Джонатан без поводка

За ужином они обсуждали, куда поехать в выходные. Джули уже подготовила несколько проектов.

– Ты тоже предлагай свои варианты, – сказала она.

Пока он слушал, как она описывает уютные отели в Вермонте и выходные на острове Санибел, он думал, что же делать с собаками. Нельзя же просто оставить их здесь с кучей еды и попросить кого-нибудь иногда заглядывать. Он не мог упустить шанс вывезти их в лес, где они смогут порыться в настоящем черноземе, побегать по пляжу, вдыхая всем объемом легких соленый океанский воздух. Вот где они все были бы счастливы, все трое. То есть, четверо, включая Джули, которую он постоянно забывал добавить в свои мечты.

– А как же они? – выдохнул он, показывая на Сисси и Данте.

– Есть же отели для собак, – отмахнулась Джули. – Ну, или кто-то из знакомых согласится пожить с ними. Макс может кого-нибудь из своих шлюшек привести. В любом случае, собаки – не фактор.

Не фактор? Данте зашевелил ушами. Выражение морды у него было непроницаемое, как и обычно, но Джонатан видел эту маску насквозь. Джули что-то говорила про маленькую квартиру, которую они могли бы снять за умеренную цену рядом с пляжем на Санибел. Да, придется лететь через Форт-Майерс и брать напрокат машину, что, может, и немного чересчур, если лететь всего лишь на длинные выходные, но, с другой стороны, погода там отличная, и одно это оправдывает все неудобства, не говоря уже о том, что там ракушки.

Не фактор?

– Может, Вермонт? – в отчаянии спросил он, в надежде, что в тамошних уютных отелях можно селиться с животными. И там желанный чернозем.

Джули пристально взглянула на него.

– Ты что, планируешь собак с собой взять?

– Разве мы не можем поехать все вместе? Ты бы познакомилась с ними поближе.

– Вермонт так Вермонт, – вздохнула Джули. – Если ты так хочешь. Можно и туда, – она достала лэптоп и открыла файл. – Вот здесь лучшие отели. На лыжах хотим покататься? Снег там еще есть, я узнавала. И стоящая антикварщина.

Услышав последнее слово с таким суффиксом, Джонатан съежился, как соленый слизняк. Он оглядел квартиру и представил себе сервант 17 века из почерневшего от старости дуба в окружении двух берестяных стульев с затейливой резьбой, служивших когда-то пристанищем для обширных и претенциозных задов давным-давно умерших английских лордов. Большая стеклянная люстра 50-х годов угрожающе свисала с потолка, освещая поверхность гигантского обеденного стола из красного дерева, добытого с какой-нибудь южной рабовладельческой плантации. А как легко было представить Джули, высаживающую пионы в очаровательный ночной горшок ручной росписи, в который кто-то гадил долгие десятилетия подряд.

– Джонатан.

– Да, Джули?

– Не отвлекайся.

– Я не отвлекаюсь, – взглянул он на нее. – А в этих отелях принимают животных? Мне кажется, им очень понравилась бы такая вылазка на природу. Ведь они все время взаперти. Мы могли бы гулять все вместе.

– И я тоже все время взаперти, – парировала Джулия, недобро глядя на Данте. Потом она посмотрела на Джонатана, и ее взгляд смягчился. – Мы так давно не виделись. Я надеялась провести какое-то время вдвоем. Только ты и я.

Сисси с грустью повела бровью. Джонатан ничего не сказал.

– Смотри, я все разузнала. Давай ты посмотришь варианты и решишь.

– Но…

– Я пришлю тебе файл.

– Какой файл?

– Он называется «Джонатан».

Он вытянул шею и впрямь увидел у нее на рабочем столе файл с названием «Джонатан».

Он превратился в файл? С каких пор?

Интересно, что же еще было в этом файле? Джули записывала туда, как часто у них был секс, или кто оплачивал ужин? Может, она сравнивала там его данные с параметрами ее бывших? Может, она искала кого-то с идеальным соотношением длины конечностей и IQ или размера обуви и сексуального мастерства? Может, там был список качеств идеального бойфренда, и она ставила галочки, когда Джонатан в каком-нибудь из них демонстрировал должный уровень? Интересно, там были фотографии? И в том числе в компрометирующих состояниях? И будет ли она рассылать их в качестве порноспама его друзьям, если они когда-нибудь расстанутся? Он тут же начал писать в голове новую историю под названием «Файл Джонатан» и сразу же историю-близнец «Книга Джули».

