Говорит Вафин

Если псы писали бы мемуары, вышло бы что-то такое:

«Родился кутенком в лукошке, троих собратьев потопили, мамку живодеры увезли в грузовичке, рос на улице, выл, ныл, хавал, в пруду плавал, катяхи на мостовую клал, сучек раком ебал, яйца лизал, лаял на двуногих, кусал пиздюшку в платьице в ногу, отрубили хвост, хотели пристрелить, ушел лесами в болота, там ел вальдшнепов живьем, жил в сырости и огорчении, подгнили колени, завелся на ухе клещ, снова в город пробрался, собрал вокруг себя стаю, ночами рычали, у мясников таскали обрезки, ошпарили бок, обоссал все деревья в парке, забрюхатил таксу на 3 щенят по запарке, дряхлый стал, задрал кошку в клочья, потерял глаз в драке, сбила машина, меня тащат, из пасти что-то льется, вот и всё – отжили».

Хорошо, что псы не пишут мемуары. Перевод бумаги на пустое бы случился. Лучше почитать дневники Аллы Пугачевой, там тебе и откровения, и озарения, и про Киркорова интересненъкого много. А что пес? Животная бессловесная, и только.





Немножко про моду и высокий стиль.

В жару я определяю человека высокой культуры безошибочно – на нем всегда пальто или теплая куртка, на ногах валенки или сапоги. По периметру шеи туго затянут меховой кусачий шарф.

Голову непременно прикрывает кепи или вязаная шапка.

Пока дождавшиеся тепла пролетарии радостно напяливают шорты и футболки, люди искусства с великодушной усмешкой наряжаются в зимнее.

Вот прямо сегодня надень кафтан да иди в вино-водочный.

Люди будут шушукаться, дорогу уступать. Кое-кто с почтительной улыбкой спросит:

«Над чем сейчас работаете, маэстро? Скульптура, проза, инсталляция?»





Анекдот

Собрался как-то мужик в круиз на теплоходе, приезжает на пристань, и тут мне так пиздецки лень рассказывать вам этот анекдот стало. Звериная лень атаковала, от которой прерываешь рассказ на полуслове, махаешь рукой: «Как-то так в итоге». Минуту сидишь себе, на вопросы не отвечаешь, потом встаешь и, не прощаясь, выходишь из помещения, на ходу стягиваешь пальто, сбрасываешь отточенным движением кроссовки и прямо по мартовскому снегу – бегом, бегом босичком вдоль проспектов. Потом тебя, ясное дело, берут около какого-нибудь ларька с сухофруктами, глупо раскрашенные девицы в дутых красных пуховиках глазеют на тебя в упор, ты сухо предлагаешь сержанту: «Расстреляй меня, командир, давай зайдем за гаражи, да шлепни очередью, охота тебе со мной возиться?»

Потом оформление в ПНД, зачем-то флюорография, после чего живешь себе и солнцу улыбаешься. Июль тебе не март.

Как вам анекдотец-то? Ухмыльнулись хоть разик-то?





Приличному современному человеку про змею надлежит знать только одну вещь: у той нет рук.

Потому змея не может:

– зиговать во славу вождя;

– курить, загадочно поглядывая в перистые облака;

– делать fisting своей змеихе;

– вступить в вест-сайд;

– вступить в ист-сайд;

– нервно барабанить по столу изящными пальчиками, пока его девушка делает в туалете пан-азиатского кафе тест на беременность;

– даже пройти турникет в Ельцин-центр;

– нажимать на лазерную указку, дразня той утреннюю сонную и лохматую кошку;

– уебать музыкального лося рядовому Платцову, который, сука, с тумбочки сошел, а в этот момент командир вошел и весь наряд сняли нахуй;

– написать на запотевшем стекле троллейбуса «Сосать подано»;

– отставить мизинчик с чашечки лювак, приговаривая в панике: «Ах, сейчас ужасно пошло в сентябре бывать в Ницце на взморье».

Змея по своей сути неумеха, лодырь и праздная гуляка. Шкерится по всяким темным углам, света белого не видит, думает: «Сейчас кого-нибудь чикну на смерть, только сунься».

Если вам змеи интересны, то вам лучше, наверное, отставить мою книгу, я тут редко про рептилий, вообще, пишу.






Посмотрел кинофильм «Ешь, молись, люби» зачем-то. Хотелось посмотреть красивых мест, почуять пиздинящий привкус путешествий, новых вызовов и хитроумных решений. Как в кинофильме «Пляж» с отечественным знаменитым актером – Ди Каприо Леонардо.

В «Ешь, молись, люби» баба захворала психически, плюс ее хуемрази крепко обули на кеш – дом забрали и похоронные накопления, ну она и решила многоходовочку провернуть, сменить курс жизни: 4 месяца в Италии попитаться вкуснейшей едой, 4 месяца в Индии помолиться богам, чтобы отпустило, потом 4 месяца на Бали просто полежать, покайфовать, манго поесть, хуй ее знает, зачем она на Бали поехала, в общем. Я тут сам сейчас кукую, скажу так: видали места и поприятнее.

