Фанатка
Часть 13 из 23 Информация о книге
Ник писал небрежно, с небольшим наклоном. Он был левшой и по мере написания смазывал синие чернила. «Тебе нужен фетровый наконечник», – подумала Кэт, пытаясь прочитать его каракули вверх ногами. Даже когда Ник передал ей тетрадь, она с трудом смогла разобрать написанное. – Что это за слово? – указала Кэт. – Сетчатка. Она стоит на парковке. Она стоит под уличным фонарем. Ее волосы столь светлые, что ослепляют тебя. Они, черт возьми, прожигают твою сетчатку, клетка за клеткой. Она подается вперед и хватает тебя за майку. Теперь она стоит на носочках. Она тянется к тебе. От нее пахнет черным чаем и сигаретами «Американ спиритс», а когда ее губы касаются твоего уха, ты думаешь – помнит ли она твое имя. – Значит… – протянула Кэт, – мы пишем в настоящем времени? – От второго лица, – подтвердил Ник. Кэт хмуро глянула на него. – Что не так? – спросил он. – Тебе не нравятся любовные истории? Кэт почувствовала, что краснеет, и попыталась взять себя в руки. «Держись, Красная Шапочка!» Она склонилась над сумкой в поисках ручки. Было сложно писать историю, а не печатать, тем более что Ник смотрел на нее так, будто кинул ей горячую картошку. – Прошу, не говори ничего маме, – смеется она. – О чем именно мне умолчать? – спрашиваешь ты. – О волосах? Или о нелепых хипстерских сигаретах? Она капризно тянет тебя за майку, а ты отталкиваешь ее, будто ей двенадцать лет. Почти так и есть – она ведь еще такая мелкая. А ты так устал. И что подумает Дейв, если ты явишься на первое свидание, приглядывая за своей глупой, нелепо блондинистой младшей сестрой. – Да пошел ты, Ник, – говорит она. Она качается. Колышется под светом уличного фонаря. * * * Кэт вернула тетрадь Нику. Он натянул щеку языком и улыбнулся: – Выходит, наш рассказчик – гей… И назван в честь меня. – Обожаю любовные истории, – сказала Кэт. Ник пару раз кивнул. И они оба расхохотались. * * * Кэт вспомнила времена, когда писала вместе с Рен. Они сидели за компьютером, передавая туда-сюда клавиатуру и зачитывая отрывки, пока другая печатала. Кэт всегда брала на себя бо́льшую часть диалогов. У Рен лучше выходил сюжет и общая атмосфера. Иногда Кэт писала все разговоры, а Рен подхватывала, решая, где Баз и Саймон находятся и куда направляются. Как-то раз Кэт написала любовную сцену, а Рен переделала ее в сражение на мечах. Даже когда они перестали вместе сочинять, Кэт по-прежнему повсюду ходила за Рен и просила помочь ей, если была не в силах заставить Саймона и База хоть что-то сделать, а не просто болтать. Но Ник отличался от Рен. Он любил покомандовать и поважничать. И к тому же он был парнем. На таком близком расстоянии синие глаза Ника казались еще ярче, а брови словно оживали. Когда писал, он облизывал губы и проводил языком по верхним зубам. Что удивительно, он почти сразу нормально воспринял идею о геях. Даже когда Кэт наградила вымышленного Ника густыми черными бровями и фиолетово-синими ботинками. Настоящий Ник с трудом дожидался своей очереди. Он выхватывал тетрадь из рук Кэт, до того как она ставила точку, – и через всю страницу тянулась полоса от зеленой ручки. – Подожди, – говорила Кэт. – Нет, у меня идея, а ты ее погубишь. Кэт изо всех сил пыталась подражать тону Ника, но собственный стиль так и рвался наружу. Она здорово удивилась, поняв, что Ник тоже ее копирует. Через несколько часов ее одолела зевота, а история получилась вдвое больше нужного. – Придется целую вечность перепечатывать, – сказала Кэт. – Не надо печатать. Мы сдадим в таком виде. Она взглянула на страницы, перепачканные синими и зелеными чернилами. – Но это наш единственный экземпляр. – Поэтому не позволяй своей собаке его съесть, – заявил Ник, застегнул молнию на серой толстовке и дотянулся до потрепанной джинсовой куртки. – Уже полночь. Я должен отметиться, во сколько ухожу. Стоявшая рядом со столом тележка для книг до сих пор была полной. – А что делать с этим? – спросила Кэт. – Оставим девчонке с утренней смены. Пускай вспомнит, что еще жива. Кэт аккуратно вырвала страницы с рассказом из тетради Ника и, сунув их в свою сумку, последовала за ним по извилистой лестнице. По пути на первый этаж они не встретили ни души. Находясь сейчас рядом с Ником, Кэт чувствовала себя иначе. Даже не так, как пару часов назад. Потрясающе! Ей больше не казалось, что ее настоящее «я» зарыто под восемью слоями страха и тревоги. На лестнице они поравнялись. Их общение все еще напоминало те минуты, когда они обменивались тетрадью. Они вышли наружу и остановились на тротуаре. На Кэт снова напала свойственная ей нервозность. – Ладно, – сказал Ник, надевая рюкзак, – увидимся на занятиях. – Ага, – кивнула Кэт, теребя пуговицы на куртке. – Постараюсь не потерять наш рассказ. – Наш первый рассказ, – уточнил Ник, уходя по дорожке, что вела прочь от учебных корпусов. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи. Кэт посмотрела ему вслед – темные волосы и синие пятна в лунном сиянии… На улице осталась лишь она одна. И еще с сотню деревьев, которых она не замечала в дневное время суток. За спиной, в библиотеке, погас свет, ее тень исчезла. Кэт вздохнула и достала мобильник – пришло два сообщения от Эйбела. Она оставила их без внимания и позвонила к себе в комнату, надеясь, что соседка еще не спит. – Алло? – ответила Рейган после третьего гудка, в комнате играла музыка. – Это Кэт. – Ну, привет, Кэт. Как прошло свидание? – Это не… Слушай, я иду домой, вот и все. Скоро буду. Уже иду. – Ливай умчался, как только зазвонил телефон, так что с таким же успехом можешь подождать. – Ему не обязательно… – Будет лишь хуже, если он тебя не найдет. – Хорошо, – сдалась Кэт. – Тогда спасибо. Рейган отключилась. Кэт встала под фонарным столбом, чтобы Ливай смог ее увидеть, и постаралась изобразить из себя охотника, а не маленькую девочку с корзинкой. Ливай явился намного раньше, чем она ожидала. Он уже бежал по дорожке. Даже бегал он вальяжно. Кэт пошла навстречу, чтобы сократить ему путь хотя бы на несколько шагов. – Кэтрин, – сказал он, останавливаясь возле нее и разворачиваясь в обратную сторону. – Целая и невредимая. – Меня зовут не так, – нахохлилась она. – Тогда просто Кэтер, да? – Просто Кэт. – Ты заблудилась в библиотеке?