Драконы осенних сумерек

Рейстлин набрал полную грудь воздуха и неожиданно успокоился. Он не вполне понимал, что имел в виду голос, зато заклинание всплыло в памяти легко и свободно.

– Астол арракхх ум… – прошептал он одними губами, чувствуя, как в хилом теле начинает пульсировать магическая энергия. Но в это время новый голос разрушил его транс. На сей раз это был голос живого существа, мысленно обращавшегося к нему. Раскрыв глаза, Рейстлин чуть повернул голову и посмотрел на спутников.

Голос принадлежал женщине – принцессе истребленного племени варваров. Рейстлин взглянул на Золотую Луну: она шла к нему, опираясь на руку Стурма. Это ее разум коснулся его сознания. Рейстлин смотрел на прекрасную женщину холодно и отстраненно. Его зрение, искаженное зрение мага, давно убило в нем всякое плотское вожделение. Он просто не видел красоты, так притягивавшей Таниса и его брата-близнеца. Зрачки, принявшие форму песочных часов, рисовали ему картину старения и умирания. Он не чувствовал к Золотой Луне ни тепла, ни сострадания. Он знал, что она жалела его. Он ненавидел ее за это. Еще он знал, что она боялась его. Почему же теперь она обращалась к нему?

«Жди», – молча говорила она.

И Рейстлин понял. Она догадалась, что он задумал, и хотела сказать ему, что нужды в этом нет. Она, а не он, была избрана для жертвоприношения.

Холодные глаза мага следили за Золотой Луной, подходившей все ближе. Она не сводила взгляда с драконицы. Стурм, торжественно выступавший рядом с ней, казался благородным героем древней легенды, подобным самому Хуме. Более подходящего помощника для своего жертвоприношения Золотая Луна при всем желании не могла бы подыскать. Но почему Речной Ветер ее отпустил? Неужели не понял, что затевается?.. Рейстлин бросил быстрый взгляд на Речного Ветра. Ну да, конечно! Рядом с ним стоял полуэльф и – чего еще от него ждать – с кровью и мукой рожал какие-то мудрые и благородные слова. А варвар, похоже, сделался доверчив, как Карамон… Рейстлин снова устремил взгляд на Золотую Луну.

Бледная, но исполненная решимости, остановилась она перед драконицей. Стурм стоял рядом с ней, явно переживая мучительный душевный разлад. Видимо, Золотая Луна заставила его дать обет беспрекословного послушания, и честь обязывала рыцаря исполнить его. Маг насмешливо скривил губы.

Между тем Хисант заговорила, и он напрягся всем телом, готовясь, если потребуется, действовать быстро.

– Сложи свой жезл – его место здесь, среди других реликвий глупости и тщеты рода людского, – велела драконица Золотой Луне, кивая лоснящейся чешуйчатой головой на кучи сокровищ, громоздившихся у алтаря.

Но Золотая Луна, парализованная магическим страхом, не двигалась с места и лишь дрожала всем телом, не сводя взгляда с чудовища. Стурм отчаянным усилием воли гнал страх прочь, обшаривая глазами комнату в поисках Дисков Мишакаль… До сих пор он и не подозревал, что кто-то или что-то способно внушить ему подобный ужас. Вновь и вновь повторял он про себя Кодекс: «Честь – это Жизнь…», хорошо сознавая, что лишь гордость не дает ему обратиться в позорное бегство.

Золотая Луна ощущала, как дрожала его рука, видела пот, катившийся по его лицу. «Богиня, милая Богиня! – кричала ее душа. – Дай мне мужества…» Стурм легонько толкнул ее локтем, и она поняла: следовало хоть что-то сказать, ибо молчание опасно затягивалось.

– А что ты дашь нам взамен чудесного жезла? – Золотая Луна заставила себя говорить спокойно, хотя в горле у нее пересохло, а язык одеревенел.

Драконица засмеялась жутким, отвратительным смехом.

