие уже знали ее лично, тем более что глава службы безопасности, Кэтрин Джентри, одобрила визит.

Хант вошла в небольшой дворик и направилась к двойным дверям, которые служили точкой входа в само подразделение. Как только металлические ворота закрылись за ее спиной, она вдруг ощутила резкую перемену в настроении. Вспомнив людей, которых держали здесь, и то, что они сотворили с другими, она почувствовала некую легкость.

НРП являлось автономным подразделением Департамента государственных больниц Метрополитана в Норуолке. В основном здании содержались обычные преступники с психическими расстройствами, которых нельзя было поместить в простую тюрьму для отбывания наказания. Но ни один из них, а все поголовно являлись мужчинами, не был осужден за убийство или изнасилование. Для таких преступлений и было создано НРП.

Нереабилитационное подразделение было спецобъектом, содержащимся в строжайшем секрете. Он не был известен широкой публике и даже большинству сотрудников психиатрических служб и правоохранительных органов Южной Калифорнии. Этому послужил тот факт, что в нем содержались наиболее опасные преступники, опять же, мужчины, которых закрыли за особо тяжкие формы насилия или же серии убийств.

Объект был построен в кампусе клиники Норуолка для размещения в нем исключительно опаснейших из опаснейших в условиях максимальной безопасности, которые отвечали требованиям штата в отношении содержания преступников. В здании было место для десяти заключенных, но фактически там проживало лишь пятеро, включая Болтона Крачфилда.

Как только Джесси пропустили, она вошла в маленький вестибюль подразделения. Следующая дверь открылась лишь после того, как окончательно заблокировалась предыдущая. Сделав пару шагов, она попала в главный холл НРП, где передала все свои личные вещи охраннику и прошла через сканер, наподобии тех, которые установлены в аэропортах. Сразу за ним ее ожидала офицер Джентри.

– Привет, Джесси, – тепло поздоровалась она. Это была совершенно иная реакция, нежели та, с которой глава службы безопасности НРП встретила Хант при первом посещении объекта. Тогда это был стопроцентный скептицизм, граничащий с подозрительностью.

В тот раз Кэт не в силах была понять, как выпускница вообще попала в это учреждение и почему ей дали разрешение на общение с печально известным маньяком. Она до сих пор не знала «как», но теперь, когда уже понимала «почему», то была гораздо более учтивой. И хотя та первая встреча произошла всего четыре месяца назад, складывалось впечатление, что они были знакомы всю жизнь.

– Привет, Кэт, – ответила Джесси. – Спасибо, что так скоро дала одобрение.

– Без проблем. Пошли переоденемся.

Они прошли в комнату, официально названную «Транзитная подготовка», с Кэт во главе. Джесси еще раз отметила про себя, насколько внушительной была ее новая подруга. Дело было не в ее размерах как таковых. Джентри была среднего роста, не превышающего ста семидесяти трех сантиметров. Но тело физически было очень развито. Шестьдесят с лишним килограммов чистых мышц играли даже в расслабленном состоянии.

Кэт была вполне привлекательна в стиле «у тебя нет ни малейшего шанса». Это явно подчеркивалось отсутствием макияжа и спешкой, с которой она завязала хвост. Внешность была лишь немного испорчена следами от ожогов на лице и длинным шрамом, проходящим по левой щеке чуть ниже глаза. Джесси уже знала, что это было результатом ее службы в армии, но как именно они появились, она так и не спросила.

Даже если отбросить форму, фигуру Кэтрин Джентри было бы сложно перепутать с кем-то еще. Она передвигалась очень быстро и целеустремленно. Говорила всегда прямо. Ее серые проницательные глаза всегда были начеку. По всей видимости, два срока в Афганистане дали больше, чем просто физические показатели.

Пройдя внутрь, Джесси, которая уже прекрасно знала все правила после нескольких визитов, переоделась в серую форму подразделения. Предварительно оставив все украшения в машине, она лишь смыла с лица легкий макияж. Любые вещи, способные повлиять на поведение резидентов, были строго запрещены.

