Флаги над замками

– Отойди, – громко зашептал Иэясу, – вот за эту черту отойди. Видишь рельсы? Она едет по ним.

Киёмаса отступил на пару шагов, заметив, что повозка стучит колесами по длинным стальным желобам. И нахмурился:

– Почему это я должен отходить? Почему она не остановится?!

В это время повозка замедлила ход и встала.

– Вот видишь? – рассмеялся Иэясу.

– Да! – обрадованно оскалился Киёмаса. По всей видимости, возница остановился сразу, увидев его. Просто не мог сделать это быстро на таких скользких желобах. Красивая блестящая дверь из полированного железа и стекла отъехала в сторону, и Иэясу быстро взошел по ступеням. Киёмаса последовал его примеру. И увидел, как тот достает из-под одежды маленькую лакированную пластину. На ней были нарисованы разноцветные картинки и какие-то непонятные значки. Киёмаса наморщил лоб, пытаясь вспомнить, что они ему напоминают. Ну да! Точно! Это похоже на значки-буквы людей из-за моря! Датэ Масамунэ умел их рисовать и страшно этим гордился, демонстрируя свое искусство к месту и ни к месту. И в христианских книгах он видел такие же. Киёмаса с еще большим интересом уставился на пластинку. А Иэясу между тем приложил ее к желтой висящей возле двери коробке. Там что-то пискнуло. И тогда Иэясу достал еще одну такую же и протянул Киёмасе.

– Сделай так же.

Киёмаса повертел пластинку в руках, пытаясь понять, из чего она сделана. Не металл и не эмаль – это точно: слишком легкая. Лакированное дерево? Кость?

– Киёмаса…

Он помотал головой. И правда, разберется позже. Сейчас главное – понять, для чего это. Он приложил пластинку к коробочке и, услышав писк, довольно заулыбался. Похоже, что он все сделал правильно.

– Пойдем сядем, – предложил Иэясу, – или тебе удобнее стоять? Тогда держись крепче. – Он сам взялся за металлические перила.

Киёмаса тоже вцепился в них обеими руками и не пожалел. Повозка дернулась и, застучав колесами, начала набирать скорость. Киёмаса сжал зубы, быстро-быстро задышал, потом не выдержал и зажмурился.

– Проклятье, – едва слышно пробормотал он.

– Слишком быстро? Не смотри в окно пока. Привыкнешь – будет легче.

– Ну уж нет, – прошипел Киёмаса, еще плотней, до скрипа, сжал зубы и открыл глаза.

За окном на огромной скорости проносились деревья, словно влекомые ураганом. Высокие столбы, какие-то дома. Киёмаса проглотил ком тошноты, подкатывающий к горлу, и снова быстро задышал.

Ему приходилось не раз плавать на корабле. И только от большого количества сакэ он выплескивал свой обед за борт. И тут он не ударит в грязь лицом. Зажмуриться, подышать. Снова открыть глаза. Вот это скорость! Тошнота отступила на второй план, сменившись восторженной эйфорией. Он посмотрел на свои руки, лишь изредка поглядывая в окно, и ему стало гораздо легче.

– Трамвай.

– Что?

– Повозка, на которой мы едем, называется «трамвай». Тебе нужно будет запомнить это слово. И еще очень много новых слов.

– Иностранных? – криво усмехнулся Киёмаса.

– Не только. И наш язык не слишком сильно, но все же изменился. Меня долго готовили к возвращению в этот мир. Но, я уверен, ты справишься намного быстрее. Я думаю, что твоя семья тоже предоставит тебе наставника.

– Монаха? Надеюсь, он будет не из школы дзэн. Я их терпеть не могу, – Киёмаса рассмеялся, и тут «трамвай» начал замедляться и остановился.

– Нет, конечно, если это будет монах, то твоей школы. Разумеется. – Иэясу вышел из трамвая.

– Что?.. Все? – разочарованно протянул Киёмаса и пошел за ним. И тут вспомнил про пластинку, которую машинально сунул в рукав – он с детства привык так носить важные мелкие предметы. Он вышел на небольшую площадку, покрытую ровной гладкой брусчаткой, сунул руку в рукав, вытащил пластинку и поднес ее к носу Иэясу. – Это что?