– Что я тебе дам? – Красные змеиные глаза в упор смотрели на Золотую Луну. – Ничего! Ровным счетом ничего. Я не торгуюсь с ворами. Хотя… – Она откинула голову и прищурилась, потом играючи ковырнула Рейстлина когтем. Маг вздрогнул, но не издал ни звука. Драконица приподняла лапу ровно настолько, чтобы все видели кровь, капавшую с когтя. – Нельзя исключить, – сказала она, – что Повелитель Верминаард, Верховный Владыка Драконов, по достоинству оценит добровольную выдачу жезла. Возможно даже, он проявит милосердие – он, знаете ли, жрец, а у них такие странные понятия… Но знай. Вождь кве-шу: твои друзья Повелителю Верминаарду ни в коем случае пригодиться не могут. Отдай жезл, и они будут пощажены. Если же ты будешь упрямиться и я возьму его силой – они умрут. И первым умрет маг!

Притворившись сломленной. Золотая Луна бессильно поникла. Стурм придвинулся ближе, словно бы утешая ее.

– Я нашел Диски, – прошептал он хрипло. И крепко сжал ее трясущуюся руку, тихо спрашивая: – Ты не передумала, госпожа?

Золотая Луна качнула головой. Она была смертельно бледна. Тонкие пряди бледно-золотых волос выбились из-под повязки и упали ей на лицо, не давая драконице рассмотреть его выражения. Воспользовавшись этим. Золотая Луна чуть заметно улыбнулась рыцарю, и он поразился тому, как похожа была она в этот миг на мраморное изваяние Богини – та же надежда, смешанная с печалью. Она ничего не сказала, но Стурм все понял и склонил голову, покоряясь ее воле.

– Я не посрамлю твоего мужества, – сказал он тихо. – Я не подведу тебя.

– Прощай же, рыцарь. Скажи Речному Ветру… – Слезы навернулись на глаза Золотой Луны, голос сорвался. Боясь, что решимость все-таки оставит ее, она двинулась навстречу драконице… и голос Мишакаль наполнил ее разум, отвечая молитве.

«Смелее простирай жезл – и победишь!»

И Золотая Луна, укрепившись духом, высоко подняла голубой хрустальный жезл.

– Мы не сдадимся! – эхом отдался под сводами ее голос. И прежде чем изумленная драконица успела хотя бы пошевелиться. Дочь Вождя в последний раз взмахнула жезлом и ударила им когтистую лапу, занесенную над Рейстлином. Жезл зазвенел от удара… и разлетелся вдребезги. Потоком хлынул слепящий голубой свет. Он расходился волнами, обволакивая драконицу.

Хисант издала яростный вопль. Она была ранена – тяжело, смертельно. Хлеща могучим хвостом, извиваясь, силясь вырваться из палящего голубого огня, она мечтала лишь об одном – успеть уничтожить тех, кто посмел причинить ей подобную муку… Но немилосердное голубое пламя пожирало ее – и Золотую Луну.

Дочь Вождя так и не выпустила обломка жезла, оставшегося в ладони. Она еще тянулась вперед, пытаясь достать им драконицу. Вот пламя коснулось ее рук, и все тело пронизала немыслимая, жгучая боль. Она зашаталась и упала на колени, по-прежнему не выпуская обломка жезла. Какое-то время она еще слышала над собой визг и рев драконицы, потом звон посоха заглушил все звуки. Боль, пожиравшая тело, утратила реальность. Невероятная усталость окутала сознание. «Я усну, – подумала Золотая Луна. – Я усну и проснусь там, где мой истинный дом…»

Стурм видел, как голубое пламя, медленно и неотвратимо обволакивавшее драконицу, переметнулось по обломку жезла и окутало Золотую Луну. Между тем звон делался все громче и громче, пока не заглушил даже вопли гибнувшего чудовища. Стурм бросился было к Золотой Луне, думая вырвать у нее из руки обломок жезла и вытащить девушку из огня… но сразу понял, что спасти ее уже не успеет.

