Еще темнее

– Кристиан, я прошу прощения, – говорит она, и по ее тону заметно, что на этот раз она говорит искренне. – С каких это пор ты стал таким чувствительным?

– Элена, у нас деловые отношения. Они приносят нам обоим огромную выгоду. Пускай так будет и впредь. А то, что было между нами, – дело прошлое. Анастейша – мое будущее, и я не намерен им рисковать, так что хватит мной манипулировать.

– Понятно. – Элена пронзает меня острым взглядом, словно пытаясь залезть мне под кожу. Я чувствую себя некомфортно.

– Слушай, мне жаль, что у тебя возникли неприятности. Я надеюсь, что тебе удастся все выяснить и что это окажется блефом.

– Я не хочу тебя терять, Кристиан.

– Элена, я не твой, чтобы ты могла меня потерять.

– Я не это имела в виду.

– А что же? – огрызаюсь я.

– Знаешь, я не хочу с тобой спорить. Твоя дружба для меня очень много значит. Сейчас я не стану раздражать Анастейшу. Но если я тебе понадоблюсь, ты только скажи. Я всегда буду рядом с тобой.

– Анастейша уверена, что ты была у меня в прошлую субботу. Ты ведь позвонила, и все. Зачем ты сказала ей другое?

– Мне хотелось, чтобы она поняла, как ты был раздавлен после ее ухода. Я не хотела, чтобы она ранила тебя.

– Она и так знает. Я сказал ей об этом. Так что перестань вмешиваться. Честное слово, ты как мама-наседка.

Элена смеется, но как-то фальшиво, и я действительно хочу, чтобы она ушла.

– Понятно. Прости. Ты же знаешь, что я переживаю за тебя. Кристиан, я никогда не предполагала, что ты способен влюбиться. Мне очень приятно это видеть. Но я не перенесу, если она тебя обидит.

– Я попробую воспользоваться своим шансом, – сухо заявляю я. – Ну, так ты точно не хочешь, чтобы Уэлч вмешался в историю с шантажом?

– Пожалуй, вреда от этого не будет.

– Хорошо, завтра я позвоню ему.

– Спасибо, Кристиан. И еще раз прости. Я не хотела вторгаться. Ладно, ухожу. В следующий раз позвоню.

– Хорошо.

Я встаю. Она понимает намек и тоже встает. Мы идем в холл, и она чмокает меня в щеку.

– Просто я переживаю за тебя, – говорит она.

– Я знаю. Да, и вот еще что. Ты можешь не сплетничать моей матери про наши отношения с Аной?

– О’кей. – Элена поджимает губы. Теперь она раздражена.

Створки раздвигаются, она заходит в лифт.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, Кристиан.

Створки смыкаются. Мне на память приходят слова Аны из ее электронного письма.

– Назойливая нахалка.

Я невольно смеюсь. Да, Ана. Ты так права.

Ана сидит на моей кровати с непроницаемым лицом.

– Она ушла, – сообщаю я, тревожась за ее реакцию. Я не знаю, что она думает.

– Ты расскажешь мне все про нее? Я пытаюсь понять, почему ты считаешь, что она помогала тебе. – Она смотрит на свои ногти, потом на меня, серьезно и твердо. – Я ненавижу ее, Кристиан. Мне кажется, именно она толкнула тебя на дурной путь. Вот у тебя нет друзей. Это она не позволяла тебе подружиться с кем-нибудь?

Господи. Достали они меня! Этого еще не хватало.

– Какого хрена тебе нужно знать что-то о ней? У нас очень долгие отношения, часто она выбивала из меня дурь, а я трахал ее по-всякому, так, что ты даже не можешь вообразить. Конец истории.

Она застигнута врасплох. Сверкнув глазами, она закидывает волосы за плечи.

– Почему ты так сердишься?

– Потому что все это позади! – ору я.


Ана отводит глаза, ее губы сжались в узкую полосу.

Проклятье.

Почему, когда я рядом с ней, у меня такое неровное настроение?

Успокойся, Грей.

Я сажусь рядом.

– Что ты хочешь знать?

– Можешь не отвечать. Я не хочу вмешиваться.

– Анастейша, дело вовсе не в этом. Я не люблю говорить об этом дерьме. Годами я жил словно в батискафе; меня ничто не задевало, и я не должен был ни перед кем оправдываться. Элена всегда находилась рядом, как напарница. А теперь мое прошлое и будущее столкнулись так, как я и не предполагал. Я никогда не думал, что у меня возможно будущее с кем-то. Ты даришь мне на-дежду и заставляешь представить возможные варианты.

Вот ты сказала, что будешь жить у меня.

– Я подслушивала, – еле слышно шепчет она, и мне кажется, что она смущена.

– Что? Наш разговор? – Господи. Что я там говорил?

– Да.

– Ну и что?

– Она привязана к тебе.

– Да, верно. Да и я к ней тоже, по-своему. Но это и близко нельзя сравнить с тем, что я испытываю к тебе. Если все дело в этом.

– Я не ревную, – поспешно заявляет она и опять закидывает волосы через плечо.

Мне что-то не верится.

– Ты ее не любишь?

Я вздыхаю.

– Когда-то давно я думал, что люблю ее.

– Когда мы были в Джорджии, ты сказал, что не любил ее.

– Правильно.

Она с недоумением глядит на меня.

Ох, малышка, неужели я должен все тебе объяснять?

– Тогда я уже любил тебя, Анастейша. Ты единственная женщина, ради которой я готов пролететь три тысячи миль. Чувства к тебе совсем не такие, как те, какие я когда-либо испытывал к Элене.

– Когда ты это понял?

– По иронии судьбы именно Элена подсказала мне это. Она и посоветовала мне лететь в Джорджию.

У Аны меняется выражение лица. Она с опаской смотрит на меня.

– Ты желал ее? Когда был подростком?

– Да. Она очень многому меня научила. Например, научила верить в себя.

– Но ведь она избивала тебя.

– Да, верно.

– И тебе нравилось?

– В то время – да.

– Настолько нравилось, что тебе захотелось делать то же самое с другими?

– Да.

– Она помогала тебе в этом?

– Да.