Гармоника. Пенталогия

"Удивительны русские солдаты и способности ко всему непривычному у них изумительны. Верблюд, необычное для Европы животное, но русские, посади их на шею хоть слону сиамскому, любого корнака за пояс заткнут и скотину быстро и примерно обучат всевозможным излюбленным русским словам и выражениям".



В общем, это была полная победа, открывавшая дорогу вглубь как Дунайских княжеств, так и в Болгарии до Царьграда. В дальнейшем, данная войсковая компания обещала свестись к преследованию разбитого врага, по крайней мере, до того момента, пока турки не организуют вторую армию и новую линию обороны.

Дунайские князья, правители и прочие бояре-суверены, верно оценив важность происходящего момента, тут же принялись признавать Императора России своим правителем и даже направили в русскую армию имеющиеся у них немногочисленные и скверно обученные вооружённые отряды, которые в войсках использовали как проводников под присмотром, хорошо знающих местность.

Турецкие же правители и иные представители Стамбульской власти, дабы усложнить продвижение русских войск провоцировали население к бегству, распространяя слухи о кровожадности русских и возмездии за былое примкнувших к ним болгар, сербов и прочих славян.

Люди, турецкой национальности и потурченцы, услышав такое от своих правителей и священнослужителей, ослепленные страхом, бросив свои дома, большую часть имущества толпами брели по дороге, гибли в давках на мостах и узких перевалах. После них на обочине оставались уже никому ненужные пожитки, людские тела вперемешку с трупами животных зачастую так и оставшихся запряжёнными. У дорог, оглоблями вверх торчали сломанные телеги, возы, арбы и кареты, не сумевшие добраться к безопасному, спасительному месту, да и где оно такое, средь идущих не знал никто.

Русские же войска, после прорыва были разделены на три отряда: Передовой, Восточный, Западный. В каждом из отрядов имелась отдельная болгарская бригада ополченцев, которая попервой состояла лишь из офицеров да унтеров, все из "русских болгар", и уже по мере продвижения из добровольно желающих, доводились до штатного состава.

Вначале продвижение слегка замедлялось местным болгарским населением, которое в полном составе выходило встречать освободителей. Люди плакали и смеялись от радости, обнимали и целовали русских солдат, офицеров приглашали посетить дом. При этом всех угощали тем немногим, что у них еще осталось, желающие записывались в болгарские ополченцы.

Преодолевая непредвиденные трудности, русские войска и болгарские дружины, не встречая хоть какого серьёзного сопротивления, неустанно продвигались вперёд. Казаки и прочие кавалеристы, желая, как можно детальнее и качественнее разведать местность, вырывались много вперёд, но пешие пехотные колонны, частично посаженные на конно-гужевой трофей, к вечеру умудрялись их догнать и расположиться неподалёку. Люди уставшие, сосредоточенные, мрачные колоннами шли вперёд, проходя в день по 50-т километров. Высокая взаимовыручка, взаимопомощь, многократно завышенное, нежели по штату, количество телег и прочего подвижного транспорта так же способствовало успеху. Другими словами - отставших не было.

Быстрому продвижению благоприятствовала и правильная организация тылового снабжения. Кухонные телеги, при охране, начинали свой путь сразу же за кавалеристами, проходили определенный кусок пути и организовывали "столовую". Зачастую в этом месте их дожидалось местное молдавское или болгарское, но не редко и турецкое население, которое заранее было предупреждено офицерами-снабженцами о продовольственных закупках русской армией. Причем закупали много и по совершенно выгодным для населения рыночным ценам. Попервой народ был пуганным и к сказанному относился с опаской, но, когда русские начали с ними честно рассчитывается деньгами, слух полетел вперёд как ветер, опережая всё мыслимое и немыслимое. Народ поверил, и не редко находились старосты селений, которые сами разыскивали русских снабженцев, дабы заранее узнать место закупки, что конкретно и в каких количествах будет приобретаться русскими, ну и главное - заблаговременно занять очередь.

Главное - правильно начать, дальше процесс пошёл сам собой.



Инспектор военного министра, генерал-майор Сазонов изъявил желание следовать с войсками Передового отряда. Генерал-лейтенант Стаматинский Платон Константинович, официально командовавший данным соединением, был против, но возражать генерал-майору Сазонову, Никанор Сергеевичу - инспектору и доверенному лицу военного министра, за которым непременно был сам Император, он не посмел. Вместе с Сазоновым прибыли и его помощники - офицеры-преподаватели военных училищ, теоретики, создатели и вдохновители новой концепции ведения боевых действий, а с ними два десятка "Бронированных Машин Дунайцев" (БМД-1), множество средств "воздушной связи" (раций) коими тут же укомплектовали штабы частей, от полка и выше, а также все передовые разведывательные подразделения.

