Дорогой сводный братец

«Милый» Элек протянул не долго. Через несколько дней, после нашего совместного мороженого, он появился в кафе, где я работала, как раз во время наплыва школьников после занятий. Кафе «Кельт» находилось недалеко от нашей школы, чуть дальше по улице, а в меню здесь были сэндвичи, салаты и кофе.

То, что Элек появился здесь, было паршиво только наполовину, вторую долю дополнило то, что он привёл с собой, наверное, самую красивую девчонку нашей школы. Лейла — высокая платиновая блондинка с большой грудью. Она была полной противоположностью меня. Мою фигуру можно назвать, более спортивной, как у танцовщицы или гимнастки. У меня были обычные, светлые с рыжим отливом волосы, абсолютно прямые, в отличие от ее крупных, пружинистых локонов в стиле Техас. По тому, как она выглядела, можно было бы предположить, что девушка истинная сука, но на самом деле Лейла была очень милой.

Она махнула мне рукой:

— Привет, Грета.

— Привет, — ответила я в то время, как положила перед ними меню.

Элек бросил на меня мимолетный взгляд и попытался сделать вид, что мы не знакомы. Навряд ли, он был в курсе, что я здесь работаю, так как не помню, чтобы говорила ему об этом.

Я почувствовала укол ревности, заметив, как Элек обхватил ноги Лейлы под столом своими.

Известно ли ей, что он был моим сводным братом? Сомневаюсь.

В школе я ни с кем не говорила о нём, и маловероятно, что он упоминал меня.

— Я дам вам несколько минут, — сказала я, прежде чем вернуться на кухню.

Мне было видно, как Лейла потянулась через стол и поцеловала его в губы. И от этого стало еще хреновее. Она потянула кольцо в его губе зубами. Похоже что-то мурлыча. Фу. Мне никогда так сильно не хотелось раствориться в воздухе так сильно, как сейчас.

Скрипя сердцем, я снова подошла к ним.

— Вы уже решили, что хотите?

Элек посмотрел на доску, где мелом были написаны блюда дня и ухмыльнулся.

— Какой у вас суп дня?

Вот ублюдок.

— Куриный.

— Не верно. Ты исказила название.

— Это одно и тоже.

Он повторил:

— Какой… суп… дня?

Я сжала челюсть и подарила ему долгий, напряженный взгляд:

— Суп Лучок-Петушок.

Владелец кафе был родом из Шотландии, и, по-видимому, данный суп — местное национальное блюдо.

Он сверкнул озорной улыбкой:

— Спасибо. Я буду суп из петуха. Лейла?

— Я буду овощной салат, — сказала она, растерянно переводя взгляд с Элека на меня и обратно.

До того, как отнести им еду, я решила насладиться жизнью. И мне было всё равно, что суп уже остыл.

Через несколько минут, Элек поднял вверх указательный палец, подзывая меня к их столику.

— Да? — фыркнула я.

— Этот петух — дряблый. Ещё он пресный и холодный. Не могла бы ты заменить его и попросить повара придать ему вкус?

Было видно, что он пытается сдержать смех. Лейла явно потеряла дар речи.

Я забрала суп обратно на кухню и швырнула его в раковину вместе с керамической чашкой. На меня снизошло озарение, и вместо того, чтобы поговорить с шеф-поваром, я решила собственноручно приготовить порцию супа. Схватила кастрюлю и налила побольше бульона в новую чашку. Открыла бутылку острого соуса «Пиканте» и, более чем щедро, добавила его к основе.

Сейчас суп должен был быть более чем горячим. Во всех смыслах.

Я вернулась обратно и аккуратно поставила чашку перед Элеком.

— Что-нибудь ещё?

— Нет.


Развернувшись, я пошла по направлению к кухне и остановилась за углом, чтобы понаблюдать. Ожидание убивало меня. У него наверняка, язык отвалится, как только парень отведает моё особенное блюдо.

Элек попробовал первую ложку. Никакой реакции.

Как такое возможно?