Книга еще куда ни шло, мысль прослеживается, бабье нутро фонариком озаряется, словно по пояс в шахту засунулся, а товарищ тебя за ноги держит: «Свети, Юра, и всё-всё запоминай, потом расскажешь, что видел». А в фильме вообще никакой идеи нет – одна бабья тоска зияет и заливает всё вокруг как каша из того горшочка. Вроде Рим кругом, грасиас полнейший, вино, мужики с порноактерскими лицами, а бабьими глазами – все препаршиво как-то видится, в минорных тонах, будто завтра уж помирать.

Каждая баба по натуре своей Шопенгауэр, депрессивный философ бытия. Только я-то Ларошфуко по типажу, моя философия – это победа, конь, сказка, экстаз, искра, буря, безумие, лукавство, пение, танцевание, любовь к богу нашему и вашему. С бабой мы тут расходимся кардинально. Я к царствию небесному, она к юдоли земной, вроде как. Оттого любой мужчина духовно всегда с бабою будет одинок, это аксиома такая, вроде как козел с тигром в одной клетке не уживутся. Помните, пичкали нас той историйкой, Тимур, Амур, хуй упомнишь. Что сейчас-то помалкивают? Потому что выебал тигр козла. Да съел опосля. Вот и в жизни так. Либо ты бабу ебешь смеясь, либо она тебя духовно съедает до косточек.

Видали мужичков на лавочке в торговых центрах подле магазина летуаль? Сидят, будто дементором пососанные, в глазах ничего, взор некуда деть. Вот что бывает с теми мужиками, что по бабьей тоскливой стезе пошли в страну предзакатной ипохондрии. Оттого древние говорили: «Баба должна за мужиком идти, а не наоборот». Ну, допустим, я это выражение прямо сейчас выдумал, на кровати в трусах лежа, но древние могли так сказать запросто.





Хочу, чтобы пятихатки стали жидкими и тягучими, по типу мази.

Чтобы приходишь в магазин за продуктами, наберешь на косарь (жить дорого, а помирать еще дороже), достаешь тюбик и кассиру на запястье такую какашечку выдавливаешь, чисто с ноготок. «Уплочено целиком».

Можно с утра напротив зеркала обмазаться нагишом пятихаточной мазью как Аполлон, если больше деньги девать нехуй.

То пятихатка. Косарь же, полагаю, должен быть неким газом, чтобы можно было в легкие надуть и ходить по улицам, чваниться на прохожих.





Объявление. В хозяйство требуются:

1. Егерь матерый, медвежатник, желательно со своим ручным соколом.

2. Горничная пожилая девушка. Чтобы руки дебелые, а сама прилежная. Уж больно рубашки мнутся и сор по углам копиться начал.

3. Псарь. На днях взял себе овчарку, нужен к ней человек. Вот январь до чего довел, уж такую хуйню пишу и не краснею. С Рождеством вас, люди добрые, а злые – нахуй идите, вот!

Желаю таким просыпаться утром и будить всклокошенную женщину, что рядом пыхтит:

«Жона! Утро началось! Вот это счастие, глядикося, темно как еще, а уже колошматит от предвкушения дня! Сейчас позавтракаем и на работку, в метро-то одно удовольствие по утряни проехаться, на людей посмотреть! А приедешь – там начальник уже красненький как рачок весь, и как начнешь звонить по-холодному, услуги для бизнеса продавать – так до обеда и не отойдешь! А на планерке как скажут: мы теперь мир менять будем, так встанешь – и заявишь, мол, я от премии отказываюсь, готов работать за идею!»

И жона тотчас оторвется от подушки, рожа опухшая, а глаз уже блестит от кейфа: «И вправду! А там, глядишь, и ипотеку выплатим, и молоды еще будем – по 60 всего, а это чепуха, а не возраст, самая жизнь в 60 начинается, а до того – лишь подготовка!»

Потретесь друг об друга лбами и пойдете себе в жизнь.

Не очень радостный пост вышел, ну да ладно. Радостные – они потом, о святки пойдут.

Закачаетесь. Как слоны в зоопарке.





Ах, как славно быть убежденным холостяком!

Трешься с девицей какой, ушла погулять – да и ладно. Пускай другие теперь повеселятся. Что тебе длина ее платьишка, что тебе степень ее опьянения, давайте, ребята, насаживайте, кайфуйте!

Угощаю весь мир!

Над холостяцкой головою вечное солнце и всполохи салютов, рядом ненавязчиво играет джазец и разносят коктейли.

И бабе такой подход мил. Ей славно и нарядно кутить с такими легконравными мужчинами.

Женатого мужчину же видно издалека – он хмур, параноидален, как Ежов, и в каждом мужике видит угрозу и покушение.

Жена ушла к подруге?

А уж не письками ли они разговляются сейчас в кабаке?

А куда так нагловато смотрит тот щегол у стойки, уж не на мою ли?..

Женатому вечно мерещится амбарный замок да цепь как панацея от вековечных подозрений. От того и пьет женатый, от того срывается в куколд – ибо изматывает мнительность мужика.

Лишается при браке мужик той беззаботной хозяйской картины мира, где всё его и мужики все – братья по затеям.

Теряет спокойствие, а приобретает дерганность, а то и тик.