Город Х

Ладно, еще не вечер…

С такими мыслями я легла накануне и практически с ними же и встала, когда нам в комнату пожаловал третий по счету завтрак-«люкс».





* * *


А теперь никак не могла дождаться пяти часов вечера.

Когда к воротам сектора подъехал синий кабриолет, я была готова физически тереться о водителя. Вытащить его наружу, зацеловать, затискать, заставить его хотеть себя.

– Привет.

Он смотрел на меня без улыбки, но с мерцающим во взгляде желанием – то, что нужно. Нам осталось найти «кусты».

– Ты выбрал на сегодня зону?

Создатель, убереги меня от БДСМ, оргий и прочих прелестей очумелого траха.

– Да, хочу показать тебе свой дом здесь. Пойдет?

– Очень даже пойдет, – я плюхнулась на сиденье и поерзала. – Едем-едем.

– Не терпится?

– Совершенно. Не терпится.

Я даже не шутила.

Он ухмыльнулся так чувственно, что у меня свело живот.

– Ну, едем уже, а?

Взвизгнули по асфальту шины.





* * *


Подъезжая к «Кунилингусу», он чувствовал раздражение – он чувствовал его всякий раз, когда думал о том, что на обнаженную Инигу смотрят другие мужчины. Если «его», то «его», пусть даже временно. А когда увидел ее – разгоряченную, с блестящими глазами, совершенно «готовую», – то моментально «встал» в боевую готовность.

Помнится, Эльконто шутил, что ездить с торчащей елдой неудобно, – Логан тогда только покряхтывал от смеха в кулак. А теперь гнал вперед, не разбирая дороги. Хорошо, улицы не запружены, хорошо, трафика мало…



Он, наверное, был груб… Вовсе не так нежен и осторожен, как хотел вначале. Еще утром думал – каждое действие, каждое прикосновение будет ощущать и анализировать, – а теперь послал все к чертям, потому что хотел ее по-животному. Прижал к стене уже в коридоре, впечатывал затылком в известку поцелуями, мял, трогал, завладевал – он больше не был Логаном, он был котом, которого давным-давно не кормили. Он хотел донести ее до кровати, но не донес – вообще забыл о кровати, когда по спине прошлись ее длинные коготки. Засадил ей, не снимая прозрачных трусиков, лишь отодвинул их в сторону и принялся работать поршнем.

О, как она стонала! Он не различал отдельных звуков, но слышал музыку для его члена, для его мужского эго. Она пахла именно так, как он хотел, она ощущалась податливой и мягкой, но совершенно не рыхлой, она текла ему в руки – она просто текла, и он, как сбрендивший самец, самозабвенно орудовал внутри.

Ах-ах-ах… Если бы на стене висели картины, они бы попадали.

Ах-ах-да… Создатель, кажется, он вообще никогда не трахался – он распалился до звуковой скорости, он одичал, он грозил вколотить ее задницей в стену.

О-о-о, да-а-а, еще, да-а-а – он чувствовал себя сорвавшимся с катушек пьяным долбежным автоматом.

Она начала сотрясаться от финальных спазмов первая. Вжалась в него – жаркая, такая же ненасытная, как и он сам, раскаленная, – а после обмякла. И, чувствуя, как течет влага по их ногам, он испытал самый мощный в своей жизни оргазм.

И лишь минуту спустя понял, что они не разулись, не закрыли дверь, что он так и держит в руке впившийся в ладонь ключ от машины.



Окончательно осознать тот факт, что от Иниги он теряет волю, Логану помогла фраза «Кажется, я тебя не распробовала». Нет, его член и без того поднялся бы спустя несколько минут после первого акта, однако после этих слов он поднялся моментально. Встал в позицию, как палочка, на которую пообещали насадить леденец.

До того как хоть чуть-чуть успокоиться физически, он трахнул ее еще дважды. Нет, трахнул лишь в первый раз – во второй уже «любил» – неторопливо, со вкусом, нежно. И лишь после этого откатился в сторону, опустошенный физически, но не морально. Морально он теперь хотел ее еще сильнее, и этот факт смущал Эвертона, как случайно сунутая в карман тротиловая бомба. Как такое возможно? Чем больше брал, тем больше хотел. Рядом с ней он будто превращался в незнакомого парня – совершенно безбашенного, дикого и без тормозов. А Логан не привык жить без тормозов, и отсутствие контроля пугало.