Здесь нужно сообщить, что "вестовых воздушной связи", тут же прозванных связистами, командиры частей получали под личную ответственность, подтверждённую росписью в соответствующем журнале. Те же, закрепив за ними "личную охрану" старались оных вестовых-связистов держать подле себя.

Впрочем, разведка в Передовом отряде генерал-лейтенанта Стаматинского, нынче происходила по-иному, нежели было ранее. Летевший впереди самолёт обнаруживал врага с воздуха, конные казачьи разъезды уточняли количество и месторасположение. После данная информация, по средствам "воздушной связи" попадала в штаб, где и принималось соответствующее решение.



Два кавалерийских полка и дружина болгарского ополчения, при четырёх бронированных самодвижущихся машинах на гусеничном ходу именуемых "Бронированная Машина Дунайцев" (БМД-1), вышли к большому городу с множеством красивых, богатых домов, сотнями всевозможных лавок и магазинов. Тырново - старинная столица болгар, расположенная в виде амфитеатра на склонах двух возвышений, прорезанных рекой Янтрой.

Казачьи разъезды произвели разведку. О поражении турецкой армии здесь было известно. Хоть у османа здесь войск было всего три табора (батальона) из которых один - низам (полевые войска), два мустахфиз (ополчение) и одна полубатарея (три орудия) очень устаревших пушек, каймакам (наместник, правитель санджака, или округа) Тезер-бей был полон решимости город оборонять.

Дабы не лезть в узину на изготовившегося к обороне противника с пушками, атакующие решили на высотке установить конную артиллерийскую батарею, по фронту демонстрировать желание атаки, основными же силами, при поддержке БМД обойти город с севера и юга, переправиться через Янтру - атаковать.

Как только кавалеристы вышли во фланг обороняющимся туркам, те сразу же очистили занимаемые позиции, бросив там все пушки.

Вначале отступать пытались организовано, потом же, когда к ним на полной скорости, рыча и стреляя, "низко полетели" бронемашины и тачанки, сзади которых, с саблями наголо мчалась кавалерия, турки панически побежали, бросая на дороге амуницию, оружие и боеприпасы. Отступление было столь стремительным, что каймакам Тезер-бей (дословно - быстрый воин), не дождавшись, когда подадут коня, побежал дорогой на Еленовку, но был изловлен казаками.

Кавалеристы торжественно вошли в город, под звон колоколов и ликующей толпы неистово орущей "Ур-р-ра-а-а". Люди вдруг сразу высыпавших на улицу, кому было мало места на улице стояли у распахнутых окон, на балконах и крышах, везде были болгары-горожане.

Торжественным строем кавалеристы проехались по Баждарлыку (ныне площадь Велчова Завера) и направились к турецкой слободе, в сторону квартала Света-Гора, где располагался брошенный турецкий лагерь с запасами продовольствия, оружия и много чего разного и нужного.

Османские войска окончательно потеряли способность к сопротивлению. Им всё время казалось, что русские везде. Сзади, слева и справа, но больше всего их было впереди. Парящие в небе самолёты и вездесущие казаки не мало способствовали в данном уверовании. Эти неутомимые дети войны внезапно появлялись на турецких привалах, прочих местах отдыха, не давая спокойно отдохнуть или перекусить. Своим появлением они будоражили и пугали османские гарнизоны, сея в них панику, неуверенность в себе, страх перед неизвестностью и порождали массовое дезертирство.

Авангард Передового отряда, под командованием полковника Дукмасова Григорий Осиповича, совершенно без боя, предварительно самолётами распугав турков-османов, занял Адрианополь, вторую столицу Турции.

Болгары-ополченцы, находившиеся при авангарде Передового отряда, узнав об этом, тут же начали палить из всех имеющихся у них огнестрелов в воздух, крича "Одрин сдался, Одрин сдался!" (Одрин - Адрианаполь по-болгарски). Разгулялись не на шутку, мешая отдыху остальному войску. Успокоились далеко за полночь. Утром следующего дня полковник Дукмасов истребовал к себе командира болгарской дружины майора Стояна Стоянова. С ним имел основательную беседу о соблюдении дисциплины и ответственности офицеров в соблюдении оной. Говорил не грубо, но жёстко, в конце же предупредил, что ежели данное безобразие впредь повториться, он прикажет финансисту вычесть из жалования болгар-ополченцев сумму равную бездарно израсходованному боезапасу с учётом доставки его к месту израсходования.

