Драконы осенних сумерек

…Вздрогнув, Танис проснулся, хватаясь за кинжал, висевший на поясе. Темная тень склонилась над ним, закрывая звезды над головой. Мгновенным движением Танис сгреб незваного гостя за одежду и повалил его на себя, приставляя к обнаженному горлу острое лезвие.

– Танталас!.. – Смутный блеск стали сопроводил испуганный вскрик.

– Лорана, – ахнул он.

Он ощутил дрожь ее тела, длинные разметавшиеся волосы окутали обоих. На ней была всего лишь тоненькая ночная рубашка; плащ, накинутый сверху, в короткой схватке свалился. Лорана лежала у Таниса на груди, не смея пошевельнуться от страха. Могла ли она думать, что ее любимый окажется… еще и таким? Будь она врагом, она была бы уже мертва – валялась бы с перерезанным горлом…

– Лорана… – хрипло повторил Танис, неверной рукой пряча кинжал в ножны. Оттолкнув девушку, он сел, злясь на себя за то, что так напугал ее. И еще за то, что ее прикосновение неожиданно пробудило что-то в глубине его существа. В тот краткий миг, когда она прижалась к его груди, он успел ощутить и аромат ее волос, и тепло тоненького тела, и легкое движение бедер, и нежную податливость груди. Когда он уходил из Квалинести, Лорана была девочкой. Вернувшись, он застал женщину – прекрасную и желанную женщину…

– Во имя Бездны! – сказал он. – Что ты бегаешь по ночам?..

– Танталас, – с трудом выговорила она, запахивая плащ. – Я пришла просить тебя переменить решение. Пусть твои друзья освобождают заточенных в Пакс Таркасе людей, но ты – ты должен отправиться с нами! Не рискуй жизнью понапрасну! Мой отец в отчаянии; он готов на все. Он не верит, что из этого что-нибудь получится… я знаю, что он не верит, но выбора у него нет. Он уже скорбит по Гилтанасу, словно по мертвому! Я потеряю брата… я не могу потерять еще и тебя!

Она заплакала. Танис огляделся: кругом почти наверняка стояли эльфийские стражи. Если они застанут их здесь вдвоем…

– Лорана, – сказал он, встряхивая ее за плечи. – Ты уже не ребенок: пора тебе повзрослеть, и чем скорее, тем лучше. Как же я могу отправить своих друзей в такой опасный поход, а сам остаться? Я не слеп и отлично знаю, на какой риск мы идем. Но если есть хоть малейшая возможность освободить людей и задержать Верминаарда, мы должны ее использовать. Лорана, пришло время рисковать жизнью во имя того, во что веришь, что важнее самой жизни… Понимаешь ты это?

Она взглянула на него сквозь путаницу рассыпавшихся золотых прядей. Она смотрела на него очень внимательно, перестав всхлипывать и дрожать.

– Понимаешь ли ты это, Лорана? – повторил он.

– Да, Танталас, – ответила она тихо. – Я понимаю.

– Вот и отлично, – он вздохнул. – А теперь ступай-ка обратно в постель, да побыстрее. Ты, между прочим, подвергаешь меня опасности: если Гилтанас…

Лорана поднялась и быстро вышла из рощи. Она пробежала по улицам, ступая легко, точно ветерок в осинах, и вскоре прокралась, минуя стражу, в отцовский дом. Это было нетрудно – они с Гилтанасом занимались этим с самого детства.

Она задержалась лишь у двери родительской спальни. Внутри горел светильник, слышался шорох пергамента и доносился едкий запах. Отец жег бумаги. Лорана расслышала сонный голос матери, убеждавшей мужа отдохнуть. Девушка зажмурилась… потом решительно сжала губы и побежала холодными и темными переходами в свою спальню.





8. СОМНЕНИЯ. ЗАСАДА. НОВЫЙ ДРУГ




Эльфы разбудили спутников еще до рассвета. На севере громоздились штормовые тучи, тянувшиеся, словно жадные щупальца, к пределам Квалинести. После завтрака появился Гилтанас, одетый в синюю рубашку и кольчугу.

– Вот наши припасы в дорогу, – указал он на туго набитые сумки, которые держали в руках воины-эльфы. – Если требуется, можно раздобыть доброе оружие и доспехи…

– Тике нужны латы, меч и щит, – сказал Карамон.

– Поищем, – кивнул Гилтанас. – Хоть и сомнительно, чтобы нашелся полный набор такого маленького размера…

– Как чувствует себя Терос Железодел? – спросила Золотая Луна.

– Он отдыхает в покое, о жрица Мишакаль. – Гилтанас почтительно поклонился. – Отправляясь в дорогу, мой народ, конечно, не оставит его. Попрощайся с ним, если хочешь.

Тике вскоре принесли доспехи всевозможной выделки и достоинства и легкий меч из тех, какими пользовались эльфийские женщины. У девушки так и разгорелись глаза при виде щита и шлема: то и другое было великолепной эльфийской работы и сверху донизу в самоцветных камнях.

– Прими их, – сказал Гилтанас, протягивая Тике щит и шлем. – Я еще не отблагодарил тебя за то, что ты спасла мне жизнь тогда в гостинице. Это церемониальный доспех моей матери, сработанный еще во времена Братоубийственных Войн. Он должен был бы перейти к сестре, но мы с Лораной решили, что ты по праву достойна его.

– Какая прелесть… – пробормотала Тика, смущенно заливаясь румянцем. Взяв в руки шлем, она в замешательстве оглядела остальное и созналась: – Если бы я еще знала, куда что надевать!..

– Я помогу, – с готовностью предложил Карамон.

– Нет, лучше я, – твердо сказала Золотая Луна. Подобрала латы и увела Тику за деревья.

