Гремучий ручей

Посмотрела. С таким же успехом могла в воду посмотреть. Во взгляде Григория не было сопротивления, стен кирпичных он не строил, но в душе его клубился такой густой туман, через который не пробиться ни ей, ни кому бы то ни было. Это хорошо.

– Ну? – спросил нетерпеливо Гриня. – Налюбовались?

– Пойдем, – Ольга потянула его за рукав. – Скоро Танюшка с похорон вернется. Не нужно, чтобы она тебя видела. Не нужно, чтобы тебя вообще видели.

– Тогда вы идите, а я в лощине вас догоню. Да не беспокойтесь, тетя Оля, я как ветер, никто не заметит.

Может, как ветер, но все же – туман-человек. И с оружием умеет управляться. Такого лучше иметь в союзниках, чем во врагах. А то, что вор… Так лучше вор, чем убийца!





* * *


Григорий, как и обещал, догнал Ольгу в лощине: выступил из кустов молчаливой тенью, снова заставил вздрогнуть от неожиданности.

– Ходишь как тать, – сказала она шепотом, а Гриня лишь усмехнулся в ответ.

Полпути шли молча, каждый думал о своем, а потом Григорий не выдержал, заговорил:

– Покажите мне это место… покажите, где ее нашли. Это же вы ее нашли?

– Гриня, зачем тебе?

– Надо, – сказал он и нахмурился. – Я видеть хочу. Понимать.

Спорить с ним было бесполезно. Такой только с виду шалопай, но копни поглубже – кремень. Если что решил, не остановится. И все выдержит, если уж на то пошло.

Он выдержал. Выдержал, несмотря на то, что единственная рука нимфы все еще была бурой от Зосиной крови и ее каменная туника тоже была бурой. Он стоял и смотрел, а потом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы, отступил на шаг, процедил:

– С Митяем они такого не сделают.

– Григорий, это сделал зверь, – сказала Ольга мягко. – Я не знаю, какой, но точно не человек.

– А кто говорит, что это люди? – Григорий посмотрел на нее совершенно диким взглядом. – Они нелюди! И с ними нужно так же… как с нелюдями.

– Мне сложности не нужны, Григорий. – Ольга уже начала сомневаться, справится ли он, сумеет ли совладать с той болью и ненавистью, что прятались за туманом в его глазах. – Если хочешь найти Митю, возьми себя в руки.

– Уже. – Гриня улыбнулся той самой обаятельной улыбкой, против которой никому не устоять. – Со мной не будет проблем, тетя Оля.

– Смотри, я за тебя поручусь. Если что, с меня первой спрос. А у меня Татьяна. Понимаешь, Григорий? У тебя сын, у меня внучка. И мы за них…

– Глотку любому перегрызем, – сказал он коротко и, прихрамывая, пошагал вперед.



Охрана на воротах уже сменилась.

– Стоять! – велел один из солдат. Дуло его автомата уставилось на Григория. – Кто такой?

– Это со мной. – Ольга вышла вперед. – По распоряжению фрау Ирмы новый садовник. Вы можете уточнить, мы обождем.

Часовые переглянулись, один остался на месте, второй скрылся за воротами. Вернулся он минут через десять, сказал:

– Вперед! Фрау Ирма хочет на тебя посмотреть.

Григорий вопросительно глянул на Ольгу, та сказала очень тихо:

– Она будет смотреть точно так же, как я. Понимаешь?

Он молча кивнул. Видать, почувствовал, что она пыталась его прощупать.

– Сделай так, чтобы она ничего не заподозрила. – Это была странная просьба, но Гриня, похоже, был готов ко всему.

– Вперед! – рявкнул часовой и качнул автоматом.

– Мы идем. – Ольга направилась к воротам, Григорий похромал следом.

Старуха ждала их на крыльце. Фобос и Деймос сидели у ее ног. При виде Григория они вскочили и зарычали.

– Кто это? – Фрау Ирма окинула Гриню внимательным взглядом, пока просто окинула, не прощупывала.


– Это Григорий, мой племянник. Он может работать садовником. Он многое умеет. И с ним не будет проблем.

– Не знала, что у вас есть племянник, фрау Хельга.

– Он только сегодня приехал из города.

– На похороны?

– Да, на похороны. И он ищет работу. Сейчас тяжело найти работу, фрау Ирма. Но он хороший работник, я за него ручаюсь.

– Ну что ж, посмотрим, какой он работник, – сказала старуха и поманила Григория пальцем.

Тот вопросительно глянул на Ольгу.

– Иди, фрау Ирма хочет на тебя посмотреть.

