Ее телохранитель

– Я не знаю, что это значит.

– Я отвечал за сто пятьдесят парней.

– Ты… это было опасно?

– Иногда.

– Почему мой брат так доверяет тебе?

– Ты ему должна задать этот вопрос, – говорю я принцессе.

Она вздыхает.

– Альби никогда не расскажет о таком.

– Давай просто скажем, что однажды я ему помог выбраться из сложной ситуации.

– Сложная ситуация, подразумевает опасную ситуацию?

– Да.

– Ты спас жизнь моему брату?

– Я бы так не сказал, – произношу я, пытаясь объяснить, не рассказывая всего. – Мы просто помогли ему один раз. Это не имело большого значения.

Эта часть не совсем правдива. Это имело большое значение. Принц Альберт прилетел, чтобы обеспечить нам воздушную поддержку в операции, где мы вели огонь, и его вертолёт упал. Он пережил крушение практически без единой царапины, но его придавило обломками, и мы с ребятами вытащили его. Возможно, тогда я спас ему жизнь, но я тоже ему обязан, и это одна из причин, почему я оказался в Протровии.

– Очевидно, у моего брата была причина доверять тебе.

– Была причина доверять мне. Я почти уверен, что пересёк черту с тобой, что делает доверие Альберта ко мне – глупым решением. – Как засунуть телефон Александры к себе в брюки и практически заставить её забрать его обратно.

– Едва ли ты пересёк черту, – тихо произнесла она, её пальцы до сих пор продолжали поигрывать с тканью комбинации.



13



Александра



Мои пальцы продолжали теребить ткань нижнего белья, снова и снова, пока мне не стало казаться, что я могу протереть её до дыры. Пульсация между ног так отвлекала, что у меня возникло желание пальцами занять то местечко, вместо подола моего нижнего белья.

– Поверь мне, – говорит он хриплым голосом. – Есть границы, которые я с тобой не пересекал.

Слова Макса послали трепет через моё тело. Хочу ли я, чтобы он пересёк эти границы?

Моё тело жаждет этого.

– На самом деле? – невинно спрашиваю я. – И какие?

Он не отвечает. Макс низко рычит и выруливает машину на обочину. Здесь пустынно, длинный участок асфальтированной дороги, который проходит через сельскую местность. Моё сердце бьётся быстрее, так как разум начинает задаваться вопросом, готов ли мужчина пересечь любую из этих границ прямо сейчас.

Он выходит из машины и подходит к моей стороне, открывая дверь. Я сразу же представляю, как мужчина стаскивает меня с сидения, наклоняет и трахает прямо рядом с машиной.

– Садись на место водителя, – говорит он мне.

Не уверена, рада или разочарована, что телохранитель не приказал мне наклониться. Макс берёт меня за руку и помогает выйти из машины, и от моего внимания не ускользает, как его взгляд проходится по моему телу. Так же не ускользает от моего внимания, что я, кажется, потеряла способность думать ни о чём другом, кроме того факта, что мужская рука всё ещё на моей руке, пока Макс ведёт меня по скалистому участку рядом с дорогой к водительской стороне машины.

– Уверен, что хочешь находиться в моей власти? – спрашиваю я, имея в виду только вождение, за исключением того, что кажется, словно я говорю о большем.

– А ты предпочла бы быть в моей? – он останавливается опасно близко ко мне. На секунду, как будто это от меня не зависит, моя рука касается его груди, пальцы на пуговице мужской рубашки, и я думаю о том, как бы легко могла просто расстегнуть её прямо сейчас.

Я могла бы сказать Максу, чтобы он трахнул меня прямо здесь и сейчас, напротив машины, посреди всего.

Но момент проходит, и телохранитель отступает, говоря мне сесть за руль. Вскоре, он даёт мне первый урок вождения. Всего пара сомнительных рывков, прежде чем я оказываюсь на дороге и веду машину.

Должна признать, что вождение – довольно крутая вещь. Вскоре я лечу по дороге (ну, не совсем «лечу», потому что Мистер Правило-Исполнитель – очень, очень непреклонен в скоростном режиме).

– Почему я не делала этого раньше? – спрашиваю я, опуская окно и позволяя почти летнему воздуху наполнить салон машины. Мои волосы кружит ветер, пряди попадают на лицо, но мне всё равно.


Я тянусь к радио, но Макс выключает его.

– Держи руки на руле, а глаза – на дороге.

Я опять включаю музыку.

– Прошло пятнадцать минут, а я не попала в автомобильную аварию.

