Глаза дракона
Часть 21 из 40 Информация о книге
То, что Бен Стаад понял теоретически, ему доказали на практике на следующий день. Он отогнал на рынок шестерых коров и продал их за хорошую цену (покупатель не знал его, иначе цена не была бы такой хорошей). Он уже подходил к городским воротам, когда его окружили какие-то бездельники, обзывая убийцей и еще похлеще. Бен сделал все, что мог. В конце концов они избили его — их было семеро, — но заплатили за это синяками, разбитыми носами и выбитыми зубами. Уже в темноте Бен кое-как доплелся домой. Все у него болело, но он был доволен собой. Отец сразу понял, что произошло. «Скажи матери, что ты упал», — коротко бросил он. «Да, папа». «И теперь я буду отвозить на рынок коров, или зерно, или что угодно, пока банкиры не выгонят нас отсюда». «Нет, папа», — сказал Бен так же спокойно, как только что говорил «да». Для парня, которого, только что здорово побили, он держался странно — почти весело. «Что это значит?» — с недоумением спросил отец. «Если я буду прятаться, они все равно меня найдут. Если же я буду стоять на своем, они скоро устанут и оставят меня в покое». «Если кто-нибудь из них возьмется за нож, — возразил Энди, — ты можешь не дожить до того, как они устанут». Бен крепко обнял отца. «„Богов не перехитришь“, — процитировал он одну из древних пословиц Делейна. — Я все равно буду драться за Пи… за того, чье имя ты запретил мне упоминать». Отец грустно посмотрел на него: «Ты так и не поверил, что это сделал он?» «Нет. И никогда не поверю». «Ты стал мужчиной, сын, а я и не заметил. Нехороший это способ становиться мужчиной. Но и времена сейчас нехорошие». «Да, — подтвердил Бен. — Времена нехорошие». «Храни тебя Бог, — сказал Эндрю, — Храни Бог нашу несчастную семью». Глава 64 Томаса короновали в конце долгой и холодной зимы. На пятнадцатый день его царствования на Делейн налетела последняя снежная буря. Снег падал сплошной стеной, и ветер сдувал его в сугробы. В девять вечера, когда, казалось, ни один нормальный человек носа не высунет на улицу, в дверь дома Стаадов постучали. Стук был тяжелым и требовательным. Эндрю и Бен сидели перед очагом и читали. Сьюзен Стаад вышивала надпись «Боже, храни короля». Эммалина уже давно спала. Все трое поглядели друг на друга. Во взгляде Бена было только любопытство, но отец и мать сразу, инстинктивно почувствовали испуг. Эндрю встал и сунул в карман очки. «Пусть это будет прохожий, заблудившийся в этом снегу», — взмолился он, но за дверью стоял солдат короля в кожаном боевом шлеме, с коротким мечом у пояса. «Твой сын», — сказал он, и у Эндрю подкосились ноги. «Зачем он тебе?» «Я от Пейны», — сказал солдат. «Нет, — думал в отчаянии Эндрю, — только не это, за что нам столько несчастий, только не моего сына…» «Это он?» Прежде чем успел Эндрю солгать, что было явно бесполезно, Бен шагнул вперед: «Я Бен Стаад. В чем дело?» «Ты должен пойти со мной», — сказал солдат. «Куда?» «В дом Андерса Пейны». «Нет! — закричала мать. — Уже поздно, мороз, все замело снегом…» «У меня сани», — возразил солдат, нащупывая рукой рукоять меча. «Я иду», — Бен взял куртку. «Бен…» — начал Эндрю, думая: «Мы никогда больше его не увидим, его сгноят в темнице из-за этого проклятого принца». «Все будет в порядке, папа», — Бен обнял отца, и Эндрю на миг поверил, что так и будет. Но его сын еще не знает, как жесток мир. Эндрю Стаад и его жена стояли в двери и смотрели, как Бен и солдат прокладывают путь к саням, которые были лишь еле заметной тенью во мраке, освещенной тусклым фонарем. Они ничего не говорили. «Всего один солдат, — думал Эндрю, — это уже кое-что. Может, его хотят всего лишь допросить. О, если бы это было так!» Стаады так же молча смотрели, как сани, звеня колокольчиками, отъезжают от дома. Сьюзен заплакала. «Мы никогда его не увидим, — всхлипнула она. — Никогда! Они его забрали! Проклятый Питер, это он утащил нашего сына за собой!» «Тише, мать, — Эндрю крепко обнял ее. — Тсс! Он вернется утром. Самое позднее, днем». Но она услышала в его голосе дрожь и заплакала еще сильнее. Ее плач разбудил Эммалину, которую пришлось долго успокаивать, и наконец мама с дочкой вместе уснули на большой кровати. Эндрю Стаад не спал всю ночь. Он сидел у огня, надеясь вопреки всему, но в глубине души думал, что никогда уже не увидит сына. Глава 65 Через час Бен стоял перед Андерсом Пейной. Он был удивлен, но не испуган, и внимательно слушал все, что говорил главный судья. Слышал он и приглушенный звон монет, которые тот пересыпал из одной руки в другую. «Понял меня, юноша?» — спросил Пейна своим сухим судейским голосом. «Да, господин». «Я должен быть уверен. Это не шуточное дело. Повтори, что ты сделаешь». «Я пойду в замок и поговорю с Деннисом, сыном Брендона». «А если Брендон вмешается?» «Скажу, чтобы он поговорил с вами». «Верно», — Пейна откинулся в кресле. «И я не должен говорить, чтобы они держали этот разговор в тайне». «Да. А почему?» Бен какое-то время молчал. Пейна не мешал ему думать: парень ему нравился. Он держался спокойно и уверенно. Любой другой, кого привели бы к нему среди ночи, дрожал бы от ужаса. «Потому что тогда они скорее могут рассказать об этом, чем если бы я не сказал ничего». Губы Пейна тронула усмешка: «Молодец. Дальше». «Вы даете мне десять золотых. Два я дам Деннису: один для него, а второй для того, кто найдет кукольный дом, принадлежавший матери Питера. Остальные восемь для Бесона, главного тюремщика. Деннис передаст мне кукольный дом, который я отдам Бесону, а салфетки он отдаст Бесону сам». «Сколько?» «Двадцать одну каждую неделю. Королевские салфетки, но без герба. Вы наймете женщину, которая будет срезать гербы с салфеток. Время от времени вы будете передавать через меня деньги Деннису или Бесону». «Но сам не возьмешь?» — уточнил Пейна. Он уже предлагал, и Бен отказался. «Нет. Это все». «Уже немало». «Жаль, что я не могу сделать больше».