Единственный истинный король

Агата, проще говоря.

Она летела с широко открытым ртом.

Тедрос ахнул.

Агата проглотила жемчужину, после чего тяжело свалилась прямо на руки своему принцу, и они чувствительно приложились спиной к покрытому толстой корой стволу волшебного дерева. Софи и Змей закончили свой полёт, приземлившись на ветках над ними.

И вновь повисла напряжённая тишина.

Ситуация резко изменилась, и все теперь смотрели на скорчившуюся от боли Агату.

Победительницу первого испытания, назначенного королём Артуром для претендентов на его трон.

Это она, она прошла тест вместо Тедроса.

– Агги, – ошеломлённо выдохнула Софи. – Что ты наделала?

Тедрос и Агата посмотрели друг другу в глаза, понимая, что в этот момент их сказка совершила поворот – крутой, неизбежный и совершенно непредсказуемый.

Затем Агата захрипела, задыхаясь, её горло забулькало, запылали щёки. Что-то рождалось у неё внутри, рождалось и неудержимо рвалось наружу. Агата разлепила свои губы и выдохнула облачко серебряной пыльцы, которая взлетела в тёмное небо и соткалась в призрак со знакомым лицом.

Король Артур взглянул с неба на скорчившуюся на дереве Агату и произнёс замогильным голосом:



– Неожиданный поворот в сказке…

Двое сражаются за мою корону.

Ты – не из их числа.

Кто ты – друг или враг?

И то и другое может стать смертельно опасным для короля.

Ты вмешалась в состязание

И потому должна умереть.

Это и есть мой второй тест.

Тот, кто убьёт тебя, узнает условия

Третьего задания.



Призрак короля Артура растаял.

Агата и Тедрос повернулись друг к другу.

Но теперь они были уже не на дереве, но плыли – и Софи тоже вместе с ними, – подхваченные когтями стимфов, уносивших их высоко в ночное небо. Там костлявые птицы, которыми управляли сидевшие верхом на них Раван, Векс, Мона и другие четверокурсники, повернули и взяли курс на запад.

Потрясённый до глубины души, онемевший от ужаса, Тедрос обернулся и увидел оставшегося на дереве Змея. Яфет вовсе не собирался преследовать их, нет. Он спокойно стоял и смотрел на тающих в облаках принца, принцессу и свою – бывшую, можно считать теперь – невесту с жуткой, леденящей кровь улыбочкой на узких змеиных губах.

Второй тур состязания королей ещё не начался, но Яфет уже чувствовал себя его победителем.





14

✦ Агата ✦

Фатима находит друга





Два короля получили приказ убить её.


Вот что принесла ей проглоченная жемчужина вместо победы, которую она желала добыть для своего принца.

Вместо триумфа – смертный приговор, причём для неё, а не для кого-то из королей-соперников, вот такие дела.

Но прежде чем жемчужина обратилась к парням, она поговорила с самой Агатой.

В тот миг принцесса без раздумий бросилась во тьму, мимо друзей и охотившихся за ответом врагов, сама поймала и проглотила эту жемчужину. Холодная и скользкая, как стекло, она легко проскользнула по горлу вниз, моментально растворилась, вспенилась – жгучие испарения заполнили рот Агаты, повалили через её ноздри, защипали глаза. Обратившись мысленным взором внутрь себя, Агата увидела, как выползший из жемчужины серебристый туман приобретает очертания, становится призраком…

Это был Змей в своей зелёной маске и сделанном из скимов мундире.

Впрочем, не Змеем он уже был, нет. Его мышцы налились, взбугрились, слетела с лица маска, и перед Агатой появился уже не Змей, а Зелёный рыцарь.

А затем он вновь превратился в Змея.

Призраки всё быстрее сменяли друг друга: Змей – Рыцарь, Змей – Рыцарь. Разогнавшись, как на карусели, они в какой-то момент слились вдруг в новую призрачную фигуру – Эвелин Садер.

И она улыбнулась Агате.