– Пойдем в мой кабинет, – произнесла Кэт, как только Джесси закончила подготовку. – Расскажешь, что происходит, прежде чем мы отправимся к твоему не такому уж тайному воздыхателю.

– Он говорил обо мне? – поинтересовалась Хант, пока они шли по коридору. – Я думала, Крачфилд сочтет подобное признаком слабости.

– Не в моем присутствии, – ответила Кэт, пока они шли по темному коридору с несколькими крошечными кабинетами и бесконечным количеством камер видеонаблюдения. – Ты же знаешь, что он никогда не говорит со мной. Но, по словам Кортеза, он упомянал тебя неоднократно во время банных процедур.

– То есть он вспоминал обо мне, когда был голым? Не могу сказать наверняка, что чувствую по этому поводу.

– Нищим выбирать не приходится, – кивнула Кэт, ухмыльнувшись про себя, когда они зашли в ее тесный кабинет. Джесси вдруг поняла, что впервые видит, как смеется глава службы безопасности НРП Кэтрин Джентри.

– У тебя внезапно появилось чувство юмора? – ухмыляясь, спросила она.

– Оно всегда у меня было, – ответила Кэт, усаживаясь в кресло и предлагая Джесси присесть на второе, стоявшее перед столом. – Я просто не показываю его гражданским, сохраняя преимущество.

– Ого! Неужели я вошла в хваленый круг доверия Джентри? – произнесла Джесси наиболее милым голосом. Она села поудобнее и скрестила ноги.

– Если бы ты прикрыла мне спину во время перестрелки в провинции Гильменд, я внесла бы тебя в список доверия. А сейчас ты просто попала в круг «неполностью потерянных».

– Я несказанно рада, – заявила Джесси с поддельной гордостью.

Она заметила, как Кэт сдержала улыбку, заигравшую на ее губах.

– Ладно, хватит болтать, профессор. Вы хотите знать, где мы находимся с вашим джентльменом с точки зрения безопасности или нет?

– Начнем с того, что я далеко не профессор. Иметь степень – это не одно и то же. Подобное может прокатить лишь в местной забегаловке в разговоре с каким-нибудь придурком. Во-вторых, да, я бы очень хотела знать, как у нас обстоят дела с предотвращением связи между серийными маньяками, один из которых владеет информацией обо мне, а другой хотел бы ее получить.

– Что ж, мы практически уверены, что это невозможно, – заверила ее Кэт. – Ему прекрасно известно, где висели скрытые камеры, но мы добавили дополнительное наблюдение и микрофоны в его комнату, пока он принимал душ. Теперь он не в курсе, когда мы видим и слышим его.

– Ты имеешь в виду, что вы сделали это, пока он болтал обо мне с Кортезом?

– Именно. Ты сама знаешь, что этот получасовой промежуток времени – единственный, когда он покидает основную камеру. И пока большие мальчики обсуждали маленькую Джесси, мы также полностью обыскали помещение на предмет контрабанды или способа передачи сообщений через какую-нибудь крошечную дырку в полу, либо точки доступа к Интернету. В общем, проверили все. Даже газеты, которые ему давали почитать, были сожжены, как только мы вынесли их за пределы камеры.

– И?

– Ничего, – покачала головой Кэт. – Чист, как стеклышко. Насколько мы можем судить, у него нет ни единой возможности общаться с кем-то из внешнего мира, а это значит, что все твои секреты находятся в безопасности от старого доброго папочки.

– Почему же, несмотря на все это, я до сих пор не чувствую себя в безопасности?

– Потому что ты нормальный человек, – ответила Кэт серьезным тоном. – А любой нормальный человек, обнаруживший, что его разыскивает отец-маньяк, будет напуган, вне зависимости от того, насколько службы безопасности предприняли все возможное. Было бы странно, если бы ты не переживала.

– Есть идеи, как изменить это состояние? – поинтересовалась Джесси.