Мятые простыни, утомленные размякшие тела, размеренное дыхание. Сейчас, с разметавшимися по подушке волосами, с прикрытыми глазами и едва заметной улыбкой на губах, она казалась ему прекрасной обнаженной нимфой – притягательной, загадочной и обворожительной. Голову включать не хотелось – хотелось просто лежать, лежать, лежать… Притянуть ее к себе ближе, положить ее руку на свою грудь, а ногу на бедро, обнять, погладить по плечу…


«Включи мозги, наконец», – раздался внутренний голос.

Логан включил. И едва не застонал. Черт, как же это легко – влюбиться в шлюху, – особенно когда она так свежа и хороша.

– Я тебя не утомил?

– Пить, – улыбнулась нимфа, не открывая глаз.

– Пить… точно.

Он и сам страдал от дикой жажды.

Поднялся с кровати, еще раз поразился тому, что совершенно не помнил того, как они вообще добрались до кровати, прошествовал в кухню. Пока копался в холодильнике, услышал за спиной легкие шаги.

Пробурчал:

– Черт, совершенно не разбираюсь, что налито в этих бутылках.

– Давай я посмотрю, – она приблизилась. – А хочешь, приготовлю нам поесть?

Наверное, следовало отказаться, но оголодавший Логан под рокот собственного пустого желудка грубовато бросил: «Хочу».

И уступил ей дорогу.



Во власти умелых женских рук пластиковые контейнеры моментально превратились в две тарелки с картошкой, куриной грудкой и салатом. Откуда-то взялась нарезка, сыры, виноград. Высокие стаканы, которых он вообще не видел до этого, наполнились соком; зашумела в раковине вода – Инига мыла фрукты.

– Слушай, у тебя так много еды в холодильнике.

– Да, это все Кокс.

Гостья удивленно вскинула брови:

– Что? Тебе привозят и кокс?

Логан снисходительно пояснил:

– Нет, кокс – это Энтони Кокс, владелец этого Города. Это он каждое утро забивает мне холодильник.

– И это он заказал проект, над которым ты сейчас работаешь?

– Точно.

– И как, хорошо продвигается работа?

Хорошо ли? Логан был готов материться гуще, чем Эльконто в лучшие времена. Он бы и матерился, если бы в этот момент во все глаза не разглядывал голую женщину, орудующую у него на кухне. Кажется, его члену было плевать, что он уже трижды за последние два часа вторгался на девичью половину, что так можно и стереться, что пора бы уже отдохнуть. И вообще – мужчину ничто не отвлекает от повседневных проблем лучше, нежели женские формы, маячащие перед глазами. Ноги, ягодицы, груди. Эвертону хотелось подойти ближе, потереться носом о бархатистое плечо, прижаться пенисом к выпуклой заднице, просто помять «кухарку».

Наверное, он и выглядел идиотом, коим себя в этот момент чувствовал, потому что постоянно забывал о том, что должен не балдеть от гостьи, а внимательно искать ее изъяны.



Изъяны не находились – Инига ела красиво. Аккуратно, неспеша, без излишней манерности дам, специально обучавшихся «этикету». Как в постели, так и на кухне, она выглядела расслабленной и естественной – просто собой. Черт, ему предстоит задача не из легких, и больше всего на свете Логану хотелось плюнуть на эту самую задачу с высокой горки и наслаждаться времяпровождением вдвоем. Однако беспокойно трындела голова: «Ты так влипнешь. Влипнешь, и выпутываться будет поздно – порвешь сердце и себе, и ей…»

Нет, до этого нельзя доводить.

Тот самый каверзный разговор, призванный проявить ее неприглядные качества, он завел уже после того, как с картошкой и курицей было покончено. Инига как раз наслаждалась черешней.

– Что у нас в планах дальше?

Лился сквозь жалюзи яркий еще солнечный свет; приятно грел босые ступни теплый паркетный пол.

– Жить?

Инига улыбалась. Она, как и кухня сейчас, казалась сияющей, уютной, и Логану впервые захотелось назвать ее Нежкой. Да, Нежка – нежно, а Инига – строго, холодно.

– Твоя подруга зовет тебя Нежкой?

– Да.

– А тебе самой как больше нравится?

Еще одна пузатая черешенка отправилась в рот, а косточка после на блюдце.

«Как хочешь, – ответил за Нежку взгляд. – Зови, как хочешь. Лишь бы звал».