Гарри Поттер и орден феникса

— Я тебе покажу скрытность! — закричала миссис Фигг. — Дементоры, понятно тебе, никчёмный ворюга и лоботряс!

— Дементоры? — в ужасе переспросил Наземникус. — Дементоры… здесь?

— Да, здесь, жалкая ты куча драконьего дерьма, здесь! — заорала миссис Фигг. — Дементоры напали на мальчика, которого тебе велено было охранять!

— Да ты что… — произнёс Наземникус слабым голосом, глядя то на миссис Фигг, то на Гарри, то опять на старуху. — Да ты что, а я…

— А ты слинял краденые котлы покупать! Говорила я тебе, чтобы не смел отлучаться? Говорила?

— Я… Понимаешь, я… — Наземникусу было чрезвычайно не по себе. — Это… это была очень выгодная сделка, понимаешь…

Миссис Фигг замахнулась рукой, в которой болталась верёвочная сумка, и съездила Наземникусу этой сумкой по лицу и шее. Судя по сухому стуку, там у неё был кошачий корм.

— Охх… Кончай… Кончай, ты, старая летучая мышь! Кто-то должен сказать Дамблдору!

— Да, кто-то должен! — вопила миссис Фигг, охаживая Наземникуса сумкой по всем местам, до которых могла достать. — И пусть этот кто-то будешь ты! Скажешь ему, почему тебя не было на месте!

— У тебя сетка падает с головы! — крикнул Наземникус, пригибаясь и защищая руками макушку. — Иду, иду!

И с новым громким хлопком он исчез.

— Очень надеюсь, что Дамблдор его прикончит! — яростно воскликнула миссис Фигг. — Ну пошли же, Гарри, чего ты ждёшь?

Гарри решил не тратить оставшееся дыхание и не говорить ей, что с Дадли на плечах едва может идти. Он подпихнул вверх мало что соображающего Дадли и заковылял дальше.

— Я до двери тебя провожу, — сказала миссис Фигг, когда они повернули на Тисовую. — На случай, если их было не два, а больше… Батюшки мои, вот ведь беда какая… И тебе пришлось самому от них отбиваться… А Дамблдор сказал: мы ни в коем случае не должны допускать, чтобы тебе пришлось творить волшебство… Ладно, пролитое зелье не соберёшь… Пустили кентавра в огород…

— Значит, — задыхаясь, спросил Гарри, — Дамблдор… устроил… за мной… слежку?

— Ну конечно, — раздражённо ответила миссис Фигг. — А ты думал, он после того, что случилось в июне, позволит тебе гулять без присмотра? Надо же, а мне говорили, что ты умный… Так… Заходи и оставайся там, — сказала она, когда они добрались до дома номер четыре. — Скоро, наверно, получишь какую-нибудь весточку.

— А вы что будете делать? — быстро спросил Гарри.

— Я прямиком домой, — сказала миссис Фигг, оглядывая тёмную улицу и содрогаясь. — Буду ждать новых указаний. Никуда не выходи, слышишь? Спокойной ночи.

— Постойте, постойте! Я хочу спросить…

Но миссис Фигг уже почесала домой рысью, шлёпая матерчатыми тапочками и гремя кошачьим кормом в сумке.

— Ну постойте же! — крикнул Гарри ей вслед. У него был миллион вопросов к человеку, имевшему выход на Дамблдора. Но за считанные секунды миссис Фигг растворилась в темноте. Сердито хмурясь, Гарри переместил поудобнее висевшего на нём Дадли и с трудом двинулся по садовой дорожке дома номер четыре.

В прихожей горел свет. Гарри засунул волшебную палочку за пояс джинсов, позвонил и увидел растущие очертания тёти Петуньи, причудливо искажённые узорчатым дверным стеклом.

— Дидди! Пора, пора уже было тебе, я начала вол… что… Дидди, что с тобой?

Гарри скосил глаза на Дадли и вынырнул из-под его руки. Как раз вовремя. Дадли качнулся на месте, лицо бледно-зелёное… Потом открыл рот, и его обильно вытошнило на коврик у двери.

— Дидди! Дидди, что с тобой? Вернон! ВЕРНОН!

Из гостиной внушительным шагом вышел дядя. Как всегда, когда он был взволнован, его моржовые усы раздувались. Он поспешил на помощь тёте Петунье, и вместе они перетащили норовившего свалиться Дадли мимо рвотной лужи в прихожую.

— Он болен, Вернон!

— В чём дело, сынок? Что случилось? Миссис Полкисс чего-то не то дала тебе к чаю?

— Почему ты весь в грязи, родной мой? Ты что, лежал на земле?

— Погоди! Сынок, тебя избили? Избили, да?

Тётя Петунья вскрикнула.

— Вернон, звони в полицию! Звони в полицию! Дидди, милый, скажи маме хоть что-нибудь! Что они тебе сделали?

В суматохе никто не обращал внимания на Гарри, и это было ему на руку. Он проскользнул в дом за секунду до того, как дядя Вернон захлопнул дверь, и, пока Дурсли шумно перемещались на кухню, Гарри тихонько и аккуратно пошёл к лестнице.

— Кто это сделал, сынок? Назови имена. Мы до них доберёмся, будь спокоен.

— Тсс! Вернон, он хочет что-то сказать! Что, Дидди? Скажи маме!

Гарри уже поставил ногу на нижнюю ступеньку, когда Дадли обрёл дар речи.