– Джонатан, – решительно проговорила она. – С тобой невозможно разговаривать, когда ты отвлекаешься. Мне нужно вернуться в офис. Мы закрываем выпуск про свадьбы на островах завтра, и у меня уйма работы.

Джонатан не стал умолять ее остаться. Он проводил ее до офиса в Челси, хотя собаки делали все, чтобы помешать движению, – обвивались поводками вокруг ее ног, подрезали Джули, как будто сбоку лежал чей-то сэндвич, угрожающе лаяли на вооруженного до зубов полицейского и провоцировали огромного мастифа на тоненьком поводке у девочки-подростка. Они изо всех сил рвались с поводка, чтобы подобраться к огромному монстру, который сразу же напрягся и начал грозно рычать. Девочка погладила его по голове.

– Лучше бы вам его не раздражать, – прошептала она в их направлении.

Джонатан натянул поводки, и они поспешили уйти.

На углу Четырнадцатой и Десятой улиц он поцеловал Джули на прощание, но Данте перетянул все внимание на себя, присев посреди тротуара и произведя на свет, наверное, самую длинную в мире колбасу. Джули посмотрела на него, на его владельца, медленно закрыла глаза, вошла в офисное здание и приложила свой пропуск у турникета. Оборачиваться и махать она не стала.





9


C появлением в офисе Грили все двадцать два сотрудника каждое утро должны были отвечать на вопрос, как дела, причем ответы фиксировались в маленькое электронное устройство, которое Джонатан раньше никогда не видел.

– Что вы делаете? – спросил Джонатан, впервые проходя через эту процедуру и сказав: «Отлично, просто прекрасно».


– Записываю. Это поможет мне понять вашу ситуацию.

При этом у Грили было абсолютно нейтральное выражение лица – не дружелюбное, не недружелюбное. Вполне дзенское, будто «Комрейд» был пунктом релаксации перед переходом на следующий уровень сознания. У Джонатана защемило сердце.

А какая у него была ситуация? Он и сам не знал. В данную секунду ситуация требовала способности перестать таращиться на Грили. Уж слишком неоднозначной была его личность с чистейшей кожей и серыми глазами. В «Нью-йорском аду» Грили парил над всей цивилизацией, сидя в позе лотоса со скрещенными ногами и руками, загадочным выражением лица, и излучал свет, исполненный вышивкой золотом и серебром.

– Мы так рады, что вы теперь с нами, – сказал Джонатан, решив опустить свою привычную жалкую шутку о сибирском концлагере. – Мне кажется, что в каком-то смысле мы вас ждали.

К его удовольствию, этот ни к чему не обязывающий диалог вызвал кивок и улыбку Грили.

C его появлением атмосфера в «Комрейд» снова поменялась. В 4 часа теперь появился перерыв на зеленый чай, темный шоколад и тайчи. Грили было известно местоположение каждого сотрудника в каждый момент дня, и это тоже было непривычно. Сотрудники перестали шататься по офису и оставаться здесь вне рабочего времени.

Со временем Грили узнал, кто посещает психотерапевта, кому изменил бойфренд, кто безуспешно ищет любовь, кто работает, а кто весь день смотрит видео котиков или голых женщин на YouTube. Вся эта информация фиксировалась в странном девайсе с корейским логотипом, который Грили всегда носил с собой и не забывал вносить туда свои комментарии.

Ничего из вышесказанного никак не повлияло бы на жизнь Джонатана, если бы через неделю после начала работы Грили они не столкнулись нос к носу недалеко от его дома.

– Джонатан! – услышал он голос Грили с противоположного тротуара.

Вслед за этим владелец голоса перебежал улицу и устроил целый спектакль, знакомясь сначала с Данте, потом с Сисси, в строгом соответствии с субординацией.

– Ты не говорил мне, что у тебя есть собаки.

– Нет. То есть, да, они есть. То есть, они на самом деле не мои, брат уехал работать в Дубай и оставил их мне. А мне ты не говорил, что живешь рядом.

– Какие красавцы! – Грили и Данте не сводили друг с друга глаз, и Джонатану даже стало как-то некомфортно.

