Если бы мы знали

– Прощальный? По-моему, ты делаешь только хуже.

– Возьмем мою «Джетту». Поедем вдоль берега – спешить никуда не будем. – Он провел кончиком пальца по воздуху, словно прокладывая маршрут по невидимой карте. – Разобьем лагерь на пляже и пойдем гулять по лесу. А спать ляжем под звездным небом.

Пока что единственным моим опытом отдыха на природе были летние поездки в Гватемалу с ребятами из церкви Ханны, но там нас, по крайней мере, ждали чистые полы и двухэтажные кровати с матрасами. Поход с палатками – это совсем из другой оперы.

– Нет, правда, тебе понравится. Подожди. – Люк вытащил из кармана джинсов мятую упаковку «Ментоса», в которой осталось всего две конфеты. Одну он протянул мне, вторую закинул себе в рот, а потом развернул пустую упаковку. Он положил ее себе на ногу и разгладил ребром ладони.

– У тебя есть ручка?

– Э-э… Нет. Спроси у садового гнома.

– Сейчас вернусь.

Люк сбегал в кафе и вернулся с ручкой. Он провел кривую вдоль широкой стороны упаковки и поставил на ней маленькую точку.

– Мы сейчас здесь, в округе Ориндж. Я предлагаю поехать прямо на запад, а потом по прибрежной Тихоокеанской трассе. – Он провел линию от точки до трассы, пометил океан волнами и нарисовал еще точку на берегу. – Сначала остановимся здесь. В Санта-Барбаре есть один отличный пляж. Там можно разбить палатку прямо на песке. Оттуда двинемся к району Биг-Сур. – Очередная точка. – Надо будет пройти пешком около десяти километров, но в глубине леса скрываются потрясающие горячие источники.

Вообще-то его план звучал очень заманчиво. Даже настолько, что у меня улетучились все мысли о жуках, ползающих по нам ночью, и змеях, скользящих в траве у палатки.

– После источников поедем в Санта-Круз. Остановимся на променаде у пляжа, сходим на аттракционы, в зал игровых автоматов. Потом проедем несколько миль вдоль берега и разобьем лагерь в городке под названием Капитола. Я там с детства не был и давно мечтал вернуться. У мамы остались фотографии. Я тебе покажу на следующей неделе после ужина. Там на берегу стоят такие небольшие домики, синие, оранжевые, желтые… Тебе понравится.

– Ну и когда в путь? – со смешком спросила я, как будто мы говорили о несерьезной затее, призрачной мечте, но Люк посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Не знаю. Через неделю после свадьбы твоей мамы? Что скажешь?

– Ты не шутишь?

Люк нахмурился.

– Поход с палатками – это тебе не шутки, Эм, – сказал он и продолжил рисовать карту.

Я наблюдала за ним, думая о том, что только сейчас впервые поняла, как сильно он меня любит. Как же иначе, если он волшебным образом почувствовал, что мне потребуется его поддержка грядущим летом, что мне захочется ненадолго исчезнуть после свадьбы, и мне даже не пришлось объяснять почему.

Люк все чертил новые линии и ставил точки, пока наконец не завершил маршрут большой звездой с подписью «С-Ф».

– А если в Сан-Франциско нам еще не захочется домой, поедем дальше, до границы с Орегоном. Можем растянуть нашу поездку недели на две или даже больше.

– Ты ненормальный.

– Ага. – Он оторвался от карты и взглянул на меня. – Выпускной. Дипломы. Поездка.

Мне нравился его подход: так нас ждало крупное событие после ряда менее значительных вместо мрачного подсчитывания дней до финала.

– А знаешь, что самое приятное в этом? – добавил он. – Мы поедем только вдвоем. Только мы с тобой.

Я живо представила себе картинку: мы с Люком едем в машине вдоль побережья, опустив окна, музыка гремит, моя ладонь лежит на его бедре, ноги на торпеде, и я отстукиваю ритм мелодии.

Я посмотрела в окно забегаловки. Его друзья. Мои друзья. Мы всегда окружены людьми, кроме тех минут, когда Люк забирается ко мне в комнату посреди ночи.

Я вспомнила, что Шарлотта услышала в моей комнате, когда Кусок Дерьма разговаривал с нами. Я-то пропустила его слова мимо ушей, а сейчас вспомнила их и просияла.

– И что означает этот взгляд? – спросил Люк.