Наполовину ослепший от невыносимого света, оглушенный звоном, рыцарь собрал всю свою силу и мужество, чтобы выполнить данную ей клятву и спасти Диски. Он с трудом оторвал взгляд от искаженного мукой лица Золотой Луны, корчившейся в огне. Голова раскалывалась от звона. Шатаясь и скрипя зубами от боли, Стурм рванулся туда, где заметил Диски – сотни тончайших платиновых листов, нанизанных на кольцо. Подхватив их, он мимолетно изумился тому, как легки они оказались. Но тут же у него едва не остановилось сердце, ибо из груды сокровищ вдруг поднялась окровавленная рука и вцепилась в его запястье:

– Помоги!..

Рыцарь не столько услышал голос, сколько ощутил мысль. Схватив Рейстлина за руку, он поставил его на ноги. На алых одеждах мага расплывались темные пятна крови, однако, похоже, он не был серьезно покалечен – стоять, во всяком случае, мог. Но вот идти… Рейстлин оглянулся в поисках друзей, однако в слепящем пламени ничего не смог рассмотреть. Откуда ни возьмись, подле него возник Карамон. Доспехи богатыря ярко горели, отражая голубой свет.

Рейстлин так и вцепился в него, прошипев:

– Помоги отыскать книгу…

– Да ну тебя с твоей книгой! – заорал Карамон, порываясь его подхватить. – Бежать надо!..

Лицо Рейстлина исказила судорога ярости и отчаяния. Он молча упал на колени и принялся рыться в грудах драгоценностей. Карамон попытался оттащить брата, но маг его оттолкнул.

А звон, пронзительный, невыносимый звон, все еще длился От боли у Стурма текли по щекам слезы. И в это время на пол перед ними обрушилось нетто тяжелое, Стурм вскинул глаза: купол над ними разваливался на части! Все громадное здание ходило ходуном: колонны сотрясала дрожь, по стенам разбегались трещины…

Потом звон затих – драконица умерла. От великолепной Хисант осталась лишь кучка пепла, курившегося дымом.

Стурм вздохнул было с облегчением… Звон, однако, очень скоро сменился грохотом катящихся глыб и треском каменных плит, падавших с высоты на пол. Из облака пыли прямо на рыцаря выскочил Танис. Кровь сочилась из рассеченной щеки полуэльфа. Стурм схватил друга за руку и рванул в сторону, к алтарю, и на то место, где они только что стояли, грохнулся тяжелый кусок потолка.

– Похоже, весь город рушится! – прокричал Стурм. – Как выбраться?

Танис замотал головой:

– Я знаю только тот путь, которым мы пришли, – через тоннель… – И отскочил, уворачиваясь от камня, разбившегося о пустой алтарь.


– Там мы застрянем! Надо найти другой выход!

– Значит, найдем, – твердо ответил Танис, вглядываясь в тучи клубящейся пыли. – Где все? – Тут он увидел Рейстлина с Карамоном. С ужасом и отвращением уставился он на мага, жадно рывшегося среди сокровищ. Подле Рейстлина, дергая его за рукав, металась маленькая фигурка… Бупу! Танис бросился к ней, перепугав ее насмерть. Пискнув, она спряталась за Рейстлина.

– Надо уходить! – прокричал Танис. Схватил мага за облачение и одним рывком поставил хилого юношу на ноги. – Хватит рыться! Вели ей показать нам выход! Она единственная, кто знает дорогу! Действуй – не то умрешь от моей руки!

Маг жутко улыбнулся в ответ. Танис отшвырнул его к алтарю.

– Наша ходи! – заверещала Бупу. – Моя показывай путь!..

– Рейст, ты ее все равно не найдешь! – взмолился Карамон. – Ты погибнешь…

– Что ж… – зарычал Рейстлин. Поднял с алтаря Посох Мага и встал, опираясь на руку брата. – Бупу, где выход?

– Посвети посохом, чтобы нам не потеряться, – велел Танис. – Пойду приведу остальных…

– Они вон там, – сказал Карамон и мрачно добавил: – Вот только справишься ли ты один…

Танис прикрыл лицо рукой, спасаясь от кусков летящего камня, и побежал, прыгая через кучи обломков. Речной Ветер лежал на том месте, где только что стояла Золотая Луна. Флинт с Тассельхофом тщетно пытались приподнять его. Кругом них на полу чернело обширное пятно гари. От Золотой Луны не осталось и праха.