– А почему ты не приводишь их на работу?

– На работу? – не поверил своим ушам Джонатан.

– Нам нужны собаки в офисе, да и нехорошо оставлять их дома на весь день, – сказал Грили.

– Но ведь… это было бы просто замечательно!

Джонатан понятия не имел, каким образом Грили узнал, как сильно тяготит его оставлять собак дома на весь день.

– Это точно? Нам разве не нужно согласовать это с Эдуардо?

– Не нужно. Приводи их завтра. Офису это пойдет только на пользу. Собаки гармонизируют карму.

– Фантастика!

Джонатан воспрял духом. Каким огромным облегчением было бы не запирать больше собак дома на целый день. Он не мог себе простить того, что так надолго оставляет их одних. Плюс, теперь он хотя бы будет представлять себе, чем они занимаются днями напролет.

– Вы слышали это? – собаки радовались от души, лаяли и прыгали вокруг него. – Вы пойдете со мной на работу! И подстилки, и миски тоже с собой возьмем.

Он сможет гулять с ними в обед и будет в центре внимания. Лучшего решения проблемы было просто не придумать. У него с души упал огромный камень. Он был так рад такому развитию событий, что кинулся обнимать Грили и немножко передержал. Грили невозмутимо обнял его, загадочно улыбнулся и растворился в толпе. Через секунду Джонатан не увидел вокруг ни одного знакомого лица.

Джули об этой сногсшибательной новости он не сказал ни слова. Больше ничего примечательного в этот день не случилось, так что это можно было трактовать как однозначное сокрытие информации. Но он никак не мог решиться на предсказуемый разговор о том, что из-за собак могут уволить, что его карьера совершенно точно будет обречена еще вернее, чем сейчас, и надо смотреть правде в глаза. В конце концов он решил небрежно упомянуть об этом посреди разговора о чем-то другом, надеясь, что Джули не заметит. Она заметила.

– Ты берешь собак на работу?

– Им больше не придется сидеть дома целый день, и я буду выгуливать их по пути в офис и обратно. Это решит все проблемы.

– Не все, – угрожающе проговорила Джули. – Когда именно Джеймс заберет их у тебя?

«Не так чтобы очень скоро», – подумал Джонатан. Ему бы хотелось, чтобы или собаки появились у него раньше, или Джули переехала из Сент-Луиса позже. Может, он должен был спросить у нее разрешения, перед тем как брать их у Джеймса? В этом не было смысла, потому что отказать брату он все равно бы не смог. А сейчас он привык к собакам настолько, что не представлял себе жизни без них. Теперь в отношениях их было четверо, только Джули не торопилась признавать этот факт. Для нее ситуация имела статус временной, которая, если повезет, вскоре должна была разрешиться.

C Джули он был вместе почти четыре года, а с собаками – почти четыре недели. Но собаки каким-то образом стали неотъемлемой частью текущего этапа его жизни, этапа финансовой независимости, на котором он, как настоящий взрослый, несет ответственность за существ, которые зависят от него и умрут от голода, если он их не покормит.

Джонатан очень хотел быть мужчиной, которого Джули могла бы любить, но все чаще думал о том, что вдруг, из-за какого-нибудь очень характерного для него качества, это станет невозможным? Как пара они довольно гармонично катились вместе куда-то под откос. Стекали, как дождевая вода.

Ко всему прочему, Джули терпеть не могла его лучшего друга. Это не было глобальной проблемой, когда Макс жил в другом штате и учился в другом колледже, но сейчас, когда они все были вместе, в одном городе, линии разлома стали глубже.

– Он же совершенно неразборчив, не в хорошем смысле этого слова, – сказала Джули, и Джонатан сразу же представил себе заголовок «Промискуитет, в хорошем смысле слова». Она терпеть не могла, что, приходя в гости, он мог открыть холодильник и взять оттуда, что хотел, а еще занимал у Джонатана деньги и обычно забывал вернуть.

– Он зарабатывает столько же, сколько и ты, а может, даже и больше.

– Он же не ворует, он просто забывает отдавать, – объяснил Джонатан.

Джули скрестила руки и сердито смотрела на него.

– Он мой друг, – зашел с другой стороны Джонатан. – И это он нашел мне работу.