– Это?.. – Иэясу наморщил лоб, потер его и поднял палец. – Это такая табличка. На ней знаки, видишь? Это буквы английского языка. Так называют хозяина этих трамваев. И не только их – у него много разных самоходных повозок, ты увидишь. Так вот. Ты покупаешь такую пластинку – и получаешь разрешение ездить на его повозках. Но только на тех, которые принадлежат ему. Это легко понять – вот такие буквы написаны или на самой повозке, или возле места, где она останавливается. Это называется «кар-та».

– О… – Киёмаса повертел пластинку, рассматривая со всех сторон. – А зачем? Можно же просто заплатить вознице.

– Киёмаса, – рассмеялся Иэясу, – ну смотри сам. Возница может украсть деньги хозяина, так? Ну и, кроме того, носить такую маленькую штуку куда удобнее, чем таскать с собой связку монет. И с картой выходит дешевле.

– Дешевле… так бы и сказал, – Киёмаса запрокинул голову и захохотал во весь голос. – Ты, небось, и пешком ходить научился, лишь бы не переплатить лишнего.

– Пешком я всегда ходить умел, – обиделся Иэясу. – Ты просто не застал времена моей юности! А сейчас – посмотри на меня. Да я с легкостью одержу над тобой победу хоть в скачках, хоть в беге. Да хоть и на копьях!

– А это мысль! Всегда мечтал помериться с тобой силами, тануки! – Киёмаса бросил руку ему на плечо. И внезапно резко зажмурил глаза: яркая вспышка ослепила его.

– Что это за хрень?.. – завопил он и, проморгавшись, открыл глаз, который пострадал меньше.

И увидел, как какой-то молодой и плохо одетый парень спешно пытается засунуть за пазуху «смартфон». Этот «смартфон» был больше, чем тот, который ему подарил Иэясу. Но Киёмаса мгновенно узнал эту вещь. Его смартфон тоже лежал в рукаве, и Киёмаса, немедленно выхватив его, кинулся за парнем.

«Этот предмет так же важен для современного человека, как меч для тебя».

Значит, эту штуку можно использовать как оружие. Почему Иэясу ему этого не сказал? Но думать времени не было. Он догнал парня, схватил за плечо и, резко развернув к себе, выхватил у него смартфон.

– Господин! – Парень молитвенно сложил перед лицом руки и попытался кланяться, настолько низко, насколько позволяла вцепившаяся в его плечо рука. – Прошу господина простить меня! Нижайше прошу! Вспышка случайно сработала! Такое ничтожное создание, как я, и в мыслях не держало вызывать гнев такого великого господина!

– Киёмаса, Киёмаса! Стой, отпусти его! – Лицо догнавшего их Иэясу было красным от гнева. – Отпусти! Мы договаривались! Много ли стоят твои слова?


– Прости… – Киёмаса смутился и отпустил парня. – Но он…

– Он извинится. И не хотел ничего плохого.

– Да! Я извинюсь еще раз! Только, пожалуйста, верните айфон!

Иэясу вздохнул:

– Встань на колени, поклонись и попроси прощения. – Он повернулся к Киёмасе и протянул руку.

Киёмаса осторожно отдал Иэясу явно очень дорогую вещь. И хотел было сказать ему, что этот бедно одетый человек не мог купить такое сам – он наверняка украл его, но в это время парень ткнулся голыми, торчащими из дыр в штанах коленками в землю и низко наклонился, опираясь на руки, и заголосил:

– Великий господин! Примите мои глубочайшие извинения! За мой ужасный поступок! – Закончив эту тираду, парень повернул голову в сторону Иэясу и снова молитвенно сложил руки. – Сфотайте нас! Очень вас прошу! Я сейчас еще раз извинюсь, а вы нас сфотайте, ладно?

Иэясу усмехнулся и поднял смартфон парня к своему лицу. Парень радостно заулыбался и опять припал лбом к гладким плитам.

И Киёмаса снова увидел молнию. Она сверкнула в верхней части смартфона, и на этот раз не ослепила его – просто перед глазами появилось яркое пятно. А парень вскочил, забрал смартфон у Иэясу и, быстро поклонившись и пробормотав «спасибо, большое спасибо», скрылся за углом дома.

– Что это все значит? Этот оборванец…

– Постой, Киёмаса… Я тебе сейчас все объясню. – Иэясу поднял руку. – Помнишь, я показывал тебе, как обращаться со смартфоном и для чего он нужен?