– Что б она понимала в доспехах!.. – досадливо проворчал Карамон.

Скупая улыбка смягчила суровое лицо Речного Ветра при этих словах.

– Не забывай, что она – Дочь Вождя, – сказал он Карамону. – И ей случалось заступать место отца, ведя племя на войну. Она смыслит в оружии и доспехах еще получше нас с тобой, богатырь. Уже не говоря о сердце, бьющемся под броней…

Карамон покраснел и, не зная, куда деть руки, раскрыл сумку с припасами.

– Это еще что такое? – спросил он удивленно.

– Квит-па, – пояснил Гилтанас. – На вашем языке – «железный паек». Этого нам, случись нужда, хватит на много недель.


– Смахивает на сушеные фрукты, – обескураженно протянул Карамон.

– Это и есть сушеные фрукты, – невольно улыбнулся Танис.

Карамон застонал.



Холодный рассвет едва красил края штормовых туч, когда Гилтанас вывел маленький отряд из Квалинести. Танис смотрел прямо вперед, запретив себе оборачиваться. Что говорить, новое путешествие начиналось невесело. Он более не виделся с Лораной, и чувство невольного облегчения – слезное прощание было решительно ни к чему – мешалось с подспудным недоумением: могла бы все-таки прийти помахать ему рукой…

Тропа вела их на юг, вниз по отлогому склону. Она сплошь заросла густыми кустами, но отряд Гилтанаса, прошедший здесь ранее, расчистил ее, так что идти было относительно нетрудно. Карамон шагал рядом с Тикой, красовавшейся в разнокалиберных латах, и наставлял ее во владении мечом. Учение, увы, продвигалось с трудом.

Золотая Луна сделала на красной юбке официантки прорези до бедер, чтобы ничто не мешало движению. И вот в разрезах беспрестанно показывались то беленькие штанишки, а то и девичьи коленки – кругленькие и удивительно симпатичные, как раз во вкусе Карамона. Мудрено ли, что богатырь никак не мог сосредоточиться на предмете занятия! Увлекшись прелестной ученицей, он не заметил, как его брат куда-то исчез.

– Где молодой маг? – вдруг спросил Гилтанас.

– Может, с ним что-то случилось? – встревожился Карамон, ругая себя последними словами за то, что позабыл о близнеце. Выхватив меч, воин двинулся назад по тропе.

– Ерунда! – остановил его Гилтанас. – Что с ним может случиться? Врагов нет на много миль вокруг! Скорее, он сам отлучился… зачем-либо.

– Что ты сказал? – недобро прищурился Карамон.

– Может, он ушел, чтобы…

– …собрать необходимое для моего волшебства, эльф, – появляясь из кустов, прошептал Рейстлин. – И пополнить запасы целебных трав, которыми я лечу свой кашель.

– Рейст!.. – Обрадованный Карамон едва не сгреб брата в охапку. – Зря ты пошел один, мало ли что…

– Волшебные компоненты следует сохранять в тайне, – отмахиваясь от Карамона, раздраженно ответил Рейстлин. И, опираясь на Посох Мага, присоединился к Фисбену.

Гилтанас бросил быстрый взгляд на Таниса; тот пожал плечами и отрицательно мотнул головой.

Тропа между тем становилась все круче; эльфийские осинники сменил сосновый бор. Потом возле тропы зажурчал ручеек. Чем дальше на юг, тем полноводнее он становился, понемногу превращаясь в бурный поток.

Когда спутники ненадолго остановились перекусить, к Танису подошел Фисбен.

– Кто-то идет за нами, – громким шепотом сообщил он ему.

– Что? – Танис вскинул голову и недоверчиво воззрился на старого волшебника.

– Кто-то идет за нами, – повторил тот. – Я видел, как что-то мелькало между деревьями…

Стурм заметил озадаченный взгляд полуэльфа:

– Что такое?

– Старец утверждает – за нами следует кто-то.

– Чушь! – От возмущения Гилтанас даже выронил недоеденный кусочек квит-па. И поднялся на ноги: – Что за пустая болтовня! Давайте лучше поспешим: до Сла-Мори еще много миль, а нам следует попасть туда до заката…

– Я пойду последним, – негромко сказал Танису Стурм.

Они шагали бором еще несколько часов. Солнце уже клонилось к западу, отбрасывая длинные тени, когда впереди неожиданно открылась поляна.

– Ш-ш!.. – встревоженно пятясь, предупредил Танис друзей.

Карамон моментально выхватил меч, подавая свободной рукой знак брату и Стурму.

– Что там? Дайте разглядеть! – подал голос Тассельхоф.

– Тихо ты, – обернулся к нему Танис, и кендер зажал себе рот ладонью, не дожидаясь, пока это сделает полуэльф.

На поляне совсем недавно отбушевала кровавая схватка. Там и сям валялись тела людей и хобгоблинов, упокоенных жестокой смертью в непристойных, исковерканных позах. Довольно долго друзья опасливо оглядывались по сторонам, напрягая слух. Но, кроме шума воды, ничего не было слышно.

– «Врагов нет на много миль вокруг!» – зло передразнил Стурм Гилтанаса и первым шагнул на поляну.

– Погоди! – сказал Танис. – Кажется, вон там что-то пошевелилось!

– Может статься, кто-то еще жив, – кивнул Стурм и направился туда, куда указывал полуэльф. Друзья осторожно последовали за ним. Вскоре из-под кучи хобгоблинских тел в самом деле послышался слабый стон. Воины поспешили в ту сторону, на всякий случай держа мечи наготове.

– Карамон, – позвал Танис, и великан мигом расшвырял мертвецов, освободив раненого.

– Человек! – сказал он. – Весь в крови и, кажется, без сознания.