– Он жив? – крикнул Танис.

– Жив! – перекрыл шум пронзительный голосок Таса. – Только не двигается!

– Я с ним поговорю, – сказал Танис. – Ступайте вперед, мы вас догоним. Быстрее!

Тассельхоф медлил. Флинт бросил один взгляд на лицо Таниса и взял кендера за плечо. Тас шмыгнул носом и побежал прочь вместе с гномом. Танис опустился возле Речного Ветра на колени, и тут рядом с ними появился Стурм.

– Уходи! – сказал полуэльф. – Будешь за старшего!

Стурм не двинулся с места. Колонна, рухнувшая неподалеку, осыпала их каменной крошкой. Танис поспешно прикрыл Речного Ветра собой.

– Уходи! – крикнул он Стурму. – Ты отвечаешь за все!

Неохотно покинув его, рыцарь побежал туда, где горел огонек на посохе Рейстлина.

Друзья сгрудились все вместе в узком проходе, сводчатый каменный потолок которого еще держался надежно. Сверху доносился тяжелый рокот. Земля под ногами содрогалась, а в стенах возникали все новые трещины, и сквозь них струйками просачивалась вода…

– Где Танис? – спросил Карамон.

– Сейчас придет, – сурово ответил Стурм. – Надо подождать его… хотя бы немного.

Он не стал говорить о том, что сам намерен был ждать Таниса до тех пор, пока ожидание не сделается вечным.

Раздался чудовищный треск. Хлынула вода. Стурм собирался уже гнать остальных прочь, когда под рушащийся свод вбежал человек. Это был Речной Ветер, и он нес на руках неподвижного, обмякшего Таниса.

– Что с ним? – Стурм бросился навстречу. Горло перехватил спазм: – Он не?..

– Он был со мной, – тихо ответил Речной Ветер. – Я просил его оставить меня, я хотел умереть… там, с ней… Потом упал камень: Танис не заметил его…

– Я его понесу, – сказал Карамон.

– Нет! – В глазах Речного Ветра вспыхнул свирепый огонь. Он только крепче прижал к себе Таниса. – Вперед!

– Сюда! Наша ходи скорее!.. – звала их Бупу.

И она повела их прочь из города, умиравшего во второй раз. Покинув логово драконицы, они выбрались на площадь, которую быстро заливала вода: Новое море стремительно врывалось в пещеру. Спутники пересекли площадь вброд, крепко держась друг за дружку, чтобы не быть унесенными потоком. Повсюду в панике метались овражные гномы: одних несла вода, другие лезли на верхние этажи качающихся зданий, третьи убегали по улицам.

У Стурма был на уме только один путь наверх.

– На восток! – крикнул он, указывая в сторону широкой улицы, что вела к водопаду. Речной Ветер, несший Таниса, не оглядывался вокруг. Казалось, он вообще мало что замечал. Танис неподвижно лежал у него на руках – бесчувственный, если не мертвый. Страх пронизал сердце Стурма, но рыцарь, стараясь не поддаваться ему, побежал вперед, вдогонку за близнецами.

– Подъемник! – закричал он. – Это наш единственный шанс…

– Значит, придется драться, – медленно кивнул Карамон.

– Во имя Бездны – придется! – Стурм так и представил себе тысячи драконидов, стремящихся выбраться из обреченного города. – Есть другие идеи?

Карамон покачал головой.

Стурм приостановился на углу, дожидаясь измученных, хромающих спутников. Сквозь тучи пара и пыли уже был виден подъемник. Как и предполагал рыцарь, кругом него кишмя кишели дракониды. По счастью, впрочем, они не оглядывались по сторонам, озабоченные лишь тем, как бы спастись. Значит, надо было действовать быстро. Надо было точно подгадать время и застать драконидов врасплох… Стурм перехватил бежавшего мимо Тассельхофа.

– Мы идем к подъемнику, Тас!