Он снова выключает аппарат, качая головой.

– Да, пока что тебе везло. Но на дороге не было других машин, и вот как раз одна из них. Итак, давай посмотрим, сможешь ли ты не перекрыть весь район.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – бормочу я себе под нос, сворачивая на свою полосу дороги. Я выруливаю слишком резко, потому что шины съезжают с асфальта прямо в грязь, и страх мгновенно проходит сквозь меня. Затем машина проезжает, и я выворачиваю в противоположном направлении, прямо на середину дороги.

Когда смотрю на Макса, его рука прижата к груди.

– Всё в порядке, моя жизнь только что промелькнула у меня перед глазами. Не о чем беспокоиться.

Я хихикаю.

– Заткнись. Если тебя это пугает, тебе не стоит быть моим телохранителем.

– Я, вероятно, не должен быть твоим телохранителем по многим причинам, – произносит он хриплым голосом. Макс прочищает горло и указывает вперёд. – Продолжай ехать. Не знаю, куда ведёт эта дорога, но выясним. И постарайся никуда не врезаться.

– Да, сэр.

Кажется, он зарычал себе под нос, но, когда я краем глаза смотрю на него, Макс смотрит в окно.

– Я просто не могу поверить, что никто никогда не потрудился научить тебя водить, – молвит он.

– Дело не в том, что никто не потрудился, – отвечаю я, хотя в какой-то степени так и есть. После смерти мамы во дворце всё стало по-другому. Мой отец загрузил себя делами, мы с Альби горевали, а я была занята, влипая в столько неприятностей, сколько могла. Но я не могу всё это объяснить Максу. – Члены королевской семьи не возят сами себя. Это считается… не уместным.

– Ты можешь делать что-нибудь для себя?

– Хорошо, Мистер Невежество. Я довольно хорошо спускаюсь по стенам дворца.

Он смеётся.

– Да, конечно, отдаю тебе должное. И ты отлично обходишь свою охрану.

– Если хочешь спросить, умею ли я готовить и стирать или что-то в этом роде, ответ – нет.

– Таким образом, тебе бы не повезло в случае зомби-апокалипсиса.

– Я могу обидеться на это, – протестую. – Мне не нужно будет этим заниматься в случае зомби-апокалипсиса. Кроме того, у меня чёрный пояс по каратэ, я могу обращаться с оружием и метать ножи.

– Ты умеешь метать ножи?

– Это правда.

– Подытожим, ты умеешь стрелять, метать ножи, спускаться по стенам дворца и уклоняться от телохранителей. Твой отец отправил тебя в суперсекретную шпионскую школу-интернат, когда тебе было десять лет?

– Это была суперсекретная школа-интернат для принцесс, большое спасибо, – шучу я. – Вообще-то, я должна была брать уроки по стрельбе из лука. Ну, я и брала их. К счастью для меня, мой учитель также умел метать ножи. Оказывается, метать ножи гораздо веселее, чем стрелять стрелами. Моя мама не знала, что он обучал меня метанию ножами, иначе бы разозлилась, но я весьма хороша в этом. Могу расколоть яблоко ножом у тебя над головой.

– Благодарю, но думаю, буду держаться подальше от тебя с ножами, если ты не против. – Макс сделал паузу. – Ты совсем не такая, как я ожидал, когда решил приехать в Протровию охранять принцессу.

– Разочарован, что это не только парады и чаепитие с королевой? – саркастически замечаю я, хотя немного обеспокоена тем, что он думает обо всём этом соглашении, но особенно о том, что он думает обо мне.

Макс смеётся.

– Чёрт, нет! – он замолчал на минуту. – Я совсем не разочарован. Будь осторожна, а вот и другая машина.

В этот раз я успешно избегаю столкновения с транспортным средством, едущим навстречу, и придерживаюсь своей полосы, поэтому поздравляю себя с этим.

– Я достаточно потрясающий водитель, должна заметить.

Макс снова смеётся.

– Да, ты мега-крутая. Почему бы нам не попрактиковаться в парковке?

– Это твой тонкий намёк сказать мне, убраться с дороги?

– Это мой способ сказать, что, если ты знаешь, как ехать, тебе также нужно знать, как останавливаться – а впереди есть небольшая сеть магазинов или чего-то ещё. Я вижу парковочные места. Постарайся не задеть никакую машину.

Я собираюсь произнести умный ответ, но слишком сосредоточена на том, чтобы не разбить машину. Включив сигнал поворота, я сворачиваю и двигаюсь прямо к ближайшему месту, которое вижу.