Грейвенвуд

— Ты играешь в короткие нарды, — сказала бабушка. Это было утверждение, не вопрос.

— Нет, — сказала я, хотя играла с папой много раз. — Бабушка, а у вас нет картин моей матери в детстве? Я бы хотела увидеть, как она выглядела.

— У меня нет, — сказала она.

Мое сердце сжалось.

— Даже миниатюры?

— Я не из тех сентиментальных матерей, которые постоянно думают о прошлом. Твой дедушка хотел сделать портрет, когда она подрастет, но она уехала в замок Феллстоун и не вернулась.

— Это было печально для вас.

— Когда дочь вырастает и выходит замуж, она уже не твой ребенок, — сказала бабушка. — Когда Фэлин уехала к лорду Феллстоуну, я не ждала, что снова ее увижу. Так было, когда я вышла за сэра Элдреда. Тогда я в последний раз видела родителей.

«Как холодно», — подумала я. Она точно не была сентиментальной матерью.

— Но я буду рада Фэлин, когда она вернется сюда, — сказала бабушка. Она взяла игральные кости и встряхнула их. — Если у тебя есть ум, ты быстро научишься.

Мы начали играть, пока я пыталась придумать, как уйти. К счастью, вскоре послышались шаги.

— Доброе утро, дамы, — сказал дядя за нами.

— Доброе утро, дядя, — я заметила, что он все еще был в перчатках, как за ужином. Эта привычка была странной, ведь он был не на балу. Но в замке было прохладно, может, он просто грел руки.

Он склонился и поцеловал бабушку в лоб. Ее глаза загорелись, щеки вспыхнули. Я словно видела что-то личное между ними. Это меня удивило. Она была не сентиментальной для моей мамы, но с Мейсом было иначе. Было видно, что она была в восторге от него.

Дядя улыбнулся мне.

— Могу я тебе кое-что показать?

— Да, конечно, — я встала, наверное, слишком быстро. — Простите, бабушка. Я буду рада научиться в следующий раз.

Она нахмурилась и махнула одной из служанок занять мое место.

Дядя опустил нежно ладонь на мое плечо, повел меня по коридору и в большую комнату с красивой мебелью и деревянными панелями, придающими уют.

— Это принадлежало твоей маме, — он указал на книжный шкаф у одной из стен, полный книг. — Она обожала читать. Я не так это люблю, — он печально улыбнулся.

Я взяла одну из книг и открыла на первой страницу. Мама оставила там подпись. Я провела по ней пальцами.

— Они твои, если хочешь, — сказал он.

— Вы так добры, лорд… то есть, дядя, — сказала я.

— Прошу, присаживайся, — он указал на кожаный диван. — До меня дошел слух, — начал он, — что один из твоих советников — Кальдер Осрик. Это так?

Я кивнула.

— Я знаю его. Он был сыном нашей поварихи, когда мы росли. Лучше прогони его.

Мои плечи напряглись.

— Вряд ли он виноват, что у него невысокое происхождение.

Он улыбнулся.

— Ты меня не поняла. Повод не в этом. Просто он участвовал в плане похищения моей сестры, когда ей было шестнадцать.

— Похищения? Не верю, что он сделал бы так.

— Он помогал гадкому парню, который надеялся жениться на Фэлин ради ее богатства и положения. Кальдер был на страже в ночь, когда тот мужчина собирался увести ее. Когда я прибежал остановить их, Кальдер попытался помешать мне одним из своих трюков. Я пронзил мечом его глаз. Не так я хотел его порезать, но его дым ослепил меня.

— Ты это сделал? Но, уверена, мама попросила Кальдера помочь ей. Он не стал бы ей вредить. Я в этом уверена.

— Да? Сложно поверить в это, — он задумался на миг, а потом расслабился. — Но если ты уверена, может, я не так его оценил. Я был пылким юношей, яростно защищал сестру.

— Прошу, думай о нем лучше. Кальдер добрый, верный и много раз помогал мне и маме.

Дядя встал.

— То, что ты ручаешься за него, важно для меня. Мне стало лучше после разговора с тобой. Я хотел бы поговорить дольше, но нужно отправить карету за твоей мамой.

Я снова выразила благодарность и сообщила, где ее можно было найти в доме мистера Оливера в Сорренвуде.


