Эпоха пепла

– Раз не прошла мимо, значит, хочешь что-то сказать? – заметил он, закончив свою молитву.

– Не лезь в петлю, Мейсон. Ты должен понимать, чем рискуешь, желая сесть на трон.

Драконий сын с легким выдохом опустил голову и развернулся к Айе. В его глазах мелькнул интерес, а безразличный голос ожил.

– Угроза? – легко спросил он.

– Просьба, – пояснила принцесса. – Глава Драконов не поддержит тебя. Не рассчитывай и на помощь Куниц – они живут в спокойствии и достатке, оттого не захотят менять что-либо. Мой отец считает господина Маттео родным братом; ты ему тоже не чужой человек. Не ставь под угрозу узы между нашими семьями. Приди к королю сейчас, и мы решим все мирным путем.

– Ты забыла Медведей.

– Конечно, нет, – уступила Айя. – Они могут стать на твою сторону. Но что тогда? Медведи – лишь одна семья из четырех. Если они поддержат тебя, ты сможешь объявить о своем желании занять трон. Следуя протоколу, в течение месяца после твоего заявления соберут Большой совет. Начнутся долгие бесполезные споры, которые в итоге сведутся к голосованию. Ты окажешься в меньшинстве. Но даже если ты чудом получишь достаточное количество голосов, я не оставлю тебя в покое. У меня как у нынешнего престолонаследника есть право потребовать решающего поединка. Мы выясним, кто из нас сильнее, и на этом твой путь к трону закончится. Неважно, заберет ли Навис перед поединком твою силу или нет – я выиграю.

Айя ждала ответа, кажется, целую минуту, но Мейсон молчал. Не похоже было, что ее слова достигли цели. Принцесса осторожно добавила:

– Ты не хуже меня знаешь историю. Каждая смена правящей семьи влечет за собой волну последствий. От нее пострадают простые люди – те, кто меньше всего виноват в сложившейся ситуации. Ты действительно этого хочешь?

– Маленькая принцесса заботится о народе… – начал Мейсон, едва размыкая губы. Слова прозвучали, будто отдаленное эхо. – …который не желает видеть ее на троне.

Старший драконий сын перевел на Айю холодный взгляд. От него принцессе стало неуютно – чувство безопасности и некого родства с этим человеком растаяло в одно мгновение. Мейсон воспринимал свою победу в Представлении серьезно – это Айя знала и раньше, но прочувствовала только сейчас.

– Удивительно, как с такой пеленой на глазах ты ходишь, не утыкаясь носом в стены, – сказал Мейсон. – Когда в последний раз ты обращала внимание на страх во взглядах подданных? Что знаешь о реальном положении дел? Народ, о котором ты печешься, желает королю-орлу долгих лет жизни, лишь бы не застать дней твоего правления. Люди молят Владык, чтобы они послали тебе супруга с железными руками; мечтают о дне, когда он переломит либо твою проклятую силу, либо твою шею. Каждую ночь, засыпая, маги боятся проснуться от запаха гари, от крика своих детей. Ты права, страдают всегда невиновные. Но если ты получишь корону, кто защитит их от тебя?

Обида вспенилась в крови, и от досады Айя прикусила щеку изнутри. С языка рвались сотни слов – молниеносные колкие ответы на горькие обвинения, – но принцесса сдержалась. С Мейсоном она будет говорить не как девчонка, которая в детстве бегала за ним с палкой, а как наследница Орлов; единственная, кто не уступает Дракону в силе.

– Ты зря опасаешься дней, которые никогда не настанут. – Мейсон в удивлении приподнял брови, и Айя пояснила: – Проклятый огонь никогда больше не пройдет по этим землям. А если и настанет тот час, когда он родится в моих ладонях, – принцесса обернулась к Глубине, указывая на охранника, – я умру от его руки раньше, чем заберу чью-то жизнь.

Если Мейсон и удивился, то не подал виду. В полной тишине драконий сын повернулся к принцессе спиной и отошел к стоящему в тени стулу, на котором калачиком свернулся его защитник. Навис поднял продолговатую голову, подставляя ее под руку хозяина. Пока пальцы скользили по его чешуе, дракон не сводил хищных глаз с лица Мейсона – Айя была уверена, что между ними шел немой диалог.

– Власть одного рода не может длиться вечно, – после долгой паузы сказал Мейсон. – Как бы ты ни старалась доказать обратное, время Орлов подходит к концу. Мне не нужна помощь других семей, чтобы получить корону. Требуй свой поединок, принцесса, – мужчина обернулся к Айе, – я согласен решить все по древним законам, не полагаясь на шар Анте.

Айя понимала, что разговор окончен. Мейсон принял решение. Теперь для него ее слова не имели никакого значения.