Утром в город, на белом автомобиле, в сопровождении конного эскорта въехали генерал-лейтенант Стаматинский и генерал-майор Сазонов. За ними же строем шли основные русские войска и болгарские ополченцы.

В этот же день, но ближе к вечеру в Адрианополь начал перемещаться штаб Дунайской армии. Точнее, в пригороде организовав посадочное поле, их перевозили самолётами.

Греческое, болгарское и армянское население после утренней торжественной встречи русских войсковых колон, вмиг переместилось загород, для созерцания посадки и взлёта воздухолетательных аппаратов. Ими, людьми далёкими от благ технического совершенствования, данное действие воспринималось как часть "культурно-развлекательной программы", которую нужно непременно посмотреть лично.

Войска, от быстрых, ежедневных завышенных маршей устали, у многих износилась и пришла в совершеннейшую негодность обувь.

- Два дня на отдых и приведение в порядок. - Разрешил генерал-лейтенант Стаматинский.

По его разумению - нужно было бы больше, не менее двух недель или хотя бы дней десять, но "Белый орёл" Сазонов, приставленный к нему от военного министра, был иного мнения.

- Время, на данный момент наш главный и лучший союзник... Что ни говорите, Платон Константинович, а в этой войне от него зависит всё. Какие-нибудь пять минут могут решить, победим мы или потерпим поражение. Врага нужно дожать, пока он не пришёл в себя, не подтянул боеспособные резервы, не создал оборонительные укрепления. - С упрямой настойчивостью утверждал Сазонов.

- Судя по тому, как мы все время безостановочно продвигаемся вперёд, истоптав всю обувь - время мы опережаем. - Не то возражал, не то соглашался генерал-лейтенант Стаматинский. - Солдаты, да и офицеры устали, им нынче желается одного - в подушкино царство одеялкиного государства. Войскам нужен отдых и по всем законам и правилам войны - они его заслужили.

- Наша жизнь нынче - война. Либо мы выживаем, либо умираем, пытаясь выжить. - Твердо стоял на своём Сазонов.

- Не нужно превращать войну в благородную игру, во что-то вроде дуэли, где пределами насилия служат честность и учтивость. Поверьте - не стоит стараний. Причины войны: во-первых - соперничество, во-вторых - недоверие, в-третьих - жажда славы. Но главным все равно остается кровь, резня, убийство.

- Законы войны всегда были волей побеждающего полководца. Хотя, соглашусь - военные законы, в сущности, беззаконие и произвол победителя.


- Во время войны законы предпочитают молчать. Мир же всегда был и есть промежуток между двумя войнами.

- Война. Всегда война. Она делает почетным не только убийство врага и прочих неприятелей, но и восхваляет целый комплекс поступков и деяний, кои осуждает мораль жизни, которые родители запрещают ребенку, а общественное мнение и законы - взрослому.

- Потому мой принцип - вперёд и ещё раз вперёд. Либо мы покончим с войной, либо война покончит с нами.

Здесь генерал-майор Сазонов слегка лукавил. В войсках никто уже не сомневался, что Царьград падёт и победа близка.

Два дня отдыха пролетели мгновенно, на третий - вперёд.

Сначала на Люлебургаз, передовые конные полки ворвалась в Чорлу. До Константинополя не более 80 километров.

Ближе всех к Царьграду домчался-доскакал конный отряд в два полка, при двух самолётах. В этом же кавалерийской группе находился "Белый орёл" Сазонов, который собственно и "гнал" командиров данных подразделений вперёд. Там же, в виде бронеусиления были и восемь БМД при шести автотачанках. Отряд сходу заняли небольшой городок Сан-Стефано и вышли к берегу Эгейского моря в районе Деде-Акау, что в 12-ти километрах от столицы Турции.

Фактически Сан-Стефано считался пригородом Константинополя, от которого к центру города, даже по меркам того времени было совершенно недалеко.

К вечеру того же дня в Сан-Стефано подошли передовые части и численность русско-болгарского войска уже составила 15 тысяч, это при том, что остальные войсковые колонны, ввиду позднего времени, расположились на ночлег недалеко, чтобы утром быть на месте.

Туда же, на соединение с Передовым отрядом двигался и Бургаский десант коим командовал генерал-адъютант Иосиф Романович Анреп.