Он съел ещё одну, затем его глаза начали искать меня. Его губы изогнулись в хитрой улыбке, прежде чем он взял чашу в руки и начал пить суп, как напиток. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он прошептал что-то Лейле, и, извинившись, отошел от столика.

Лейла сидела ко мне спиной, так что не видела, как Элек подошёл, и, схватив меня за руку, потянул в ведущий к туалетам тёмный коридор.

Он прижал меня к стене.

— Думаешь, ты такая умная?

Моё сердце пропустило удар. Не говоря не слова, я покачала головой.

— Что ж, очко в твою пользу.

И прежде чем я успела отреагировать, он обхватил моё лицо руками и обрушил свои губы на мои. Метал кольца в его губе царапал мои губы, заставляя их раскрыться. Его язык жадно проникал всё глубже. Будучи одновременно в шоке и в восторге от нападения его горячего языка, я застонала парню в рот. Моё тело дрожало. У него был изумительный запах. Я почувствовала, что вот-вот рассыплюсь на осколки от накала ощущений.

Спустя несколько секунд, жар соуса «Пиканте» с его языка начал проникать на мой, и тот стал печь, как в огне. Но несмотря на ощущение, будто язык сейчас просто отвалится, мне не хотелось даже двигаться.

Меня никогда раньше так не целовали.

Затем, вот так запросто, он оборвал поцелуй.

— Разве ты не знала, что со мной не стоит шутить?

Элек ушел, а я осталась в коридоре, задыхаясь, прижимая руки к груди.

Срань господня.

Во рту всё горело, впрочем, не только во рту. Между ног пульсировало. Когда я, наконец, взяла себя в руки, чтобы вернуться в зал кафе, то осознала, что мне всё ещё нужно отнести им счёт.

Решив покончить с этим, я взяла чек в кожаной книжечке, и положила его на стол перед Элеком, не глядя на парня.

Я услышала, как он попросил Лейлу подождать его на улице и сказал, будто сам обо всём позаботится. Достав что-то из своего кармана и просунув это в книжечку, он быстро вышел.

Скорее всего, он даже не оставил мне чаевые. Открыв её, я задохнулась, когда увидела рядом с двадцати долларовой купюрой, свои любимые кружевные стринги, и надпись ручкой на чеке:

Сдачи не надо, вернее, это и есть чаевые. Думаю, те, что на тебе сейчас, стали немного влажными.





Глава 4




Мы никогда не говорили о том поцелуе, хотя он постоянно всплывал в моей памяти. Для Элека он ничего не значил. Просто его способ поставить меня на место. В этом я была уверена. И всё же, пережитые ощущения были идентичными поцелую, что порожден настоящей страстью. Зная теперь, каково это: чувствовать его губы на своих, какой он на вкус… эти воспоминания не легко стереть из памяти. И я безумно хотела испытать такие ощущения снова, от чего борьба между моим телом и разумом лишь усиливалась.

Невыносимое проклятье — увлечься тем, с кем ты вынужден жить под одной крышей. Особенно, когда он таскает домой девчонок со школы.

Как-то днём, пока наших родителей не было дома, братец привёл Лейлу и они развлекались в его комнате. Затем была Эмми. На следующей неделе снова Эмми, но уже другая.

Сидя в своей комнате, мне приходилось затыкать уши, что бы не слышать тупое девчачье хихиканье и скрип его кровати. Однажды днём, как только Эмми номер два вышла из его комнаты и отправилась домой, я отправила ему сообщение:

«Серьёзно? Две Эмми? Завтра придет Эмми № 3? О чём ты вообще думаешь?»

Элек: «Думаю, ты жалеешь, что твое имя не Эмми… «сестричка».»

Грета: «Сводная! Сводная сестричка.»

Элек: «Переставь буквы в слове step[4] и ты получишь PEST[5]. Сводная = вредная.»

Грета: «Ты — идиот.»

Элек: «Ты — чума.»

Подорвавшись с кровати, я без стука прошла прямо к нему в комнату. Элек играл в видеоигру и даже не посмотрел на меня.

— Мне действительно стоит поставить на двери замок.