— Он.


Гарри замер. Нога на ступеньке, лицо нахмуренное, губы сжаты. Ну, сейчас будет!

— А ну-ка иди сюда!

Со смешанным чувством страха и злости Гарри медленно спустил ногу обратно и двинулся к Дурслям.

После наружной темноты идеально чистая и светлая кухня создавала ощущение чего-то нереального. Тётя Петунья посадила Дадли на стул. Он по-прежнему был весь зелёный и липкий от пота. Дядя Вернон, стоя перед подставкой для сушки посуды, смотрел на Гарри маленькими, сузившимися глазками.

— Что ты сделал моему сыну? — грозно зарычал он.

— Ничего, — ответил Гарри, прекрасно понимая, что дядя ему не поверит.

— Что он тебе сделал, Дидди? — спросила тётя Петунья трепещущим голосом, вытирая рвоту с кожаного пиджака Дадли. — Это было… ну, сам знаешь что, родной мой. Да? Он использовал… эту штуку?

Медленно, подрагивающей головой Дадли кивнул. Тётя испустила вопль, дядя сжал кулаки.

— Ничего подобного! — резко сказал Гарри. — Я ничего ему не сделал, это был не я, это…

Но тут в кухонное окно влетела ушастая сова. Едва не задев макушку дяди Вернона, она планирующим движением пересекла кухню и уронила к ногам Гарри большой пергаментный конверт, который несла в клюве. Потом, коснувшись кончиком крыла верхушки холодильника, заложила элегантный вираж, вылетела в то же окно и унеслась прочь.

— Совы! — взревел дядя Вернон и с силой захлопнул окно. Изрядно поработавшая жила на его виске зло запульсировала. — Опять эти совы! Никаких сов в моём доме я больше не потерплю!

Не слушая его, Гарри разрывал конверт и вынимал письмо. Сердце билось где-то поблизости от кадыка.

Уважаемый мистер Поттер!

Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населённом маглами районе и в присутствии магла Вы использовали заклинание Патронуса.

За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.

Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра.

С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша

Муфалда Хмелкирк

Сектор борьбы с неправомерным использованием магии

Министерство магии



Гарри прочёл письмо дважды. Голоса дяди Вернона и тёти Петуньи доносились до него точно издали. В голове всё онемело и заледенело. Новость засела в его сознании, как парализующая стрела. Он исключён из школы «Хогвартс». Всё кончено. Он никогда туда не вернётся.

Он поднял глаза на Дурслей. Дядя Вернон был весь багровый, кричал и до сих пор не опустил сжатые кулаки. Тётя Петунья обнимала Дадли, которого снова рвало.

После краткого оцепенения мозг Гарри опять заработал. «В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку». Ответ на это может быть только один. Бежать, и немедленно. Куда бежать, Гарри не знал, но было ясно: где бы он ни находился, в Хогвартсе или вне его, палочка ему совершенно необходима. Почти что грезя наяву, он вынул палочку и повернулся, чтобы выйти из кухни.

— Куда это ты намылился? — заорал дядя Вернон. Гарри не ответил, и тогда дядя протопал через всю кухню и преградил ему путь в прихожую. — Я ещё не кончил с тобой разбираться!

— Дайте пройти, — тихо сказал Гарри.

— Ты останешься здесь и объяснишь, почему мой сын…

— Если не дадите пройти, я вас заколдую! — пригрозил Гарри, поднимая палочку.

— Ты эти шутки брось у меня! — рявкнул дядя Вернон. — Я знаю, что тебе запрещено пользоваться этой штуковиной вне сумасшедшего дома, который ты называешь школой!

— Из сумасшедшего дома меня выгнали, — сказал Гарри. — Так что я могу делать что захочу. У вас три секунды. Раз… два…

Раздался громкий щелчок. Тётя Петунья взвизгнула, дядя завопил и присел, и в третий раз за вечер Гарри пришлось искать источник потрясения, в котором сам не был виноват. Он увидел его мгновенно: снаружи на подоконнике сидела оглушённая и взъерошенная сова-сипуха, только что налетевшая на стекло закрытого окна.

Не обращая внимания на истошный крик дяди Вернона: «СОВЫ!», Гарри опрометью бросился к окну и распахнул его. Сова протянула ему лапу, к которой был привязан небольшой пергаментный свиток, встряхнулась, оправляя перья, и улетела через миг после того, как Гарри взял письмо. Трясущимися руками Гарри развернул второе послание, которое было второпях, с кляксами нацарапано чёрными чернилами.

Гарри!

Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается всё уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЁТИ. НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА. НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ.

Артур Уизли



Дамблдор пытается всё уладить… Что это значит? Неужели ему удастся пересилить Министерство магии? Неужели есть шанс, что Гарри позволят вернуться в Хогвартс? В сердце у Гарри появился было крохотный росток надежды, но его тут же задушила паника: как, не совершая волшебства, сохранить у себя палочку? Придётся драться с представителями Министерства, а за это уж точно исключат, хорошо если в Азкабан не посадят.

Ум лихорадочно работал. Убежать, рискуя, что сцапают люди из Министерства? Или сидеть на месте и ждать их появления? Первый вариант казался куда более привлекательным, но Гарри знал, что мистер Уизли печётся о его интересах… И если уж на то пошло, Дамблдор утрясал дела и похитрее.