– Прости, что прервала твою молитву, – сдалась принцесса. – Не откладывай визит в замок. – Айя приняла от Глубины легкую накидку и, уходя, бросила через плечо: – Раньше сразимся – раньше проиграешь.





* * *


Обратная дорога проходила в полном молчании. В окне кареты мелькал однотипный городской пейзаж: дома с остроконечными крышами и узкими окошками, мощеные дорожки и размытые силуэты прохожих. На улице было жарко – горячий воздух опалял щеки, но принцесса не спешила закрывать окно. Айя выглядела подавленной – ее рассеянный взгляд застыл на бархатной шторке. Глубина сидел напротив, молча наблюдая за спутницей.

Внутри рос ком опасений. Охранник понимал, что битва, которую принцесса пообещала драконьему сыну, не сулит ему ничего хорошего. Не стоило сомневаться – королева, узнав о случившемся, в первую очередь обвинит его. «Не отговорил, не увез» – у матери принцессы хватит доводов, чтобы испортить ему жизнь.

Но одно дело – призрак грядущей битвы, которая может и не состояться, а другое – слова, сказанные принцессой в храме.

«Я умру от его руки раньше, чем заберу чью-то жизнь».

Почему Айя рассказала Мейсону о договоре между ними? Она хранила их соглашение в тайне два года и сегодня впервые заговорила о нем, но не с лучшим другом, который мог пожалеть ее; не с матерью, которая тотчас бы лишила охранника жизни. А с Мейсоном – старшим наследником Драконов, который невзлюбил ее еще с тех времен, когда принцесса бегала по его дому в детском платье с рюшами и сжигала все игрушки, до которых могла дотянуться.

Долор не знал ответа, и его опасения крепли, будто сырая глина в печи. Пальцы сами собой потянулись к Ям-Арго.





* * *



Кучер довез их до городской школы, несмотря на то что до занятий с профессором оставалась еще пара часов. Едва карета остановилась, Айя ожила – вышла на улицу, сделала несколько глубоких вздохов, будто набираясь сил перед важным делом, и наконец пояснила, что они делают здесь так рано:

– Одно из достоинств моего кузена-директора – он одержим работой. Можем поспорить на ящик авальтисского вина, что Аарон сейчас в кабинете. Пойдем. Разговор с Мейсоном не убавил моего желания привести архив храма в порядок.

Дорога к главному корпусу школы вела через сад, где пару дней назад маги отмечали день Представления. Сейчас у статуй защитников было безлюдно – стылая тишина вокруг монолитных гигантов казалась Айе куда более правильной, чем праздничный гомон. Принцесса, неожиданно остановившись у каменного Дракона, с чувством пнула ногой статую, после чего направилась дальше как ни в чем не бывало. Глубина растянул губы в невольной улыбке, радуясь, что сейчас Айя не видит его лица.

В школе наследница прошла мимо коридора, ведущего в кабинет директора, и поднялась по лестнице на четвертый этаж, к ярко освещенному холлу. Здесь свечей никогда не жалели – дорога к донуму не охранялась и была доступна каждому, но сама дверь внутрь древа анимы, растворившись после прошедшего Представления, не появится до следующего года. Когда до зала осталась пара шагов, вопрос почти сорвался с губ Долора, но Айя свернула налево, в коридор. Как и в злополучный день Представления, он был пуст. Гости прошли мимо кладовки, где дочь короля едва не простилась с жизнью. Еще один поворот, и принцесса остановилась у высокого окна, из которого открывался вид на старые теплицы.

– Смотри, – сказала Айя, и в голосе ее чувствовались, по меньшей мере, два дна. Ступишь на одно, ожидая твердый песок, и провалишься дальше, с головой уходя под воду.

Глубина выглянул в окно, и взор его потемнел. С четвертого этажа было хорошо видно теплицы, рядом с которыми трудился десяток магов. Охранник узнал их по белой форме с темно-зелеными рукавами – служители Травного Камня, организации, которая снабжает Белую лечебницу лекарственными растениями. Лучшие маги с земным даром, которые безбедно жили за счет королевской казны, сейчас хлопотали вокруг привезенных растений. У теплиц стояло много кадок с землей, ведер с чистой водой, и запах сырой почвы и сочной зелени дотягивался аж до окна, где замер Долор.

– Никогда не думала, что мое покровительство над Травным Камнем окупится. – Айя слегка покачала головой. – Теплицы восстановят быстро. На растения уйдет чуть больше времени: некоторым видам вьюнков сложно прижиться в новой земле. Все расходы я оплатила сама – директор, конечно, не поверил в мое благородство и решил, будто я задабриваю его… что тоже правда. – Принцесса позволила себе ухмыльнуться. – Исправить то, что под силу, – моя обязанность. Ты ведь этого ожидал, указывая на мою оплошность?