– В пятницу у мамы работа в городе, и она затянется допоздна. Скорее всего, мама останется в квартире у Куска Дерьма. Он об этом упомянул.

Люк улыбнулся.

– Правда?

– Правда. – Я представила, как Люк войдет в дом через парадный вход. – Тебе не придется залезать в окно. И ты сможешь остаться до утра!

– Мы приготовим оладушки на завтрак? – спросил Люк.

Я засмеялась.

– Да, приготовим.

Он поцеловал меня тем особенным поцелуем, из-за которого забываешь обо всем, и вся копившаяся во мне горечь постепенно растаяла.

Люк прислонился лбом к моему лбу.

– Давай подытожим. Летом мы поедем в поход с палатками, в пятницу я у тебя переночую, и расставаться ты со мной больше не собираешься, так?

– Сейчас – нет. Спроси еще раз через неделю.


Я потянулась его поцеловать, но Люк отшатнулся и помотал головой.

– Не-а. Больше спрашивать не буду. Это твой последний шанс. А потом никуда от меня не денешься до двадцатого августа. Договорились?

Он протянул мне руку.

Я ее пожала.

– Договорились!





Ханна


– Погоди-ка, что?! – спросила Алисса.

Я раздраженно вздохнула.

– Я помогу Аарону собрать материал для его видео, и все. Это ненадолго. – Я захлопнула дверь своего шкафчика. – Встретимся во дворе, когда я закончу, хорошо?

Алисса, видимо, услышала только первое предложение.

– Ты проведешь обеденный перерыв с Аароном?

– Да, надо взять интервью…

Она меня перебила:

– Я помогу! Дай мне, ну… подержать микрофон или вроде того!

Мне казалось, что приводить кого-то еще было бы неправильно.

– Ребята и так будут нервничать. Не хочу собирать целую толпу. Я потом тебе передам все, что скажет Аарон, ладно?

– Обещаешь?

– Обещаю.

Я закрыла шкафчик и пошла в Рощу. Там Аарон уже ставил видеокамеру на штатив, а Скайлар, Кейтлин и Кевин разговаривали друг с другом за столиком для пикника. Я села рядом со Скайлар. Бейли появился где-то через минуту.

– Спасибо, что согласились, – начал Аарон. Он рассказал про идею для видео и объяснил, что ему нужно. – Мы оставим всего по несколько предложений на каждого, но вы говорите все, что в голову придет. Все, что хотите. Мы потом вырежем лишнее, не хочу, чтобы вы как будто с листочка читали.

От меня не ускользнуло то, что Аарон говорил «мы». Это было приятно слышать, и я чувствовала, что тоже участвую в важном деле, тоже помогаю школе. Я даже на время забыла, как сильно сержусь на Аарона за то, сколько денег ушло на его оборудование и зарплату.

– Я включу запись, – добавил он и шагнул за штатив. – Отлично. Сидите, как вам удобно, и просто общайтесь. Ханна будет задавать вам вопросы.

Мы болтали впятером на камеру Аарона, и не успела я оглянуться, как прозвенел звонок с обеда. Ребята собрались и ушли на уроки, а я осталась помочь Аарону сложить оборудование в сумку.

– У тебя хорошо получается, – сказал Аарон, наклоняя голову и вешая сумку через плечо. – Ты умеешь заставить человека раскрыться. Когда с тобой говорят, ты молча слушаешь и не перебиваешь, а потом задаешь новый вопрос, прежде чем успевает повиснуть пауза, и побуждаешь собеседника продолжить мысль.

– Я над этим как-то не задумывалась.

– Вот именно. – Он кивнул. – У тебя талант.

Прозвенел звонок.

Аарон постучал пальцем по камере.

– Поможешь мне с видео после школы? Я тебе покажу, как это делается. В следующем году, когда поступишь в Бостонский университет, откроешь свой канал журналистики на Ютубе. Прославишься.

– Мне не нужна слава. – Я ухмыльнулась. Мне все еще хотелось врезать кому-нибудь кулаком при упоминании Бостонского университета, но в отличие от вчерашнего дня – не Аарону. – Но я все равно помогу. Почему бы и нет?





* * *


Когда я пришла к будке звукозаписи после уроков, она оказалась запертой, а Аарон еще не объявился, так что я села на первый ряд балкона, облокотилась о перила и зашла проверить свою ленту в Инстаграм.