Этого было вполне достаточно, чтобы турецкое правительство, а также султан и прочая свита, прекрасно понимая, что Константинополь защищать некому, бросив все в панике начала разбегаться.





*** 177





Паника. В Константинополе, средь власть держащих и прочих истинных турков-османов, царила паника, усиливающаяся слухами о распаде Австро-Венгрии, предательстве и поражении франко-сардинской армии, объединении всех сербов и болгар в единую Югославию. Потом через Босфор, совершенно не таясь, на виду у всех жителей столицы Османской империи, с гордо развивающимися Андреевскими флагами прошла русская эскадра, шесть огромных металлических кораблей, суда сопровождения штук 20-ть, а сверху барражировали русские летательные аппараты, периодически, в районе защитных батарей делая "нырок", разгоняя во все стороны артиллерийскую обслугу.

Когда в небе появились русские "летающие кресты" несущие саму смерть. Это было как знамение...

Турки-артиллеристы в животном ужасе, мгновенно забыв, что они бесстрашные воины непобедимого Султана, с душераздирающими криками и воплями, быстрее быстрого разбежались во все стороны.

В это же время в квартале Пангалти (Шишли), жителями которого были греки, евреи, болгары и армяне, квартал, в котором в 1848 году открылась первая высшая Османская военная школа, начались "тихие", массовые волнения. Выражалось это... ну, в общем, туркам туда лучше не заходить. Те же, кто попадал-забредал по незнанию или роковой случайности, пропадали бесследно. Да и в самом Стамбуле как-то сразу стало неуютно и беспокойно, особенно ночами.

Власти забеспокоились, устроили чистки, среди недовольных провели дознание с пристрастием, раскрыли обширный заговор против Султана, в котором были задействованы учащиеся медресе, всевозможные мелкие и средние чиновники, служащие арсенала, офицеры, солдаты гарнизона и даже представители мусульманского духовенства. Вообще-то, при тех методах, которые применялись в дознании к арестованным, просто чудо, что не назвали Аллаха и прочих Пророков, хотя может и называли, да в протокол не внесли.

Всех арестованных заточили в подземные казематы Кулелийских казарм в стамбульском районе Ченгелькёй, с последующей задумкой отправить на каторгу, но не сложилось.

Примчавшийся гонец сообщил, что русские высадились в Бургасе.

Следующее сообщение было, что русские заняли Адрианополь, потом они уже в Сан-Стефано...

Султан и его окружение поспешно бежали, им в след устремились многочисленные чиновники, к эвакуации готовился гарем, на Азиатский берег начали массово переправляться всевозможные мусульмане, турки и потурченцы. Пароходное сообщение через Босфор, между Эминёню и Ускюдаром работало на пределе возможностей, днем и ночью.

Остающиеся как бы турки-потурченцы, из самых сообразительных, в срочном порядке заняли очередь в храм на принятие православия и быстренько, по дешёвке начали скупать имущество убегающих...

Кому война, а кому и мать родна...



Россия своих планов в отношении Турции, особенно проливов, даже не скрывала. Идея - "Крест над святой Софией" стала национальной, невероятным образом объединив всех в независимости от личных приоритетов и политических взглядов: патриотов и либералов, сторонников славянского единства и западопоклонников, ретроградов и либералов. Всё как обычно когда ко всякой побеждающей силе во множестве стремятся подмазаться, затесаться и отождествить себя с победой, всевозможные авантюристы, проходимцы, карьеристы и прочие подлые и чуждые элементы.

В Петербургских и Московских газетах во множестве появились статьи, предсказания, воззвания и даже требования с призывами:

- Уж не пора ль, перекрестясь, ударить в колокол в Царьграде?!

- Турция должна прекратить существование!

- Россия имеет полное право занять Царьград (Константинополь)!

Так же русского царя все как-то вдруг и сразу стали называть "единственным законным наследником Константина Великого".

В это же время по всей Российской Империи, в городах и деревнях проходили молебны, били колокола, состоятельные граждане собирали пожертвования для победоносного воинства. Так же по стране прошла волна "Угощений", когда управители городов и прочих селений, целый день, за свой счёт угощали людей вином. В общем, народ заранее праздновал Великую Победу!



Перед войсками же был Царьград - Константинополь. Вековой центр православия, захваченный коварными мусульманами, вожделенный город для многих народов.

В действующей армии все, от солдата до генерала кричали "На Царьград!" и готовились к штурму.