Долор не ответил. По его мрачному лицу Айя поняла, что кипящая работа вокруг теплиц отнюдь не обрадовала его – наоборот, Глубина выглядел так, будто она не исправляла содеянное, а повторила сожжение с большим размахом.

«Сначала Мейсон, теперь он. Почему люди, с которыми я пытаюсь наладить отношения, остаются равнодушными к моим словам и поступкам?»

– Тео, – осторожно окликнула его принцесса, и на лице охранника проступило удивление. Она знала, что рискует, произнося его настоящее имя. Переходит давно установленную черту дозволенного; требует больше, чем сама согласилась получать. – Я лишь показываю, что не забыла о случившемся. Я понимаю, что оплошала, и хочу все исправить…

Но Глубина едва слышал ее слова. Собственное имя, будто холодный кисель, растекалось по макушке.

«Она не имеет права» – стучало в его голове наряду с «Это всего лишь имя».

Охранник потянул носом – всего одно слово, но оно, будто рыболовный крюк, выволокло из недр памяти воспоминание. Плотная пелена застила глаза. Мгновение – и нет рядом принцессы. Только Мод.

«Тео-Тео-Тео» – Мод напевает его имя, растягивая гласную «о». Она катается на качелях, весело болтая ногами; ее рыжая коса расплелась, и ветер бросает копну волос в веснушчатое лицо. Солнце играет на плечах медвежьей дочери расплавленным золотом. Тео не может отвести от нее взгляд, боится моргнуть, но убеждает себя, что это от волнения – вдруг она свалится с качели, вон как высоко взлетела!..

Мужчина закрыл глаза, мечтая вернуться в тот день; застыть в нем, вычеркнуть из жизни все, что было после. Избавиться от Глубины, вырвать его из сердца и вновь стать влюбленным пятнадцатилетним мальчишкой. Вот бы время умело поворачиваться вспять…

Пока его мысли были где-то далеко, Айя все говорила, хмуря брови, сжимая до белизны костяшек складки платья в руке. Ее губы шевелились, но Тео не слышал – он все еще находился там, в солнечном дне, в своей счастливой жизни.

«Мод, останься, прошу», – молил он, но Владыки были немы к его желаниям.

– …я пыталась помочь слабому другу достойно выступить на Представлении. Я спалила теплицы ненамеренно. Неужели ты не понимаешь этого? – допытывалась Айя. Ей было больно видеть отсутствующий взгляд Глубины, обидно от его молчания. Не выдержав, она схватила охранника за руку выше локтя и закричала:

– Тео!

Произнесенное второй раз имя обрушилось на него как ушат ледяной воды на голову; он часто заморгал и наконец обратил внимание на нервную принцессу. Одним движением стряхнул ее пальцы со своей руки и прижал ладони к вискам. Голова раскалывалась; желание сию же секунду убраться подальше от принцессы становилось непреодолимым. Айя, увидев, что Глубина наконец вышел из оцепенения, выпалила со злостью:

– Сколько еще ты будешь меня наказывать? Что мне нужно сделать, чтобы ты перестал видеть во мне врага, которому вынужденно служишь? Ну же, Тео, ответь!

Айя использовала его имя вновь и вновь, как иглу, способную пройти сквозь толстую кожу. Но увидев, что результата это не дает, мрачно добавила:

– Я приказываю.

В воздухе будто лопнул туго натянутый трос – на лице Глубины проступила жгучая ненависть. Он выпрямился, свел стопы вместе, а правую руку спрятал за спину. Точь-в-точь вышколенный стражник короля, только без соответствующей формы.

– Как будет угодно принцессе, – чеканя каждое слово, ответил он. – Наш уговор – единственное, что держит меня рядом. Как только по вашей вине умрет человек, я заберу вашу жизнь. В теплицах никого не было, значит, вы продолжите жить. Судьба растений меня не интересует.

– Я надеялась, что со временем ты простишь меня. Станешь другом, – призналась Айя. Чувство неудачи накрыло ее с головой, куда сильнее, чем после провального разговора с Мейсоном.

– Я не завожу друзей-убийц, Ваше Высочество.

Разговор был окончен. Наблюдая, как отрешенно охранник ждет ее указаний, принцесса пожалела, что вообще открыла рот. Прошли бы мимо окна молча, и починка теплиц выглядела бы в его глазах иначе. А теперь… теперь она сама все испортила.

Дальнейший их путь к директору, как и разговор и приевшийся урок, она едва запомнила. И после, дома, Айя долго не могла уснуть, коря себя за неравнодушие к человеку, который никогда не ответит ей взаимностью.

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте.
Купить недорого с доставкой можно здесь