— Я отправлю женщину, которая заботилась о ней в ее детстве, а еще лекаря и двух стражей, — сказал он.

— Идеально, — сказала я. — Она будет слишком слаба, чтобы возражать, но ее утешит присутствие того, кого она знает.

— Может, тебе стоит написать мистеру Оливеру, — он подвел меня к столу, где были пергамент и перо.

Я написала записку, думая, что стоило поехать самой. Но я знала, что это задержит ее исцеление. Мне нужно было остаться, узнать больше о Грейвенвуд и, если возможно, быть готовой использовать ее, когда мама вернется.

Я отдала пергамент, сжала ладонь дяди в перчатке и поцеловала ее.

— Спасибо за это.

Он быстро отдернул руку. Показалось, что в его глазах было раздражение, хотя это могло привидеться. Он продолжил говорить с обычным теплом:

— После того, как я отправлю карету, у меня есть дела в замке. Можешь осмотреться. Не стесняйся, — он поцеловал меня в щеку и ушел.



24

Кальдер



После долгих часов в клетке Кальдер боялся, что сходил с ума. Голова будто горела. Он, казалось, помнил, как семья крыс нюхала его — но это могло быть частью бреда — и он не знал, мог ли подцепить чуму. Его мышцы просили выпрямиться. Горло пересохло, желудок был пустым. Он не мог еще дольше терпеть пытку.

Его верная Леди навестила его еще два раза, стала ему близкой подругой. Она не могла ответить на его безумные монологи, но с ней он ощущал себя не так одиноко.

Он не видел никого с тех пор, как стражи заперли его в клетке. Пару раз он звал их, насколько мог с пересохшим горлом. Никто не пришел.

Ему снилась вода. В короткие промежутки, когда сон приходил к нему, он видел широкие реки и озера, и как он погружался в них. Или большую кружку эля, который стекал по его щекам, пока он глотал драгоценную жидкость. Но сны не утоляли жажду.

Когда стражи пришли, он не мог понять, сколько тут пробыл. Часы или неделю. Он вяло смотрел, как Леди убежала от звука их шагов.

— Скажите лорду Квеширу, что мне нужно признаться в кое-чем важном, — прошептал Кальдер стражам, рот был как пустыня.

Два стража переглянулись.

— Лучше бы это было что-то хорошее, — сказал Рыжий. — Иначе тебя порвут.

Их угроза не пугала его. Он хотел, чтобы его растянули.

Беззубый отпер клетку и ждал, пока Кальдер выползет. Но он не мог пошевелиться. Его тело затекло в согнутой позе.

— Он думает, что мы все за него сделаем, — Беззубый вытащил его. Страж попытался поднять его на ноги, но его ноги были как желе, и он рухнул на пол. Суставы покалывало, словно они пробуждались после долгого сна.

— Похоже, придется нести подлеца, — сказал Беззубый. Он схватил Кальдера за руки, другой схватил его за лодыжки, и они понесли его как большую куклу. Это было унизительно.

Они заставили его ждать, пока сообщали лорду Квеширу, что пленнику нужно было признаться. Вскоре лорд сообщил, что увидит его.

Они подняли его по лестнице в замок, где его опустили на пол в приемной лорда Квешира. Лорд еще не пришел.

— Нужно встать, когда войдет лорд Квешир, — сказал Беззубый.

Кальдер попытался, но не смог.

— Было бы неплохо опираться на что-то.

Рыжий закатил глаза и вышел. Через пару минут он вернулся с палкой. Кальдер с ее помощью поднялся, хотя он не был уверен, сколько сможет так стоять.

Лорд Квешир вошел и занял место на троне.

— Ах, это снова одноглазый. Лорд Квешир готов выслушать твое признание. Но быстро.

Кальдер попытался начать, но горло пересохло так, что слова не появлялись.

— Принесите ему воды, идиоты, — сказал лорд.

Рыжий выругался под нос и ушел. Кальдер смотрел на пол, пока страж не вернулся с кружкой воды. Он осушил ее мгновенно.

— Продолжай, — сказал лорд Квешир.

— Да, милорд, — Кальдер пригнулся, когда зачарованная тряпка полетела к нему. Но она нашла его рот и вытерла его. — Когда я был в замке Феллстоун, — продолжил Кальдер, — я подслушал, что дочь Феллстоуна затеяла свергнуть вас.