Улыбнулась так, словно она, Эвелин, была связующим звеном между Змеем и Рыцарем.

Глубокой тайной, которую она собиралась открыть победителю.

Но туман вновь изменил свои очертания, и теперь из него возник призрак короля Артура, Льва из Камелота, отца возлюбленного Агаты, и Артур сурово посмотрел на неё – «неправильную», непрошеную победительницу – и начал с рёвом раздуваться, стремясь вырваться наружу, словно расправивший свои крылья дракон…

И Агата выдохнула его изо рта, словно язык пламени.





Проснувшись, Агата обнаружила, что находится в своей старой школьной спальне.

Она нисколько не изменилась за это время, комната 51 в крыле Безупречности. Было такое ощущение, что Агата перенеслась в прошлое – зеркала в украшенных драгоценными камнями рамах на розовых стенах… картины с манерными принцессами, целующими принцев… потолочная фреска с облаками, на которых сидят вооружённые луком и стрелами купидоны. Над кроватью натянут белый шёлковый балдахин, напоминающий по форме королевскую карету, в ногах кровати на матрасе стоит стеклянный поднос, на нём тарелка с молочной овсянкой, два сваренных вкрутую яйца и очищенный, посыпанный сахаром банан. А ещё на подносе лежит карточка, на которой почерком Софи написано всего лишь одно слово:





Поляна.




Агата огляделась вокруг. Соседняя кровать не прибрана, на ней стоит миска с недоеденным салатом из огурцов и корзиночка с косметикой – кремами, тенями, тушью, ещё какими-то флакончиками и тюбиками. В воздухе висел оставшийся после Софи лёгкий аромат лаванды. Кроме подноса, на кровати лежала книга «Лечебная чёрная магия. Второй уровень», раскрытая на главе «Восстановление сломанных конечностей».

Агата откинула одеяло, посмотрела на свою правую ногу. Всего лишь несколько часов назад она была тяжело сломана в нескольких местах.

Теперь от переломов не осталось и следа.

Агата поднялась с постели, осторожно встала на ноги.

Где-то в глубине правой ноги ещё оставалась несильная тупая боль, но в целом нога была как новенькая.

Последнее, что запомнила Агата перед тем, как потерять сознание, была жёсткая спина стимфа и ласковый шёпот Софи:

– Всё хорошо, Агги. Всё будет хорошо.

Сама Агата говорить тогда не могла, в глазах у неё уже темнело. Как они прилетели в Школу и как её переносили в эту комнату, она совершенно не помнила. И о том, как ей лечили сломанную ногу с помощью колдовства и чёрной магии, тоже.

Агата глубоко вздохнула. Что ж, она очнулась. Она могла ходить. Пришло время подумать о том, что ждёт её дальше, и взглянуть правде в глаза. Пора, конечно, пора, но Агата никак не могла решиться на это.

Продолжая тянуть время, она съела всё, что оставила ей на завтрак Софи, – медленно, наблюдая за тем, как окрашивается в лиловый цвет рассветное небо, слизывая с пальцев крупинки прилипшего к ним сахара – все, до самой последней. Заметив висевшую в шкафу школьную форму всегдашницы, Агата направилась в ванную комнату в конце коридора. Сняла там с себя разорванное, испачканное грязью и кровью платье и залезла в ванну. Какое блаженство это было – лежать в горячей ароматной воде, а вокруг тишина, покой…

Агате в какой-то момент показалось даже, будто ей удастся спрятаться здесь от всего мира, как когда-то, давным-давно она делала это, живя на кладбище.

А потом на смену иллюзорному покою пришёл самый настоящий ужас, и паника, и раскаяние – проще говоря, нахлынули те чувства, которые она так старательно пыталась подавить в себе.

Всё время, что прошло в их сказке, они сражались во имя Сториана.

Во имя Пера и судьбы рассказанных им историй.

Прежде всего, разумеется, они были обеспокоены сказкой Тедроса.

Сказкой о юноше, который пытался доказать самому себе, что он способен быть королём.