Она говорила ровно и спокойно, но он все понял правильно, улыбнулся этой своей обаятельной улыбкой, шагнул на первую ступеньку крыльца. Псы зарычали еще громче, старуха успокаивающе положила ладони им на головы, посмотрела на Гриню сверху вниз. Смотрела долго и очень внимательно. Что видела? Тот же туман, что и Ольга? Или ей Гриня показал что-то другое. Он не понимает, но сила в нем есть. В другое время это назвали бы магнетизмом, а как сейчас, Ольга не знала.

– Что с ногой? – спросила старуха, переводя взгляд с Григория на Ольгу.

– Детская травма. Застарелый перелом.

– Надеюсь, травма эта не помешает ему качественно выполнять свою работу?

– Он очень старательный. – Ольга бросила быстрый взгляд на Григория. Выглядел тот вполне себе нормально, лишь самую малость удивленно.

– Что у него с головой? – вдруг спросила старуха, и Ольгино сердце на несколько мгновений перестало биться.

– Прошу прощения, я не совсем понимаю ваш вопрос, фрау Ирма.

– Я спрашиваю, что у него с головой? Почему он такой… – Старуха неопределенно прищелкнула пальцами. – Почему он такой… легкомысленный?

Вот, значит, каким показался ей Гриня – легкомысленным. Хорошо это или плохо? Впрочем, ждать осталось недолго.

– В детстве, – Ольга снова посмотрела на Гриню, – он упал с крыши сарая, сломал ногу, сильно ударился головой. Детская шалость, обернувшаяся бедой. Он пролежал без сознания несколько дней. Мы уже думали, что не очнется, но он очнулся. Но, смею вас заверить, фрау Ирма, Григорий хороший работник, выносливый и очень исполнительный.

Она говорила, а Григорий улыбался и кивал в такт ее словам. Хоть бы не переиграл, потому что держать в усадьбе откровенного идиота никто не станет. Этим людям проще расстрелять его за воротами.

– Хорошо. Я оставлю его под вашу ответственность. – Старуха, кажется, потеряла к Грине всякий интерес. – Но вы должны предупредить его, фрау Хельга, что от того, насколько усердно он будет выполнять свою работу, зависит не только его пребывание в Гремучем ручье, но и сама его жизнь. Скажите прямо сейчас!

Ольга развернулась к Грине, сказала, чеканя каждое слово:

– Фрау Ирма велела предупредить тебя, Григорий, что от твоего усердия будет зависеть твоя жизнь.

– Я понимаю, тетя Оля. – Гриня кивнул ей, а потом с благодарностью посмотрел на старуху. Чего ему это стоило, Ольга не хотела знать. У каждого из них свои тайны и свои беды. Просто дорога у них пока одна. – Я буду очень стараться!

Последнюю фразу он сказал уже в спину удаляющейся старухе, в голосе его звучало подобострастие, но взгляд… Если старуха обернется, им обоим не сносить головы. Но, слава богу, она не обернулась.

– Держи себя в руках, – прошипела Ольга, а вслух сказала: – Пойдем, я покажу тебе все!

Первым делом она отвела Григория в сарай, в котором жил Гюнтер.

– Это твое, – сказала, кивая на аккуратно застеленный топчан. – Тут спал твой предшественник.

– То самый, который?..

– Да. – Ольга не дала ему договорить. – Все необходимые инструменты тут же в подсобке. Питаться будешь с остальными.

– Есть еще остальные?

– Дети. Считай, ровесники твоего Мити. Пойдем, я покажу тебе, где кухня, а потом ты приступишь к работе и будешь работать так хорошо, как это только возможно. Ради себя. Ради своего сына. Понимаешь?

– А вы изменились, тетя Оля, – сказал Григорий, выходя вслед за ней из сарая.

– Мы все изменились. Времена сейчас такие. И еще, Григорий, – она замедлила шаг, но не стала оборачиваться. – Я сделала все, что обещала. Дальше каждый сам по себе.

– Как скажете, тетя Оля.

– И, пожалуйста, будь осторожен. Это место… эти люди… – Она не стала договаривать, потому что была уверена, что он и так ее прекрасно понял.

Гриню приняли как-то сразу: и Шура, и ребята. Даже Сева не смотрел на него волком. Все-таки было в нем что-то особенное, располагающее.

За работу он взялся сразу после обеда, вместе с парнями отправился на расчистку оранжереи. Ольга с девочками вернулась в дом. Им тоже было чем заняться. И девочкам, и ей. Она и так потеряла слишком много времени. Она уже который день в усадьбе, а до сих пор не осмотрела дом.