Киёмаса помнил. С первым подарком Иэясу он разобрался очень быстро. Там было достаточно просто тыкать пальцем в разные цифры, и от этого менялась картинка на экране. Смартфон оказался сложнее. Здесь пришлось запомнить последовательность нажатия маленьких картинок, прежде чем появлялось то, что нужно, – картинка с лицом Иэясу. И тогда, нажав на нее, можно было на любом расстоянии увидеть его самого и услышать его голос. Поэтому Киёмаса поднял свой смартфон и кивнул:

– Но ты не сказал, что его можно использовать как оружие.

– Его нельзя использовать как оружие.

– Да? А это, по-твоему, не молния была? Разве этот человек не хотел меня ослепить? А потом… я думаю, это вор, Иэясу. Он хотел ограбить меня!

– Киёмаса… – Иэясу закатил глаза, – этот человек вовсе не вор. Он хотел всего лишь сделать твою фотографию.

– Сделать мою… что?.. – Киёмаса нахмурился. – Иэясу, мне так никакой головы не хватит – вместить новые слова!

– Вот что. – Иэясу поднял повыше свой смартфон и спустя секунду повернул его экраном к Киёмасе. – Проще показать… смотри. Это ты.

Киёмаса наклонился. И правда – это был он. Такой, каким видел буквально утром себя в отличном зеркале в ванной. Картинка была такая же яркая и точная, как и те, движущиеся. Только неподвижная. Киёмаса провел по экрану пальцем. Картинка исчезла. Он удивленно поднял голову:

– Э?..

Иэясу тоже провел пальцем по экрану. Картинка вернулась назад.

– Этот человек увидел тебя и так был впечатлен встречей с тобой, что решил сохранить память о ней.

– Да?.. Иэясу, ты хочешь сказать, что этот человек меня узнал? Но как?

– Киёмаса! Очнись, это твой город! Здесь все тебя знают! Да сам посмотри! – Иэясу махнул рукой.

Киёмаса огляделся по сторонам. И заметил, что у большинства проходящих мимо людей в руках смартфоны. А некоторые, совершенно не скрываясь, поворачивают их в его сторону. И ему стало стыдно, что он так напугал горожанина. Конечно, тот настолько ошалел от радости, что забыл, как подобающе себя вести. Это простительно. Киёмаса выпрямился, улыбнулся, сжал руку в кулак и поднял над головой. Пусть все видят, что его не стоит бояться и что он не против того, чтобы они «сделали фотографии».

– …Кого я обманываю, – пробормотал у него за спиной Иэясу, – тебя нужно срочно переодеть.





Глава 4. Все любят аниме




Сосед по комнате Сандеру не понравился сразу. Слишком аккуратный. Слишком чистый. Слишком вежливый.

Слишком фальшивый.

Сандера с души воротило, когда противный япошка заходил в комнату, извинялся за беспокойство и, более не обращая на него никакого внимания, переодевался, вешал в шкаф безукоризненный пиджак и тщательно отутюженные брюки, разворачивал свой ужин, упакованный в дешевый, мерзко шуршащий бумажный пакет, и садился есть за маленький столик у окна. Пока он ел – молча пялился в телефон.

Сначала Сандер решил, что японец бедный. Из тех студентов, что поступили бесплатно и пользуются льготами как малоимущие: еду он покупал в супермаркетах, которые принято именовать «бюджетными». Иногда брал готовую, иногда делал себе сэндвичи из обычного хлеба для тостов. Несколько раз Сандер замечал его в столовой – тот выбирал в меню самый дешевый суп и не забывал бесплатную булочку. Ни в какие бары или другие увеселительные заведения его сосед по комнате никогда не ходил. Каждый раз, когда Сандер видел его, тот или ел, или спал, или занимался.

Да, этот парень сидел над учебниками сутками. Сандер даже в выходные, приползая из очередного ночного клуба, утыкался взглядом в его согнувшуюся над столом спину. И изо всех сил сдерживал желание врезать по ней чем-нибудь или выдернуть стул. Останавливало его лишь то, что япошка наверняка и в этом случае извинится.

От этих бесконечных «соррей» Сандера уже трясло. Он слышал это слово чаще, чем любое другое, да что там говорить – за почти пять месяцев «совместной жизни» сосед не удостоил его и десятком слов.

…И вот это, именно это и бесило. Бесконечный презрительный снобизм Токугавы Ёситады.